Буря уносится в прошлое, чтобы освободиться (2/2)

Сайно пожимает плечом.

— Хорошо.

Коллеи с облегчением выдыхает, будто бы только что перебралась на вершину Драконьего хребта и вонзила в сугроб свой победный флаг. Если и дальше так пойдёт, то может непробиваемый лёд с треском растает? Где-то ведь должен находиться алый кварц? Аметисты встречаются с напряженными диоптизами, когда девушка отворачивается от Сайно, и, кажется, Коллеи чувствует себя под прицелом умелого лучника.

У лучника взгляд звериный, немного отрешённый и обиженный, но у Тигнари гордость затмевает это всё, скрывает притворной улыбкой. Взгляд резко сменяется на безразличный, будто бы он просто случайно скользнул по ним, а не был пойман с поличным.

Многое теперь ей кажется таким очевидным. И почему она сама не догадалась?

— Идём, — Сайно проходит мимо девушки, также не оборачивается на Тигнари, который в пятый раз за последние десять минут перебирает свои записи.

Большую часть дороги Коллеи пыталась начать разговор, вспоминала какие-то свои любимые фильмы, а когда Сайно что-то уточнял, то девушка красочно описывала сюжет и свои впечатления, но когда в ответ звучит скомканное «ммм» и взгляд Сайно выдаёт погруженность в свои мысли, ей приходится всё оставшееся время также молча уйти в воспоминания.

Каждый думает о своём. Что сказать перед Нилу, стоит ли извиняться за то, что не навещали её, уместны ли будут цветы, которые выбрала Коллеи.

А потом они добираются до пункта назначения угнетающей тишине, хотя тут можно было бы использовать выражение в мёртвой. Она была бы как раз кстати. Сайно уже приходил сюда несколько раз, поэтому не испытывает былого страха, а вот Коллеи с дрожащими руками долго собирается с духом, чтобы пройти ворота в кладбище. Он знает местоположение нужной им могилы, и всё же ноги — какие-то ватные, медленно ступающие по узкой тропинке — несут их в обход пол кладбища прежде, чем добраться до нужного места.

Через некоторое время он увидел высеченную на холодной каменной плитке надпись:

«Семейная могила Зубаира»

И прямо под ней, знакомое имя, которое будет преследовать его всю жизнь.

«Нилу Зубаира»

— О Архонты… — Коллеи опускает голову низко, Сайно даже видит, как из рук чуть не выскользнули цветы, — Сайно.

Он опускается перед плитой, зажигает благовония и прикрывает глаза. Так сдержанно, спокойно, естественно, но Коллеи понимает: все слёзы, истеричные крики и эмоциональные нестабильности проходят, если на это всё в ответ получать неизменную могильную тишину. Сколько ни дрожи перед холодной плитой — она не вернёт её, не передаст его слова и обиды.

Коллеи расставляет перед её именем любимые лилии и складывает ладони в молитвенном жесте. Если бы Сайно не было рядом, она просто развернулась перед воротами и ушла — как делала и раньше.

— Тебе дать время для… ну… — Коллеи поднимает глаза на парня, — …я имею в виду, оставить наедине?

Сайно переводит взгляд на плиту, затем на чужие аметисты. Он встаёт с места.

— Нет, мне нечего сказать ей уже. Могу отойти и дать тебе выговориться.

— Нет, будет лучше, если ты будешь рядом, я… я думаю, я не смогу, если останусь одна с ней… Спасибо, — она кивает, когда Сайно делает шаг назад и смиренно ждёт.

В какой-то момент ему начинает казаться, что Коллеи всё также просидит молча, рассматривая выгравированное имя девушки на холодной поверхности. Он слышит тихий вздох и мысленно краснеет, вспоминая о том, что раньше думал, будто Коллеи легко перенесла смерть Нилу. Какой бред.

— Тебе ведь нравились водные лилии и лотосы, но знаешь, достать их не так-то просто в городе, поэтому надеюсь, что эти тебя устроят. В мире столько всего интересного происходит, сколько хорошего, столько же и плохого. Ты всегда меня учила, что люди на добро рано или поздно будут отвечать добром. Наверное, это так, просто кому-то может не хватить времени на ответ. Вот что я теперь думаю.

Она снова вздыхает.

— До неё ведь не дойдут наши слова, так? Я разговариваю с плитой.

Сайно упорно молчит.

— Я разговариваю с плитой, Сайно, — повторяется она, криво улыбаясь, — Она уже не сможет ничего сказать в ответ и сделать, поэтому нам остаётся только смириться, поблагодарить её и отпустить, верно?

Он опускает глаза. Понимает, что она этим хочет сказать, знает это всё, но…

— Она очень любила тебя, — продолжает Коллеи, в уголках её глаз скопились слёзы, — Также сильно, как и ты её до сих пор. Просто теперь она не может взаимно любить тебя дальше. Просто не может.

Высеченное имя Нилу в сердце плавится, горит, чернеет. Смотрит на холодные буквы устало-смиренно, словно свыкнувшись с отвратительно-ожидаемой мыслью, что они — клеймо в его памяти. Нет. Нилу не клеймо, это Сайно просто больно отпускать, потому он не хочет этого делать.

Он почти верит в то, что ветер доносит её шёпот, отчаянную просьбу отпустить, тихое «пожалуйста, полюби кого-нибудь также сильно, как меня».

Кажется, Сайно лишается какой-то частички себя. Её уносит холодным потоком воздуха, заглушает всхлипами Коллеи перед могилой Нилу, распыляется вокруг зелёной пыльцой, потому что слова девушки въедаются в его мозг, бьют по его электрическим ударам в ответ. Она знала, что на него можно повлиять только с помощью Нилу. Даже для того, чтобы заставить её же отпустить.

— Прости, что так навязалась.

— Не извиняйся, — Сайно мотает головой, — Я рад, что ты смогла прийти сюда.

Они идут вместе до остановки. Коллеи уже не плачет, наоборот, кажется, даже чувствует себя лучше и дышит свободно. Он ей завидует.

— Можно спросить? — она смотрит на него с любопытством, — Кажется, вы с Тигнари повздорили?

— С чего ты так решила?

— Мне показалось, что между вами какая-то напряженная атмосфера… — она пожимает плечами, — Наверное, это просто мои мысли. Он очень хороший человек, правда, не верь нелепым слухам.

Сайно даже не знает как реагировать.

— Каким слухам?

Девушка опешила.

— Я сказала слухам? Я имела в виду всяким, кто может говорить о нём что-то странное или нелестное. В общем. На будущее. Да.

Сайно задумчиво хмыкает. Они с Тигнари не так много проводили время вместе, но он уже знает, что этот парень — не тот, о ком можно было бы отзываться плохо. Если только не завидовать тому, как легко он разносит по фактам преподавателей во время лабораторных проектов.

— Я не думаю, что поверю им.