Механизм запущен (2/2)
Равшан аж подавился слюной от того, что его шутливая догадка попала в точку. В голове лихорадочно проносились разные варианты, пока стражника вдруг не осенило.
Видя, как лицо друга шокированно вытягивается, Марли смущённо улыбнулась, пытаясь замять эту тему:
— Ну, подумаешь, я его разок поцеловала, с кем не бывает?
— Поцеловала?! — в ужасе воскликнул Равшан. Зернияр с интересом наблюдала за его реакцией. — Стой! Ты поцеловала гер…
Марли быстро заткнула его рот рукой, прошипев:
— Рави, я тебе гланды вырву за болтливый язык!
Зернияр же напротив, воспылала любопытством.
— Гер? Кто такой этот Гер? — спросила она, по-птичьи нахохлившись. — Ещё один ваш друг?
— Скорее большая беда. — ответил Равшан, когда вновь смог говорить. — Марли, ты серьёзно влюбилась в него?!
— Нет! — но татуировка выдала с головой, сделавшись красной. Марли сжалась от душевной боли. — Ну, может, совсем чуть-чуть.
Но обет правды цвета всё равно не поменял, и девушка вынужденно призналась, низко опустив голову:
— Ладно, сильно. И даже очень.
Равшан со стоном упал на стол, что-то неразборчиво пробормотав, а Зернияр, всё ещё не понимая насколько серьёзна проблема, обратилась к Марли:
— Тогда почему ты грустная? Если вы поцеловались, значит, и у него к тебе есть чувства.
— У него есть девушка, Зернияр! — ответила Марли. — И это я поцеловала его, а он от меня отшатнулся!
Сохра пару раз моргнула карими глазами и наконец, проведя по цветастым амулетам на груди рукой, очень медленно, будто говорила с маленьким ребёнком, произнесла:
— Так не бывает, Марли. И это не просто влюблённость. Никто не целует человека просто так. У тебя очень глубокие чувства к этому парню, если ты сделала такой важный шаг. И он тоже к тебе что-то чувствует.
— Ко мне? — Марли даже удивилась и испугалась.
— Да! — невозмутимо кивнула Зернияр. — Ты ведь поддалась влечению и поцеловала его. Он тоже ощущал влечение. Обычно два человека чувствуют эту особенную атмосферу, когда должен совершиться поцелуй. И он даже был готов к этому, даже если и сам не подозревал. Ты говорила с ним?
— Нет. Я просто… Извинилась и ушла.
— Сбежала, значит! — кажется, Зернияр разочаровалась, и Марли вдруг стало стыдно перед ней. — Ты хоть подумала, как это отразится на нём?! Поцеловала и сбежала! Стыд и срам! Мой народ за такой опрометчивый поступок прогоняет с островов Пижмы на целый год! Для нас поцелуй — это нечто сокровенное, что мы дарим только полюбившимся нам людям. И не разбрасываемся поцелуями направо и налево! Если любишь — скажи об этом! Глупо держать это в себе. Да и если бы он так уж дорожил своей девушкой, стал бы он устраивать такую атмосферу для поцелуя?
Марли и Равшан сидели и во все глаза смотрели, как разглагольствовала Зернияр. Когда она говорила, то активно жестикулировала, но плавно и мягко, её движения чем-то напоминали птичьи — поворот головы, прищур глаз, резкие движения руками, словно крыльями.
Закончив свою тираду, Зернияр победно посмотрела на друзей, и Равшан выдохнул:
— Какая ты мудрая…
— Это то, что каждый Сохр знает с самого детства! — поучительно сказала Зернияр. — И поцелуй для нас очень важен! Особенно первый. Вот я, например, ещё не дарила свой поцелуй никому ни разу! Я хочу, чтобы это был особенный человек! Марли, тебе стоит быть решительнее, если хочешь, чтобы тот парень стал твоим! Я тебе покажу! — и, ловко развернув к себе голову ошарашенного Равшана, Зернияр поцеловала его. Продлилось это недолго, но она даже не покраснела, только по-особенному улыбнулась Равшану, поправив складки шаровар, встала и с грацией лани умчалась к своим подругам за другим столиком, которые звонко хихикали.
Через секунду Марли захохотала, уткнувшись лицом в стол и похлопала ошарашенного друга по плечу:
— Я тебя поздравляю! У Сохров вроде принято быстрое развитие отношений, так когда свадебка? Через месяц-другой, да?
Равшан от шока даже ничего путного не сказал. Только сбивчиво пробормотал:
— Это судьба…
Марли в ответ с умным видом сказала:
— Нет, это любовь с первого взгляда!
Но тут на сердце стало беспокойно. Как-то неестественно для такой весёлой ситуации, и Марли побледнела от ужаса. Охранные заклинания, которые она наложила на свою комнату (мало ли Валтор опять повадится копаться в её вещах?) неожиданно все разом активировать, и в ушах столя оглушительный звон. Сердце сжалось от паники.
«Там же Валтор… Иней… И Дорис с Лулу…» — только успела подумать она, как ноги на сверхзвуковой скорости уже мчали её к лечебнице. С Равшаном она толком не попрощалась, даже забыла свою сумку — но сейчас её больше всего волновала судьба друзей.
Дома сменялись, становясь всё ниже и ниже, пока Марли не нашла глазами знакомую улицу, на которой распологалась лечебница. От ужаса и страха она даже не успевала дышать, но адреналин помогал ей бежать дальше. Вот антикварный магазинчик сумеречного мага Хьюго, вот покосившийся домик миссис Прискет, у которой всегда мигрень, вот старая мельница Миллеров, а вот…
Марли резко затормозила, сбитая с толку кое-чем странным. Прямо над её головой летало что-то маленькое серое и подозрительное. Когда непонятная крошка спустилась ниже, Марли сразу узнала, что это по обгоревшим краям — пепел.
А посмотрев вперёд, она увидела чёрный дым, чудовищным облаком нависнувший над лечебницей, и фиолетовые языки пламени, пожиравшие крышу.
***</p>
Валтор не знал, как так получилось. Они просто сидели, Лулу что-то с интересом рассказывала ему, сидя у него на коленях, а Иней сидел почти что рядом — на соседней кровати, изредка задавая вопросы Дорис, которая неохотно на них отвечала. Она хлопотала у плиты, а иногда ревностно смотрела на Лулу. Но через пару часов Дорис внезапно смирилась — Валтор это чётко подметил. В глазах у неё стояла странная печаль, но она уже не пылала гневом, когда Валтор ласково называл Лулу птенчиком. Он честно пытался заплести её белокурые волосы в косу, но тщетно, и тут Дорис со вздохом подошла к нему и показала как надо. Валтор удивился, но виду не подал. Он, конечно, обязанности телохранителя выполнял из рук вон плохо, но уже понимал, что в такой ситуации он бессилен, да и в конце концов его просто уволят за такое. Самое время было задуматься о новой работе, но Валтор был всецело занят Лулу.
В конце концов они с Дорис разговорились о чём-то бытовом — кажется, как воспитывать детей, лекарка говорила о Лулу и о её отце — Энохе, своём сыне. Валтор делился тем, как он на пару с Огроном воспитывали малолетнего Думана, а Иней порой вставлял свои комментарии, вспоминая те времена, когда он присматривал за своими младшими сёстрами. Они делились разными подробностями своих жизней, и, казалось бы, наконец не ссорились!
Валтор хотел сказать Дорис много чего, ведь она перестала смотреть на него враждебно, но банально не успел…
Он хотел сказать спасибо за то, что она доверила-таки ему свою внучку.
Дорис подошла к окну, нахмурилась, закричала на подозрительного типа «прочь!», но…
Окно пробила странная бутылка и влетела прямо в Дорис. Разбилась прямо о неё, освободив тёмное фиолетвое пламя, порожденное запретным колдовством.
И Дорис просто превратилась в пепел. На глазах у всех, включая Лулу.
Валтор действовал на уровне инстинктов, вскочил с Лулу, крепко схватил Инея за плечо, быстро набросил на них морок, и они выбежали из лечебницы. Огонь, а особенно магический, распространялся очень быстро, буквально за секунды, и они чудом выжили, успев выскочить на улицу. Войдя в транс, Валтор заметил того типа, что убил Дорис.
И, не задумываясь, обрубил ему нити Смерти, убив на месте.
***</p>
— Валтор! Иней! Лулу! Дорис!
Истерические крики Марли, которая, кстати, даже не задумалась о том, чтобы изменить их имена, вывели Валтора из оцепенения. Иней судорожно дышал рядом, его лицо было покрыто золой. Он в ужасе смотрел на остатки лечебницы. Валтор успокаивающе погладил Лулу по спине:
— Всё обошлось, птенчик.
Но девочка не ответила.
— Валтор! Иней! Дорис! Лулу! Кто-нибудь, отзовитесь! Кха! — дрожащая, испуганная и сорвавшая голос Марли показалась рядом. Увидев их, она облегчённо выдохнула, едва не упав:
— Живы! — её лицо озарилось улыбкой, но сразу же погасло. — А где Дорис?
Иней стал тихо, с опаской оглядываясь на Лулу, шептать ей на ухо, а Валтор поставил Лулу на землю и осмотрел её, решив, что она где-то поранилась. Но всё было в порядке. Только вот её лцо было очень бедным, ничего не выражающим, а глаза словно поблекли.
— Птенчик! Птенчик, ответь мне! — Валтор затряс её за плечи. — Эй! Лулу!
Судорожно всхлипнув, Лулу задрожала. Валтору вдруг стало невыносимо видеть её такой, он взял её за плечи и, серьёзно глядя в глаза, сказал:
— Лулу, ответь же что-нибудь!
Она разрыдалась от опустошающего горя, еле шевеля губами:
— Бабушка! Я хочу к бабушке! БАБУШКА!
Валтор сам не понял, почему на сердце так плохо. В ужасе от искаженного мукой лица Лулу, он крепко обнял её, понимая её боль. Дорис была её единственным родным человеком, который любил её.
А теперь нет в мире никого, кто бы любил эту маленькую девочку. Она осталась одна.
Валтор тоже терял дорогих сердцу людей. Он видел, как умирает его лучший друг, держа его на руках. Он видел, как умирает единственная ведьма, что была ему матерью. Он видел, как в огне Прародительниц погибает его названная семья, и его душа скорбила о Дорис вместе с душой Лулу.
Девочка не переставала плакать, наоборот, её рыдания лишь усиливались. На улицу высыпали люди, которые не понимали, что случилось, и Марли, сморгнув слёзы, сказала им:
— Нельзя, чтобы нас раскрыли. Соберём уцелевшие вещи, я знаю, где нам укрыться.
Валтор легонько подул на голову Лулу, и в следующий момент девочка расслабилась и заснула. Подхватив её на руки, телохранитель кивнул:
— Да, конечно.
К ним подбежал испуганный Ганс, и молодая лекарка жестом заставила его замолчать.
— Нам надо уходить. Если Венера или кто-то другой из них придёт, скажи, что я теперь…там, куда зареклась больше не ходить. — сказала она, сквозь слёзы собирая то немногое, что уцелело из её вещей, на которые она наложила кучу защитных заклинаний.
— Может, у меня…
— Нет, Ганс! В штаб я тоже не пойду, мы его который день перемещаем! В Майоле оставаться нам слишком опасно. Это единственное место, что я знаю!
Ганс только кивнул, и по его грустным глазам можно было понять, что он догадался о судьбе Дорис.
***</p>
Марли неуверенно переминалась с ноги на ногу и никак не могла собраться с духом, чтобы постучать в дверь по виду самого обычного дома. Он находился уже в другом районе, нежели лечебница, но уставшие Иней и Валтор, со спящей Лулу на руках, даже не разглядывал его.
— Ты стучать собираешься? — недовольно спросил Иней, у которого от моральной усталости слипались глаза. — Или мы здесь состаримся?
— Да, прости! — поспешно понурила голову Марли и, вздохнув, постучала.
Через минуту ожидания дверь им открыла старая женщина, по виду ровестница Дорис, с большими блеклыми голубыми глазами и длинной седой косой, кончик которой доставал до пола. Женщина выглядела занятой, а на её щеках виделись следы от муки. Увидев Марли, глаза женщины расширились.
— Что… Как… Почему?! — хрипло вымолвила она.
— Я потом объясню! — злобно проговорила Марли. — Лечебница сгорела, безопаснее всего идти к тебе! Мы очень устали, и я хочу, чтобы ты приютила моих друзей на время!
Оглянувшись на Валтора, Инея и Лулу, она грустно улыбнулась:
— Простите, но вы пока побудете без меня. Я должна прийти в штаб. Переконтуйтесь пока у неё. Она присмотрит за вами.
Она спустилась по ступенькам крыльца и быстро ушла, скрывшись в толпе. Иней посмотрел на ошарашенную женщину.
— Здравствуйте! Вы тоже из Клыков? — спросил он как можно миролюбивее.
— Нет… — пробормотала женщина, впуская их в дом. — Я — Лана. И я мама Эмили.
Валтор и Иней переглянулись:
— Первое имя Марли — Эмили?