Песнь о кленовой гостинице (II) (2/2)

Женщина посмотрела на него. Она не шелохнулась и не проявила испуг в какой-либо иной форме. Однако при этом и не пыталась схватить его вещи и убежать. Айн вышел из воды и зашагал к ней, строя как можно более холодное и недовольное выражение лица:

— Это мои вещи. Не трогай.

При ближайшем рассмотрении демоница оказалась абсолютной красавицей: с персиковой кожей, длинными ресницами, красивыми миндалевидными глазами цвета охры — коричнево-желтые, — а еще ее губы не были ни слишком тонкими, ни наоборот излишне пухлыми. И румяные, как гранат. Даже то, что волосы ее были распущены и растрепаны, да и облачена она была в простенький халат, не уродовало незнакомку, а только наоборот добавляло ей прелести. А когда демоница еще и поднялась с корточек, выпрямляясь и чуть ли не демонстрируя, что одежда ее не затянута так сильно поясом, и V-образный разрез халата четко подчеркивает ложбинку упругих и крупных грудей, безликий аж невольно сглотнул. Казалось, ее тело — такое красивое, но при этом словно таящее в себе нечто притягательно-дикое — манило его.

Незнакомка игриво улыбнулась, все еще придерживая одной рукой свои волосы, чтобы те не попали в глаза. Ее кожа была на вид гладкой и свежей, ростом она оказалась ниже Айна, но все равно достаточно рослой и подтянутой для женщины, да и улыбка была прекрасной. Даже показавшиеся зубы не были кривыми или неприглядного цвета.

— Прости, дорогой, — сладко полилась ее речь. Может, даже слишком. Переслащено. Как будто она специально так разговаривала. — Я пришла искупаться и когда увидела, что тут кто-то еще есть, мне стало интересно. Обычно сюда мало кто приходит.

«Тысяча проклятий, да она писаная красавица», — подумал Айн, внешне все еще стараясь выглядеть сурово, но внутренне ощущая неловкость. Он никогда не видел настолько прекрасную представительницу противоположного пола. Точнее, такую, которая идеально соответствовала бы его вкусам.

Айн сохранял молчание, но от него никаких слов и не понадобилось, потому что женщина тут же расплылась в хитрой улыбке.

— Эти одежды… неужели ты безликий бродяга, о которых столько рассказывают?

— Понятия не имею, о чем ты, — уклончиво сказал Айн. Ему отчего-то сделалось слишком тепло. Неужели тому виной солнце, вовсю освещавшее сегодня все вокруг с высоты безоблачного неба?.. Да нет, не может быть. Безликие не так восприимчивы к перепадам температур.

— Тогда из какого ты народа? — продолжала с явной хитрецой незнакомка. От нее пахло чем-то приятным… мускатом?.. — Ты слишком красивый для создания господина Бенигайруса, но и какой-то тщедушный для того, кого создал господин Аврелиус. Неужели ты творение нашего мастера Велиуса? Но я никогда не видела тебя в этих местах.

Айн не нашелся, что на это ответить. Незнакомка оказалась весьма сообразительной. Так ничего и не дождавшись в ответ, женщина подошла к нему ближе и произнесла:

— Значит, я угадала. Ты безликий. Впрочем, это было несложно, учитывая твои одежды и внешний вид.

— И что не так с моим внешним видом? — мрачно поинтересовался Айн, при этом ощущая дискомфорт от такой близости с демоницей.

Незнакомка загадочно улыбнулась ему, но не ответила, вместо этого еще приблизившись. Ее тонкая рука с длинными пальцами и чистыми и аккуратными ногтями ухватила безликого в районе паха. Айн невольно напрягся. Теперь он понял причину раннего жара: его тело так изголодалось по близости и ласкам, что бродяга даже не обратил внимания на то, как мужское достоинство отреагировало на появление такой красавицы.

— Я смотрю, ты рад меня видеть, — ее рука принялась блуждать вверх-вниз по и без того вставшему члену.

Айн не сопротивлялся, а лишь шумно выдохнул и ответил с частичным сарказмом:

— Очень…

Незнакомка, которую безликий про себя назвал Мускатной дамой, усмехнулась и приблизила к нему лицо. Ее глаза были очаровательны и словно околдовывающие. Айн, недолго думая, поцеловал демоницу в губы. Она без промедления ответила на поцелуй, и их языки сплелись жадно. Словно в поединке. Затем она увлекла его на песок, и безликий тут же избавился от завязки-шнура на ее халате и распахнул тот. Под ним у нее не было никакой одежды — даже набедренной повязки. Айн принялся жадно целовать ее шею и плечи и ласкать обнаженное тело. В Сидт, как и во многих других местах, можно переспать с любым демоном или демоницей, если они сами того желают, и это тебя ни к чему не обязывает.

Мускатная дама, сидевшая теперь на его коленях, рассмеялась. Затем она извлекла из кармана своего халата нечто, цепочку которого затем надела Айну на шею. Безликий, обуреваемый страстью, сначала даже не понял, что происходит, но затем с удивлением осознал, что это оказался тот самый золотой медальон, который он нашел в заброшенном храме.

«Как она его..?» — проскользнуло в сознании Айна. Неужели все создания Велиуса такие ловкие и пронырливые?..

— В следующий раз не упускай из виду такие ценности, — Мускатная дама улыбнулась и погладила его ладонью по щеке. Кожа ее рук не грубая, а наоборот нежная и приятная. Как будто ей не приходится заниматься никаким тяжелым трудом.

Именно в тот момент в голове Айна зародилась мысль, что здесь что-то не так, но стоило только Мускатной даме накрыть его губы своими, как безликого снова обуяли страсть и голод по ласкам, и он отбросил сомнения и прочие сторонние мысли и возобновил свое ярое наступление. Демон повалил женщину на песок, навис над ней, и они принялись предаваться любовным играм. Внутри она была такой горячей, и мокрой, и возбужденной, словно желала их близости не меньше самого Айна. Впрочем, может, так и было. Что, если она нашла его таким же обворожительным, как и он ее? Эта мысль грела, но не предавала уверенности.

Айн целовал ее плечи и груди и даже покусывал соски. Мускатная дама издала страстный, но при этом требовательный стон. Ее пальцы зарылись в его длинных волосах, с одной стороны, приятно поглаживая, но, с другой, несильно сжав те, словно в легком предупреждении.

— Будь поласковее, — сорвалось с ее губ не то требование, не то просьба.

Айн с радостью подчинился сказанному, принявшись целовать и ласкать ее тело нежнее, но при этом отчаяннее. Близость с ней… была удивительна. Пускай он не знал имени Мускатной дамы, как и она его, но им в тот момент это и не нужно было — они разговаривали на другом языке. На языке плотского удовольствия, а для него нет надобности в знании ни имен, ни слов как таковых. Безликий давно не ощущал себя таким счастливым, любимым и целостным и даже после того, как излился в нее, не мог оставить Мускатную даму в покое, прижимаясь к ней, покрывая поцелуями и не желая отпускать. Демоница похихикала, обняла его и принялась поглаживать по голове.

— Бедный маленький безликий, — лился ее голос подобно музыке, а шум волн только дополнял мелодию и делал ту более чарующей. — Ты так одинок…

Айн лежал на ее груди и слушал ритмичное и успокаивающее биение сердца Мускатной дамы. Он, сам того не осознавая, провалился в сон без сновидений.

***</p>

Когда Айн проснулся, солнце было еще высоко в небе. Безликий сел на песке и огляделся. Он был один на пляже. Если бы не воспоминания, не легкая слабость в теле… то демон бы подумал, что незнакомка ему приснилась. Точнее, не так. Айн, даже с учетом всего этого, засомневался, не было ли случившееся наваждением и сном, вызванным одиночеством и желанием приласкать кого-нибудь, но затем приметил золотой медальон на своей шее. Нет, ему все-таки кажется, что его незабываемая встреча с Мускатной дамой произошла взаправду.

«Действительно, зачем ей оставаться после этого с таким никчемным бродягой, как я…» — не без сожаления подумал Айн.

Затем демон приметил кое-что… странное. Точнее, оно сначала не показалось ему таким уж важным, но затем осознание хлопнуло по голове, подобно хорошенькому подзатыльнику.

— Одежда! — аж воскликнул он вслух, затем подскочил и принялся оглядываться по сторонам.

Ее нигде не было. Ни шляпы, ни простыни… Нигде! Айн даже забежал по щиколотки в море, испуганно подумав, не унесло ли вещи каким-то невообразимым образом, но нет — ничего. Он был совершенно голым. Посреди пляжа. Хорошо еще, что никого рядом не оказалось. Или плохо?.. Потому что будь тут кто-нибудь, он мог бы спросить у этого некто, куда подевалась его одежда. Только золотой медальон болтался теперь у него на шее.

И тогда Айна посетило еще одно неприятное осознание, и он подумал: «Мускатная дама…»

Демон вышел из воды, затем его колени словно подкосило, и тот опустился на песок. Она украла его вещи. Иначе как еще можно объяснить их пропажу? Птицы унесли? Какой-то другой демон пришел и забрал? Но тогда почему остался медальон? Почему?..

«Она украла мои вещи… — Айн хотел чуть ли не плакать. И неважно, что он остался без одежды, там все равно не было ничего ценного: замусоленная простынь да старая шляпа. Бродяга все это сам когда-то украл. Скорее, демона ввело в полное разочарование то, что женщина по сути воспользовалась им, а затем еще и последних пожитков лишила. Хотя нет… медальон-то она оставила, а он, небось, стоит приличное состояние. — Нет, не буду его продавать, — подумал безликий, коснувшись рукой медальона на цепочке. Он был очень теплый. Небось, из-за солнца. — Это моя ценность. Нужно дорожить ею».

Пускай Айну было очень печально, что он возложил такие большие надежды на близость с Мускатной дамой, а она в итоге его так быстро и без сожалений бросила, но в тот момент более насущно было не сопли на кулак мотать, а понять, что ему теперь делать. Кто бы не стащил его одежду, ясно теперь только одно: бродяге нужно вернуться в город, а там щеголяние голышом по улице, да еще и с золотым медальоном на шее, привлечет куда большие внимание и вопросы, нежели то, в каком грязном и жалком виде он ходил до этого. В лучшем случае его арестует стража, а в худшем отберут медальон и зарежут в подворотне какие-нибудь бандиты. То, что воровство и убийства в Сидт происходят значительно реже, чем в других местах, не означает, что улицы совершенно безопасны — особенно для странного голого бродяги с золотым медальоном на шее.

«Что же теперь делать?» — принялся лихорадочно соображать Айн, но ничего не смог придумать.

Тем временем морские птицы парили над водной гладью и кричали, словно насмехаясь над злоключениями безликого.