Песнь о кленовой гостинице (XIX) (2/2)
Туллу закатил глаза, выдохнул особо тяжко и раздраженно, как будто Кас его совершенно достал и проел ему все мозги (что в некоторой степени так и было), а затем отпустил аматту, отошел немного, но потом резко обернулся, раскинул руки в стороны и спросил с недовольством и даже, пожалуй, нервно:
— Хорошо. Что ты предлагаешь? Договорились, я хуёвый мастер. Хуёвый учитель. И? И что? Что мне дадут твои слова? Твои… твои оскорбления. Я что, ими наращу ему кишку обратно? Я что, ими смогу вдолбить ему в голову, чтобы он перестал постоянно принижать себя? Что, выбью ему из башки дурь о том, как он — о, какой кошмар — убил кого-то? А?! Это ты хочешь?! — Туллу сам перешел на крик. Причем достаточно взволнованный и истеричный, обыкновенно ему несвойственный. Даже глаза его бешено забегали по всему вокруг. — Я, — он резко указал на себя большим пальцем, — воспитывал его воином. Потому что я воин. Я был таким рожден! Я таким вырос! Что ты от меня хочешь?! Чтобы я погладил его по головке и сказал: ах, какой ты молодец — чувства у тебя появились к тем, кого ты зарезал? Раскаяние в нем, пустыню всю эту гребанную подери, проснулось! Я воин! Он воин! А что делают воины?! Воины берут меч и выполняют приказы, а не катаются в собственных слюнях и соплях! Сначала его все устраивало! Я не виноват, что у него в голове что-то сдвинулось, и теперь он вдруг взял и стал строить из себя такого вот моралиста! Это так не работает! Жизнь так не работает!
— Сколько ему лет? — вдруг оборвал гневную тираду Туллу Кассий спокойным, но жестким вопросом, громко прозвучавшим в комнате, но не переходившим в крик. Черноволосый демон скрестил руки на груди и выжидающе смотрел на высокого возлюбленного.
Туллу аж опешил от неожиданности. Поморгал, растерялся…
— А-а-а..? — только и смог выдавить он из себя. Вяло, тихо, с нотками вопросительной интонации.
Кассий, вполне ожидавший такое, продолжил холодно:
— Ему двести тридцать два.
Высокий демон в растерянности поморгал, а затем принялся спрашивать с недовольством, более рожденным из желания защититься от горькой правды:
— Какое все это имеет значение?
— Большое.
— Я даже не помню, сколько мне-то лет!
— В этом твоя проблема, Туллу, — вдруг холодно продолжил Кассий. В тот момент его взгляд обжигал даже сильнее, чем когда тот громогласно бесился. — Ты не запоминаешь. Ты не придаешь значения. Ты живешь так, как считаешь правильно. Как ты там сказал? «Жизнь так не работает»? Так вот, может, твоя жизнь так и не работает, а жизнь Лео так работает. Но ты даже не пытаешься понять, как работает его жизнь. Тебе, собственно, даже и не интересно, какая она — его жизнь. Потому что тебя волнует только твоя, и отражаешь ты на всех только свою жизнь.
Туллу не знал, что на такое ответить. Все слова словно застряли в горле. Ему было обидно. Очень. Хотелось возмущаться, и кричать, и доказывать… А что, собственно, доказывать? Что Кассий не прав? Или что прав, но не до конца? Туллу уже и сам не знал. Ему просто было обидно. И горестно. Что вся ситуация дошла до такого. Что Лео в таком состоянии… Что… что все…
Кассий тем временем прошел мимо него к двери, а затем остановился возле нее, обернулся и сказал:
— Пойду пройдусь. Не ходи за мной. Лучше подумай о том, что скажем представителю Кэйпа, когда он придет с требованием выдать нашего ненаглядного, — и вышел.
После того, как за ним мягко закрылась дверь, Туллу еще постоял немного спиной к выходу, затем тихонько, но устало вздохнул, прошел обратно к кровати, уселся на ее край, сгорбился, подался вперед, положив руки на колени, и принялся задумчиво глядеть на свои поднятые вверх ладони. Выпрямился, поднес одну из них ближе и стал потирать пальцами второй мозоли на ней. Затем раздосадованно поджал губы и подумал: «Лео — самый лучший дар, который преподнес мне господин Аврелиус. Даже лучше моего меча…» Однако Туллу догадывался, что Кассий прекрасно все это знает, и что ссориться он с ним начал только для того, чтобы дать таким образом пинка. Вот только… что же все-таки ему делать? Как поступить в сложившейся ситуации? Более того, вот уже несколько дней им докучают представители центральной научной академии Кэйпа с требованием отдать Леониса, потому что он, дескать, заключил с ними контракт и выжил при поразительных обстоятельствах, а, значит, они вправе забрать его для дальнейших исследований. Вот ведь напасть… И во что себя только втравил этот глупый детеныш? В первые разы Туллу, Кассию и Бьякко удавалось давать им от ворот поворот, потому что те не приносили с собой никаких письменных доказательств, но в этот раз представитель Кэйпа намерен принести с собой подписанный контракт. Вот и отлично, почитают… Туллу только с волнением надеялся, что он и Кассий смогут на пару найти в нем какие-нибудь изъяны и дыры, которыми можно будет воспользоваться. Потому что ни Бьякко, ни тем более господин Велиус или иная персона высокого положения им не помогут в случае, если контракт составлен безупречно. Туллу задумчиво поглядел в сторону окна. Солнце было еще высоко, у него оставалось время подумать — представитель придет только к вечеру.
Кассий тем временем, выйдя из комнаты, так же тихонько вздохнул и ощутил себя гадко. Ему не доставляет никакого удовольствия вот так ругаться с Туллу, но черноволосый демон понимает, что иначе аматту так и продолжит закрывать глаза на проблему, которая ему прекрасно известна и видна. Более того, Кассий не сомневается, что Туллу обожает своего подмастерья и желает ему всего самого наилучшего, но просто…
«Как же все запутано…» — подумал мрачно Кас, а тем временем его окликнул какой-то демон, вышедший из соседнего номера.
— Не знаю, чего вы так ругаетесь, но не могли бы потише? — возмутился тот. — Вас слышно даже через стену!
— Мы уже закончили, — натянуто и вежливо улыбнулся ему Кассий, не стал извиняться и пошел прочь, про себя подумав угрюмо: «Придурок, мог бы и потерпеть».
Тот постоялец, небось, то же сказал в мыслях про Каса много всего наиприятнейшего, но вслух ничего не произнес. Кассий тем временем прошел немного дальше по коридору и снова заглянул в номер, где разместили Леониса. Лео преспокойно себе спал на кровати, лежа на спине. Вид у него был бледный и измученный, и Кассию больно было на него смотреть. Однако вместе с тем в Касе ярко горела решительность помочь подмастерье во что бы то ни стало.
Кассий подошел к постели, поглядел задумчиво на Леониса, а затем провел тыльной стороной пальцев по его лбу, убирая в сторону непослушные волоски. Лео дышал спокойно и ровно. Невольно вспомнились те времена, когда их наемничий отряд еще не распался, когда Леонис был намного младше, пока не сбежал и любил по ночам пробраться к Касу в шатер и прилечь рядом. Всегда говорил, что так теплее спать. Кассий тогда улыбался, крепко обнимал его, и они так и засыпали вместе. Кас, однако, моргнул раз-другой и вернул себя мысленно в настоящее. Все то уже минуло, и время вспять не повернешь. Однако это не значит, что Кассий не может ничего исправить. Помедлив, черноволосый стражник поцеловал подмастерье в прохладный лоб, а затем грустно поглядел в ту часть одеяла, которая накрывала его живот. Там проходит неприятный, горизонтальный шов слева-направо. Касу даже не нужно приподнимать одеяло, чтобы представить его — это зрелище четко отпечаталось в сознании, когда он пеленал подмастерье, менял ему простыни, да и разминал аккуратно конечности, чтобы те не затекли после долгого лежания на спине. В порыве чувств и сострадания Кассий еще раз склонился к Леонису, но на этот раз не только поцеловал его снова в лоб, но и провел ладонью по волосам. Пускай демон выглядел потрепанным и так, словно совсем не жалел ни себя, ни свое тело, но он все равно оставался Лео. Их Лео.
Понимая, что особо тут делать нечего, а сидеть у постели Леониса пока не стоит, потому что Кассия ждут другие дела, и он может позволить себе ненадолго отлучиться, черноволосый стражник направился обратно к двери. Перед тем, как выйти в коридор, он обернулся и задумчиво поглядел на Леониса. Тот мирно спал.