Глава 1 Первое декабря - Длинное шерстяное пальто (2/2)

Рон смотрит на часы.

— Кингсли хочет, чтобы я доложился как можно скорее, — говорит он, переводя взгляд на Гарри.

Гарри пожимает плечами, зная, что это ему дорого обойдется. Холод здесь сильнее, а он умудрился оставить шапку дома. Более того, ему придется остаться наедине с Драко, и от мысли об этом он чувствует в теле слабость. Но он собирается пойти на это, потому что этому говнюку нужно как-то попасть домой, а напарники не позволяют друг другу расщепляться.

— Иди, — решается он, и Рон благодарно хлопает его по спине, прежде чем выбежать в коридор.

Двое целителей продолжают суетиться вокруг Драко, пока третий с трудом справляется с необходимыми документами, а затем вкладывает несколько бутыльков с зельями в руки Гарри.

— Ему нужно выпить все это сегодня. Они усыпят его и помогут восстановить магическое ядро. Если к утру все не придет в норму, нужно будет вернуться для дополнительных анализов, — говорит она, решив адресовать свои инструкции Гарри, а не Драко.

— Ты слушаешь? — тыкает он.

Драко поднимает взгляд от пуговиц пальто и моргает.

— Да-да, все нормально, и утром я буду спать с восстановленным магическим ядром. — Он смотрит на пуговицы и вздыхает. — Гарри, тут все неправильно.

Гарри берет себя в руки и подходит ближе, расстегивает все пуговицы и начинает заново. Несмотря на попытки не дышать, чистый теплый запах Драко проникает в ноздри, перекрываемый чем-то грубым и постоянным, который так быстро переносит его на несколько месяцев назад, что приходится замереть, упереться пальцами в мягкую шерсть пальто Драко и попытаться успокоиться. Он медленно выпрямляется, поправляет лацканы пальто и избегает взгляда серых глаз. Чувствует на себе теплый любопытный взгляд, но не смотрит в ответ. Не может. Ему нравится это пальто, наверно, оно может быть любимым и у Драко, тяжелое и темное, идеально сшитое по его стройной фигуре, подол касается икр, а воротник-стойка — кончиков светлых волос. Гарри не нужны цвета, чтобы видеть Драко, потому что он яркий и четкий, черно-белый и серебристо-серый, как звездная пыль. Даже в резком свете больничной палаты он будто светится, заполняя обзор Гарри и заставляя все остальное растворяться фоновым шумом.

— У тебя что, снова эта твоя мигрень? — спрашивает Драко, заставляя Гарри посмотреть ему в глаза.

Он делает осторожный вдох.

— Нет, — говорит он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на целителей. — Нет. Ничего подобного.

— Ты уверен? Ты выглядишь немного… взволнованным.

Гарри подавляет бесполезное фырканье.

— Я в порядке. — Он заставляет себя вглядеться в лицо Драко, находя его более бледным, чем обычно, и немного неуверенным, но в остальном все в порядке. — Ты сможешь дойти до квартиры пешком, или мне вызвать нам такси?

Драко вздрагивает.

— Пожалуйста, не надо, — говорит он, бросая умоляющий взгляд на ближайшего целителя. — Там странно пахнет, и водители продолжают спрашивать меня об «игре». Они никогда не говорят, какой именно, но думаю, что мне просто положено знать.

Гарри ухмыляется, разрываясь между раздражением и теплом, когда засовывает бутыльки с зельями в карманы пальто и берет Драко за руку. Это знакомое ощущение, теплое и шершавое на коже, как старое полотенце, высушенное на сильном ветру, и оно только усиливается, когда их заключительно инструктируют и выпускают в толпу в фойе. Драко идет твердо, выпрямившись во весь рост, но его пальцы сжимают запястье Гарри достаточно сильно, чтобы выдать неуверенность.

Гарри ничего не говорит, даже когда рука начинает болеть, и продолжает молчать, когда они выходят на холодную вечернюю улицу, и боль пронзает затылок. Теперь, когда солнце село, температура упала ниже нуля, и, похоже, не имеет значения, насколько Гарри готовился к этому, боль почти ослепляет. Он на мгновение закрывает глаза, пытаясь привыкнуть к ощущению, что мозг раскалывается на куски, и только прикосновение пальцев Драко не дает ему свалиться на ледяную землю.

Драко вздрагивает и бросает на него острый взгляд.

— С тобой все в порядке?

— Да, — врет Гарри, заставляя себя улыбнуться и вкладывая все свое знаменитое упрямство в то, чтобы стоять прямо. Он не в порядке, но будет, и никакая боль не помешает ему вернуть Драко домой. С огромным усилием он выравнивает свое дыхание и подталкивает их вперед. — Давай. Чем быстрее ты доберешься домой, тем быстрее сможешь принять эти ужасные зелья и уснуть. Зеленые — похоже, будет на вкус как капуста.

— Я не против капусты, — признается Драко, но все равно ускоряет шаг.

— Старая капуста. Вареная капуста, — бормочет Гарри, прогоняя призрачный привкус на языке и делая большой глоток холодного, пахнущего землей воздуха.

Голова протестующе воет, и он прижимает язык к небу, будто пытаясь прогнать головную боль от слишком холодного мороженого. Это немного помогает, а Драко слишком измучен, чтобы заметить, его глаза устало бегают по окнам, мимо которых они проходят, — некоторые уже ярко освещены акварельными рождественскими огнями. Разум Гарри раскрашивает их в яркие основные цвета, добавляя темно-зеленый для фонарных столбов и оранжевый для местного Сейнсбери, полного измученных людей в офисной одежде.

Видимо, уже пять или шесть часов, думает он, понимая, что бесконечная процедура выписки, видимо, заняла больше времени, чем он предполагал. Рядом Драко начинает обмякать — шаги замедляются, плечи опускаются. Гарри делает глубокий вдох и придвигается ближе, позволяя Драко прислониться к нему, если он захочет, что тот и делает через минуту или две. От его теплого веса внутри Гарри все воет, но он не позволяет себе остановиться и обнять его крепко-крепко.

— Что произошло? — спрашивает он, просто чтобы что-то сказать.

Драко хмурится.

— Мы были под прикрытием. Уизли и я… мы… Я не знаю. — Его губы поджимаются в тонкую линию, и он поворачивается, чтобы посмотреть на Гарри с развевающимися на ветру светлыми волосами. — Та женщина. Это была та женщина, Гарри.

— Я знаю, — говорит он, пытаясь звучать успокаивающе, хотя от мысли о Гризельде Финтон боль в голове ворочается и потрескивает. — Рон сказал. Она прокляла тебя или?..

— Я не знаю, — хмуро обрывает Драко. — Я не знаю, что произошло, и я не знаю, почему стал таким. Я не знаю, понятно? Я помню только, что она смеялась и указывала на нас своей палочкой, а затем я оказался на земле. Когда попытался поймать ее заклинанием, ничего не получилось.

— Прости, — говорит Гарри, глубоко вздыхая, когда чувствует, как Драко расслабляется. — Это не имеет значения. Давай просто вернемся в твою квартиру, чтобы ты немного отдохнул. Уверен, Рон уже послал людей на ее поиски.

Драко вздыхает, но ничего не говорит, просто хватает Гарри за запястье и крепко прижимается к нему сбоку, когда они сворачивают в переулок и идут по обсаженной деревьями аллее, где пронизывающий городской холод даже немного смягчается. Квартира Драко находится на самом верху красивого белого здания в георгианском стиле, куда можно подняться только по четырем пролетам крутой лестницы. Их шаги осторожные, неторопливые, и когда Драко спотыкается наверху, Гарри обнимает его за плечи. Шерсть его пальто согревает пальцы, и Гарри позволяет себе задержать их там, чувствуя безопасность, а еще — как до крови хочется исчесать руки.

В квартире темно и пахнет кофе и пчелиным воском. Гарри глубоко вдыхает, давая нежному теплу сгладить самые острые углы мигрени, пока она не притупляется до тупой тяжелой пульсации. Драко достает палочку и делает пасс по направлению ламп, тихо ругаясь, когда ничего не происходит. Гарри зажигает ближайшую — огромную штуковину из матового стекла, которая наполняет комнату мягким рассеянным светом.

— Не пересиливай себя, — говорит он, ненавидя то, как Драко смотрит на свою руку с палочкой, будто она ему не принадлежит. — Выпей это и ложись в постель. Я приготовлю чай, если хочешь.

— Да, мам, — бормочет Драко, но забирает у Гарри бутыльки и разглядывает их. — Не беспокойся о чае, я забыл купить молоко.

Гарри кивает, а затем хмурится.

— Хочешь, я позвоню твоим родителям?

Драко пристально смотрит на него.

— Нет.

— Ты уверен? Потому что, если бы такое случилось со мной, и я бы не сказал Молли… — Гарри оставляет конец предложения повисшим, тихо ужасаясь самой мысли о том, что могло бы с ним случиться.

— Абсолютно точно нет, — говорит Драко, с некоторым усилием снимая пальто и оглядываясь в поисках вешалки. В конце концов, он пожимает плечами и вешает его на спинку стула, который, по мнению Гарри, обычно темно-синий.

— Почему нет?

— Потому что, во-первых, они в Швеции, — говорит Драко, открывая зеленое зелье и морщась от него. — Во-вторых, моя мать запаникует, и… более того, мой отец — ужасный старый осел, и он найдет какой-нибудь способ посмеяться надо мной.

Мгновение Гарри ничего не говорит. Ему нечего добавить по поводу Люциуса Малфоя, определенно ничего конструктивного, а взгляд Драко начинает казаться расфокусированным. Его спальня как раз за этой дверью, и что действительно нужно, так это выпить все зелья и позволить им делать свое дело. Чего ему действительно не нужно делать, так это стоять здесь и вести бессмысленную дискуссию с тем, кто будет беспокоиться о нем, несмотря ни на что.

— Иди спать, — наконец велит он, и резкий тон вызывает у Драко улыбку.

— Если ты настаиваешь.

— Да.

— У тебя в волосах листик, — замечает Драко, подходя ближе и вытаскивая нечто зеленое, чтобы Гарри увидел.

— Папоротник фламенко, — бормочет он, чувствуя себя странно смущенным. — Он всегда лапает меня, когда я не вижу.

Драко приподнимает бровь, а Гарри хочет, чтобы он так не делал. По настоянию Драко он забирает украшенный оборками лист и смотрит в точку прямо над его левым плечом. Там безопаснее.

— Я могу поспать на диване, если хочешь, — предлагает он.

Драко закатывает глаза.

— Иди домой и позаботься о своем зверинце. — Он открывает все три бутылки с зельями и с дрожью опрокидывает содержимое в рот. — Отвратительно. Я иду спать. Смотри, — говорит он, демонстративно пересекая комнату и только один раз спотыкаясь о собственные ноги.

— Веди себя хорошо, — говорит Гарри, потому что не знает, что еще сказать.

Драко ухмыляется. Он почти полностью закрывает дверь спальни, а затем останавливается.

— Гарри?

— Да?

— Спасибо.

— Не за что, — шепчет Гарри, но дверь уже закрыта.

Он довольно долго стоит в мерцающем свете, прислушиваясь к скрипу и шуму, доносящимся из-за двери, пока наконец не наступает тишина. Гарри глубоко вздыхает, проводя кончиками пальцев по отвороту брошенного Драко пальто, пока не чувствует себя достаточно уверенно, чтобы выйти из квартиры и медленно спуститься по лестнице. Он бросает взгляд на чистое холодное ночное небо и отступает обратно в вестибюль здания в поисках места для аппарации. Возможно, он и жаждет наказания, но последнее, что ему нужно сейчас, — это очередная мигрень.

Когда он заходит на кухню дома номер двенадцать, Патрик делает скульптуру из содержимого вазы с фруктами с помощью Каллиопы, которая гоняется за мандарином по кухонному столу. Воздух душный и гнетущий, и Гарри правда чертовски нужна чашка чая. Но все в порядке.

— Все в порядке, — вздыхает он, снимая пальто и садясь за стол. — Все в порядке.