17. Ожидаемый ущерб. (1/2)

Вега принял за обычное взрывное устройство электромагнитную бомбу, которая на время вырубила все, что было включено на корабле: освещение, искусственную гравитацию, систему подачи кислорода, щиты корабля, даже микросхемы на бронекостюмах — Тали постаралась на славу и за считанные часы сотворила настоящее устройство судного дня для того, что работало от переменного тока. Вега доставил ЭМИ туда, где пролегал главный энергетический контур, и все сработало, как задумывалось. У них было как минимум двадцать минут, прежде чем системы перезагрузятся, а остальные служащие на корабле сообразят, что к чему.

— Вега не отвечает?

— Нет. Если бы точно выполнил приказ и вырубил свою электронику, у него был бы шанс уйти живым. А так его поймают, и смерть его ждет нелегкая.

Уничтожать вооруженных через одного солдат с выведенной из строя экипировкой было легкой, но тошнотворной задачей. К такой подлости те не были готовы. Сейчас мертвые тела парили в воздухе вперемешку с незакрепленными предметами, будто вмороженные в синюю кровавую массу.

— Много их тут еще, коммандер?

— Скольких ты уложил?

Явик засопел — чести в убийстве безоружных не было. Бесчестья, в принципе, тоже.

— Двадцать семь.

— Я восьмерых. Итого тридцать пять. Остается еще плюс-минус столько же — вторая смена. Но они успеют оценить ситуацию, и легко отстреляться не получится. Нужно быстро забрать еще двух девушек и возвращаться.

Хорошо, что хоть в кого-то попал. То, насколько паршиво себя сейчас чувствовал Гаррус, было сложно описать. Вышедшие из строя после импульса ЭМИ импланты заменяли ему систему равновесия, слуховой аппарат справа и, похоже, еще какие-то нервные узлы — рука будто одеревенела, в голове стоял оглушающий звон, передвигался он с трудом.

Явик заподозрил неладное.

— Ты в порядке?

— Почти. Кибернетика вышла из строя. Ожидаемый ущерб. На Нормандии Чаквас все подправит.

Счет шел на минуты. Гаррус наклонился к Саманте, державшейся изо всех сил за скользкие выступы на дверном проеме. Вместо ботинок с магнитными захватами на ногах у нее были изящные туфли. Злиться на это сейчас не было сил.

— Саманта, ты в состоянии добраться до стыковочного шлюза? Только вперед, никуда не сворачивая. Кортез будет тебя там ждать. Мы должны забрать остальных.

Она промолчала. Гаррусу не хотелось даже думать, как Саманта будет добираться по прямому, лишенному всяких выступов коридору, где в невесомости парили тела мертвых турианцев. Она просто должна была это сделать, вот и все — иначе вскоре сюда явятся, и ей конец. Сопровожать девушку времени не было.

Каждый шаг будто заставлял желудок подпрыгивать к горлу, вот-вот и стошнит. Похоже, повреждения оказались серьезнее, чем он расчитывал. Голова болела настолько сильно, что перед глазами летали черные дыры в которые его стремительно засасывало. Сейчас Гаррус держался на плаву только усилием воли, а она рано или поздно дает трещину.

Поворот направо, поворот налево — он вспоминал расположение медотсека, хоть и бывал там нечасто, когда в юности служил на корабле такого же класса. Было темно, ориентироваться можно было только по тонкой, едва видной люминисцентной разметке. Чем дальше они шли, тем хуже он видел желтоватые отметки на полу. Визор был исправен. Дело было в другом.

— Гаррус, включи свет! Я ничего не вижу!

— Да ты смеешься, Шепард?

Его стала забавлять эта игра. Она правда ничего не видела. Визор, который остался лежать на столе, был достаточным источником освещения для него, но оставался для нее просто слепящим пятном, не рассеивающим тьму, а делающим ее только гуще. Гаррус аккуратно снял ботинки и начал красться, обходя ослепленную темнотой женщину так, чтобы атаковать сзади.

Когда он напал, Шепард вздрогнула, но не издала ни звука. Безумно храбрая на поле боя, сейчас она почему-то сжалась в маленький испуганный комок, трепещущий в его руках. Гаррус устыдился и стал целовать ее, как мог — касался нежно ее лица своим, шекотал шею кончиком языка. Это правда была игра, он не хотел ее напугать.

— Почему ты так трясешься?

— Сама не понимаю. Что-то первобытное, чуешь хищника — замри. Инстинкт, наверное.

— Ты же меня приручила, моя маленькая мягкая добыча.

Он не удержался и прикусил совсем чуть-чуть ее грудь справа, и почувствовал, как шалеет от нахлынувших чувств. Он оставался охотником всегда, а она — только когда держала в руках винтовку.

Гаррус остановился и уцепился за стену непослушной рукой. Вовремя — по коридору, с которого они только что свернули, раздался громкий топот нескольких пар ног в тяжелой обуви в направлении стыковочного шлюза.

— Явик, Трейнор не сможет добраться. Она сейчас, считай, слепа.

— Смеешься?

— У нее нет ни визора, ни шлема. Люди плохо видят в темноте. Сжалась и трясется от страха, это точно. Ты включил связь?

Конечно, Явик забыл, ведь «такого в его цикле не было» — полагались на телепатическую форму связи, свойственную насекомоподобным протеанам. Как только он активировал связь, услышал голос Веги:

— Явик, прием! Вы где? Почему не отвечает коммандер? Вы нашли Сэм и остальных?

Духи, вчера Гаррус хотел его прикончить, а сегодня так рад слышать громкий, плоский человеческий голос! Теперь операция получила шансы на успех.

— Вега, поднимайся наверх. Ты должен быть прямо над нами. Явик, выручай Саманту, я дождусь Вегу.

А Гаррус собрался выполнить задачу, которая была едва ему по силам — найти нужную дверь практически наощупь. Ущерб, который он нанес сам себе, оказался не настолько уж ожидаемым — он был готов оглохнуть на одно ухо, был готов к головокружению, но упустил из виду возможное повреждение внутреннего динамика — поэтому он и не мог связаться с Вегой, а вовсе не потому, что тот не отзывался или спалил электронику, не выполнив приказ досконально. А уж потерю зрения и вовсе предугадать было невозможно.

Нужная дверь.

Гаррус вздохнул и приготовился стрелять — но никого внутри не было. Только две обнаженных тела на столах, чьи смутные очертания едва угадывались во тьме медблока.

Живы ли они? Он снял перчатку и приложил руку к плечу, а потом к шее женщины — вроде бы, теплая. Это уже хорошо.

Гаррус пытался одеревеневшей рукой нащупать биение трогательной человеческой жилки на шее десантницы — не мог, чувствовал только отчаянное трепыхание собственного сердца, которое работало на пределе возможностей. Он то и дело задевал трубку, торчащую у девушки изо рта, отчаянно пытаясь понять, жива ли она, дышит ли.

Звуки шагов заставили его вздрогнуть и рефлекторно поднять пистолет в направлении двери.

— Коммандер?

Вега. Быстрее, чем он надеялся. Помощь Гаррусу нужна как никогда. Но духи, признаться в этом именно Веге было выше его сил, особенно после устроенного спектакля, в котором мятежник был убежден, что идет на самоубийство. Сейчас занавес пал, и тому придется снова выполнить работу под прикрытием, но уже всерьез, и от ее результата зависят минимум две жизни.

— Вега, посмотри, что с ними. Я не силен в человеческих жизненных показателях.

Достаточно силен, но не в состоянии сейчас справиться с этой задачей. Выдержки едва хватает на то, чтобы отыгрывать собранного коммандера, у которого все под контролем.

Минутное сопение и танец серых пятен справа от него.

— Вега?

— Мертвы.

Гаррус машинально одернул руку от еще теплого тела.

Не успели. Все дела на корабле должны были быть окончены до шести. Персонала не хватало даже для обычных дежурств — все отправились на войну. Пленниц без сознания сторожить не нужно. Практичность и расчет, ничего личного. В конце концов, приглядывать даже за любимыми детьми — тяжкий труд, а что уж говорить о двух свирепых космодесантницах. Их превратили в пустые оболочки, неспособные даже самостоятельно дышать, еще до того, как вспышка ЭМИ вывела из строя системы жизнеобеспечения.

***