Буря уносится в прошлое, чтобы освободиться (1/2)

Сайно всю свою жизнь — несмотря на то, что прожил он только восьмую её часть, если не откинется раньше по счастливой случайности — считал себя достаточно рассудительным и уверенным, чтобы уметь различать симпатию от простого не романтического интереса. В его маленьком окружении редко встречались те, кто хотели потянуться к нему, такому скупому на проявление эмоций человеку. Ванильные отношения немного не вписывались в его кредо. До появления Нилу.

Просто Нилу была слишком доброй: тянулась ко всему, что могло быть холодным и жестким, аккуратно касалась ледяного покрова твёрдого камня маленькой ладошкой и согревала своим теплом, ничего не требуя взамен. Подбирала диких маленьких котят, терпела их впивающиеся в кожу когти, ни разу не ругалась на них — она была слишком лучезарной для этого мира. Порой ему казалось, что он видел этот сияющий нимб над её красной макушкой. Сайно не понимает как же так случилось, что такой ангел без крыльев протянула к нему руки.

За ним следы от крови после драк, запах дешёвых сигарет вперемешку с ментолом, пугающий острый взгляд и хриплый голос. Он не был симпатичным — миллион людей спроси, кого они посчитают идеальным парнем, все выберут того же высокого, богатого, красноречивого Хайтама, нежели Сайно с вечно подзаёбанным недовольным видом и ростом ниже среднего — наоборот, смотря на таких, как он, родители могли привести его в пример как человека, от которого нужно держаться подальше. И не ошиблись бы.

Да только в голубых глазах девушки сияли бесконечные звёзды, взрывались в галактике чувств и растворялись в необъяснимой щекочущей её лёгкие и сердце любви. Она смотрела на Сайно так, словно он был не монстром, который сотрёт всё в пух и прах, а самым драгоценным человеком в её жизни. Как же сильно она ошиблась, когда позволила себе раствориться в этих чувствах. Потому что Сайно не был тем, кого она заслуживала и он предупреждал её об этом.

Предупреждал, но всё равно уходил в эти отношения головой. Он вытаскивал из себя самые мягкие стороны души, которые никому прежде не показывал, разбивал огромные стены, толстые глинные колоны, построенные множествами жертвами и истериками. Всё, лишь бы дать ей всё самое лучшее, уберечь эту добрую улыбку и хрупкое женское сердце. Разве это реально? Чтобы кто-то такой драгоценный мог любить такого как Сайно?

— Мне нравится…

Сердце заколотилось моментально. Тигнари произнёс это так тихо, но так чётко, будто неосознанно признаваясь вслух. Нравится. Он не собирался открывать глаза, чтобы не разводить эту тему и не раскрыть чувства парня. Не собирался. Но в сознании Сайно — непослушном, полностью захватившем его — Тигнари сидел перед ним и признавался ему в любви.

Тигнари выглядел таким же хрупким, блестел своими невероятными диоптазами и краснел от любого сказанного слова. Сайно видел такое выражение лица, он помнил это слишком хорошо, чтобы не различить, но всё равно молчал, отгонял от себя догадки по поводу интереса этого парня в свою сторону. Его внутренности затопило раскалённым страхом, как плавленым золотом. Он покрылся им изнутри, оно жгло стенки лёгких невыносимо больно, и стоять сейчас здесь, делая вид, что ничего страшного не случилось, стоять, смотря на мелко дрожащие пальцы Тигнари и задыхаясь от беспокойства из-за ответа, было единственным, что он мог, чтобы морально не убить человека, который что-то почувствовал к нему.

Лучше сейчас и сразу. Тигнари остынет быстрее, если получит отказ до того, как его сердце привяжется к такому как Сайно. Так будет лучше для них обоих.

— Всё в порядке.

У Сайно сердце каждый раз пропускает удар, когда он слышит эту фразу. Оно звучит так, будто мир вокруг идеален, нет никаких поводов для беспокойства, но на самом деле всё — это не всё, а в порядке — это, о святые архонты, ни черта не в порядке. За всё это время он слышал эти слова от тех, кто не был в порядке. Он бы хотел всё исправить, сказать Тигнари о том, что на самом деле он просто эмоционально выгорел из-за прошлого, что у него нет сил любить, привязываться, чувствовать что-то, за что ему постоянно нужно бороться, но здравый смысл завязывает его язык, больно скручивая нитями сомнения.

— Я пойду.

Он кивает на прощание, не зная как ещё ответить человеку, который только что обнажил свои чувства. В голове крутиться только — пиздец.

***</p>

Он любит пустые сны, потому что в такие ночи он более-менее высыпается. Каждый раз Сайно надеется, что тень Нилу перестанет его преследовать, мучить иллюзиями, захлёбываться в собственных сожалениях и тихом истеричном хохоте. Однажды Хайтам сказал ему, что нужно уметь отпускать людей и на самом деле все кошмары снятся из-за того, что Сайно сам не хочет от них избавиться.

— В тебе что, нет решимости начать продолжать жить дальше?

Сайно усмехается. В нём, наверное, изначально было что-то не так, что-то не то. Какие-то шестеренки сложного руинного механизма не так встали, что-то внутри надломилось без надежды на починку. Это бессмысленно. Жалкие попытки убедить свой воспаленный мозг, что все хорошо и это привычно. Фальш.

Да что ты понимаешь в этом.

Вот именно, что этот Хайтам понимает в этом? Он не терял никогда близкого человека, не выживал с детства, не дорожил никем кроме себя. Потому что он — эгоист и гений.

Гений. Тигнари тоже гений, всегда выделяется на занятиях, блестит своим умом, скромно улыбается на похвалу и не отказывает в помощи, когда кто-то из одноклассников просит. А ещё он смел и любопытен. Пока другие боятся подходить к угрюмому Сайно на пушечный выстрел, он не боится разговаривать с ним. К тому же и заинтересовался им.

Разве это мыслимо? Чтобы такой как Сайно мог интересовать кого-то вроде Тигнари?

Сонливость коконом окутывает его, конечности слабеют, и он медленно погружается в сон — привычно липкий и холодный, как нелюдимая часть леса, жуткое болото, зона увядания всего сущего.

На этот раз Нилу нет. На этот раз нет никого, только непривычная спокойная тишина.

Сколько же времени ему потребовалось для того, чтобы так легко уснуть? Полтора года?

***</p>

— Поверить не могу, — голос Коллеи раздаётся так чётко, что Сайно невольно отрывается от парты, на которую опустил голову минуту назад, и переводит взгляд в сторону одноклассницы.

— Да ну тебя, — цокнула Дори, — Это всего лишь маленькая забава, мы же не сделали ничего, что могло бы навредить ему. Если не хочешь, то не надо, моё дело предложить, ничего более.

— Кому ещё ты предложила такое? — Коллеи выглядит раздражённой.

Сайно впервые видит в ней такую черту. Помнится, когда Нилу знакомила их, девушка даже глаза на него поднять боялась, мямлила извинения и пряталась за спинами остальных. Нилу, кажется, сама не ожидала тогда такого. Она, почему-то, не видела в нём ничего пугающего. Наивная. Просто Сайно показывал ей только потаённую мягкую сторону себя, которую никому прежде не позволял видеть.

— Не злись, — Дори замотала головой, — Я заключила пари только с Лайлой. Знаешь ли, я не настолько опрометчива, чтобы распространять подобную информацию и предлагать спор. Тебе я предложила, потому что…

Её слова прерываются, когда в класс заходит Тигнари. Их взгляды пересекаются на секунду и парень в растерянности кивает, не понимая почему Коллеи и Дори смотрят на него так, будто он спустился с другой планеты. А потом он проходит на своё место и раскрывает тетрадь. Даже не посмотрел на Сайно. Верно, с чего бы ему смотреть, если он только вчера получил отказ. Наверное, ему обидно или неловко.

Сайно нужно смириться с тем, что они больше не будут проводить вместе время в библиотеке, перекидываясь парой фраз.

Взгляд встречается с растерянными аметистами. Коллеи неловко отворачивается, стоит ему посмотреть на неё. Почему-то в груди расползается едкое чувство подозрения. Всё это ему не нравится.

***</p>

— Слушай, — невзначай начинает Коллеи, когда уроки заканчиваются и в классе остаётся пара человек, которые медленно собирают свои вещи, — Сайно…

Даже по имени его позвал. Вот это решимость. В её же случае — большая смелость.

— Какие планы у тебя на сегодня?

Он замечает как Тигнари с передней парты замирает с напряжёнными плечами. Сегодня он весь день избегает контакта глаз, а слух, видимо, у него очень даже хороший, чтобы услышать предложение Коллеи.

Планов не было, кроме как…

— Ты собираешься навестить её?

Сайно поднимает угрюмый взгляд на девушку, заставляет его прикусить язык и отступить на шаг. Возвращается к истокам. Разговор о Нилу они всегда обходили стороной, так с чего это Коллеи вдруг заговорила об этом?

— Да, — он наклоняет голову на бок, — А что?

— Я просто… — она с сомнением замолкает, перебирает в голове что-то, что Сайно не может разобрать, затем в её глазах загорается решимость, — Мне тоже хочется. Давай вместе сходим?