Храм Саламандры (2/2)
- Я тоже не монах, значит, и я не пойду! -
Монахи с барабанами давно уже сидели, скрючившись в клубочки, но услышав слова избранного, начали стонать и раскачиваться как от боли.
- Праматерь ждет тебя! - очередной ветхий старец протягивал сложенные лодочкой руки. - Не обижай праматерь!
- Муж пойдет вместе со мной! - Лекс освободился из объятий, сложил руки на груди и выставил вперед ногу, готовясь к спорам, - он уже не раз видел ее, когда я с ней разговаривал и приносил ей дары!
Монах заполошно замахал руками, как будто пытался раздуть костер, и сразу засеменил вперед, оборачиваясь и зовя Лекса мелкими стариковскими жестами. Как будто подманивал упрямое животное. Оставалось только вздохнуть и пойти следом. Вставать в позу и капризничать сейчас, в чужом храме, было бы сродни выходкам Ламиля. Сканд оказался рядом и теперь уже сам толкнул в плечо надутого супруга. Оставалось только идти следом за монахом и делать вид, что делаешь это по своей воле, а не потому, что не можешь найти повода, чтобы отказаться.
Лекс подхватил юбку спереди и стал карабкаться вверх по неудобной лестнице. Ступени были одинаковые по длине и высоте, поэтому подниматься по ним было трудно. Ступени были высокие и узкие. При каждом новом шаге Лекс бился пальцами о следующую ступень, а стопа все равно оставалась немного в воздухе. Он попытался идти на цыпочках, но ноги стали уставать еще больше. Сканд пер с невозмутимостью танка, а у Лекса, казалось, бедра и икры сейчас сведет банальной судорогой от напряжения. И только монах впереди скакал с резвостью горного козлика, подстегивая самолюбие Лекса и не позволяя ему сдаться на половине подъема.
До самого верха его довело упрямство и норов. Показать слабость? Да не дождетесь! Он к концу пытался жульничать, как мог, и стопу ставил наискось, лишь бы был упор для пятки, и руками в бедра упирался, чтобы не допустить судороги на ходу, благо, юбка в руках позволяла такой фокус. Но в итоге, когда он заполз на вершину, у него от напряжения болели не только ноги, но и спина, и все мышцы живота, и даже шея и плечи. Он оглянулся за спину и покачнулся от усталости. Сканд сразу схватился за его локоть железными пальцами, удерживая от падения. Лекс замер от восхищения, однако, вид стоил того, чтобы взбираться на такую верхотуру.
Храмовый комплекс утопал в зелени. Зелень пальм прикрывала крыши строений, и только стена четко отделяла оазис от остальных строений. За стеной были пыльно-белые стены домов с крайне редкими зелеными точками кустов и яркими тряпками на крышах богатых домов. Здесь не было крыш, как в империи, здесь на крышах были мансарды с тряпичными навесами для тени, которые можно было легко убрать, когда поднимались песчаные бури. Причем яркость таких навесов уменьшалась от середины к краям, по всей видимости, следом за благополучием семьи.
Дорога Саламандры вела прямой стрелой мимо громадных ворот к дворцовым стенам, охраняющим покой брата. За стенами дворцового комплекса были не только сам дворец и отдельные постройки гаремов и кухни, но и стойла для ящеров, казармы, мастерские, по всей видимости, какие-то склады, и, конечно, дворцовый сад, который по сравнению с храмовым смотрелся достаточно скромным.
Лекс глянул на лестницу. Если снизу она выглядела величественно, то вид сверху просто ужасал. Навернуться, и к подножию докатится мешок с переломанными костями. И даже регенерация ящеров не спасет от смерти. Он осторожно сделал шажок ближе к Сканду, за что и был сразу поцелован в шею. Жадные руки сразу прижали к горячему боку и быстро проверили гладкость открытой кожи.
- Сахарочек, прикрой красоту. Меня надолго не хватит. Смотреть на тебя, заразу, как ты танцуешь, то еще испытание. Я себе всю щеку искусал, чтобы не опозориться и не кончить на радость красным злыдням. Пожалей меня, я тебе еще пригожусь, да и себя тоже. - Сканд поймал недоумевающий взгляд и решил пояснить мысль, - я даже не представлял, что от длинной юбки можно так возбудиться! Ты когда танцевал, у тебя ноги мелькали, я так не возбуждался, даже когда ты голенький в кровати лежишь! У меня в голове только одна мысль теперь, как я эту самую юбку тебе задираю и… - Сканд уткнулся носом в ухо и жалобно простонал, - ох…
Лекс почувствовал стояк у бедра и, бережно вывернувшись из ненасытных рук, нашел заткнутый край свободного конца и сразу размотал тяжелое от вышивки полотнище. Накрыл плечи и голову и после этого опять посмотрел на лестницу. По ней карабкались монахи. С песнопениями и перетанцовками. Вот ведь хитрецы! Нашли же повод притормозить во время подъема и дать отдых ногам. Монахи добрались только до трети подъема, а вот прилипчивый папаша уже почти догнал. Правда, он сейчас двигался практически на четвереньках, опираясь руками на крутые ступени и зажав в зубах красную хламиду, чтобы не наступить коленями. Лекс прикинул, как они будут спускаться по неудобной лестнице, и решил, что с самого начала будет идти боком. Еще не хватало навернуться с такой высоты!
Лекс наконец обернулся и внимательно рассмотрел главный храм Саламандры. Мда-уж. Дети так строят домики из кубиков… Три стенки и крыша с двумя скосами. Он подошел и потрогал камень. Не мрамор. Гранит. Красный и даже не отшлифованный. Хотя, если здесь песчаные бури, то, скорее всего, шлифовка и блеск и держаться не будут. Внутри стояла медная чаша с красными углями. Гладкий каменный пол и копоть на потолочном камне.
- Помолимся… - то ли попросил, то ли предложил монах и посеменил к чаше.
Запасливый Сканд отвязал от пояса мешочек и протянул мужу. Лекс с интересом засунул туда нос. Там лежали красивые куски каменного угля, он вытряхнул на ладонь несколько, а остальное протянул мужу. Они подошли вместе и положили в чашу свое подношение. После этого сели возле стены и погрузились в молитвы. Лекс сел в позу лотоса и приготовился помедитировать. Хоть ноги отдохнут и перестанут предательски дрожать. У храма появился папаша и уселся у самого входа, не отводя жадного взора от Лекса. Тот недовольно поджал губы и прикрыл глаза. Ни гнать, ни приваживать никого не хотелось, в голове и так было, как в забитом всякой всячиной чердаке. Коробку под названием Ламиль пришлось запихнуть туда из последних сил, и для чего бы то ни было еще там просто не было свободного места.
В храме пахло прелым углем, запахом благовоний от своего тела и от Сканда. Аромамасла были тяжелыми, сладкими, с явным шлейфовым ароматом. И сейчас этот запах явственно перебивал все остальные. Вдалеке слышались перестук барабанов у монахов и звяканье литавр. Звук был явно ближе, хотя им еще было ползти и ползти. Надо попытаться перевести дух и собраться с силами, пока вся развеселая компания дотащится сюда и устроит очередное выступление. Лекс глубоко вздохнул и попытался настроиться на позитивный лад. Рано или поздно вся эта свистопляска закончится. Сундуки привезут, войско домарширует до Золотого цветка и все двинутся дальше. И они продолжат путь. Надо бы узнать, как далеко ушла манипула Тургула…
Со стороны чаши послышался шелест чешуи и звук, с которым передвигают камни. Уголь в чаше, по всей видимости. Лекс приоткрыл глаза и заметил, что из чаши торчат несколько любопытных мордочек некрупных ящериц.
Ну, вот и глюки начались! Рыжик тяжко вздохнул: поздравляю тебя, Лекс, тебя опять нанюхали! Помнится, в храме Киреля при их первой встрече большая статуя «ожила», а здесь минимализм и аскетизм, возведенный в абсолют. Сам придумай и сам поверь! Сам говорил, что Саламандра – маленький божок, вот и увидел кучу малышни. Маленькая ящерка ловко забралась на головы подружек, а потом спрыгнула вниз, как уголек упал…
Лекс без истерики смотрел, как маленькая, с пядь*, красная ящерка подбежала, клипнув голубенькими глазками, понюхала край расстеленного сари и без сомнений пробежала по нему, чтобы замереть между раздвинутых колен. Интересно, скоро попустит? Им еще спускаться по опасной лестнице. Если не попустит, то и навернуться недолго. Ящерка, казалось, вздохнула и покачала головой.
- Верю я в вас, верю, - Лекс покосился на чашу, откуда на него с осуждением взирала маленькая банда. - Вон, какой красивый храм построил. Как и обещал. А на мозаике надо было сделать короткий хвостик, а я длинный сделал!
- Ты все правильно сделал, - вдруг подал голос папочка, - это детеныш, поэтому и хвостик короткий. Чем взрослее Саламандра, тем хвостик длиннее.
- На пустынную ситу похожа, - вдруг улыбнулся Сканд, - малыш, хочешь пить?
Сканд достал из сапога нож и резанул себя по ладони. Там сразу собралось немного крови. Сканд опустил руку на пол и предложил свое подношение. Маленькая ящерка сразу метнулась к ладони и, наступив лапкой, стала слизывать поднесенный дар.
Если Лекс вначале подумал о коллективном глюке, то тут заметил дырочки на разложенном по полу подоле и удивленно пошкрябал ногтем пропаленную насквозь дырочку. Не веря сам себе, поднял подол и посмотрел на просвет через цепочку пропалов, как Сканд поит ящерку своей кровью. В голове сразу прояснилось, как будто в жару напился холодной воды. Прямо до мурашек на коже.
- Праматерь, чем я могу помочь?
Ящерка бросила лизать кровь и, вывернув голову, с интересом посмотрела на Лекса. А потом быстро, как все ящерки, метнулась в сторону чаши. Лекс уже решил, что ящерка хочет, чтобы ее подсадили в чашу, но она скользнула за нее. Лекс встал и отправился за ней. Сканд быстро поднялся и, подойдя к чаше, слил с ладони остаток крови. Маленькие пасти жадно открылись и приняли подношение.
Ящерка стояла за чашей и подпрыгивала от нетерпения. Лекс не понял, что происходит, но Сканд разобрался быстрее. Он с усилием наступил на край трещины, а когда ничего не произошло, то наступил на другой край, там, где прыгала ящерка. Сразу камень плавно стал опускаться, открывая лестницу вниз. Нормальную лестницу! Сканд встал на колени, помог камню задвинуться ниже и в сторону и заглянул вниз. После этого стал спускаться первым.
Лекс подхватил юбку и отправился следом. За спиной послышался приближающийся шум монашеской процессии, которая почти добралась до вершины, и с удовольствием представил их лица, когда «добыча» ускользнет от них.
- Это тайный спуск к колодцам и сокровищнице храма, - дал справку монах, - Чаречаши в прошлый раз разорил малую сокровищницу, а дорогу к этой так и не нашел.
Монах достал откуда-то в районе первой ступени факел и, не раздумывая, ткнул в жаровню. Тряпка с маслом сразу загорелась, и монах передал факел Сканду, который уже наполовину спустился вниз. Сканд кивнул в знак признательности и поднырнул в проем. Лекс спускался следом. Лестница была винтовая, с удобными ступенями и даже с перилами вдоль стены. Монах пропустил внутрь прилипчивого папочку и, нажав на неприметный рычаг, задвинул крышку люка на прежнее место.
Сразу стало темно, но зрение ящеров быстро приспособилось, и Лекс, положив руку Сканду на плечо, без малейших переживаний стал спускаться. Ящерка перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. Она светилась в темноте. Теперь на красной спинке были явно видны синие полоски, как всполохи огня на угле.