Глава 2. Уже не тайна (1/2)
Поздней ночью Коннор топтался в коридоре у двери, ведущей в номер Линдси. Весь день он пытался понять, каким будет её ответ, но не получалось. Линдси вела себя совершенно как обычно, улыбалась ему спокойно, без тени чувств, не смотрела многозначительным взглядом, не демонстрировала никаких выходящих за рамки эмоций, и у неё это великолепно получалось. А он так не мог. Его трясло от желания прикоснуться к ней, обнять, почувствовать её губы на своих… Это сводило с ума. Как и жгучая, болезненная неуверенность. В том, что она согласится попробовать, рискнёт. До случившегося в Архангельске у него были тысячи возможностей, если бы он только захотел. А сейчас… Зачем ей это, когда у неё есть нормальный человек, который её любит и который сделал предложение?
Коннор всегда предпочитал действовать взвешенно и знать любую, самую неудобную и страшную правду. Но вот уже битый час не мог заставить себя постучать и боялся услышать слова любимой женщины. Его удивило её уверенное: «Я скажу тебе завтра». Но порадовало, что ожидание не будет слишком долгим, хоть это и не спасало сейчас от почти панического страха.
Постучать Коннор так и не успел. Дверь открылась сама, приглашая войти. Свет в номере горел лишь в комнате, оставляя крошечную прихожую в полумраке, и глаза стоящей у стены Линдси мерцали в нём загадочными огнями. Мельком подумав, что всё решится там, где началось, он шагнул к ней. Остановился вплотную, и Лин первая обвила руками его талию. Коннор обнял её, прижал к себе, зарываясь лицом в волосы. Было мучительно, щемяще больно, но он отчаянно не хотел слышать её слова. Никогда ещё так сильно не желал остаться в неведении.
— Коннор…
— Тшш, подожди… Лин, пожалуйста. Я… не хочу слышать то, что ты мне скажешь.
— Ты же никогда не трусил, — её голос прозвучал с толикой удивления. — И всегда хотел знать правду.
— Это легко, когда задействован лишь мозг, — отозвался Коннор, запуская руку в её волосы и ласково пропуская пряди между пальцами. — А вот когда вмешалось сердце…
Линдси потёрлась щекой о его плечо и улыбнулась.
— Тогда скажи сам.
— Ты согласилась выйти замуж за Марка, — обречённо проговорил Дойл, внутренне холодея.
Лин подняла голову и даже чуть отодвинулась от обнимающего её мужчины, чтобы видеть его лицо.
— Неужели ты думаешь, что в таком случае я обнимала бы тебя? — к удивлению в голосе добавились укоризна и обида.
Коннор посмотрел ей в глаза, понимая, что обидел, сам не желая того. Просто он считал, что, как бы она ни была ему нужна, ей будет лучше держаться от него подальше…
— Ты согласна… дать мне шанс?
Сердце на секунду замерло и застучало ещё сильнее, но Линдси покачала головой.
— Я сегодня звонила Марку. Да, такое нужно говорить лично, но у меня не было выхода. Мы расстались. Так что тебе не нужен шанс, Коннор. И тебе не нужно пытаться привлечь моё внимание. Я даже готова снова дать тебе время. Но не затягивай сильно, хорошо? Я, конечно, терпеливая, но всё же не железная…
Слова осознавались очень медленно — Коннор не мог поверить в такую новость. Но обнял Линдси ещё крепче, почти отрывая от пола, и прошептал в уже приоткрывшиеся губы:
— Ни за что! Не буду тянуть. Я так долго о тебе мечтал…
Поцелуй продолжился в спальне, и Коннор ясно осознал, чего ему хочется больше всего: сполна насладиться волшебным моментом их единения. Маленький номер наполнялся сдерживаемыми стонами. Слышимость в этой гостинице была потрясающей, и хорошо, что слева располагался номер Питера, вторую ночь сидевшего в лаборатории, а справа — номер самого Коннора, который и был причиной стонов. Напротив проживали Антон и Сандра, и они уже, скорее всего, безмятежно спали. Но эмоции всё равно приходилось сдерживать, и Коннор ловил поцелуями стоны любимой. Она уже не могла ждать, но он не торопился, до боли целуя каждую клеточку любимого и желанного тела, наслаждаясь каждым действием.
— Коннор, — сбивчиво прошептала Линдси, и он снова вернулся к её губам, которые казались ему более сладкими, чем мёд.
Линдси обхватила ногами его талию, и он вошел в неё одним движением, сразу взяв резкий, частый ритм, продолжая исступленно ласкать. Впрочем, долго это не продлилось, и Коннор оторвался от пленительных губ, понимая, что кончит раньше, чем она. Следовало сбавить темп и позаботиться об удовольствии любимой. Но Линдси, не желая прерывать полное единение, притянула его к себе, целуя страстно и умопомрачительно. И Коннор не выдержал. Оргазм закружил его сознание, заставляя утратить все точки опоры, кроме одной — любимой женщины в его объятиях.
Когда Коннор смог поднять тяжёлые веки, то, к своему удивлению, не увидел в глазах Линдси досады или обиды. Она была счастлива за него, рада его удовлетворению. Но в его планы не входило, чтобы она легла спать, не получив хоть части удовольствия.
Он снова обнял её, и благодарные поцелуи быстро переросли в страстные и жгучие. Коннор чувствовал её лёгкое недоумение, но вскоре Лин растворилась в вихре захвативших её ощущений, особенно когда он стал ласкать её грудь, позволяя ладоням мучительно медленно скользить вниз, поглаживая бархатную кожу.
Коннор уже касался губами её живота, а пальцы, распаляя, ласкали клитор, отчего Линдси вскрикивала и выгибалась, закусывая губы, чтобы не разбудить других постояльцев гостиницы. Коннору хотелось, чтобы она перестала сдерживаться, хотелось чувствовать всю глубину её страсти, но приходилось пока что помнить и об окружающих. Впрочем, это не мешало ему проникнуть в неё пальцами и снова погрузиться в увлекательные поиски чувствительной внутренней точки, которая способна подарить массу удовольствия. Коннор чувствовал, как внутри снова разгорается пожар страсти, а член твердеет и поднимается. Но осознавал, что сейчас для его удовлетворения понадобится нечто большее.
Линдси, не в силах больше сдерживаться, выгнулась и задрожала, выкрикнув имя любимого. Он продлил её удовольствие, лаская клитор языком, а грудь — пальцами. Но обоим хотелось продолжения, прекратить сейчас казалось невозможным.
Коннор, ласково поглаживая Лин по щеке, дожидался момента, когда её взгляд снова станет ясным и она будет способна отдавать отчёт в своих словах и действиях. Наконец, она несколько раз моргнула и потянулась к его губам, чтобы поблагодарить за удовольствие и продолжить дальше. А потом изучающе заглянула в глаза любимого, внутренне сжимаясь от того, что собиралась предложить.
— Давай попробуем кое-что новое? Если ты хочешь продолжить, мы можем попытаться… — и она переместила его руку на свои ягодицы.
Коннор вздрогнул от осознания того, что ему предложили. Нельзя сказать, что он сам не думал о таком, но не посмел так сразу озвучить своё желание.
— Ты настолько… доверяешь мне?
— Конечно. Только не торопись, хорошо?
— Я буду осторожен. Ты говори, если тебе не понравится. Я сразу перестану.
Линдси только улыбнулась. Она совершенно не собиралась его останавливать, хотя у неё почти не было опыта анального секса, а тот, который был, она старалась не вспоминать. Но с Коннором всё иначе, она действительно доверяла ему и знала, что он не причинит ей боли. Он же как будто пытался наверстать упущенное время, в глубине души чувствуя, что и это счастье недолговечно и скоро закончится.
Они снова долго ласкали друг друга, а потом Лин, проложив дорожку невесомых поцелуев, спустилась к его груди. Она ласково коснулась языком соска, и Коннор судорожно вдохнул. Он понимал, что перед таким опытом ей нужно осознать, что она может быть главной, и полностью расслабился, подчиняясь её рукам.
Она ласкала его грудь, целуя, облизывая и даже покусывая, и от каждого её действия Коннора пронизывал удар молнии, распространяясь по всему телу и собираясь внизу живота пульсирующими клубками. Постепенно она спускалась ниже, обвела пупок кончиком языка и изобразила «солнышко» из поцелуев, расходящихся лучами от этого круга. Последний луч продолжился вниз, ласковые пальцы обхватили уже напрягшийся член, а язык коснулся основания и заскользил вверх причудливыми узорами, пока губы не накрыли головку. Коннор застонал громче, борясь с желанием направить её движения своей ладонью, но Линдси разобралась сама, чутко реагируя на его стоны и движения. Но вскоре мужская ладонь легла поверх её руки и вынудила поднять голову.
— Лин, подожди, — хрипло пробормотал Коннор, притягивая её к себе. — Теперь моя очередь.
Она кивнула, и Коннор чуть не потерял голову окончательно, наблюдая, как она инстинктивно облизывает губы. Он легонько поцеловал её и уложил на спину, разводя и приподнимая коленки. Лин резко выдохнула.
— Не стесняйся, милая. Ты такая обворожительная…
Он коснулся языком клитора, снова заставляя любимую стонать и извиваться в его руках. И когда понял, что она готова, осторожно и медленно ввёл палец, позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Тихий стон оповестил, что ей почти не больно, и Коннор, продолжая ласкать клитор, стал двигать пальцем, расслабляя её. Когда вскоре стоны стихли, он добавил второй палец, чтобы дать Линдси возможность отступить, но по участившемуся дыханию понял, что останавливаться она не собирается, решив идти до конца. Он уже едва держал себя в руках, наблюдая невероятно возбуждающую его картину, и понял, что нужно идти дальше.
Он извлёк пальцы и приподнял коленки ещё выше, давая себе доступ. Линдси закусила губу, но постаралась расслабиться, и вскоре у него получилось ввести головку члена в её анальное отверстие. Она застонала от боли, но выйти ему не позволила, взглядом умоляя немного подождать. Он и сам не собирался спешить, понимая, что первый опыт (а он был в этом уверен, видя выражение глаз любимой женщины) — самый важный, и от этого зависит желание его продолжить и расширить. Поэтому приходилось сдерживать эмоции и желания, внимательно наблюдая за реакцией Линдси. Несмотря на то, что она сама это предложила, Коннор не хотел давить и причинять ей боль.
Лин немного расслабилась, и Коннор начал двигаться, осторожно и медленно входя глубже. Помимо боли, её захлестнули новые, не испытанные ранее ощущения, и это помогало стирать все неприятные стороны анального секса. Она вскрикивала в такт его участившимся движениям, уже больше от получаемого удовольствия. Более прочный контакт помог ощутить напряжение любимого мужчины, и она подалась бедрами ему навстречу, чувствуя, как он сокращается внутри её тела, и их стоны слились в один, унося обоих на вершину невероятного блаженства.
Коннор, всё ещё дрожа от полученного повторного удовольствия, выскользнул из неё, позволяя выпрямить ноги, и лёг рядом, прижавшись лицом к её животу. Это было самое восхитительное, что с ним когда-то происходило. У него тоже почти не было такого опыта, но сильнейшее желание доставить удовольствие любимой помогли всё сделать естественно и правильно.
***
Утром стук в дверь номера Коннор услышал первым. Он уже не спал, просто лежал, рассматривая спящую на его груди Линдси, и наслаждался каждой секундой тихого счастья. Поэтому громкие удары кулаком в дверь услышал и осознал мгновенно, и поторопился встать, чтобы не разбудить любимую. О том, что сам должен спать не в этом, а в соседнем номере, он даже не подумал.
На пороге обнаружился Питер, который заговорил, едва только дверь начала открываться:
— Лин, ты не знаешь, где может быть… Оу, Коннор…
— Что случилось? — поинтересовался Дойл, начиная осознавать всю нелепость ситуации.
— Тебя ищу, — автоматически ответил Пит, таращась на неодетого начальника в халате главного аналитика во все глаза.
— А в мой номер ты заглянуть не догадался? — задал Дойл совершенно идиотский вопрос.
— Так тебя там не оказалось, — Эксон начал приходить в себя. — А к Лин я пришёл, чтоб спросить, не знает ли она, куда ты делся с утра пораньше. Как чувствовал, что знает…
— Ну, а что случилось всё же? — отвёл глаза Коннор, подозревая, что покраснел — он и подставил себя, и смутил любимую девушку… Все знали, что в Управлении не приветствуются служебные романы, а они так глупо попались. Из-за него…
— Коннор, в лаборатории на экстренной связи — Элсингер. Почему-то рвёт и мечет, требует тебя хоть из-под земли. Я б на твоём месте поторопился. Только… оденься всё же…
Коннор покраснел ещё сильнее, опустив взгляд на собственные голые ноги, выглядывающие из-под шёлкового халата, и коснулся пальцами отлично заметных свидетельств бурной ночи на шее. Интересно, у него есть с собой свитер с высоким горлом? А у Линдси? Ей тоже понадобится…
— Спасибо, Питер. Я сейчас буду. И сам позвоню Фрэнку. Знать бы, почему такая срочность…