Часть 142. Ошибка. (2/2)

Лань Ванцзи почувствовал, как горят уши и смущенно пряча глаза тихо ответил:

—Над этим тоже…

Лань Сичэнь, поняв, что спросил опять лишнее, переменил тему:

—Ты уже виделся с Сычжуем?

Лань Ванцзи облегченно сделал неслышный вдох:

—Да, правда он и его люди все наказаны. Но я уже поговорил с дядей.

Лань Сичэнь улыбнулся:

—Они очень скучали. Эти юноши никого не признают авторитетом, кроме тебя и учителя Вэя. Невероятно способные и сильные молодые люди. У них очень хороший потенциал.

Чувствуя как теплеет на душе при упоминании его любимых учеников, Лань Ванцзи снова тепло улыбнулся.

Но было уже пора, там дорогой человек совсем один, он встал, собираясь откланяться, спросил:

—Брат, ты долго еще собираешься сидеть взаперти?

Лань Сичэнь печально развел руками:

—Пока не истечет срок, который я сам себе назначил. Но он истекает как раз до семейного пиршества. Я обязательно буду присутствовать. Хотя срок этот подходит к концу, мне все еще тяжело нести этот груз. Мне стыдно перед дядей, перед адептами и учениками. Что бы было со всеми? Какой я глава ордена, если так немудро поступаю?

Лань Ванцзи не стал ничего возражать, это было бесполезно. Просто нужно было время.

Он кивнул брату и вышел.

Лань Ванцзи спешил к своему солнышку, он уже так соскучился, что сил терпеть не было.

Однако, когда он пришел к себе, он обнаружил, что Вэй Усянь не дождавшись его, крепко спит под одеялом, накрывшись с головой.

Лань Ванцзи зажег снаружи фонарь и тихонько, чтобы не разбудить свое счастье, не дыша, медленно закрыл дверь, неслышно прокрался в комнату и подошел к кровати.

Только он хотел раздеться и осторожно лечь, как на него прилетело одеяло.

Лань Ванцзи, с головой накрытого одеялом, крепко обхватили сильные руки и кто то его толкнул на кровать.

— Насилуют!

Это было дорогое Солнце, неистощимое на всякие выдумки.

Лань Ванцзи так долго ждал того момента, когда он снова сможет держать его в своих обьятиях, что послушно расслабился, позволяя ему делать всё, что заблагорассудится.

Вдруг Вэй Усянь отстранился:

— Ханьгуан-цзюнь, ну почему ты совсем не сопротивляешься? Если так и продолжишь лежать, не двигаясь, какая радость мне от того, чтобы тебя насиловать?

Из-под одеяла донёсся приглушённый голос Лан Ванцзи:

— Скажи, что мне делать.

— Когда я пытаюсь тебя скрутить, ты должен отталкивать меня и не давать забраться сверху, а ещё сжимать ноги и изо всех сил сопротивляться, при этом непрестанно звать на помощь…

Лань Ванцзи напомнил:

— В Облачных Глубинах запрещён шум.

— Тогда можешь звать на помощь тихонько. А ещё, когда я стану срывать с тебя одежду, тебе нужно старательно защищаться и прикрывать грудь, не позволяя мне тебя оголить.

Лань Ванцзи задумался. Как такое возможно, если он еле еле дождался, когда он сам этого хотел. Он спешил и мечтал о том моменте, когда сможет обнять Вэй Усяня!

— Звучит трудновыполнимо.

Вэй Усянь протянул разочарованно:

— Серьёзно?

— Мгм.

— Ну, у меня кончились идеи. Давай тогда поменяемся, чтобы уже ты меня насиловал…

Получив разрешение, Лань Ванцзи, словно дорвавшийся до сладости, немедленно откинул одеяло, обнял Вэй Усяня и прижал своим телом к кровати.

— Ханьгуан-цзюнь, Ханьгуан-цзюнь, великодушие и всепрощение — добродетель великих людей.

Лань Ванцзи почувствовал, как жар разливается по всему телу, как горят не только уши, а уже горит все лицо.

Он уже привычно усилием воли взял себя в руки и спокойно ответил:

— Хорошо.

— Что хорошо? Стоя на руках? Изнасилование?

Зануда нефрит снял с него верхние одежды.

Вэй Усянь притворно возмутился:

— Эй! Моя одежда.

— Ты же сам сказал.

Лань Ванцзи лег, обнимая его, и замер, ему так хорошо было, что он полностью отдался ощущениям.

Вэй Усянь подождал немного, потом спросил:

— Ну что?!

Лань Ванцзи слегка приподнялся.

— Почему не сопротивляешься?

Вэй Усянь крепко обхватил его ногами, потом широко улыбнулся.

— Ох, ну что поделать? Когда ты вот так подминаешь меня, мои ноги сами по себе раздвигаются, так откуда мне взять силы сопротивляться? Для тебя это трудновыполнимо, но для меня ничуть не легче…

Потом вдруг на его лице появилась шаловливая

улыбка:

—Постой, погоди, дай-ка кое-что сначала покажу. — Он выудил из складок одежды лист бумаги. — Лань Чжань, позволь спросить… как ты мог ошибиться в таком простом иероглифе? Занимался недостаточно усердно? Что творилось у тебя в голове?

Лань Ванцзи, которого опять раздразнили до звездочек в глазах и снова внезапно безжалостно остановили, посмотрел укоризненно на Вэй Усяня. Испортить такой момент, доведя нефрита несколько раз в день почти до экстаза, могло только его дорогое солнышко.

«Вэй Ин! Солнце мое! Ну зачем так издеваться?»

Лань Ванцзи бросил взгляд на бумагу, это был тот самый листок, который он бережно оставил себе на память об этом библиотечном времени. Это время, несмотря на издевательства Вэй Усяня, было очень дорого ему. Он даже поставил внизу дату.

Вэй Усянь продолжил:

— Взгляни-ка на дату, ты её внизу страницы написал. Посмотрим… Сколько тебе было тогда, лет пятнадцать-шестнадцать? Допустить подобную ошибку в таком возрасте, как же тебе…

Лань Ванцзи не нужно было смотреть на дату, он помнил ее наизусть, он помнил все, что касалось этого мальчика звезды. Он ничего не забыл.

А вот этот мальчик звезда забыл! И теперь для него это было открытием.

Лань Ванцзи нахмурился. Вэй Усянь внимательно наблюдал за сменой выражения на лице нефрита, он вдруг обрадовался и со значением произнёс:

— Неужели Лань-гэгэ в юности не уделял внимание чтению и правописанию потому, что все его мысли занимал лишь я один?

«Догадывается ли он какого сорта были эти мысли? Как я до дрожи хотел… его, хотел… прикоснуться, хотел… чтобы это никогда не заканчивалось.»

Как он тогда страдал, как сходил с ума! Лань Ванцзи с укором посмотрел, еле переводя дыхание.

Вэй Усянь протянул:

— Ох, ну почему снова я виноват? Опять во всём обвинишь меня?

Голос Лань Ванцзи прозвучал низко и необычайно воркующе томно:

— Ты виноват!

Он попытался выхватить лист бумаги, ему не терпелось добраться до своего сладкого солнца, но тот не давал забрать листок и продолжал дразнить своего зануду, так как очень любил доводить Лань Ванцзи до такого состояния. Он тут же запихнул бумагу за пазуху, поближе к телу.

— Нападай, если ты так хорош.

Лань Ванцзи без промедлений запустил руки ему под одежды, ощутив под тонкой нижней рубашкой тепло и нежность его разгоряченного тела. Он так и продолжал медленно водить по его груди руками, обнял податливую талию, руки скользнули выше по спине, привлек плотнее к себе, наслаждаясь этим теплом и нежностью. Убирать руки не хотелось.

Вэй Усянь, дурачась, воскликнул:

— Ты и правда невероятен!