Часть 121. Суицидник. (Непонятно кто в большей мере) (1/2)
Лань Ванцзи в панике кинулся к окну. Конечно! Кто еще мог спрыгнуть из соседнего окна на втором этаже! В свете фонарей удалялась фигура Вэй Усяня. Он даже не воспользовался лестницей! Значит не хотел столкнуться с развратником нефритом! Прыжок был мягким и очень тихим. Он приземлился почти бесшумно, не желая, чтобы тот его услышал. Но нервы Лань Ванцзи были до такой степени напряжены, что слух обострился настолько, что тот услышал бы даже комара в соседней комнате!
Нервное возбуждение тут же сменилось внезапным и страшным упадком сил.
Лань Ванцзи постоял у окна, напряженно всматриваясь в удаляющуюся фигуру и медленно сполз на пол. Ноги ослабли настолько, что даже стоять сил не было. Просидев на полу некоторое время, он с трудом дополз до кровати, уцепившись за край, поднялся на абсолютно ватных ногах и тут же рухнул на краешек кровати и закрыл лицо руками.
До ушей его донесся тихий жалобный вой. Он не сразу понял, что это воет от горя он сам! Хангуан Цзюнь выл как маленький побитый щенок. Выл, захлебывался и глотал горючие слезы.
Опять разлука! И на этот раз навсегда! Он чувствовал, что больше нет сил! Он не выдержит больше! Он не выдержит ночей без сна! Он не выдержит пустых серых дней без солнца! Он не сможет жить в этой страшной тишине без его смеха!
Что он натворил? Зачем это всё?!
«Лань Чжань, все-таки ты добился! На этот раз ты навсегда спугнул свое счастье!»
Сколько раз он разлучался с Вэй Усянем и каждый раз это был стресс, депрессия и нечеловеческая пытка!
А самое жуткое то, что всякий раз перед каждой неминуемой разлукой Вэй Усянь регулярно благодарил его!
Лань Ванцзи вспомнил каждый из этих моментов в мельчайших подробностях.
Уничтожение гулей на озере Билин. Он тогда поблагодарил его за спасение. А после бросил его и они наперегонки с Цзян Чэном принялись кататься на лодках. А потом он и вовсе дал понять второму нефриту, что на первом месте у него всегда будет Цзян Чэн. А кто виноват? Виноват он, Лань Чжань. Чего было строить из себя неизвестно что? Кто сказал, что не касается посторонних?
И это ему вернулось бумерангом!
Встреча на почтовой станция во время аннигиляции Солнца. Новый Вэй Усянь. Мрачно прекрасный и жутко пугающий. Лань Ванцзи звал его тогда в Гусу. Опять вмешался Цзян Чэн и они вместе отвоевали мальчика звезду из лап второго нефрита. Он тогда поблагодарил, за беспокойство. А после прогнал его прямо в ночь. Его слова: «Что может знать о моей душе человек посторонний?»
Как они резанули по сердцу! Словно неожиданная пощечина.
А его глаза? Сколько было в них боли! Кажется, он тогда сказал совсем не то, что думал. А Лань Ванцзи? Молча ушел и долго стоял на улице, в голове звенели слова: «Кем ты себя возомнил? Кем себя возомнил твой орден?»
Да, он это сказал, но почему сам Лань Ванцзи не возразил ничего на это?
Встреча в Юньмэне. Вэй Усянь поблагодарил опять Лань Ванцзи за заботу и снова прогнал его.
И этот розовый пион. «Я хотел посмотреть на твою реакцию.» А Лань Ванцзи? Какова была его реакция? Сам виноват, назвал это нелепостью. Он тогда не знал значения цветка. Но кто за язык дергал? Мог бы и промолчать. И опять столько тоски и боли в глазах Вэй Усяня! После он нашел значение этого пиона. Его дарят когда прощаются. Вэй Усянь прощался с ним! Почему? Почему тогда зануда нефрит не понял этого? Неужели не понятно было, что Вэй Усянь не хотел прощания? Надо было вернуться!
Прощание на горе Луанцзан. Снова Вэй Усянь благодарит за то, что навестил его. И в глазах такая тоска! А Лань Ванцзи? Тупо стоял и молчал, хотя сердце кричало; «Не уходи! Останься!» И снова разлука. На этот раз самая бызысходная.
Каждый раз казалось, что он говорит и делает не то. И Вэй Усянь ждет от него чего то другого. И снова чувство недосказанности.
После битвы в Безночном городе. «Спасибо. Не нужно. Проваливай. Мне уже ничем не помочь.» И на этот раз в глазах абсолютная пустота, как будто перед ним уже труп.
И разлука на этот раз самая страшная, самая длинная. Длинной в тринадцать лет! Сколько шрамов эта разлука оставила на сердце второго нефрита! Сколько отчаяния, сколько безутешного горя!
Но он жил все-таки надеждой!
Теперь это последнее спасибо. Да! Последнее. И Вэй Усянь не изменил своей привычке!
Этим «спасибо ” он опять возвел великую китайскую стену между ними. Образно говоря, просто отшил жалкого зануду воздыхателя!
Он убежал в другую комнату с глаз долой! Потом сбежал в окно! Убежал из гостиницы. Убежал из жизни нефрита! Но, не убежал из сердца! Он так посмотрел на него тогда, словно ждал, что скажет Лань Ванцзи, какое примет решение. А нефрит стоял тупым столбом и молчал! А надо было не терять времени, надо было вымолить прощение, пока не поздно! Но, он упустил эту возможность!
А теперь, казалось, с каждой секундой без него, жизнь вытекает из этого сердца каплями крови. Скоро ее совсем не останется…
Жизнь без него не имела смысла!
Уже который раз за эти пару часов к Хангуан Цзюню приходили мысли о смерти.
И в этот раз серьезно пришло решение умереть. Зачем жить, если любимый человек презирает тебя? Зачем жить, если от никчемного воздыхателя одни неприятности? Зачем? А теперь он втянул его в вопиющую безнравственность и стал ему просто противен! Так противен, что Вэй Усянь даже в одной гостинице через стенку не хочет с ним находиться!!!
Он часто слышал, как Вэй Усяня эти лицемеры называли безнравственным человеком. Лань Ванцзи сопоставил все факты и понял для себя одну очень важную вещь. Хоть и ходили о нем истории одна невероятнее другой, но таковым он не являлся. Девственник до мозга костей, что может быть у столь чистого человека общего с похотливым нефритом?
Лань Ванцзи отнял руки от лица. Слезы высохли, уступив жестокой решимости умереть и больше не мозолить глаза своей недостойной личностью перед этим чистым солнышком.
«Прости, прости меня! В эти последние минуты саоей жизни я могу думать только о тебе!»
Он думал о его прекрасном лице, его улыбке, смехе. Представлял как он обнимает его, царапает его шрамы на спине, нежность его кожи, губ, его волосы, цветочный запах, исходящий от него.
Захлебнувшись отчачнием, он поднял голову, увидел звезды, такие же звезды были в его глазах. Снова мысленно увидел его улыбку, последний раз он это видит. Он умрет, представляя эту солнечную улыбку, эти звездные искры в его бездонных глазах. Умирая, он будет смотреть в звездное небо и предстаалять, что он тонет в бездонном омуте любимых глаз.
Решимость хоть что то делать, пусть даже и умереть, придала ему немного сил. Нефрит с трудом собрал себя в кучку и встав с кровати, снова подошёл к окну и выглянул. Если выпрыгнуть со второго этажа, вряд ли смерть наступит сразу, тренированное тело приземлится на ноги. Если только прыгнуть вниз головой. Но тогда он не увидит напоследок неба и не сможет представить омут любимых глаз.
Нет. Бессмысленно. Лучше упасть со скалы.
Подумал о том, что жаль, что самого лучшего лекаря Поднебесной нет в живых. Он бы перед смертью попросил бы отдать Вэй Усяню свое ядро. А то в этом теле у него оно еще совсем слабое. Конечно, он не сомневался, что он в состоянии достичь того же уровня, что и раньше. А возможно с его способностями и больше. Но, так в его теле будет частичка Лань Ванцзи.
Но это было невозможно…
Лань Ванцзи взял меч и гуцинь и пошел вниз. Решение принято, жизнь не имеет смысла, он не будет жить без своего солнца ни минуты!
Внизу дремала за стойкой хозяйка постоялого двора. Услышав шаги, она подняла голову: