Часть 27. Пещера. (1/2)

Ни секунды не медля, не раздумывая, несмотря на свою ногу, Лань Ванцзи молниеносно кинулся наперерез этой страшной пасти, дернув в сторону Вэй Усяня. Зверь сомкнул зубы на ноге Лань Ванцзи и потащил его в панцирь.

Лань Ванцзи знал на что идет, поэтому не дрогнул ни одним мускулом, он сделал то, что должен был сделать. Он и жил до того момента, чтобы отдать свою жизнь тому единственному пусть хоть и таким образом. Лань Ванцзи ни о чем не жалел, был абсолютно спокоен.

Но, в следующую секунду, он широко раскрыл глаза, потому что не ожидал увидеть перед собой Вэй Усяня, который настиг зверя и сейчас вцепившись в его челюсти, пытался разжать их.

С нечеловеческой силой он разжал челюсти и Лань Ванцзи выпал из страшной пасти в воду, Вэй Усянь прыгнул следом.

Его мощь и скорость была настолько велика, что зверюга не сразу сообразила что произошло. Пока она приходила в себя, Вэй Усянь вытащил Лань Ванцзи из воды, закинул себе за спину и пустился наутёк.

Лань Ванцзи, болтаясь на его спине, словно тряпичная кукла, с трудом сообразил что это не бред предсмертной агонии:

—Ты?

— Ага, я! Приятно удивлён?

Лань Ванцзи стало неловко от ситуации, он тут героически жизнь был готов отдать, а вместо того болтался сейчас на спине Вэй Усяня в беспомощном положении. И геройство обернулось тем, что он сам стал обузой для этого самого человека.

Он вспыхнул:

— И что тут приятного?! Отпусти меня!

Было крайне стыдно за свою беспомощность.

— Разве я не окажусь в постыдном положении, если отпущу тебя только потому, что ты так сказал?

Сзади раздавался громоподобный рев зверя, от которого било по ушам болью.

Вэй Усянь сосредоточился на беге, не обращая больше внимания на возражения Лань Ванцзи.

Забежав в узкую щель, куда гигантской черепахе было не протиснуться, он наконец то остановился и опустил юношу на землю.

Здесь они были в безопасности, вдали постепенно затихал жуткий рев страшного зверя.

Лань Ванцзи не мог стоять от боли и пережитого потрясения.

Вэй Усянь наломал веток, протер их и присел рядом с Лань Ванцзи на корточки:

— У тебя есть бечёвка или какой-нибудь длинный лоскут ткани? О, лобная лента подойдёт! Сними-ка её.

Не позволив Лань Ванцзи ответить, Вэй Усянь быстро протянул руку, сорвал с него ленту и, ловко орудуя руками, закрепил его многострадальную голень в неподвижном состоянии с помощью повязки, послужившей бинтом, и крепких сучьев.

Лань Ванцзи широко распахнул глаза. «Он что, показывает мне насколько моя лента ему безразлична? Второй раз он это делает. Да что же это такое?»

— Ты!..

Вэй Усянь, как раз закончивший вязать последний узел, похлопал его по плечу и утешительно сказал:

— Ну что — я? В нашем положении не стоит беспокоиться о подобном. Насколько бы ты ни обожал свою ленту, она же не может быть важнее твоей собственной ноги, правда?

«Логично, —подумал Лань Ванцзи, —но я не так представлял себе это. Впрочем, какая разница уже? Все равно мы здесь погибнем. Что теперь может иметь значение? Правила нашего ордена? Так мы в пещере. Меня лишили ленты. Возможно это шанс рассказать о своих чувствах. Если он это не примет, то что он мне сделает, не бросит же он меня здесь, идти ему некуда.»

Лань Ванцзи лег на спину и закрыл глаза, начал в голове проигрывать разные варианты признания, как вдруг Вэй Усянь начал его тормошить:

— Лань Чжань, Лань Чжань, погоди засыпать. Поднимись на минутку. Я нашёл у себя ароматический мешочек. Посмотри, там наверняка есть целебные растения, которые нам пригодятся.

Он усадил его и начал выбирать из мешочка ранозаживляющие травы.

— Вот уж не думал, что ароматический мешочек той девчушки окажется столь полезным. Когда мы вернёмся, я обязательно со всей страстью отблагодарю её.

Лань Ванцзи, чувствуя укол ревности, постарался придать своему голосу максимум равнодушия, сказал:

— Ты, наверное, хотел сказать: «Со всей страстью пристану к ней»?

Вэй Усянь ответил:

— Что ты такое говоришь? Если это делаю я, то это и не приставания вовсе; пристают лишь всякие сальные типы, выглядящие как Вэнь Чао. А теперь давай, снимай.

Лань Ванцзи нахмурился, пытаясь сообразить, что сейчас сказал Вэй Усянь:

— Что?

Вэй Усянь удивился:

— Что же ещё? Одежду!

Неожиданно Вэй Усянь распахнул на груди Лань Ванцзи одежду и резко повалил его на спину!

Даже в самой смелой фантазии Лань Ванцзи не представлял себе такого!

Еле оправившись от потрясения, чувствуя как тяжело стало контролировать себя, он с огромным волнением спросил:

— Вэй Ин! Что ты собираешь делать?

Это тело в такой близости, остается только протянуть руки и сжать его тонкую талию в обьятиях. Нет. А вдруг он ошибается?

Тем временем Вэй Усянь полностью стянул с него верхнее облачение и разорвал в лоскуты:

— Что я собираюсь делать? Здесь только мы одни, а я веду себя подобным образом — так что, ты думаешь, я собираюсь делать?

Сердце Лань Ванцзи бешено заколотилось, собираясь выпрыгнуть, его охватило невозможное волнение. Что это? Неужели? Но он не хотел обманываться, поэтому усилием воли с трудом взял себя в руки.

Вэй Усянь встал, снял свою влажную мантию, поднял высоко руку и грациозным движением медленно отпустил легкую ткань, она волнами опала на землю.

Перед глазами Лань Ванцзи предстала картина маслом.

Глубоко посаженные ключицы венчали мягко очерченный торс молодого человека, едва вышедшего из возраста мальчика, но по-прежнему пышущего юношеской кипучестью и удалью.

Лань Ванцзи не в силах был отвести взгляд от этого обнаженного тела, словно высеченного из белой яшмы. Он то багровел, то серел, то бледнел. Кровь бурлила в жилах, казалось она сейчас выплеснется из горла, сердце колотилось, ужас и сильное возбуждение зародилось где-то в области ниже пояса. Все чувства так перемешались, что невозможно было понять, что вообще он сейчас чувствует!

«Ужас! Что он со мной делает? Он даже не понимает что играет сейчас с огнем! Сейчас или никогда! Нет! Неужели это шутка такая? Шутить в нашем положении глупо и безрассудно. Или это… Нет! Лань Чжань, не торопись, надо сначала убедиться что это».