если вдруг волк захочет впиться в мою шею, то я выцарапаю ему глаза (2/2)

— А тебе мало вчерашнего? — Тэхён не понимает, что имеет в виду друг альфы. А Хосок прекрасно понимает. Вчера у него была приятная ночь с не менее приятным омегой. А теперь тот как-то глупо улыбается и чего-то хочет от омеги. — Хану и так плохо, а ты ещё крутишься с этим омегой, — выходит довольно грубее, чем хотелось бы.

— Помнишь, ты говорил, что Хану нужен присмотр? — совершенно не в тему говорит Хосок и поворачивает голову в сторону Чонгука, которому поскорее бы во дворце оказаться. Но слова друга действительно важны. Хан ещё мал, у него нет папы, а Чонгук постоянно с ним сидеть не может, а люди, которых он нанимает за его присмотром соглашаются либо из-за Чонгука, надеясь, что у них что-то выйдет, либо из-за денег. Но на первый случай Чонгук был просто зол, а на второй — разочарован, потому что жалование, которое им выдают, совершенно мало, а так как он ещё с ребёнком, то приходится лишний раз на себе поэкономить. Хосок настаивает и отдаёт часть своих денег Чону, потому что его малышу больше надо, а он и так справится, хуже бывало.

Чонгук понимает, что затеял его друг, но полностью довериться незнакомому парню, чтобы тот сидел с его ребёнком… Чонгук не готов пойти на такие риски, не то что бы парень ему не нравился, просто он с ним не знаком, а тут Хосок готов его забрать.

— И ты хочешь, чтобы этот ребёнок следил за моим ребёнком? — Чонгук вовсе не хочет грубить, но выходит то, что обычно. Он своим холодным голосом заставляет Тэхёна сжаться. Хосок это замечает и тепло омеге улыбается, ну, Тэхёну так показалось, что это улыбка. А что это было на самом деле, он не знал.

— Ты как относишься к детям? — вновь обращаясь к Тэхёну, спрашивает Хосок. Он так и не выпустил его подбородок из хватки. Омега смотрит сначала на одного, потом на второго, а потом, набравшись сил, выдыхает:

— Я… Ну, у меня было троё братьев… младших, поэтому мне приходилось с ними…

— Отлично, Хан его полюбит, — наконец-то тяжёлая рука Хосока, от которой Тэхёну казалось, что челюсть сломается, убирается, и он может вдохнуть нормально.

— Хосок, мы его даже не знаем, что ты творишь. Из-за твоего минутного увлечения…

Дальше Тэхён не слышит. Этого альфу, который его спас от чужой руки, который пытался ему улыбнуться, который сейчас ругается с другом, называют Хосоком. И Тэхён теперь вспоминает, кто это. Он известен везде, как Чёрная Смерть, от которого спасения нет, от которого все бегут в страхе и убежать не успевают. С этого дня страх и рождается в омеге, каждый день отныне воду в себя впитывать будет под названием страх, потом семечко прорастёт, распустится ещё больше страхов, тогда омега совсем перестанет смотреть на альфу и нормально разговаривать, тогда он не захочет на него смотреть и видеть, потому что единственное, что он будет с ним чувствовать, — животный страх.

А Хосок ещё не подозревал, Что успел напугать это маленькое существо своей сущностью, а вернее её названием. Он даже не думал, что сможет напугать понравившегося ему омегу. Тот даже не пытался жестоко себя повести, даже спас, что редкостью является, ибо Хосок не из тех, кто решит затеять драку и стесать кулаки.

Альфе просто хочется забрать этого омегу. Вот и всё. Может, тот ему и понравился, может, и нет, кто знает. Но точный ответ дасто только оно — время.

Чонгук сгущает брови и запускает руки в волосы, сжимая те у корней. У друга внезапные желания просыпаются, а ему поскорее бы домой вернуться. Поэтому он плюёт на него и просто разворачивается, желая уйти. Хосок приподнимает уголки губ, потому что понял, что выиграл.

— Итак, цветочек, ты идёшь с нами.

И он ушёл. Просто ушёл туда, куда повёл его этот ужасающий альфа. Предварительно, конечно, Хосок сильно накричал на торговца, сказал, что тот совсем забросил красивое создание, из-за чего щёки Тэхёна сделались пунцовыми, ибо не каждый день тебя называют красивым. Хосок заплатил, он просто отдал все деньги, которые у него были и со словами «Ты идёшь домой» уводит Тэхёна в его новый дом. В место, где он познаёт все прелести жизни.

И он, вступив босыми ногами на холодные плиты дворца, убирая грязные волосы со лба и нервно теребя подобие одежды, поймёт, что не пожалел, что не зря пошёл за этими альфами, что обрёл больше, чем новое пристанище.

Он обрёл маленькую, но странную семью. В неё входил и Хосок.

***</p>

Чонгука тепло приняли, со всеми должными почестями было покончено ближе к вечеру, как раз тогда, когда и начиналась новая жизнь. Во дворец стали стекаться люди, все они были красиво разодеты, с прелестными омегами и с уважаемым статусом. Чонгук же хотел надеть одежду своего отряда, как их глава, но его остановили и всучили кафтан, объясняя это тем, что может внести некоторые разногласия, что стоит быть чуть осторожным даже в выборе одежды.

Конечно, никто из тех, кто явится на ужин, вряд ли знают, что такое война и её проявления. Они отсиживаются в больших, укромных домах, не подозревая, что у них под боком гибнут их же люди. Чонгук прислушался к совету своего окружения, ибо если он хочет заполучить доверие, то и играть надо, как эти мерзкие, лживые, двуликие мерзавцы. Но Чонгук здесь для одной конкретной миссии, ему ничто не помешает. Разве что одно дивное создание, которое собой ослепляет, подобно солнцу, что заставляет утонуть, подобно бескрайнему океану, что так велик, подобно богам.

Чонгук долко, слишком долго держал мысли о этом парне в себе. Он успел многое себе нафантазировать, но уверен, что это всего лишь его бурная фантазия и не более. Его просто заинтересовал этот парнишка своим несносным характером и красивой внешностью. Таких и в Олюме много, поэтому не стоит зацикливаться на одном этой омеге. Чон Чонгук видал и покрасивее, но вот характер. Омеги всегда старались ему не перечить, подчинялись, а этот то закричит, то робеет, словно дитя малое. Но именно это дитя сейчас перед глазами Чона представляется. И Чонгук готов был вырывать свои глаза, чтобы не представлять образ омеги.

Он стоял у винтовой лестницы и слушал рассказ одного из очередных важных лиц о том, что проблемы с урожаем. Неудивительно, когда ничего не делаешь, то и бывают проблемы, нужно следить, строить планы, а не пускать на самотёк события. Альфе плевать, что у кого не получается, у кого какие проблемы. Сегодня он гость, завтра — дипломат, который должен любым способом поставить на колени эту семью. И ему даже будет не жаль того милого парня, который ему ничего не сделал. Ему просто не повезло родиться в семье Пак.

Чонгук успел уже познакомиться и с главой семейства, его супругом, одним из братьев, который также показался Чонгуку довольно милым и хорошеньким, но не влёк, как другой. Его альфа не видел целый вечер. И ему, честно говоря, было скучно. Наверное, тот паренёк развеял его тоску своим голосом, улыбнулся — Чонгук бы и забыл, что такое печаль. Возможно, этот омега был бы единственным здесь, кто не старался ему угодить или впиться в доверие и зарекомендовать себя.

Вечер длился нудно и скучно, но Чонгук не показывал, что недоволен, потому что пока что рано, пока надо сыграть свою роль блестяще. Он уже не надеялся, что хоть какой-то луч падёт на его смоляные волосы. Но это случилось, и Чонгук поистине рад, что вечер кончится именно так.

По винтовой лестнице в сопровождении Туена идёт Чимин, последний казался особо грустным, его глаза были чуть ли не на мокром месте, а на щеке красовалась красная отметина, старательно прикрытая. Чонгук напрягся, если этот урод смеет прикасаться и портить такое творение, то он самый настоящий ублюдок, которого стоит непременно наказать самым зверским способом. Если он посмел ударить Чимина, то Чонгук бы прямо сейчас разрубил ему руку, разделал по кусочкам и тому скормил, чтобы неповадно было, чтобы научился ценить настоящее искусство. А это — Чимин.

Омега был одет в белый костюм, простой, но особенно привлекательный и невинным. Именно таким казался он Чону. Он робко наклонил голову и не смотрит ни на кого, а только себе под ноги, чтобы не упасть. Чонгук готов разорвать Туена в клочья, потому что тот лишил его самой дивной улыбки, звериного характера и огня изумрудных глаз. Сейчас он словно порхает, он не утратил своей небесной сущности, поэтому в пару секунд приземляет возле Чона и только тогда смеет показать свои глаза, которые при виде альфы, загорелись ещё больше и ещё волшебнее.

— Познакомьтесь, господин Чон, это мой младший сын, — альфа еле заметно пихает Чимина, чтобы тот прошёл дальше, но он не может, потому что перед ним стоит тот альфа, которого он видел ранее, но тот предстаёт в ином образе, совершенно ином. У него даже глаза по другому блестят, наряд иной, да и чувства другие. — Его зовут…

— Чимин, — закончил Чонгук, — я знаю, вы рассказывали. Но вы слукавили, — щурясь, проговаривает Чонгук и обращается к отцу Чимина. Того чуть в пот бросило. — Вы сказали, что он красив, но не сказали, что настолько.

Это самый настоящий конец для омеги.

Чонгук расстилается в злом оскале, наклоняется к руке Чимина и прислоняется ледяными губами в горячей коже, к тому месту, где он побывал ещё утром. Все из присутствующих обращают на это внимание, потому что Чонгук до появления омеги вёл себя совсем по-иному, а тут словно расцвёл. Действительно, глаза Чона переняли тот огонёк, который разгорался в Чимине.

Омега не знал, что ему делать. Этот человек врал ему насчёт его самого. А сейчас стоит и так нежно целует руку. Чимин готов поклясться, что сердце не на месте, что оно с бешеной скоростью бьётся и желает разбиться о камни этого дворца. Но омега держится невозмутимым, даже рассерженным, потому что его обвели, обманули. Он выдёргивает свою руку, а Чонгук выпрямляется и заводит руки за спину, принимая вид статного и делового человека.

— Вы мне льстите, но нет никого красивее, кроме звёздного неба сейчас, — теперь он улыбается.

Чимин очень не хотел выходить на вечер, потому что знал, что там будет, знал, кто там будет, поэтому даже не предпринимал попыток выбраться, но это за него сделал отец, он швырнул омеге одежду и приказал немедленно одеться и спуститься и поприветствовать гостя. А от мыслей, что он встретится лицом к лицу с человеком, которого так красочно описал тот незнакомец, не хотелось. Поэтому он и начал противостоять отцу, как это делал обычно. Только на этот раз он больно его ударил и поклялся в страшных вещах, из-за чего Чимин расстроился, но смирился. Нацепил ненавистный наряд и, еле подняв себя, поплёлся вниз, где и увидел его.

Чимин сразу понял, что это Чонгук. Но вот почему он не мог понять этого раньше, тогда, когда они были вдвоём на озере? Наверное, потому что альфа не привлекал к себе внимание, возле него не было столько омег и ненавистных взглядов альфы. Но стоило Чимину появится в поле его зрения, тот сразу же забыл обо всём.

Чимин понял, что он имел в виду про глаза. Они действительно могут убить. И Чимин погибает, потому что делая шаг, его мысленно делает и альфа. Он прожигает его своим взглядом и не отводит его ни на секунду, продолжая любоваться. Чимин от этого и взгляд в пол опустил, потому что точно не выдержит и споткнётся. Взялся же на его голову этот альфа. Но жалеет ли он? Вряд ли, потому что Чонгук приятен в общении, с ним просто и легко, как с той свободой, которую так хочется заполучить омеге.

Он оставляет последнюю ступеньку позади и робко приподнимает свои глазёнки, сразу же впивающие в чужую ночь. Вокруг ни шороха, как кажется этим двоим, но на самом деле не все обращают внимание, кто-то занят бурным рассказом, кто-то продолжает пить, а кто-то буравит взглядом омегу, ибо посмел нарушить их времяпровождение с альфой. Но ему плевать, потому что перед ним настоящая ночь, холодная и и пугающая, но затмевающая всё. Только пожар в душе омеги он никогда не сможет покрыть своей мглой, своей бездной безумных глаз.

Чонгук сделал ему комплимент, который не может не польстить. Поэтому Чимин улыбается, хотя этого не собирался делать целый вечер. Но от этого он заставляет и альфу приподнять уголки губ, распластав в подобии улыбки. Когда Чимин сказал про звёздное небо, то это не было детской речью. Это то, что он видел на дне чужих глаз, это то, что он видел в Чонгуке, когда стоял вот так вот рядом и почти не мог вздохнуть.

— Ну, раз так, то я обязательно захочу послушать про звёздное небо именно от Вас, — увесив поклон, альфа и отец Чимина уходят, оставив его в потерянности. Благо на помощь поспешил брат, который и спас Чимина из пучины раздумий. Он взял его под руку и подвёл в мягким диванчикам, сразу взяв напитки, от которых Чимин отказался.

Гём выглядел потрясающе. Небесный шёлк подчёркивал его невинность и чистоту, широкие рукава с вырезами по бокам демонстрировали тонкие и ухоженные руки. А маленькая диадема только подчёркивала образ. Он всегда был таким — красивый, нежный, хрупкий, пусть Чимин и казался таким же, но был жёстче и хладнокровнее в некоторых местах, он мог перечить и отстаивать свою правоту.

Чимин пытается не смотреть на альфу, который ярко выделялся из толпы, но ему это давалось сложно.

— Эй, Чимин-а, — потянул Гём и помахал рукой перед глазами брата. Чимин грубо отбросил её и потянулся к подносу с фруктами. — Ты точно понравился господину Чону, — от этого «господин Чон» Чимин давится и переводит взгляд на Гёма, который, пожав плечами, также закинул дольку в рот. — Ну а что, просто посмотри, — тонкие пальцы брата взяли его за подбородок и повернули немного в сторону, туда, где стоял Чонгук и о чём-то беседовал с другими людьми. Он отпил из своего бокала и кинул взгляд на Чимина, который немного смутился и вновь отбросил руку брата.

— Прекрати, не неси чепухи, — шипит Чимин и продолжает есть. — Ничего не заинтересовался, просто он…

— Просто ты ему понравился, поэтому он будет пробовать завоевать твоё доверие, — заканчивает Гём, а Чимин глаза закатывает.

— Я не земли врагов, чтобы меня завоёвывали. И это совершенно нормально, что альфа просто проявляет внимание, потому что это называется манеры. Он, как и остальные, их соблюдает.

— Да, но никто тебе руки до этого не целовал, и…

— И вообще ты ведешь себя ужасно, Гём, — Чимин отдаёт тарелку брату и выходит наружу, чтобы больше не слушать это враньё.

Заинтересовал он его. Что за вздор. Чимин не настолько красив, он ничем не отличается от других омег, Чонгук точно видел красивее. Вон, у него даже пальцы кривые и грубые, да и внешностью он не красавец, к тому же ничего не умеет, только и знает, что время проводить в спокойствии и уединении. Он такой же, как и все, только, может, несчастнее, потому что никогда не узнает, что такое настоящая любовь и счастье.

Чимин выходит на террасу и, дойдя до беседки, валится на скамейку, прикрыв глаза руками. Чимин взъелся не пойми из-за чего, но слова брата казались ему такой наглой ложью, что просто невыносимо, потому что он, возможно, был прав, хотя Чимин будет с пеной у рта доказывать обратное.

Он поджимает под себя колени и укладывает свой подбородок, слушая отдалённую приятную музыку, но больше отдаваясь шуму природы. Где-то пролетит ночная птица, задев крылом ветку и пуская шум в округу. Сверчки не перестают играть свою трель, в которую Чимин с радостью вслушивается и выдавливает улыбку. Ночной прохладны воздух посылает аромат вблизи растущих цветов. Жасмин. Чимину он нравится. Так бы и усадил всё этими кустарниками, но ему ничего здесь не позволено, здесь он птица в клетке, человек без свободы. Он подобен рыбе, выброшенной на берег и с трудом открывающей рот. Она борётся, бьётся и хочет вернуться в море, там, где ей свободно. Так и Чимин хочет вернуться туда или хотя бы найти пристанище, где чувствовал себя поистине свободным.

Он водит пальцем по лозе винограда, что окольцевала беседку со всех сторон. Такие маленькие дольки, которые вырастут и станут сочными и вкусными. Чимин встаёт на скамью и продолжает водить рукой по лозе, надеясь дойти до конца, но у неё нет ни начала, ни конца. Поэтому омега просто прогуливается вокруг и, встав на середину, видит его.

Чонгук, сложив руки на груди, смотрит за его действиями. Чимин опускает руку и поворачивается всем телом к альфе. Тот неспеша начинает подходить, как грациозная пантера, настигнувшая свою жертву. На лице виднеется злой оскал, а с оголённых клыков будто кровь других жертв капает. Чимин так и продолжает стоять, всматриваясь в плавную и бесшумную походку Чонгука. Это точно ему помогает во время боя, потому что уметь тихо пробраться в стан к врагу — задача не из лёгких.

Чонгук доходит до ещё стоящего на скамье омеги, начиная упираться коленями. Он медленно поднимает свой заинтересованный взгляд, нагло рассматривая Чимина. Красивые ноги, упругие бёдра, тонкие руки, маленький носик, хищные глаза и колкий характер. Идеально. То, что любит пробовать Чон Чонгук.

Чимин слезает и садится. Чонгук следует его примеру.

— Тебя кто-то обидел? — он поднимает свою руку и поворачивает мордашку к себе. Чимин откидывает руку и садится поодаль.

— Да, — резко и грубо проговаривает он, начиная воротить свой маленький носик от альфы. Чонгук улыбается и подвигается ближе.

— Тогда скажи мне его имя, я немедленно прикажу его казнить, — альфа внимательно изучает лицо омеги. Тот сидит к нему боком и нервно губы покусывает, пробуждая в Чонгуке резкое желание пустить кровь, ибо она идеально бы смотрелась на омежьей коже.

— Я лучше его опишу! — вскрикивает Чимин и подрывается с места, становясь напротив альфы и беря его за плечи, заставляет сидеть. — «Это ужасный человек, который не щадит никого… Знаешь, он жесток, так ещё страшный. Один глаз кривой, длинная борода, а живот как шар… когда увидишь его глаза, то сразу погибнешь, они сожрут тебя с потрохами…  Толстый, злой, бородатый. О, еще обожает молоденьких омег!» — его же словами бросается омега. Он скрещивает руки на груди и, надув губки, смотрит на Чонгука, ожидая его реакции. Тот усмехается и, посмотрев по сторонам, резко встаёт, чем пугает Чимина, тот чуть не падает, поэтому крепкие руки уже второй раз спасают его и прижимают к груди.

Чимин барахтается и всё-таки убирает назойливые руки альфы. Тот их поднимает, как в их первую встречу сегодня. Это было большой ошибкой. Чимин бы ещё остался в таком положении, но это невыносимо, невыносимо ощущать эти руки, слышать этот запах и в наслаждении прикрывать глаза, поэтому он предпочтёт одёрнуть его и не заставлять страдать.

— Ладно, кроха, я понял, что ты злишься, но разве не получилось ли забавно?

— О, очень, я прям от смеха сейчас лопну, — омега поворачивается к нему спиной и который раз строит обиженку. Чонгук качает головой но подобраться поближе решается. Он осторожно кладёт руки на хрупкие плечи и проговаривает на ухо:

— Может, если я с тобой станцую, то ты простишь мою глупую шутку? — Чимин поворачивается, а Чонгук отходит назад. Тот сейчас вполне серьёзно предлагает ему станцевать? Так ещё без музыки. — Позволь, — Чонгук протягивает руку, и не успевает омега опомниться, как другая уже хватает его за талию и ближе к себе жмёт.

— Я хоть и из страны, где альфы не участвуют в подобном, но ради тебя, кроха, я даже традициями пожертвую, — они танцуют какой-то придуманный и глупый танец. Но это совершенно не имеет значения, потому что главное, что каждый из них наслаждается процессом.

— Надо же, ради какого-то омеги, разве альфы могут так плавно двигаться? — Чонгук крутит Чимина вокруг руки, а после резко вжимает, продолжая импровизированный танец.

— Я могу многое, потому что ваши правила я тоже знаю, я их не нарушаю, а чту. Если у вас принято танцевать с омегами, то я станцую.

— А тогда что у вас?

— Если бы ты был омегой моего дворца, то танцевал только для меня, — прямо на ухо шепчет Чонгук и опаляет своим дыханием. Чимин сильнее сжал руки и прикрыл глаза, потому что слишком много эмоций. — А ещё многие любят танцевать с прозрачных тканях, — всё так же шепчет он и вводит в краску омегу. Чонгук никогда не танцевал, сколько бы раз его не посылали, но он бы даже никого не пригласил, а тут желание резкое пробудилось и заставило пойти следом за омегой и вытворить такое.

Чонгук ловит каждую эмоцию Чимина. Злость сменилась робостью, грубые движения стали мягче, тело стало более раскрепощённым и податливым. И Чонгук думает, что неплохо было бы этого парня не просто дополнить в коллекцию, но и использовать в своих целях.

Чон Чонгук не умеет любить, не умеет сочувствовать, но он верный отец своей империи, ради которой пойдёт на все способы.

Время вокруг них останавливается. Даже ночной шум не слышен, потому что они здесь только вдвоём и прекрасно проводят время. Они знают друг друга день, но кажется, что знакомы целую вечность. Но это так много, но это так мало. Чимин глуп и наивен, а Чонгук умён и хитёр, поэтому омега ещё не знает, какая лоза будет его окольцовывать. Но единственное, о чём Чонгук не жалеет, так это то, что приехал сюда и смог увидеть божественное создание, которое, увы, должно стать жертвой очередной политической интриги.

Мелодия в головах обоих заканчивается, и они перестают шевелиться, они перестают дышать. Всё, что видит Чимин, — развернувшаяся бездна, которая казалась ещё более пугающей и устрашающей, чем это было ранее. А Чонгук — самый чистый взгляд из миллионов. Тень, что стоит за Чимином и нож точит, смотрит на Чонгука и клыки свои показывает. Альфа слабо качает головой, но тень не слушает, продолжает точить оружие и будто целится. Монстр не примет омегу, он убьёт его. За спиной Чимина мутный образ, который отчаянно что-то ему пытается сказать, но ничего не слышит тот, потому что образ языка лишили, да теперь тот кровью захлёбывается. А Монстр окровавленные клыки облизывает и нож за пазуху прячет.

Чимин чуть отодвигается и всматривается в альфу, что в ночи растворяется, потому что его ночь. А Чонгуку бы сказать, что это время Хосока, когда он головы рубить готов, но лучше мысленно согласиться с омегой.

— И зачем? — Чонгук берёт его за руку и взглядом указывает, что им бы уже пора, а то точно сейчас на поиски выйдут.

— Иногда интересно играть со своими жертвами, а после, как те подошли к жертве, впиться клыками и вырвать глотку.

— Фу, это ужасно, не зря про тебя говорят, что ты жестокий, — Чонгук открыто ему говорит о своих намерениях, но омега слишком чист, он не знает ещё, что такое политическая борьба, что значить быть жертвой этих игр. — Ну, тогда, если вдруг волк захочет впиться в мою шею, то я выцарапаю ему глаза, — они вновь стоят на этих же ступеньках, Чимин вновь выше на голову, но теперь он околдовывает. Он водит пальцем по глазам Чона и пытается звучать тише и игривее. — А после, как тот заскулит и подожмёт хвост, воткну нож поглубже, в самое сердце, — Чимин тыкает на грудь альфе и быстро упархивает.

Чонгук думал, что этот омега глуп, но тот, даже если не знает, как играть, то точно станет давать отпор. Это будет долгая и кровопролитная война. И Чон Чонгук должен выйти победителем.

Даже, если придётся разбить лучшее создание на Земле.

Боги выключили свет. Его выключит Чонгук.