Глава 22: Последствия (1/2)

My head hurts, my feet stink, and I don’t love Jesus,

It’s that kind of mornin’;

Really was that kind of night,

Tryin’ to tell myself that my condition is improvin’,

And if I don’t die by Thursday I’ll be roarin’ Friday night…

У меня болит голова, ноги воняют, и я не люблю Иисуса,

Это такое утро;

Действительно была такая ночь,

Пытаюсь сказать себе, что мое состояние улучшается,

И если я не умру к четвергу, я буду реветь в пятницу вечером…

- “My Head Hurts, My Feet Stink, And I Don’t Love Jesus” Jimmy Buffet, 1976</p>

Мэри была права, шестнадцать лет - это совсем не то, что пятнадцать. До того утра он был проще, менее уставшим от мира, и, возможно, даже смог бы увидеть юмор в своих нынешних обстоятельствах, но теперь, в свои шестнадцать лет, Римус сделал бы практически все, чтобы освободиться от наказания, которое последовало за ночной пьянкой.

Проведя свой день рождения, смешивая ликеры и добавляя их в водку, виски и текилу — хотя Римус до сих пор не был уверен, откуда это взялось, — четверо мальчиков проснулись от звука Бенджи Фенвика, безжалостно грохочущего двумя кастрюлями за их дверью.

— ВСТАВАЙТЕ, МАЛЬЧИКИ! — Крикнул он через дверь. — РАННЯЯ ПТАШКА ПОЛУЧАЕТ ЧЕРВЯКА, ВЕРНО? ИЛИ ЭТО ИЗ-ЗА ПОХМЕЛЬЯ, ПОТТЕР?

Римус сел на своей кровати и сразу почувствовал тошноту. Во рту у него было ощущение наждачной бумаги, а на вкус - нечто среднее между грязной лужей и осадком на дне трехдневного пива. Сидевший напротив него Сириус смотрел в ответ, темные волосы падали на его лицо, как мягкая занавеска.

— Кто, блядь сдал дежурному в общежитии? — Сириус проворчал.

Раздался стон, и затем Джеймс выпрямился, его темная кожа выглядела отчетливо пепельной. — Меня поймали по дороге прошлой ночью, — он поморщился. Он выглядел так, как будто хотел уточнить, но оборвал себя, когда зажал рот рукой и чуть не повесился на пологе кровати, направляясь прямиком в туалет.

Римус вздохнул и посмотрел на свой будильник — 7 утра. — Кто скажет Поттеру, что его на самом деле застукали на входе сегодня утром? — Он вздохнул, откидывая простыни и свешивая ноги с кровати, только чтобы наступить прямо на Питера, который, должно быть, потерял сознание на полу между их кроватями.

— Ах! Черт возьми, Пит!

— Засунь туда носок, Люпин, — простонал Питер с пола, положив голову на небольшую стопку книг Римуса.

Бах! Бах! Бах!

— ВПЕРЕД, РЕБЯТА, ДЕНЬ ТОЛЬКО НАЧАЛСЯ!

По настоянию Бенджи все четверо поднялись с постели в 7.30 и спустились в столовую, двигаясь как живые мертвецы. Троллейбуса следовало избегать из чистого страха потерять всю ту адскую жижу, которая осталась у них в желудках во время поездки. Вместо этого они пошли обычным путем в столовую ”Хокингз”, щурясь и морщась от яркого утреннего света только для того, чтобы, оказавшись внутри, подвергнуться нападению флуоресцентных ламп. Множество детей повернулись к ним, когда они пересекали зал к своему обычному столу — а почему бы и нет? Для них это был обычный четверг, а не утро, посвященное раскаянию в том, что они выпили сверх обычного человеческого предела.

— Привет, Синди, — сказал Сириус, останавливаясь у другого столика, чтобы похлопать девушку по плечу, — у тебя есть пучок для волос? Потерял свой.

— Э-э, да, держи, — пробормотала Синди, снимая резинку с запястья и протягивая ее Сириусу, широко раскрыв глаза, как у золотой рыбки. Она, вероятно, никогда не видела великого Сириуса Блэка таким оборванным, но, по крайней мере, он носил этот вид с некоторым чувством достижения. Римус даже не хотел думать о том, как выглядели его волосы.

Рухнув на стол, Питер издал ужасный стон, обхватив голову руками.

— Чья это была идея проснуться сегодня? — Джеймс выдохнул, опускаясь рядом с ним.

— Не моя, — проворчал Римус, протирая глаза. Другие студенты вокруг них шумно болтали во время утренней трапезы, отчего его головная боль стала еще сильнее.

— Напомни мне добавить слабительное в обед Бенджи, — проворчал Сириус, также лежа лицом вниз на столе. Они все посидели там некоторое время, уставившись на чай, который собрали по дороге, размышляя, стоит ли вообще пытаться двигаться снова.

— Ну, может, попробуем что-нибудь съесть, — сказал Джеймс, протягивая руку через стол рядом с Римусом и подталкивая Сириуса локтем. — Давай, Блэк.

— Еще пять минут, мам.

И Джеймс, и Римус горько улыбнулись, но встали вместе. Римус потянулся к Сириусу, помогая ему подняться на ноги, в то время как Джеймс схватил Питера, который предусмотрительно отказался встать из-за стола.

— Хорошо, я принесу тебе еду, — проворчал Джеймс, опуская руку на стол.

— Ты лучшая, мама, — захныкал Питер, лежа лицом вниз.

Они пересекли зал, чтобы выстроиться в очередь за завтраком, взяв свои подносы и тарелки и двигаясь вдоль очереди друг за другом. Римус оказался впереди, и когда он добрался до фруктового ассорти, одна из девочек из его класса истории прорвалась вперед, чтобы взять банан, пока он стоял и зевал.

— Боже, — сказала она, получше рассмотрев, и Римус покосился на нее.

— О, привет, Ханна.

— Ты ужасно выглядишь, Римус, — сказала Ханна, протягивая руку, чтобы поправить очки. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, — кивнул он, выдыхая, когда волна тошноты ударила его в живот. Ему пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от этого ощущения. — Просто небольшое расстройство желудка.

Ханна отступила назад, как будто боялась, что он может быть заразным. — Может быть, тебе стоит пойти к мисс Помфри.

— Отлично, — дружелюбно сказал Римус, прежде чем почувствовал резкий толчок с другой стороны.

— Подвинься, Люпин, — проворчал Сириус. — Я пытаюсь дотянуться до яиц.

С полными тарелками мальчики прокрались обратно к своему столу, где Питер даже не пошевелился. Джеймс поставил перед ним поднос и медленно повернул голову, наклонив к себе вазу с фруктами, только чтобы снова застонать. — Я ненавижу дыню.

— Заткнись и ешь свой завтрак, — пробормотал Джеймс, вонзая ложку в чашку с йогуртом. От одного взгляда на это Римусу снова стало плохо, но Джеймс включился, вероятно, решил заполучить в свой желудок что-нибудь питательное.

— Я думаю, что я все еще немного пьян, — сказал Сириус. Затем, с еще большим ужасом: — Неужели с течением дня у меня будет еще больше похмелья? У нас сегодня физкультура!

— О боже, пожалуйста, просто заткнись, — захныкал Римус, ущипнув себя за лоб. Внезапный удар слева заставил его чуть не выпрыгнуть из собственной кожи, и он обернулся, чтобы увидеть Мэри, сидящую рядом с ним со своей школьной сумкой на столе. Ее волосы были явно более вьющимися, чем обычно, и едва скрывались под косынкой, а подводка для глаз размазалась со вчерашнего вечера под нижними ресницами.

— Я виню вас, — тихо прошипела она, косясь на каждого из них.

— Нас? — Эхом повторил Римус.

— Да, всех вас. Я виню всех вас за это гребаное похмелье.

Раздался смешок, и Сириус оторвал взгляд от своих Weetabix. — Чувствуешь себя немного не в своей тарелке, Макдональд?

— Вот твои чертовы брюки, — слегка зарычала Мэри, протягивая руку через Римуса, чтобы бросить Сириусу его серые школьные брюки.

— Твое здоровье, — пробормотал Сириус, прежде чем порыться в карманах. — Люпин, держи. — Небрежно (или, может быть, это было просто похмелье) Сириус передал ему посеребренную зажигалку, гораздо более изящную, чем та, которую он потерял из-за грязных пальцев Филча в предыдущем семестре. Римус провел большим пальцем по холодному металлу, прежде чем перевернуть его и найти небольшую гравировку на лицевой стороне; RJL.<span class="footnote" id="fn_32934240_0"></span>

— Спасибо, — застенчиво сказал он, когда Мэри встала из-за стола, зажимая нос.

— Как ты, блядь, можешь есть яйца? — Она захныкала, прикрывшись рукой, прежде чем пронестись через комнату к женскому туалету.

— Слабая, — сказал Сириус, протягивая руку и накалывая вилкой часть завтрака Римуса.

— Ешь свой, — проворчал Римус, убирая тарелку, несмотря на то, что ему почти хотелось последовать за Мэри в туалет. Закатив глаза, Сириус просто потянулся через стол, стащив клубнику из вазы с фруктами Джеймса. Джеймс позволил ему, уставившись в пространство, пока подносил чашку с чаем ко рту и медленно пил.

— Все в порядке, Поттер? — Спросил Римус.

— Хм? — Джеймс поднял глаза, моргнул и кивнул. — О да, первоклассно.

— Кстати, спасибо за это, — сказал он, демонстрируя зажигалку.

— О, не проблема. Рад, что тебе нравится.

Кивнув, Римус вернулся к своему завтраку, съев его примерно за два укуса, прежде чем ему пришлось отложить вилку и сделать передышку. Он снова взглянул на Джеймса, у которого были темные круги под глазами, которые могли бы соперничать с его собственными.

— Во сколько вы с Питом вернулись прошлой ночью?

Джеймс задумчиво посмотрел на свой чай. — Может быть, в три?

— Чтоб мне провалиться. А... девочки?

Резко подняв взгляд, Джеймс невпечатленно улыбнулся. — Все в порядке, я бы дал тебе знать.

О, действительно, — вмешался Сириус, — потому что, когда мы с Люпином ушли—

— Ты имеешь в виду, когда вы сбежали?

Сириус искоса взглянул на Римуса. — Знал, что он разозлится. Ты должен мне несколько сигарет.

— Это не было частью пари.

— Вы двое принимали ставки? — Потребовал Джеймс, опуская свой чай.

— Только при условии, что Эванс отправит тебя домой в мешке для трупов, — хихикнул Сириус.

— Ну, она этого не сделала, ясно же!

— Так что ... — подтолкнул Римус, — не говори мне, что вся моя тяжелая работа была напрасной?

Джеймс снова поднес кружку к губам. — Я хочу, чтобы ты знал, что Эванс и я... — Внезапно остановившись, Джеймс опустил кружку и уставился за спину Римуса, который обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть приближающуюся Лили с Марлин.

Обе девушки выглядели явно грубее, чем обычно, с бледными лицами и растрепанными хвостиками. Они подошли к столу с подносами для завтрака, поставили их рядом с Римусом, прежде чем скользнуть на скамью. Лили убрала с дороги брошенную Мэри сумку с книгами и бросила ее на землю, прежде чем поймать взгляд Римуса и выпрямиться.

— Доброе утро, — сказала она, хотя ее обычное бодрое настроение сменилось высокопарной фразой, которая говорила, что она слишком мало спала и слишком много выпила прошлой ночью.

— Доброе утро, — ответил Римус, прежде чем наклониться вперед, чтобы взглянуть на Марлин, которая на самом деле была в солнцезащитных очках в помещении. — Все в порядке, Маккиннон?

— Если ты заговоришь со мной, мне придется тебя убить, — тихо сказала Марлин, медленно съедая крошечные кусочки каши.

— Жаль, что я не подумал о солнцезащитных очках, — пробормотал Питер с другого конца стола, все еще подпирая голову рукой.

— Просто закрой глаза и представь, Пит, — сказал ему Римус, и Питер сделал именно это, прежде чем снова прислониться лбом к столешнице. Качая головой в легком веселье, Римус повернулся к Лили и подтолкнул ее локтем. — Где Лотти? — спросила он.

— У медсестры. Сказала, что видит пятна.

— Это чушь собачья, — подхватила Марлин. — Она просто лжет, чтобы уйти с уроков.

Лили дружелюбно кивнула, но, похоже, у нее не было сил спорить.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Наконец спросил ее Джеймс, слегка ссутулив плечи, как будто нервничал.

— Да. Прекрасно. — Она выдохнула. — Ты?..

— Хорошо, — Джеймс быстро кивнул в ответ. — Ваш дежурный в общежитии доставляет тебе неприятности?

— Немного. Твой?

— О, да.

Лили выдавила слабую улыбку, и Римус почувствовал, как его челюсть ударилась об пол. Он перевел взгляд с двух своих друзей, которые всего несколько часов назад орали друг на друга на полную громкость. Поймав его взгляд, Джеймс слегка откашлялся и подбородком указал на завтрак Лили.

— Хочешь чаю?

— Конечно, — сказала Лили, облизнув губы. — Два кусочка сахара, пожалуйста.

Встав, Джеймс зачерпнул свою кружку. — Чаю, Люпин?

Римус указал на свою нетронутую чашку: — У меня есть.

— Круто, — сказал Джеймс, прежде чем несколько раз постучать ладонью по дну своей кружки и неуклюже отойти.

— Принеси мне одну! — Крикнул Сириус, прежде чем откинуться на стол и закрыть глаза.

— Хорошо... — Римус вздрогнул, поворачиваясь к Лили: — Что это было?

— Что было что? — Невинно спросила она, вытирая уголки рта салфеткой.

— Это. Вы с Джеймсом— вы вежливо разговаривали.

— Мы всегда вежливы.

Римус театрально закашлялся от смеха. — Только не говори мне, что выпивка заставила тебя забыть о том, что произошло прошлой ночью?

Лили вздохнула и хлопнула салфеткой по столу. — Нет. Но после того, как ты ушел, больше ничего не произошло. И, кстати, я действительно заметила.

Он виновато улыбнулся ей. — Ну, это сработало правильно? Высказать все на одном дыхании?

— У нас отработка.

— Отработка? Я думал, ты староста.

— Так и есть, — усмехнулась Лили, и самодовольного удовлетворения от того, что ее безупречный статус не защищал от всего, было достаточно, чтобы заставить Римуса немного покачнуться на своем месте.

— Стейси застукала Поттера в нашей комнате, — вздохнула она наконец.

— Это ваш дежурный в общежитии?

— Ммм. У нас совместная отработка в течение двух недель. Было бы больше, если бы она нашла пустые бутылки, но Мэри выбросила их на лужайку, прежде чем она увидела.

— Полагаю, она не смогла достаточно быстро вышвырнуть Джеймса, — ухмыльнулся Римус. — Так что же они заставляют вас всех делать?

— Не всех нас, — перебила Марлин, наклоняясь мимо Лили и приподнимая солнцезащитные очки, чтобы показать ее покрасневшие голубые глаза. — Джеймс взял вину на себя. Сказал Стейси, что срывает мой день рождения.

Невероятно гордый, Римус оглядел обеденный зал и увидел, как Джеймс наполняет несколько кружек чаем; настоящий герой во плоти.

— Значит, вам с Мэри это сошло с рук? — С благоговением спросил он Марлин. — Что насчет Пита?

Лили прищелкнула языком. — Питер спрятался под кроватью Лотти.