Часть 101.Музыка. (2/2)

— Ты видел это собственными глазами?

— Он видел собственными глазами.

— И ты веришь ему?

— Верю.

Он ни секунды не раздумывал, прежде чем ответить. Он верил своему солнцу. Верил даже больше, чем самому себе. И чувствовал на каком то интуитивном уровне, что Вэй Усянь начинает доверять ему. И это согревало сердце, придавало уверенности.

Лань Сичэнь меж тем продолжил расспросы:

— А что насчёт Цзинь Гуанъяо?

Лань Ванцзи твердо ответил:

— Ему верить нельзя.

Лань Сичэнь коротко рассмеялся:

— Ванцзи, как же ты определяешь, кому можно верить, а кому нельзя?

Он перевел взгляд на Вэй Усяня:

— Ты доверяешь молодому господину Вэю, в то время как я доверяю Цзинь Гуанъяо. И никто из нас собственными глазами не видел, чтобы голова брата находилась в его руках. Мы верим словам людей, исходя лишь из того, насколько хорошо знаем их. Ты думаешь, что знаешь Вэй Усяня, и потому доверяешь ему. Я думаю, что знаю Цзинь Гуанъяо, и потому так же ему доверяю. Ты веришь в своё суждение, так неужели мне нельзя верить в своё?

Вэй Усянь испуганно воскликнул:

— Глава Ордена Лань!

Лань Ванцзи хотел сказать брату, что все эти годы он не видел настоящего лица Цзинь Гуаньяо, а видел лишь маску, потому он не может сомневаться в его порядочности, полагаясь только на слова. Нужны доказательства. Спорить тут бесполезно.

Лань Сичэнь кивнул.

— Молодой господин Вэй, не стоит беспокоиться. Пока мы не узнаем правду, я не собираюсь ни принимать чью-либо сторону, ни выдавать ваше местонахождение. Иначе я бы просто не позволил Ванцзи привести вас в мои покои — ханьши (2,) да ещё помогать с лечением.

(2)Ханьши — дословно «холодная комната».

Вэй Усянь сказал:

— Глава Ордена, я благодарен за предоставленную мне возможность. Голова Чифэн-цзуня находится в потайной комнате Цзинь Гуанъяо, и это истина. Я видел не только её, но и некоторые другие вещи, когда меня затянуло в Сопереживание. Возможно, это послужит доказательством?

Лань Сичэнь спокойно ответил:

— Молодой господин Вэй, вероятно, вы и правда что-то обнаружили. Однако вы не можете доказать, что видели всё это в потайной комнате Башни Золотого Карпа.

Лань Ванцзи с величайшим напряжением слушал этот диалог. Он знал, что Вэй Усянь в таких случаях зря не будет что либо говорить. А что мог сам зануда нефрит? А он мог только драться, защищая свое счастье. Поэтому все словестные поединки он полностью доверял ему. Он знал, что по силе сообразительности ему нет равных .И точно, тут Вэй Усянь добавил:

— Хм. И правда. Тогда как насчёт этого? Чифэн-цзунь действительно погиб из-за искажения Ци, но не кажется ли вам, что время совпало слишком уж удачно? Влияние души сабли может быть одной из причин, но вы разве никогда не думали, что дело не только в этом?

— И в чём же, по-вашему, кроется причина?

— Песнь очищения сердца.

— Молодой господин Вэй, известно ли вам, что я лично обучал Цзинь Гуанъяо этой музыке?

— В таком случае, Глава Ордена Лань, прошу вас послушать и сказать, нет ли в этой мелодии ничего странного?

Флейта Вэй Усяня лежала подле кровати. Он взял ее и проиграл небольшой музыкальный отрывок.

—Этой мелодии вы обучили Цзинь Гуанъяо?

Лань Сичэнь ответил:

— Именно ей.

Вэй Усянь выглядел абсолютно спокойным и уверенным:

— И каково её название?

Последовал ответ:

— Она называется «Омовение». Эта мелодия способна очистить сердце и успокоить разум.

Вэй Усянь задумался:

— Омовение…но я не помню ни названия, ни самой мелодии?

Лань Ванцзи ответил:

— Это малоизвестная мелодия. Более того, довольно сложная.

Лань Сичэнь подтвердил:

— Именно.

Вэй Усянь спросил:

— Цзинь Гуанъяо сам её выбрал?

Лань Сичэнь согласился:

— Верно.

Вэй Усянь спросил:

—Тогда почему Цзинь Гуанъяо выбрал её, а не что-то попроще?

Лань Сичэнь ответил:

— Я сказал ему, что, несмотря на сложность, её воздействие превосходно. Эта мелодия воистину сложна. Молодой господин Вэй, вы сами только что ошиблись в одной из её частей?

Лицо Вэй Усяня озарила догадка:

— Я сыграл её неправильно?

Лань Ванцзи подтвердил:

— Одна часть в середине звучала неверно.

Вэй Усянь усмехнулся.

— Это не я сыграл неверно. Это Цзинь Гуанъяо ошибся! Когда меня затянуло в Сопереживание, я присутствовал при его игре. Я повторил мелодию без каких-либо ошибок.

Лань Сичэнь удивился.

— Значит, он выучил её неправильно? Но… это же невозможно.

Вэй Усянь согласился:

— Ляньфан-цзунь весьма умён, у него на удивление цепкая память, разве он мог неправильно запомнить мелодию? Похоже на то, что её намеренно исполнили неверно. Я сыграю ещё раз. Глава Одена Лань, Ханьгуан-цзюнь, пожалуйста, на этот раз внимательно вслушайтесь в «неверно сыгранную» мною часть.

Он повторил мелодию. Ближе к концу второй части Лань Ванцзи попросил:

— Остановись.

Лань Сичэнь добавил:

— Ошибка именно здесь.

Вэй Усянь отнял флейту от губ.

— Точно? Но я не слышу совершенно никаких отличий.

Лань Сичэнь сказал:

— Эта часть действительно созвучна остальной мелодии. Однако она определённо не из «Омовения».

Лань Ванцзи тут же понял, что раскопало его солнце. Эта мелодия, которая так искустно вписалась и была ключом к разгадке смерти Чифэн Цзуня.

Лань Сичэнь повел их в библиотеку. Уже давно минул отбой.И они могли не опасаться, что их кто нибудь увидит.

Лань Сичэнь провел их в закрытый фонд библиотеки и подвёл их к одному из стеллажей:

— Эта секция отведена под книги редких мелодий.

Лань Ванцзи написал три копии только что услышаной мелодии и они принялись искать, взяв каждый по стопке книг.

Спустя четыре часа они так ничего не нашли. Два нефрита уже закончили со своими стопками. Еще небольшая стопка осталась у Вэй Усяня.

Он прервался на минутку, жмуря от напряжения глаза. Лань Ванцзи понял, что Вэй Усяню уже тяжело, все-таки он еще не окреп после смертельной травмы. Ему стало стыдно, что его солнце с таким ранением, только очнулось и уже целых четыре часа, еще и среди ночи сидит с ними в напряжении и выполняет столь кропотливую работу, требующую предельного внимания. Конечно же любой бы даже здоровый человек устал, потому что тяжело так переутомляться.

Он забрал стопку себе и начал просматривать оставшиеся книги.

Лань Сичэнь тоже уже закончил со своей стопкой и в волнении наблюдал за младшим братом. Лань Ванцзи понимал его, страшно представить, что ты участвовал в таком отвратительном и жестоком деле, пусть даже и не подозревая. Конечно не хочется, чтобы это было правдой. Невероятно даже подумать, что тобой просто подло воспользовался человек, которому ты доверял как самому себе.

Ему было по- человечески жаль брата. Но на карту была поставлена репутация самого дорогого человека в жизни второго молодого господина Ланя. Потому, отбросив всякую жалость, он с крохами последей надежды листал древние песенники.

Кажется, нашел! Лань Ванцзи с радостью произнёс:

— Вот она.

Он передал книгу Вэй Усяню.

— Но она совсем не похожа!

Лань Ванцзи пересел ближе к нему, заметил как возле уха на виске

выбилась прядь блестящих черных волос, отчего он стал еще очаровательнее в свете настольной лампы. На его лице плясали теплые блики огня. Ухо было на уровне губ Лань Ванцзи. Он почувствовал прилив необыкновенной нежности, что хотелось поцеловать его прямо в этот локон. Но напротив сидел брат и, наверняка это будет выглядеть очень странно, а что подумает Вэй Усянь, даже страшно представить!

Единственное что он смог себе позволить, прикоснуться головой к его голове, вдохнуть родной запах и, чувствуя как голос становится низким и нежным, сказать

показав пальцем:

— Посмотри на эти две страницы.

Вэй Усянь вздрогнул, произошла небольшая заминка, он чуть не выронил книгу. Видно чопорный зануда нефрит основательно напугал его своим весьма странным поведением. Долго смотрел на ноты, потом согласился:

— А, вот эти две.

Лань Ванцзи мысленно отругал себя за распущенность: «Лань Чжань, с ума сошел? Он только начал доверять тебе! Чего ты его пугаешь? Ты еще полезь его обнимать тут. Как раз время и место.»

И тут же вспомнились моменты того самого месяца в библиотеке, когда наказали Вэй Усяня. И сны…да…сколько тогда фантазий молодого зануды претворилось в эти сны, тогда казавшиеся ему кошмарами! Ну да! Самое место! Но…сейчас старший братец рядом!

«Ох, Ванцзи, прекрати уже фантазировать! Чего полез со своими нежностями? Дождешься, что он тебя просто пошлет подальше. И будет прав! И тогда не обижайся! Сиди пока тихо! Наши сердца говорят на разных языках. Будь защитником, сиделкой, нянькой, кем угодно! Но не лезь со своими влюбленными тараканами!»