Глава 2.5.2 (2/2)

- Хм, ясно. Позже поищу информацию об этом роде.- Потерев подбородок, изрезанный шрамами, включился в беседу худой мужчина, несколько теряющийся на фоне крупных Гриффиндоров, являющийся дядей Годрика и негласным управляющим шпионами семьи.

- Теперь объясни что с твоим учеником? Почему у него перекорежена половина каналов, остальные развиты как у взрослого, а в голове вовсе какая то мешанина. Похоже на одержимость, но с другой стороны элементали молний никогда не могли занять тело.

- По словам родственников он пережил удар молнии, который выпал на первый магический выброс. Вскоре после этого нападение оборотня, закончившееся ранами а также резкое переселение в магический лес.

- Думаешь все это могло вызвать такие особенности? Ладно, рассмотрим это позже. Какие перспективы рассматриваешь?

- Даже не знаю. Парнишка уже сейчас может получить мастера в артефакторике чисто за счёт таланта, своим разработкам и новым методикам работы. Созданный прямо в бою одушевленный, стабильный артефакт дорогого стоит. Зелья благодаря дару рода на уровне полноценного подмастерья, но степень ему вряд ли дадут. Он использует дикую смесь из алхимии, ритуализма и зельеварения, нахватавшись знаний от Хельги, Кандиды и меня. В бою сильный Адепт, хотя после испытания можно засчитывать и подмастерье, почти полноценный боевик но слишком привык к скрытности или командному бою. При подготовке способен на многое, собственно про это рассказывал, вырезал в одиночку племя магических троллей с подпиткой от источника, а это показатель.

- Перспективный юноша. Четырнадцать ему говоришь? Самое время для привязки к роду.- Серьезно задумался глава, безмолвно поддерживаемый сидящими за столом людьми, заинтересовавшимся такими успехами.- Поженить на молодой девушке из вассального рода, как раз пара овдовела.- Высказался он и затих, наблюдая за реакцией Годрика.

- Клятва не позволит мне так на него воздействовать, а сам он вряд ли заинтересуется таким предложением. Хоть и кажется что Марку на все плевать больше магии он ценит лишь свободу.

- Ценит, не ценит, если нужно будет взять ответственность то клятва не будет мешать. К тому же вряд ли прийдется сильно влиять на твоего ученика, вспомни себя в его возрасте. Ни одной юбки не пропускал мимо, стоило только покинуть цитадель. Всем известно как магия влияет на тело, его должно просто распирать от энергии, тем более после долгого взаимодействия с магичками жизни из команды.

- Это, конечно могло бы сработать в обход нашего договора, однако проблема есть. Ученик вряд ли так легко поддастся воздействию. Все время он проводит в медитациях или исследованиях, разум постоянно контролирует, плюс создаётся такое впечатление что он постоянно под ускорением. В течении путешествия он лишь десяток раз сходил в бордель, каждый раз принимая целый комплекс зелий, полностью уничтожающий все возможности забеременеть для женщин и подхватить что-то самому. К тому же он постоянно отслеживает окружение и всю подаваемую еду на зелья, потому любовные составы также пролетают. Остаётся либо нанять магистра-менталиста, что слишком дорого, либо надеяться на то что чувства вспыхнут сами.

- Хм,- Хмыкнул дед, будто бы видящий все планы Годрика насквозь. Чуть помолчав старый маг изрёк. - Хорошо, пока я не буду отдавать приказ о начале действий, подождем становление его полноценным магом. Думаю позже с ним можно будет заключить несколько договоров о покупке артефактов в обмен на знания. Дальше уже будем смотреть более предметно.- Молодой Гриффиндор радостно выдохнул- НО, после окончания обучения Марка ты должен наконец обзавестись потомством и приняться за обучение сына Альфарда, он как раз войдёт в нужный возраст.

***

Выдохнув я обрубил связь с артефактом прослушивателем, понимая что обсуждение моей персоны закончилось. Отвернувшись от книжной полки, на которой до этого было сосредоточено внимание, взглянул на пару спутников, приведших меня в обитель знаний. Брат и сестра двенадцати и пятнадцати лет явно понимали зачем их выгнали из стола, а некоторые детали выдавали в них детей старшего брата Годрика, являвшегося главой клана. Оба высокие, рыжие, с пылающими голубыми глазами, дети явно не любили тратить время на скучные вещи. По крайней мере их взгляды сразу прикипели к рукояти меча, выглядывающей из за плеча из за походного положения портупеи, а от книг, попавших в поле зрения, они буквально шибанули тоской и скукой. Я же тем временем взял с полки том, судя по названию являющийся жизнеописанием предка Годрика, и прозвище ”Драконоубийца” явно предвещало множество боёв, рассказанных автором. Страница прочитывалась за пяток секунд, за которые ускоренный разум и напитанные магией глаза успевали отсканировать целый лист, после чего он записывался в память как единое целое, пополняя своеобразную библиотеку в голове. Десять минут и сага о поездке Годрика закончилась, отправившись на прошлое место, а я подхватил книгу, посвященную магическим родам. Минуты через три Гриффиндоры не выдержали и попытались прервать чтение, начав диалог.

Смирившись с неизбежностью общения, я поддержал беседу, продолжая запоминать информацию, сместив чтение на дополнительные ресурсы сознания. Выяснилось что Марий и Элиза Гриффиндоры и в правду дети главы клана, что они уже несколько лет занимаются магией, очень любят видеться с Годриком, являющимся их дядей, и крайне заинтересованы в том чтобы вытрясти из меня все о произошедших со мной ”приключениях”. И если Марий ещё не до конца вышел из поры детства, задавая довольно непосредственные вопросы и проявляя эмоции ярко, то Элиза выслушивала рассказ намного более внимательно, уточняя множество деталей и пытаясь выпытать информацию об особенностях взаимодействия с магией. Обычные слова о долгих медитациях отсекли вопросы про стихийные преобразования и простенькие конструкты, однако переключили внимание на то как составлялись многочисленные ритуалы, артефакты и даже зелья. У меня чуть ли не насильно отобрали накидку, изучая поизносившийся артефакт, материалы которого значительно потеряли в прочности за годы использования. Наблюдая за тем как скрывающую одежду аккуратно прощупывают руки пацана, в то время как его сестра с помощью необычного артефакта, выглядящего как деревянная палочка, испускающая ману в виде тонких нитей, создавала прямо в воздухе анализирующие ритуальные круги, придерживая их от распада аурой, я рассуждал. Судя о количеству разных конструктов Элиза довольно глубоко погрузилась в искусство ритуальной магии и артефакторики, однако тот факт что для создания нитей из маны и управления ими ей требовалось использовать вспомогательные средства, выдавало неидеальность контроля над энергией. Сам же я если и создавал подобные ”воздушные” схемы, то был вынужден был ограничиваться тем десятком сантиметров от поверхности тела, на которые распространялась моя аура, что не позволяло использовать самые объемные конструкции, требующие соблюдения конкретных расстояний, а не соотношения размеров между элементами. Так помимо простой накачки глаз маной именно как части тела, уже примерно год перед зрачком из маны дополнительно формируется круглый ритуальный рисунок, нити которого покрыты нейтральной маной, формирующей каналы по которым бесконечно бегает искра молнии, создающая из за скорости равномерную и постоянно обновляющуюся напитку. Данное улучшение позволяет намного эффективнее смотреть на дальние расстояния, фокусируясь на объектах почти любого размера, к тому же магические предметы расцветали ясно различимыми аурами.

Одежду мне вернули минут через тридцать, за это время удалось проглотить две книги, однако следующая идея сопровождающих начисто оборвала все надежды на спокойное чтение. Взгляд Мария не предполагал никакой возможности отказаться.

***</p>

Меч аккуратно занял место на стойке, мана хлынула потоками через кисти, формируя небольшие облачка вокруг них. Тихими щелчками ознаменовалось открытие ножен с клинками. Кинжалы взмыли в воздух, начиная медленно вращаться вокруг меня по разным орбитам. Разум чуть сбрасывает сонливость, накатившую в обычном спарринге, подключая все больше ресурсов к работе с энергией, направляя ее и следя за откликами. Небольшая вспышка энергии у правой руки и половина кинжалов ускоряется, закручиваясь подобно пропеллерами, сливаясь для обычного зрения в серое пятно. НАпитанное энергией оружие создает вполне устойчивый щит, способный отразить точечные атаки. К тому же в рукоятях находились небольшие пластинки, способные сформировать плотно из энергии для отражения объемных атак, однако для корректной работы требовалось активировать их минимум в трех местах одновременно, создавая точки по которым способна построиться плоскость.

Первую атаку совершил Марий, со свойственной агрессией запустив в меня несколько шаров пламени и странных лучей из палочки. Мгновение на обдумывание и магия начинает выполнять план, игнорируя ограничения тела на скорость, ведь оперирование энергией зависит в первую очередь от возможностей разума. Лезвия кинжалов, не выполняющих роль щитов, чиркают по вставленной вперед перчатке, перехватывая энергию, содержащую одну десятую часть элементальной, и буквально испаряются из зрительного восприятия, прошивая сгустки пламени насквозь. Лишенные стабильной оболочки огненные конструкты вспухают, выпуская энергию неконтролируемыми взрывами, произошедшими метрах в трех от противника. Лучи же встречают вращающиеся ножи, тех небольших объемов энергии что задержались в насыщенном магией оружии, хватает на то чтобы просто потушить не самые сильные заклинания.

Облако маны вокруг правой ладони содрогается. В клубящийся дымке на мгновение возникает пару десятков ломанных линий, сложившихся в несколько контуров, заполненных рунами. Первый создал из свободной маны трёхмерный объект похожий на стрелу. Второй подхватил полученное образование, насыщая его разбавленной элементальной энергией, в которую буквально вкладывалось понятие ”Ударить, оглушить”. Вместе с этим усилием воли на ”стреле” появилось две руны: ”молния” и ”скорость”. Третий контур, выполненный в виде спирали, пропустил сквозь себя, ускоряя его каждым витком, сквозь который пролетала стрелка. Со свистом сформировавшееся за пару секунд образование прошило не особо сильный щит Мария и ударило ему в грудь. Со вспышкой юноша отлетел назад, получая удар током, от которого довольно длинная шевелюра встала столбом, и в то же время лишаясь части дублета на груди. Рывком приблизившись к пострадавшему провожу над ожогом рукой, вытягивая свою энергию, и окатываю водой чтобы потушить пламя на элементах одежды.

К нам подскакивает Элиза и жестом концентратора поднимает брата на ноги, одновременно с этим латая поврежденную одежду и кожу. Поток энергии, проходящей через палочку менял свою окраску, копируя свойства различных видов магии. Мария подняли неким конструктом, пародирующим телекинез с дополнительным насыщением элементом воздуха, в то время как ожоги медленно зарастали под воздействием слабой энергии жизни, разбавленной в облачке маны, окутавшем рану.

Гриффиндор покинул тренировочный круг, однако старшая сестра Мария осталась на месте, думая над чем то. Я же в это время проверял состояние каналов в правой, измененной руке. С удовольствием отметил отсутствие повреждений и обернулся к Элизе, ничуть не удивляясь ее положению. Несмотря на общепринятое положение женщин в средневековом обществе среди магов ситуация несколько отличалась от привычного. Главным показателем всегда была сила, и если маг доказывал свою полноценность то получал реальные права в независимости от пола. Победа над опасной тварью, полноценным магом, магически подтвержденное главенство в роду или заслуженное мастерство в любом направлении искусства магии, все это позволяло получить негласную независимость. Именно благодаря силе и мастерству Кандида и Хельга смогли избежать участи раннего вступления в брак, однако не полностью. Равенкло отпустили в странствования лишь из сопровождения обрученного с ней в детстве Годрика, а Хаффлпаф обязалась вернуться к роду через определенный промежуток времени для заключения брака, однако также оставила за собой возможность по поиску партнера.

К чему же эти размышления, а к тому что передо мной замерла колдунья, явно намеренная проверить свои силы в бою. Очаг Элизы разгорался ярким пламенем, указывая на приличные объемы энергии, превосходящие мои запасы почти в два раз, а буйный нрав выходцев из клана Гриффиндор, с которым я познакомился за годы путешествий с Годриком, явно прослеживался в девушке, загоревшейся жаждой битвы. Силы ей явно не занимать, желания испытать себя тоже, а жажды схватки всего раза в два меньше чем в моем наставнике, потому ничего не оставалось кроме того, чтобы начать подготовку к бою.

Вновь руки окутываются маной, а ножи поднимаются в воздух. Отличие лишь в том что все шесть начинают вращаться, готовясь к отражению удара, а энергия покрывает не только кисти, но и предплечья. С палочки девушки срывается несколько лезвий ветра, на весьма приличной скорости устремляясь ко мне по сложным траекториям. Им на встречу отправляются точно такие же снаряды, но с небольшим добавлением стихийной энергии, которая заставляет их детонировать при контакте. Я же сосредотачиваюсь на отражении следующих атак, одновременно отражая отработанным в прошлой схватке методом три луча, пытавшихся доставить ко мне некие слабые проклятия( схожие оттенки энергии проскальзывали в магии Алистера Слизерина), а тело само уворачивалось от нескольких тонких каменных шипов, выскочивших из земли.

В пол вонзается кончик меча, от котрого тут же расползаются рунные цепочки, создающие предо мной полотно барьера. Он защищает меня от нескольких неоформленных ударов огнем. Следом за рунами барьера по лезвию в землю впитываются ритуальные глифы, ограничивающие воздействие чужеродной маны на эту стихию рядом со мной, в то же время барьер обхватывают шесть водяных щупалец, выполненных из темной, почти не прозрачной жидкости. Некие подобия телекинетических щупов служили основами данного приема, в то время как вода сама будто бы налипала на них, исходя из иного источника. Мана, заточенная в воде несколько отличалась оттенком от свойственной Элизе и оказывала довольно пагубное воздействие на энергетический щит, истончая его с большой скоростью.

Обдумав под ускорением сознания ситуацию, принял решение по дальнейшим действиям. Кинжалы подлетели ближе к телу, попадя в ауру. Сформированные на миг каналы пропускают сквозь себя в сумме одну двадцатую резерва, с добавлением почти такого же количества стихиальной маны. Шесть вспышек и клинки испаряются для зрения, превращаясь в шесть широких, пересекающихся полос, образующих чуть светящуюся защиту. Пусть пока разум не мог достигнуть тех скоростей и объёмов мышления, которые были доступны при существовании в энергетической форме, однако на то чтобы используя лишь второстепенные ресурсы отслеживать и корректировать траектории полета объектов на высокой скорости, его хватало. Щит не выдерживает и лопается под натиском стихии, которая тут же устремляется ко мне, только для того чтобы пересечься с металлическим щитом, в то время как я начал готовить контратаку. Меч покинул землю, чтобы проникнуть сквозь чуть изменившую конфигурацию траекторий движения защиту и коснуться воды. По оружию одномоментно прошел довольно объёмный заряд чистой стихийной энергии, едва опаливший измененные каналы в руке. Молния, со вспышкой пронеслась по двум хлыстам, чтобы встретится в источнике, которым оказалась сфера воды на конце палочки колдуньи. Сначала произошел громкий щелчок, потом разлетелась в стороны вода, и лишь после этого потухли довольно специфические руны, парившие вокруг сферы и имеющие несколько характерных, несущих основное воздействие комбинаций, схожих с основами в призывных ритуалах. На мгновение удивившись заклинанию, с помощью котрого противница призывала магическую воду и управляла ей, сосредоточился на следующих действиях Элизы, ожидая новых приемов. Взмахом палочки она создала перед собой три стрелы из той же мутной воды, спрессованной до почти твердого состояния, однако не превращенной в лед. Со свистом снаряды устремились в меня, чтобы на пол пути вонзиться в рунический круг странной конструкции, поглотивший стрелы. Ровно через секунду круг изменился, распавшись на пять меньших копий, каждая из которых выплюнул в мою сторону по копии тройки снарядов. Пятнадцать напитанных агрессивной маной стрел уже представляли существенную опасность для статичных щитов, а количества кинжалов не хватало для успешного отражения всех атак. Три ножа касаются трех пальцев и тут же отлетают назад, утягивая с собой концы нитей маны, сформировавших тетраэдр. Три стороны, чьей вершиной является рука, теряют прозрачность, превращаясь в полотна нейтральной маны, съедающие процентов двадцать от резерва. Три искры, по одной на каждую сторону, полностью контролируемые аурой, пробегаются по нейтральной мане, выжигая несложные орнаменты. Одна сторона обзаводится мистическими знаками, усиливающими одну определенную руну, замершую в центре. Вторая получила несколько схожий механизм, однако вместо холода как стихии, она должна была усиливать удар, нанесенный заклинанием, заключенным в тетраэдр. Последняя, третья контролировала то, как магическое воздействие распространиться в пространстве.

Когда стрелам оставалось до меня примерно пять метров, конструкция завершила свое формирование. На ладони руки, пальцы которой держали конструкт, возник небольшой ритуальный кружок заклинания ”воздушный порыв”, одного из слабейших стихийных заклинаний, показанных мне Годриком в самом начале пути просто как пример создания элементальной магии с помощью нейтральной энергии. Мгновение потраченное на создание заклинания проходит, и снаряды, почти достигшее тела, оказываются заключены в выросшую фигуру. Внутри тетраэдра, расширившегося примерно до пяти метровой длины сторон, бушевала мощная буря. Потоки уплотненного воздуха, перемежались с хладом, выглядящим как белесый туман, распространяющийся из руны, хаотическое перемещение воздушных масс перемололо водные снаряды добавив в смесь еще и ледяных осколков. Несмотря на все буйство стихий внутри тетраэдра, вне его объема не вырывалось ничего, однако спарринг с Элизой начинал меня утомлять, а от резерва осталось дай бог треть, поэтому я просто убрал ближайшую к противнице сторону фигуры, открывая путь для распространения бури.

Почти неуправляемая магия накрыла всю противоположную сторону ринга, посреди которой едва виднелась сфера щита, которым укрылась противница. Покрытые изморозью кинжалы отправились в ножны, а два из тех, что не были задействованы в построении, легли в кисти рук. Из оставшейся части резерва заканчиваю в каждый примерно по четверти, усиливая связь телекинеза и оберегая металл от дальнейших воздействий. Подхваченные магией ножи отправляются в бурю, унося в себе энергию с буквально заложенным внутрь образом искрового разряда, проскакивающего между двумя контактами. Кинжалы замирают с двух сторон от сферы щита, нацеливаясь лезвиями на защиту. Вздохнув и на всякий случай приготовившись к травмам, начинаю атаку-эксперимент. Левая рука пропускает сквозь себя почти всю оставшуюся нейтральную ману, смешанную в равной пропорции с элементальной энергией, что отдается болью в каналах. Пятка рукояти кинжала принимает в себя молнию, сорвавшуюся с пальцев. Со вспышкой энергия проносится сквозь щит, нарушая его структуру, чтобы тут же вонзиться во второй кинжал, отправивший ослабевший разряд в правую ладонь. Изменённые каналы также повлияли на ауру вокруг конечности, потому родственная энергия даже не успела высвободиться во взрыве при касании кожи, сразу впитавшись в энергосистему. Стоит сказать что данные прием осуществлялся почти со скоростью природной молнии и отслеживать движение разряда удавалось лишь благодаря принадлежности энергии, органы чувств пока просто не могли уследить за ним, оставляя ориентацию на магическое восприятие.

Последствиями же применения атаки были возврат большей части затраченной энергии в источник, незначительные повреждения кинжалов, разрушение прошитых молнией сохранившихся сторон тетраэдра и лопнувший щит, оставивший на Элизе лишь слой защиты полигона, не позволяющего получить вред от бури, потерявшей стабильность. С большой вероятностью на одной из наследниц рода находилось насколько защитных артефактов высокого уровня, способных с лёгкостью отразить не особо сильную атаку холода, однако мы заранее не оговаривали их применение не вносили соответствующие условия в работу площадки, потому полигон не учел их существование. Развернувшись я покинул круг, спустя секунд тридцать из за его другой стороны вышла и моя противница, видимо удивлённая результатом короткой схватки.

Мы тихо вернулись в библиотеку, в которой довольно скоро я остался один. Гриффиндоры отправились к родственникам, а я, приняв тонизирующий взвар и напитав остатками маны все тело, принялся за запоминание книг, планируя потратить на это всю ночь.

***</p>

Из обители книг меня вытащили лишь утром. Ворвавшиеся в помещение слуги явно искали именно меня, а крайняя паника на их лицах выдавала пропущенную мной сцену. Скорее всего дело в том что покои, выделенные мне изначально оказались не тронуты, а в первые два посещения поисковиками библиотеки я находился в особом закутке между шкафами. погруженный в особо интересные сочинения, повествующие о арабских магах. Легкая медитация, циркулирующая по телу энергия, слабое истощение и подобие транса, позволяющее лучше запоминать написанное, заставили меня пропустить поиски вне фокуса восприятия. Проследовав за парой местных работников я оказался на подобии вчерашней трапезы, однако помимо гриффиндоров в зале находилось еще несколько десятков магов, несущих отметки о принадлежности к гильдии наемников. Среди множества людей сновал десяток служек, выполняющих роль официантов вместе с несколькими духами, перемещающими блюда с едой. За столом меня поприветствовали и усадили в ”детской” части стола, в которой сосредоточились младшие члены рода. За простой трапезой, частично состоящей из остатков вчерашнего пиршества, меня оповестили что сегодня мы с учителем посетим несколько важных мест. И если представительство гильдии Наемников находилось тут же, и для подтверждения повышения ранга после победы над троллями хватало вечерних рассказов и демонстрации останков вожака, то ранг среди артефакторов требовалось пройти некий экзамен, способный занять несколько дней.

Зайдя наконец в выделенные покои, я аккуратно разложил вещи, прихватил с собой меч в простых ножнах, пару кинжалов в голенищах сапогов, кошель и обновил запас экстренных зелий на поясе и в наруче с кристаллами. Пробежавшись по оставшимся эликсирами и ингредиентам примерно составил список того что нужно закупить и на варку каких составов потратить время позже. Следом я оделся в чистую одежду, которая хранилась как раз на случай каких то встреч, и дошел до кабинета главы этого отделения гильдии. Там меня ожидал временно исполняющий эти обязанности дед Годрика, который подтвердил мое повышение и сменил гильдейский жетон на знак более высокого ранга. Выполненный из красной бронзы, зачарованный на привязку по крови и сокрытие от чужого взора, он теперь нёс на себе римскую цифру ”V”, указывающую уровень допуска к заданиям и ресурсам организации.

На встречу с артефакторами мы отправились вдвоем с наставником, во второй раз преодолевая несколько башен-островов, но в этот раз продвигаясь к одной из центральных.

Огромные врата, полностью покрытые рунами, открылись после предъявления Годриком своего медальона. Магические всплески забивали восприятие, выдавая невероятные объемы маны, циркулирующих в рунических конструктах. Наставник встретил какого то знакомого артефактора, на груди которого красовался золотой жетон. Меня временно усадили на скамью в малом зале, внутри которого сновали люди в мантиях с отметками гильдии. В какой то момент из общего потока выделилось несколько фигур в доспехах, рывком приблизившихся ко мне. Я успел только напитать маной тело, что уберегло от потери сознания. Удар по голове вышиб из глаз слезы, поэтому расслабившие стражи не ждали ответной реакции...

***</p>

Редко случались ситуации, когда магистру великой гильдии Артефактора приходилось бежать, искренне надеясь на то, что не будет слишком поздно. И сейчас Максимус оказался именно в таких обстоятельствах.

Вообще, ничего в принятии нового члена гильдии не могло привести к тем событиям, что разворачиваются сейчас. Обычно для подтверждения права на новый ранг от кандидата требовалось создать артефакт с заранее заданными свойствами. В зависимости от того, какую степень мастерства пытался получить претендент, менялись доступные для работы инструменты, время и условия работы и главное сложность артефакта. Чтобы стать подмастерьем хватало умения изготавливать стандартные изделия, несущие в себе лишь пару зачарований по типу облегчения веса или укрепления. Мастер должен был показать работу со сложными схемами, в свое время самому Максимусу потребовалось создать щит, поглощающий удары обычным оружием и раскладывающийся из маленькой пластины на наруче. Магистр же должен был уметь создавать сложные пространственные артефакты, разумные вещи, либо ещё что то сравнимое по сложности. Естественно предоставляемые условия для работы отличались от ранга к рангу.

Когда к магистру обратился его давний ученик, за обучение которого основам артефакторики клан Гриффиндор оказал ему пару крайне полезных услуг, сильно продвинули исследования, проводимые в тот момент, Максимус даже обрадовался. Годрик серьезно выделялся из ряда магов, обученных за почти полтора века жизни. Обучался он всего год после десятого дня рождения, прибыв в подгорный город, жадно поглощая знания, но никогда полностью не погружаясь в науку, отдавая приоритет практическом у применению полученной информации. Огромный магический резерв, не самый хороший контроль маны, непоседливость, инстинкты прирожденного бойца, постоянные драки с другими учениками и просто детьми, населяющими город, все это сильно выбивалось из образа типичного артефактора, как правило являвшегося магом для которого в приоритете точный контроль над своими силами. Но вместо раздражения, которое обычно вызывают подобные шумные персоны, Максимус вспоминал о нем с теплотой, краем сознания отмечая что к Гриффиндору тянулись даже те, кто получал тумаки в детских битвах за положение.

И вот сейчас ученик, навестил старого учителя для того чтобы представить своего воспитанника, причем судя по типично экспрессивному рассказу, вызывающему в Максимусе ностальгические воспоминания о таких же порывистых и эмоциональных рассказах Годрика об особо веселых ”сражениях” пятнадцатилетней давности, Марк должен был оказаться каким то совершенно особым уникумом. Притащенная учеником накидка мгновенно оторвала магистра от распития редкого вина вместе с Годриком. Сложная структура, очень тонкая работа с магическими материалами не самого высокого качества и поразительная точность исполнения новичка, который судя по словам Гриффиндора создал данный артефакт от и до. Обычно созданием мантий невидимок занимались лишь самые опытные из мастеров или магистры, данное же изделие имело почти все функции такого артефакта по изменению ауры, но при отсутствии визуальной маскировки почти не потребляло ману у носителя, не создавало пустое пятно посреди восприятия сенсоров, как обычная мантия, и самое главное не прекращало работу при примении магии пользователем. От изучения артефакта его отвлек ворвавшийся в кабинет слуга, прервавший процесс рассмотрения накидки в фокусах многочисленных рунных кругов, покрывающих рабочий стол магистра.

Принесенные молодым адептом новости, заставили почтенного мужчину выругаться подобно последнему грузчику. Ведь прорыв гоблинов всегда сулит кучу проблем и крайне неприятных последствий, количество которых возрастает в геометрической прогрессии от того, что проклятые монстры умудрились закинуть группу разведчиков прямо в подземелья гильдии. Поэтому сейчас Максимус спешил к остальным членам совета Гильдии, спешно затягивая на себе многочисленные амулеты и элементы артефактного защитного комплекса, способного защитить даже от высшей магии. Спешащий рядом Годрик же медленно но верно зверел, напитывая тревожный амулет, выполненный из нескольких пластин дерева, судя по всему созданный учеником, и судя по разгорающейся в глазах ярости и беспокойству ответа он не получал. А взбешенный магистр боевой магии не добавлял радости старому магу, надеявшемуся на поддержку бывшего ученика в бою.

Собранный из десяти магистров Совет быстро скоординировал окружающих магов и запустил защитные системы, пробуждая ото сна легион големов, привезенный еще из прошлой резиденции Гильдии. Но перед спуском вниз предстояло уладить еще одно дело, потому Максимус поднял сразу два вопроса: о участии в обороне Гриффиндора, и о местонахождении ученика Годрика, которого точно видел магистр Цвангст, находившийся в момент их прибытия в главной зале. И если с первыми возникло ни каких проблем, члены совета лишь порадовались помощи от полноценного боевого мага, то уже на втором возникли проблемы. Седой гном замешкался и поведал то, что заставило всех побледнеть от почти физически придавившей их к полу жажды крови, а Максимуса проклясть главною проблему всей Гильдии, а именно политику внутри организации.

За тысячелетия существования Гильдии в ней сложилось множество традиций, негласных обрядов и направлений деятельности. Тысячи разумных оставляли свой вклад в истории организации, порой закладывая целые династии магов, отстаивающих интересы родни и знакомых, оставляя дела Гильдии на втором плане. С переездом в подземное царство ситуация лучше не стала, лишь увеличилось количество партий, иногда противостоящих друг другу открыто. Иногда это выражалось в серьезных вещах, таким как утаивание информации, саботажу, перебоях глобальных поставок, что в свою очередь ударяло по репутации или финансам Гильдии. Сейчас же произошло типичное вмешательство внешних политических сил. Магистр, представляющий фракцию гномов, решил воспользоваться ситуацией для своей пользы, решив проучить новичка с излишней любовью к ядам. Так молодой маг, прибывший для испытания на степень мастера отправился на самый нижний уровень темницы в кандалах, блокирующих магию, в камеру, используемую как музей, якобы для подготовки к тестированию на новый ранг.

И ведь по букве законов, описанных в кодексе Гильдии гном ничего не нарушал, такие меры предпринимались по отношению к желающим получить высочайший ранг. Однако это происходило на самой заре существования гильдии и осуществлялось лишь по отношению к северным Шаманам, которые являлись на тот момент соперниками действующей магической власти. Однако огромное количество формулировок законов, изношенность документов и откровенная их устарелость позволила использовать процедуру, отменённую по факту уже как пол тысячи лет.

По итогу магистр получил вызов на дуэль до смерти после битвы с гоблинами, Годрик устремился вниз, а Максимус вздохнул, представляя объемы работы с документами после разрешения конфликта и тучу проблем, которая поднимется после смерти магистра, в которой он почему то совершенно не сомневался.