Часть 142. Ошибка. (1/2)

Лань Ванцзи еле дотерпел до цзиньши. Как только за ними закрылась дверь, он поймал свое Солнце в крепкие обьятия, жадно припав поцелуем к его несравненно ослепительной и такой дразнящей улыбке.

Он был словно изголодавшийся путник, которому налили чашку воды, настолько это было восхитительно вкусно и освежающе.

Где только они ни целовались. Но в цзиньши это было впервые.

Даже после бракосочетания второй молодой господин Лань не мог себе это позволить. Надо было уходить срочно, времени было мало. Зная, что он может потерять контроль, он изо всех сил тогда сдержался, чтобы не подвергнуть опасности свое счастье.

В этот раз торопиться было некуда.

Крышу срывало напрочь.

Лань Ванцзи, чуть не стонал в голос от охватившей его сумасшедшей страсти.

Он уже растворялся в этих восхитительных ощущениях, как вдруг Вэй Усянь отстранился от нефрита и произнес:

—Хангуан Цзюнь, постой.

—Что? —с трудом приходя в себя, почти горестно простонал Лань Ванцзи.

—Я никуда же уже не денусь. Но твой брат. Он там один. Понимаешь?

Лань Ванцзи уже чуть не плача, умоляюшим голосом произнес:

—Вэй Ин! Он сидит больше трех месяцев. Если посидит еще день, то ничего не случится. К чему спешить?

Но его солнце было непреклонно. С самым серьезным видом Вэй Усянь сказал, укоризненно глядя на своего зануду, у которого уже дымилась крыша:

—Лань Чжань, так нельзя. И мы это оба хорошо знаем. Думаю он достаточно осознал всего произошедшего за это время. А я тебя подожду.

Лань Ванцзи чуть не завыл, как раненый зверь:

—Ты будешь здесь один все это время. Брат так быстро не отпустит меня, он захочет поговорить.

Вэй Усянь подмигнул, продолжая держать своего дорогого на расстоянии вытянутой руки:

—Не переживай за меня. Я найду чем заняться.

Лань Ванцзи почувствовал, что он скоро научится горестно закатывать глаза, но сохранил серьезное лицо:

—Но здесь нет ничего интересного для тебя. Только мои детские черновики.

—Лань Чжань, ты же знаешь, мне все интересно, что касается тебя. Ничего, посмотрю черновики, —снова весело подмигнул Вэй Усянь своему любимому зануде.

Лань Ванцзи с огромным трудом оторвался от своего счастья. Казалось, что он пророс корнями, а теперь приходится выдирать с кровью. Даже стало больно.

Он взял его руки, которые продолжали держать его на расстоянии, привлек к себе.

—Я буду скучать по тебе, —обнимая на прощанье сказал своему солнцу. И словно лучик протянулся между ними, играя золотом в уголках глаз и губ.

—Я тоже, —весело улыбнулся ему Вэй Усянь и заправил непослушную выбившуюся прядь за изящное ухо.

Второй нефрит губами поймал эту прядку, потом коснулся виска, жарко дыша, провел губами от уха до шеи, внутренне охнул от восторга и замер, наслаждаясь моментом невозможно прекрасной нежности.

Вэй Усянь повернул голову, отстранился, легонько погладив Лань Ванцзи по щеке:

—Пора, иди уже. Он же тебя ждет.

Лань Ванцзи посмотрел последний раз с необьяснимой тоской в его прекрасные глаза и вышел из цзиньши.

Выйдя, он немного постоял, приходя в себя, сделал глубокий вдох и медленно переставляя непослушные ноги, двинулся в ханьши к брату.

Лань Сичэнь сидел в позе для медитации возле стола. Выглядел он бледным и слегка похудевшим.

—Брат, —поприветствовал Лань Сичэня беглый младший братишка.

Лань Сичэнь открыл глаза и улыбнулся слегка печальной улыбкой Лань Ванцзи.

Лань Ванцзи смотрел на брата и понимал, что тот сейчас видит на его лице глупую счастливую улыбку. Но ничего не мог с собой поделать, счастье так и лезло из него наружу. Даже сочувствующей улыбки безнадежно не вышло.

—Ванцзи, —поднялся ему навстречу глава Лань, —вижу у тебя все хорошо.

Лань Ванцзи ничего не стал говорить, а что сказать, когда и так все понятно.

Он лишь склонил голову:

—Своим счастьем я обязан брату.

—Ванцзи, я так рад, что хоть у тебя все хорошо.

—У брата тоже скоро все будет хорошо.

—Знаю. Но именно сейчас мне еще сложно. Понимаешь, как больно осознавать, что твой друг, которого ты знал с малых лет погиб от рук названных братьев.

—Брат, не вини себя. Не ты отправил его в могилу.

—Но с моей подачи. Теперь я понимаю, что Минцзюэ-сюн был прав. Секретные техники на то и называются секретными, потому что нельзя разглашать посторонним. Тем более, если люди могут их использовать в своих корыстных целях.

—Брат. Но ты же не знал.

—Знал или не знал, это не имеет значения. Я просто представил, какие могли бы быть последствия, если тогда на горе Луанцзан погибли бы люди. Кого призвали бы к ответу? Клан Гусу Лань. Хороший я тогда глава, который подставил собственный клан под удар!

—И ты поэтому здесь сидишь уже три месяца? Люди же не погибли.

—Да, я себя добровольно наказал за халатность по отношению к нашим секретным техникам. За разглашение наших тайн. Да, люди не погибли. Благодаря кому? Но что бы было, не окажись там молодого господина Вэя и тебя!

Лань Ванцзи слегка улыбнулся при упоминании имени саоего солнца.

—Я бы без него не справился.

—Да, ты прав. Спасибо ему. Мы все ему благодарны. И дядя тоже, просто не подает виду. И тебе тоже. Он так ждал тебя. Кстати, я так понял, молодой господин Вэй пришел с тобой?

—Да, —ответил Лань Ванцзи, чувствуя как губы его растягивает самая наиглупейшая счастливая улыбка, которую невозможно сдержать.

Лань Сичэнь вздохнул, глядя на невозможно счастливого младшенького братика. Настолько довольного, что глаза слепило, как от яркого солнца.

—Ванцзи.

—Мгм.

—Ты счастлив. Ты никогда таким не был. Даже в детстве. Ты даже научился улыбаться. Знаешь, когда нашему дяде рассказали про вашу церемонию, дядя чуть не получил искажение ци. Но, все обошлось. Те старейшины, которые были тогда с дядей, все-таки убедили его, что они все обязаны спасением молодому господину Вэю. И что пора прекратить считать его преступником. А ведь до того, как отправиться в Юньпин, дядя собирался посадить тебя напротив себя и сто двадцать дней разговаривать каждый день, пока не убедит оставить дружбу с молодым господином Вэем. А если не поможет, снова наказать и заточить на этот раз уже пожизненно.

—Брат, это больше чем дружба. И потом я уже не тот ребенок, которого можно запугать или обмануть. Мне мои мальчики передали.

Лань Сичэнь кивнул:

—Хорошие у тебя мальчики получились. Ванцзи, ты действительно молодец. Ты пошел другим путем. Не стал выстругивать из них нефритов. Это твоя самая настоящая педагогическая удача.

Лань Ванцзи согласился:

—Главное, они счастливы.

Лань Сичэнь грустно помолчал, потом сказал брату:

—Да, не то, что мы с тобой когда то. Я вот тут думал, если бы дядя так старательно не впихивал нас в рамки правил и не ограждал бы от всего, я бы не был столь наивен и не идеализировал такие понятия как дружба и братство. Как показала практика, я плохо разбираюсь в людях. Знал бы я людей получше, не стал бы безоговорочно доверять, не проверив предварительно.

Лань Ванцзи кинул серьезный взгляд на брата:

—Брат, не вини себя больше.

Лань Сичэнь вздохнул:

—Тяжело не винить, как представлю, чем бы могло все обернуться. Жалко, что рядом со мной нет такого человека, который бы разделил со мной все. От которого бы было чему научиться в плане человеческих слабостей. Тебе очень повезло, брат, ты уже не совершишь подобной ошибки, как я. Рядом с тобой очень надежный человек, который любого выведет на чистую воду, он не даст тебя в обиду. А еще он очень сильный и талантливый. Ну и… Очень красивый как душой, так и телом. Вы прекрасно смотритесь вместе.

Лань Ванцзи, испытав опять маленький укол ревности, тут же одернул себя. Нельзя же ревновать к собственному брату!

«Лань Чжань, ох и натура у тебя! Ты скоро к столбу ревновать начнешь!»

Немного помолчав, сказал:

—Брат, кстати, Вэй Ин очень переживал за тебя. Это одна из причин, по которой мы вернулись в Гусу.

Старший брат тепло улыбнулся, с ноткой грустинки:

—Передай ему от меня спасибо, он очень отзывчивый и добрый человек, правда временами, когда слишком поддается чувствам, становится опасным. Он ведь по прежнему остается могущественным. Ему бы не помешало быть сдержаннее.

Лань Ванцзи кивнул:

—Да, но мы сейчас работаем над этим. Он стал намного сдержаннее.

Брат испытующе посмотрел на младшенького:

—А как дело с его золотым ядром?