Буря, ненавидящая дождь (2/2)
Тигнари, кажется, слышит этот вопрос не в первый раз, но грубо отмахиваться не спешит, как делал это с Коллеи и остальными ребятами. У Сайно либо привилегии, либо удача.
— А сам как считаешь? — фыркает и опускает глаза, не выдерживая пристального взгляда.
Действительно.
— Считаю, что тебе такое не идёт, — уголки губ приподнимаются в вялой улыбке, за которой скрывается извинение, — У тебя достаточно утончённое лицо, на нём не должны быть следы боли и жестокости.
Сайно говорит это спокойно, будто констатирует очевидный факт, но Тигнари теряется в своих мыслях, не может спрятать покрасневшие щеки и возмущение — настоящее или притворное, просто защитную реакцию — цокает недовольно и парирует:
— Значит мир просто несправедлив.
На это светловолосый усмехается. Тигнари пытается дышать ровно и вернуть лицу прежнюю краску, но пока получается из рук вон плохо. Этот парень не умеет принимать комплименты. Возможно, просто не привык. Или же от такого, как Сайно, слушать какие-то комплименты очень стрёмно. Да, он уверен, что дело в этом.
— Есть такое, — пожимает плечами и убирает книгу, — А что ты читаешь?
— Большая Энциклопедия Тейвата, — закрывает книгу, засветив обложку, — Изучаю дополнительные материалы по биологии.
— Вот как, — Сайно задумчиво хмыкает, — Собираешься поступать на медицинский?
Жалкая попытка продлить диалог.
— Нет, — диоптазы сверкают неуверенностью, — Возможно. Я ещё не знаю. Мне просто нравится изучать всё это, но по поводу профессий я ещё не задумывался. А тут тема фенотипическая изменчивость. Думал, может найду что-то по поводу фенокопии в генетике.
— Фенокопии в генетике? — рубины впиваются в диоптазы, и Тигнари, кажется, перестаёт дышать.
— Интересно как появляются уродства вроде двух оттенков в одной радужной оболочке глаз.
Сайно медленно наклоняется, пристально смотрит, изучает, любуется чужими глазами, даже не смущается так открыто стоять над душой. Не замечает, как Тигнари, как загнанный в угол зверёк, вжимается в стул и, кажется, задыхается. Зрачки расширены, но Сайно всё равно разглядывает обрамленные в два оттенка, незаметный переход в радужках.
— Твой цвет глаз очень далёк от уродства, — он изогнул бровь, — Это нельзя назвать тем дефектом, которое имеется в виду в генокопии. Конечно, я не так хорош в биологии, как ты, но тут очень грубое сравнение.
Тигнари попытался отыскать в чужом голосе намёки на упрёк и усталость, как это происходило во время их коротких диалогов в школьном корпусе, но на этот раз не находит. Темноволосый моргнул несколько раз, а затем съёжился. Сайно отходит, а воздух снова проникает в лёгкие, Тигнари дышит. Слава Архонтам.
— Я просто привёл в пример, — приподнимает уголки губ в полуулыбке, — Знаю, что генокопии глаз это нечто тяжелое. У меня есть один знакомый, который носит повязку… А уродством назвали генетические дефекты людей и животных в этой книге. Это была самокритичная шутка.
Некоторое время Сайно смотрит на него с удивлением, потом в его взгляде мелькает сомнение. Он только что неосознанно сделал два комплимента своему однокласснику. Нет, Тигнари определённо хорош собой, вот только зачем Сайно так спонтанно захотел указать ему на это? Потому что сейчас — когда он избит и помят, а взгляд его кажется уязвимым — голова постоянно опущена. Ему неловко из-за того, что какие-то ублюдки побили его?
Поэтому захотелось нарушить тишину библиотеки, что царила между ними все эти дни?
У Тигнари глаза загораются, когда он рассказывает о любимых темах, когда доказывает какую-то реакцию в лабораторных работах. Его эмоции читаются по сдержанной улыбке, жестикуляциям руками, неравномерному дыханию. Он часто задерживает дыхание, когда руки случайно соприкасаются, и, наоборот, дышит часто, когда сильно нервничает из-за каких-то вопросов. Он любит дискуссии на уроках, в остальное же время старается избежать конфликтов.
— А тебе было больно? — он задерживает взгляд на пирсинге в ухе Сайно.
— Это? — касается несколько серёжек в ухе, проводит пальцами по краю, поднимаясь к пирсингу на хряще, и Тигнари завороженно следит за скользящими движениями, — Как будто маленькая оса ужалила. Больно, но не сказать, что невыносимо. Это только с хрящом, в остальном даже легче.
— Вот как, — наклоняет голову на бок, закрывая сторону с пластырем.
— Ты не похож на того, кто лезет в драки.
— Ты прав, — Тигнари неохотно соглашается, — Просто удивительный закон подлости везде преследует меня. Я притягиваю неприятности, если выхожу куда-то дальше своей комнаты или школы.
«Вот только на этот раз неприятности у тебя из-за меня» — чувство вины давит в лёгкие.
— Кстати об этом, — парень переводит взгляд на настенные часы, — Мне уже пора.
— Гм... — Сайно наклоняет голову на бок, — Да, сегодня мы тут задержались дольше.
Тигнари отчего-то опускает голову, прячет взгляд и поспешно собирает вещи. Сайно не спешит идти за ним, медлит, не хочет напугать, не хочет притянуть ещё больше проблем. Ему бы дождаться, пока Тигнари уйдёт, но тот, собрав вещи, стоит, смотрит по сторонам. Ждёт его или...
— Уже темнеет, — говорит он, смотря в окно, — Можем вместе дойти до остановки.
Тигнари кивает, и, кажется, снова перестаёт дышать.
Сайно не покидает чувство, что мир сегодня испытывает его моральное состояние на прочность. Испытания он заваливает с завидной скоростью. Даже сейчас, когда он только переступил порог школы. Всю неделю на улице стояла прекрасная осенняя погода, хоть и были заметны похолодания. Яркие солнечные лучи, что пробивались в каждый темный уголок школьного здания, навевали о теплых осенних вечерах. Ровно до этого дня. Мир за считанные минуты погружается в долгий мрак, а отсутствие зонтика окончательно портит его настроение.
Сайно не любит дождливую погоду, не любит смотреть в унылые деревья, покачивающиеся от спонтанно поднявшегося ветра, ему не нравится ничего из того, что обожает Коллеи, которая однажды что-то сказала о романтичных поцелуях под ливнем. Ему это неинтересно. Ровно до того момента, пока Тигнари не протягивает ему свой зонтик. Разве это не клише?
— Мы же вместе идём до остановки…
Возможно, всё не настолько плохо. Он не промокнет, а Тигнари спокойно дойдёт до остановки. Тишина, образовавшаяся между ними, давит своей неловкостью. Сайно не любит дожди, но ещё больше он теперь не любит чувствовать себя виноватым и обременять кого-то. Однако, парень с диоптазами вместо глаз расслаблено опускает плечи, стоит ему принять зонтик, и вечер перестаёт казаться таким отвратительным.