Часть 27. Пещера. (2/2)

Он испытывал противоречивые чувства каждую секунду. И волнение, необычайное возбуждение, потрясение и страх быть отвергнутым настолько захватило его, что бурлящая кровь нашла выход и подступила к горлу, вызвав приступ кашля.

Вэй Усянь тем временем развёл руками:

— А теперь, раз уж мы избавились от мантий, настала очередь штанов.

Лань Ванцзи хотел встать, голова кружилась, ноги от крайней степени волнения и возбуждения не слушались, он отхаркнул сгусток крови.

Вэй Усянь тут же опустился на корточки и нажал на несколько акупунктурных точек на его груди:

— Ну вот, вся застоявшаяся кровь вышла. Можешь не благодарить!

Стало немного легче. Придя в себя, Лань Ванцзи понял что произошло. Он был рад что притормозил себя в проявлении неуместных чувств.

” Какой же я дурак! Он просто хотел помочь мне, а я уже нафантазировал себе невесть что! Озабоченный придурок! ”

Хотя способ, конечно был весьма провокационный.

— Не мог бы ты больше не шутить так!..

Вэй Усянь пустился в оправдания:

— Застой дурной крови чрезвычайно вредит телу, но зато с лёгкостью покидает его при испуге. Не волнуйся, меня не привлекают мужчины. К тому же, я бы ни за что не воспользовался ситуацией и ничего бы с тобой не сделал.

«Как все глупо получилось. Его не привлекают мужчины… А я… Сколько бессмысленного себе напридумывал!» —вслух сказал:

—Бессмыслица.

—Ладно, пусть так.

Вэй Усянь развел костер, теперь Лань Ванцзи любовался его обнаженной фигурой в уютном свете пламени. Возбуждение осталось, с этим ничего нельзя было поделать.

Вэй Усянь снова подошел к нему, чтобы приложить к ранам растертые травы. Кровь понемногу остановилась.

Лань Ванцзи стало неудобно одному лечиться и он взял немного чтобы приложить к ожогу на груди Вэй Усяня, но тот отодрал их и снова приложил к ноге.

—Их и так-то не хватает. Думаю, трём дырам в твоей ноге они нужнее… Ай!

Лань Ванцзи помрачнел, вспомнив как он так же не раздумывая, бросился защищать девушку, и, помолчав, сказал:

— В следующий раз не веди себя столь безрассудно, если знаешь, что в итоге будет больно.

Вэй Усянь ответил:

— Но что мне ещё оставалось делать? Думаешь, мне очень хотелось, чтобы меня прижгли раскалённым железом? Но кто же знал, что Ван Линцзяо такая бесчеловечная, что готова ставить людям клеймо прямо на глазах. А Мянь-Мянь ведь девушка, притом симпатичная, получить шрам на лицо на всю оставшуюся жизнь ужасно.

Лань Ванцзи, хотя в душе была горечь от того, что Вэй Усянь получил ожог, бесцветным голосом сказал:

— Но теперь шрам на всю оставшуюся жизнь будет на твоём теле.

Вэй Усянь возразил:

— Это другое дело. Во-первых, он не на лице. А во-вторых, я мужчина, так чего же мне бояться? Разве может мужчина в своей жизни обойтись без пары увечий и шрамов?

Сидя на корточках обнажённым по пояс, как красив он был в этот момент, что хотелось его еще сильнее, он подобрал с земли ветку и пошевелил угли в костре, чтобы огонь разгорелся получше:

— К тому же, если посмотреть на это с другой стороны, то пусть шрам и останется со мной до конца моих дней, он означает, что я защитил девушку. А девушка наверняка навсегда запомнит меня. Она не сможет забыть меня до конца своих дней. Так что, если подумать, на самом деле довольно…

И тут Лань Ванцзи понимает, что они тут вдвоём, раздетые, он сам горит от возбуждения. Но… Есть одно проклятое НО!

«Он добр даже до самопожертвования, заботлив, внимателен, так заботлив, что невозможно этого вынести. Но будь любой на месте Лань Ванцзи, Вэй Усянь поступил бы так же! А еще он ясно сказал что мужчины его не интересуют, а если бы и так, то все равно никаких намерений у него все равно нет в отношении второго господина Ланя.

” Он ясно дал понять, что я его недостоин. А еще он понимает что он творит, что девушка его не забудет. Меня то он тоже спас, получается я тоже не забуду до конца жизни! А я смотрел на него как на солнце, которое светит всем бескорыстно! Получается он намеренно обольщает людей, совсем не заботясь о последствии. Этот мальчик-звезда просто тешит свое самолюбие! Как это ужасно! Ты разбил мне сердце! Не надо мне такой твоей дружбы и доброты, это жестоко! Я не хочу больше обманываться! ”

Лань Ванцзи, повинуясь внезапному порыву оттолкнул этого заботливого красавчика от себя, не в силах терпеть невыносимую муку. Его обнаженное тело возбуждало так, что скоро это станет заметно, но он ему не нужен, ему плевать, хотя сам Лань Ванцзи тоже голиком сидит перед ним. Да какая разница? Хоть сидит, хоть лежит, хоть голый, хоть одетый! Факт остается фактом: Он. Его. Не.Интересует. Совсем. Никак.

— Так значит, ты тоже понимаешь, что она не сможет забыть тебя до конца своих дней!!! — в отчаянии воскликнул он.

— Лань Чжань, ты… Да что я тебе сделал-то?!.. Даже за убийство отца не мстят с подобной яростью!

Лань Ванцзи стало стыдно, нехорошо на доброту отвечать вот так. Он протянул руку и собрался помочь Вэй Усяню подняться. Однако тот сел самостоятельно и потихоньку отполз от него:

— Хорошо, хорошо! Я знаю, что ты терпеть меня не можешь, поэтому отсяду подальше. Не подходи! И не толкайся больше, мне очень больно. Перевяжи рану сам. Я не буду приближаться к тебе.

Затем подвинул к костру свои одежды, чтобы высушить их от воды.

Лань Ванцзи сидел и снова думал о том что лучше одеться, отодвинуться подальше и перестать мечтать о чем не надо. И не смотреть на Вэй Усяня. Самое жуткое то, что не проходит проклятое возбуждение и это явно видно. Что если он опять подойдет поближе, он сразу это заметит, что тогда будет? Какими глазами смотреть, он даже отойти от него подальше не может. В любом случае на него невозможно спокойно смотреть, а самое обидное, что ему то как раз всё равно! И он считает что Лань Вандзи его терпеть не может? Странно, он что вообще ничего не замечает? Как тогда с кроликами? Он даже не смог определить их пол.

Вэй Усянь сидел, сушил одежду, не обращая внимания на Лань Ванцзи.

Через время он сказал:

— Лань Чжань, ты действительно странный сегодня. Такой грубый. И слова говоришь, тебе несвойственные.

Лань Ванцзи ответил:

— Если у тебя нет определённых намерений, то не соблазняй других. Ты лишь потакаешь своим желаниям, а они потом маются в замешательстве!

Вэй Усянь возразил:

— Но я же не тебя соблазняю, так что и не тебе маяться в замешательстве. Только если…

Лань Ванцзи вздрогнул на последней фразе и резко спросил:

— Только если что?

Вэй Усянь ответил:

— Только если тебе, Лань Чжань, не нравится Мянь-Мянь