Часть 41. Поиск лазутчика (1/2)

После школы Айге пришлось задержаться у Ранжиро. Несмотря на то, что Акаба пока не участвовал ни в одних разборках, Кияма всегда держал его наготове, как главный козырь. Если его ребята не будут справляться, Айга должен вмешаться. Поэтому подросток присутствует на каждой сходке. Просто стоит и молчит в сторонке вместе с Драмом. В конце концов, Ранжиро не может послать драться того, кого обещал защищать. Да и Айга скорее порешает всех соперников, чем позволит хоть одному коснуться Корю. А Ранжиро привык разбираться своими силами.

Акаба искренне недоумевал, что такого нашёл его брат в синеволосом парнишке из киямовской шайки. Если бы не ирокез, был бы самым обычным школяром. В бою средненький, даже чуть ниже. Выносливость просто на нуле. Но юркий. До Вальта, как до луны, что уж говорить об Айге… но достаточно неплохо для всего лишь шестёрки.

Ведёт себя так же, как и остальные ноунеймы. Вперёд не рвётся, в хвосте не прячется. Общается с большей частью шайки, но искры в глазах Акаба не видит. Даже такой, как он научился уже определять искреннюю улыбку от лживой. Ранжиро тоже должен был это заметить, но парнишке он доверяет. А Вальту почему-то нет.

Заметив, что его сверлят глазами, синеволосый оглянулся, уставившись прямо на Акабу. И в зелёных глазах промелькнул интерес. Но лишь на мгновение. В каше из дерущихся людей отвлекаться надолго равносильно проигрышу даже без попытки победить. И Айга смотрит, как ловко парнишка разбирается с очередным противником.

Драма же битва интересовала куда больше. Он поддерживал и подбадривал всех и каждого в отдельности, едва ли не каждые пару секунд выкрикивая слова поддержки. И откуда только столько сил? Дома Корю куда спокойнее и приятнее.

Выдохнув, Айга присаживается на корточки, облокотившись на стену гаража. Эти бои на уровне младшей школы ему откровенно надоели. И на что он тратит свою жизнь? В голове появляется образ Вальта, стоящего на кухне с кружкой чая. Под глазами мешки, на губах слабая улыбка. Аой ласково касается подушечками пальцев его раненной щеки. Спрашивает, как дела, как он, Айга, себя чувствует, приглашает завтракать. И Акаба снова начинает верить, что задание от этого человека не может быть бесполезным. И если Вальт хочет чего-то, Айга непременно должен исполнить его желание. К тому же, это занимает лишь его время, ничего больше.

Когда Ранжиро заканчивает, он подходит к Акабе. С победой и улыбкой до ушей, несмотря на кучу синяков по всему телу. Но Айга никак это не комментирует, смотря на Кияму скучающим взглядом.

— Сегодня управились всего за двадцать минут! — радостно заявляет парень. Акаба снова вздыхает, переводя взгляд на Драма, который уже спешит помогать новым друзьям, которых знатно потрепала какая-то шпана из другой школы.

— За целых двадцать минут, Босс. Они же хлюпики… — Айга встаёт с насиженного места, неосознанно отряхивая плащ Киямы, замечая, что тот весь в пыли. Но это мало чем помогает. Кияма усмехается, ведь в словах Акабы нет претензии, он всегда говорит что-то в таком духе. И всегда каким-то нейтрально-усталым тоном. Но его умиляет, что всё чаще подросток проявляет к нему свою заботу. Пусть, скорее всего, и не понимает, что именно делает. — Тебе надо умыться, пошли к колонке.

— Выгляжу ужасно, да? — смеётся Кияма, прекрасно понимая, что после такой бойни не он один, как чёрт из табакерки. И так не красавчик, а после подобных драк и вовсе, словно из трубы не прочищенной вылез.

— Ты всегда так выглядишь, — наконец, на устах Айги появляется улыбка. А в следующее мгновение он уже убегает от Ранжиро, вовсю хохоча, ведь за ним несётся пыльное нечто с криками: «Хочешь сказать, я урод?! А ну иди сюда, патлатый! Иди я поделюсь с тобой своей несравненной красотой!».

Добежав до школьных уличных кранов, Акаба открывает сразу же несколько. Благо время у него есть, Ранжиро не так быстро бегает, как он, да и после драки тот больше походил на большую бешеную черепаху. Он набрал в руки прохладной воды, встречая уже прибывшего Босса брызгами прямо в лицо.

— Мне твоя «красота» и даром не нужна, веник, — за время, которое Айга провёл в банде Киямы, он понял, что волосы Ранжиро ему очень напоминают давно знакомую и не всегда любимую вещь. Отец иногда стегал его, чем попало. И не только стегал. Причём, чем под руку попадёт. Акаба определённо не раз получал веником по лицу за плохую уборку. И хорошо помнит его форму. Отчётливо. Так и приелась кличка Ранжиро к Акабе. К счастью, только к нему. Другим бы просто не простили подобных шуточек.

— Сказал ёршик! — Ранжиро не остался в стороне и со всего маху вдарил рукой по струе воды, направляя её прямиком в Акабу. Звонкий смех и попытки облить друг друга заставили заиграться. И в итоге оба были до самых пят мокрые.

В конечном результате Айга сушил волосы Киямы простым дедовским способом. Обычным полотенцем. Ранжиро долго возмущался. Из-за испорченной причёски он был расстроен. А вот Акабе понравился Ранжиро без странного зачесона. Волосы светлые, красивые, едва ли топорщились. Не то, что у Айги. В любом состоянии пряди топорщились в разные стороны. Мама иногда шутила: «мой Симба», а Айге больше нравился пират из Питера Пена. Детские обиды на маму вызывали сейчас только улыбку. Но желания вернуться в родной дом совершенно не было.

— Пластырь отклеился… — заметил Ранжиро, нагло потянувшись к едва ли уже скрывающему оставленный Вальтом шрам клочку бумаги. Акаба не стал препятствовать отрыванию уже не нужной вещицы, да и ему самому было интересно, что же за «подарок» ему оставил старший брат.

Кияма сначала даже не осознал, что на щеке его друга, а когда до него дошло, то мурашки пробежали по спине. Ожёг. Это был ожёг почти на всю щёку. Форма напоминала букву «А», словно говоря об имени Айги. И это заставило содрогнуться что-то внутри. Какой человек сможет вытворить такое с родным братом?

Но Акаба не выглядел расстроенным или потерянным. Найдя на полу пару осколков, он с интересом взял самый большой из них, чтобы разглядеть новую часть себя. Он не питал каких-то особых надежд по этому поводу. Всегда считал простым наказанием и не более. Пусть Вальт и говорил что-то о «подарке», Акаба в тот момент слишком мучился от боли, чтобы воспринимать слова брата всерьёз. Однако увиденное заставило его понять. Это совсем не похоже на наказание.

— Это ужасно… — Ранжиро скривил губы и опустил глаза в пол. Руки то сжимались, то разжимались, словно он хотел прямо сейчас пойти и врезать Аою за оставленный на лице друга шрам. Но уже в следующий момент он поражённо застыл.

— Нет. Это лучший подарок, что я получал, — когда Айга оглянулся, он не злился и не пытался скрыть ожог. В его глазах было бушующее море радости. И этого Кияма понять совершенно не мог. — Ты не понимаешь, да?

«Веник» только кивнул, совершенно не зная, что на это сказать. Любой нормальный человек посчитал бы это полным сумасшествием, но Акаба выглядел так, словно для него это не только в порядке вещей, это действительно что-то сакральное и невероятное. То, о чём и мечтать было нельзя.

— В моей семье — это знак любви. Когда-то наша семья была очень-очень большой… и главы семьи оставляли на телах своих любимчиков шрамы, — Кияму вновь передёрнуло. Чем больше он узнавал о семье Айги и Вальта, тем больше не по себе ему становилось.

— Да что у вас за семья такая?! — искренне недоумевал Ранжиро.