Часть 114. Снова в лодке (двое в лодке, не считая лютого мертвеца) (2/2)
—Вырезать Ядро, это больно?
Вэнь Нин:
—Даже если я скажу, что не больно, вы ведь не поверите, молодой господин Лань.
Лань Ван Цзи произнес с надеждой:
—Я думал, Вэнь Цин должна была найти какой-то способ унять боль.
—Перед тем, как подняться на гору, сестра приготовила множество разнообразных одурманивающих снадобий, которые могли бы облегчить боль. Но потом она поняла, что ни одно из снадобий не подходит. Поскольку, если в процессе вырезания Золотого Ядра и отделения его от тела человек будет находиться в состоянии сна под действием снадобий, это может оказать неблагоприятное воздействие на само Ядро. Трудно гарантировать, что оно не рассеется и в какой момент это может случиться.
Лань Ван Цзи, в тихом ужасе с трудом выдавил из себя:
—…Это значит…
Сил говорить дальше не было. Стало трудно дышать, а в горле встал ком.
Руки Вэнь Нина на мгновение застыли на веслах.
—Это значит, что тот, кому вырезают Ядро, непременно должен оставаться в сознании. Видеть, как Золотое Ядро, связанное с каналами духовной силы, вырезают и вынимают из тела. Ощущать, как текущая по телу духовная сила постепенно успокаивается, стихает, исчезает. Становится подобной пруду со стоячей водой, волны в котором не поднимутся никогда.
Лань Ванцзи не смог больше произнести ни слова. Слезы застилали глаза. Вэй Ин! Его солнце! Как он выдержал такую муку? И в моральном и в физическом плане это была невыносимая пытка! И ради кого? Ради вот этого …язык не поворачивался назвать его человеком! Ради клана? Ради чего?
«Жизнь моя! Прости что не понимал! Прости что обижался на твою холодность! Прости что не был рядом! Как же это?! Как?!!! Вэй Ин!!! У меня просто нет слов! Прости! Прости за все опрометчивые слова! Но нужны ли тебе мои извинения?! Это так смешно! Ими ничего не исправить! Какой я был дурак!»
Вспомнилась встреча на почтовой станции около 15 лет назад. Сколько боли было в его взгляде, в его словах: «Что может знать о моей душе человек посторонний?»
Да! Это была именно боль. Он тогда принял это за гордость. Но это не было гордостью! Просто… Он не мог рассказать. Он не мог даже подать виду. А Лань Ванцзи? Обиделся? Сам виноват. Зачем напал на него тогда с упреками? Ему и без этого было больно!
«Ох, что я наделал? Зачем пристал? Что хотел? Хотел чтобы он пошел со мной? Сделал ему еще больнее. И еще хотел, чтобы он пошел? С чего бы? Слушать мои упреки? Мое занудство? Лань Чжань, не слишком ли ты о себе высокого мнения? Скажи спасибо, что он терпит тебя сейчас! Уже в течении почти двух месяцев он тебя терпит! Терпит тебя круглыми сутками! Ужас! Это должно быть невыносимо!»
Лань Ванцзи глотал слезы, хорошо что он сидел спиной к Вэнь Нину и тот не видел его слез. Он ничего не мог с собой сделать, сил не было остановиться. Когда немного иссякли слезы, прошло очень много времени. Он снова спросил, голос Лань Ван Цзи был хриплый и дрожащий на первых словах:
—От начала до конца оставаться в сознании?
Вэнь Нин:
—Две ночи и один день. От начала до конца.
Сердце кольнуло и заболело с новой силой.
Лань Ван Цзи:
—Насколько вы тогда были уверены в успехе?
Вэнь Нин:
—Примерно на пять шансов из десяти.
Лань Ванцзи повторил в ужасе:
—Пять из десяти. Беззвучно вздохнув, Лань Ван Цзи покачал головой и снова повторил:
—…Пять из десяти.
Черный страх подбирался прямо к сердцу и сжимал его безжалостной невидимой рукой.
«Как так?! Солнце мое!!! Да что же это такое?!!! Если бы я только знал! Какую муку тебе пришлось вытерпеть! Во всех отношениях. В физическом и моральном смысле! А душевные муки?! Их не сравнить с моими! И ты все это время молчал! Никому ни слова! Терпел и молчал! Терпел боль, терпел унижения, терпел нападки со стороны этих праведников! Со стороны своего же брата! Как это больно, когда тот, для кого ты пожертвовал всем, становится тебе врагом! Он глумится над тобой, вычеркивает тебя из своей жизни! Обьявляет предателем! Вышвыривает из клана! Из дома! Из жизни! И ты простил его, ты не держишь на него зла, ты по-прежнему любишь его! Цзян Чэн! Это ты предатель!»
Рука, которой он прижимал к себе Вэй У Сяня, крепко сжалась, так что суставы тыльной стороны ладони побелели.
«Погоди у меня!»
Вэнь Нин произнес:
—Все-таки никто до этого не пытался по-настоящему провести подобную операцию. И хотя моя сестра являлась автором письменного труда, связанного с перемещением Ядра, это были лишь ее размышления. Никто не позволил бы ей проверить это опытным путем. Поэтому предположения остались лишь предположениями. Старейшины клана даже говорили, что все это — лишь ее нелепые фантазии. Кроме того, совершенно не практичные. Каждому ясно — никто никогда не согласится добровольно отдать кому-то свое Золотое Ядро. Поскольку в таком случае человек сам превратится в калеку и никогда не сможет достичь высот ни среди заклинателей, ни среди простых смертных. Именно поэтому, когда молодой господин Вэй вернулся и обратился к нам за помощью, сестра вначале категорически не соглашалась. Она предупреждала его, что письменный труд — всего лишь письменный труд, и совсем другое дело — воплотить написанное в жизнь. Она не была уверена даже наполовину.
Но молодой господин Вэй не отступал. Говорил, что даже пять из десяти — это уже хорошо, пан или пропал. Если ничего не выйдет, если его Золотое Ядро исчезнет без следа, он не станет горевать о том, что теперь ему некуда идти. Но Глава Ордена Цзян… он бы так не смог. Он слишком горделив, слишком серьезно воспринял потерю подобного рода. Заклинательство — это вся его жизнь. Если бы ему пришлось провести остаток жизни, будучи всего лишь обычным человеком, которому ни в чем не добиться успеха, для него это подобно смерти.
Лань Ван Цзи опустил взгляд, слезы уже высохли, оставив после себя твердую решимость теперь быть всегда рядом. Рядом, несмотря ни на что. Даже если он этого не захочет. Желание заботиться и защищать стало еще более ощутимым, еще более явственным. Он светлыми глазами посмотрел на лицо Вэй У Сяня и протянул руку.
«Солнце мое! Никто никогда из этих людей не посмеет обвинить тебя ни в чем! Никто не посмеет протянуть свои грязные руки к тебе! Я не позволю даже косо взглянуть на тебя никому!»
«Даже я не имею право косо смотреть на тебя! Мое солнце! Жизнь моя! У меня нет слов, чтобы выразить что я чувствую к тебе!»
Он долго смотрел на это лицо, в душе столько было чувств! От гнева на самого себя до невозможной нежности к этому необыкновенному по силе духа человеку. В конце концов, он тихонько, едва заметно коснулся его щеки лишь кончиками пальцев.
Вэнь Нин, обернувшись, посмотрел на него и, не выдержав, спросил:
—Молодой господин Лань, вы, кажется, вовсе не удивлены. Вы… вы тоже знали об этом?
Лань Ван Цзи, помедлив, с трудом ответил:
—Я знал только, что его духовным силам, вероятно, нанесен невосполнимый ущерб.
Но не представлял, что истина окажется таковой.
Да. Истина оказалась настолько жестокой, что даже страшно себе представить подобное…
Вэнь Нин:
—Если бы не это…
«Если бы у него действительно был иной путь. Это такая боль и утрата. Да и находится при этом в сознании две ночи и день довольно сложно. Эх, Вей Ин, Вей Ин. На что ты пошел для Цзян Чэна…А он…»
Он смотрел и смотрел на это лицо. Оно было по-прежнему бледно и прекрасно.
«Вэй Ин! Я не думал, что любить тебя можно ещё сильнее, но я ошибался»
В седце второго молодого господина Ланя невозможно острая боль смешалась с невероятной нежностью. В эту минуту оно было готово разорваться.
Лань Ванцзи склонился ниже, прислушиваясь к еле различимому дыханию.
Прямо в этот самый момент голова, прислоненная к плечу Лань Ван Цзи, легонько шевельнулась. Ресницы Вэй У Сяня дрогнули, и он постепенно пришел в себя.