Часть 144. Семейный ужин. (1/2)

После обсуждения учебного плана, дядя Лань Цижэнь со своими племянниками посмотрели журнал успеваемости. Первым из учеников шел Сычжуй и дальше юноши из его группы.

Лань Сичэнь сказал:

—Ванцзи, ты молодец, твои ученики как всегда самые первые.

Лань Цижэнь поморщился:

—Да. Первые. И в шалостях первые. Слишком уж часто они нарушают дисциплину. Ванцзи, твои новаторские методы совсем разболтали учеников. Они вообще никого не боятся.

—Дядя, зачем обязательно они должны бояться? Достаточно уже того, что они вас уважают.

—Но они не слушают учителей, которые тебя замещали.

Лань Ванцзи твердо сказал, глядя дяде в глаза:

—Учителя требуют от них зубрежки, а они привыкли размышлять и находить решения в нестандартных ситуациях.

—И когда они стали такими умными?

Лань Ванцзи ответил:

—Я их этому научил.

Лань Сичэнь добавил:

—Дядя, посмотрите на тех адептов, которые просто зубрили и на них. Вы заметили, что они никогда не теряются и всегда находят решения?

Лань Цижэнь не нашелся, что сказать. Лань Сичэнь открыто улыбался младшенькому. Такого своего брата он еще никогда не видел.

Это был абсолютно новый Лань Ванцзи, живой и остроумный. В его словах была сила и непоколебимая уверенность. Влияние его спутника явно чувствовалось в его поведении. Когда-то давно Лань Сичэнь предлагал своему брату подружиться с Вэй Усянем. И не ошибся. Вэй Усянь уравновесил унылый и суровый характер второго нефрита своим солнечным обаянием.

Вот только он и не предполагал, что их отношения зайдут настолько далеко. Предлагая подружиться, он не думал, что его брат сделает того своим спутником на тропе самосовершенствования.

Да, это было непривычно для аскетичного ордена, но его брат выглядел настолько счастливым, настолько влюбленным, что Лань Сичэня охватывала светлая легкая грусть. Он был рад за брата, но чувствовал себя от этого почему то слегка тоскливо.

Братья обменялись взглядами, поклонились дяде и вышли на свежий воздух.

Они прошли немного и остановились недалеко от ханьши главы клана.

Лань Сичэнь сказал:

—Ванцзи, помнишь двадцать лет назад на этом месте я предложил тебе подружиться с молодым господином Вэем?

Лань Ванцзи кивнул.

—Мгм.

—Я и не предполагал тогда, что он снова вернется к нам. Ты тогда рассердился на меня.

—Брат, —ответил Лань Ванцзи, —я тогда сердился на себя.

—Понимаю, —ответил Лань Сичэнь, —он будет неплохим подспорьем для клана. Его дети любят. Я заметил, что он к каждому нашел подход. И обьясняет он интересно.

Лань Ванцзи ответил, не без гордости:

—Это да.

Они еще немного помолчали. Лань Ванцзи уже томился:

—Брат, я пойду.

Лань Сичэнь понимающе посмотрел на брата, вздохнул.

Лань Ванцзи попрощался с братом легким поклоном и поспешил к себе.

Он шел к себе и спиной ощущал, как Лань Сичэнь провожает его взглядом, в котором застыла легкая с грустинкой улыбка. Все таки хороший у него брат, только слегка доверчив. Но это не его вина. Теперь он многое осознал, главное, чтобы он победил чувство вины и научился жить заново.

Прежним он, конечно, уже не будет, не станет доверять вот так безоговорочно.

Он прекрасный стратег, отличный лидер и организатор, но не политик. Политик должен быть изворотливым и хитрым.

Но, брат глава клана. И если в его характере сейчас появилось такое качество как недоверчивость, то оно ему не помешает. Это будет только на пользу. А то, кто знает, какой хитрец еще попадется брату на пути?

Сам Лань Ванцзи в душе был рад, что не он был старшим, политика его никогда не привлекала. Он ценил тихое счастье, ему претила любая мысль о какой либо власти. Да и он ни за что не сможет улыбаться любому человеку. Его отношение будет у него написано на лице.

Лучше он будет учителем, это у него отлично получается, как показала практика.

А еще, у него есть его солнышко, он лучше умрет, чем пожертвует временем, которое уже предназначил для своего дорогого человека.

Войдя в цзинши, он увидел что его солнце сладко спит.

Лань Ванцзи не стал делать лишних движений, он и так сегодня рано поднял его. Пусть поспит. Стараясь не шуметь, Лань Ванцзи тихонечко вышел, взял корзинку и пошел за мясом и специями в поселок.

Выбрав самые свежие и красивые куски мяса, он прикупил еще овощей, взял перца и немного специй. В предвкушении таинства приготовления новых блюд, поспешил на кухню.

До самой ночи он священнодействовал на кухне, тщательно проваривая каждое блюдо и подбирая подходящие специи.

Красиво уложив все по тарелочкам, он закрыл крышечками и уложил все в корзину. Взял палочки, закрыл корзину крышкой и понес в цзинши кормить проголодавшееся счастье.

Зайдя в комнату, он увидел следующую картину. Его счастье валялось на полу, изображая обморок.