cо мной не это приключилось (2/2)

– Люк. Люк! Милый мой, успокойся. Мы со всем разберемся. Только, прошу, успокойся, – мама, как и всегда, единственная, кто может прорваться сквозь пелену его переживаний.

Он успокаивает себя и переводит на нее беспомощный взгляд.

– Эймонд. Уходи, – снова указывает ему мама, но тот снова остается. Люк вздрагивает, напуганный тем, что его месть не может подождать ни мгновения.

Но вдруг Эймонд смотрит на Люка, и его воинственное выражение искажается. Он горбится, понурив плечи, кивает, и выходит из палаты.

– Какой сейчас год? – спрашивает Люк, когда тот уходит, хотя страх все еще не покидает его.

– 2022, – сглатывает мама.

– Я был в коме пять лет? – Ого. Пять лет. Он потерял пять лет своей жизни, лежа в коме, и все из-за Эймонда и его жалкой мести.

Мама отрицательно качает головой.

– Вообще, вы не были в сознании всего день. Вас привезли только вчера после того, как вы ударились головой на лодке и едва не утонули, – встревает доктор.

Похоже на правду. В груди жжется, а голова словно полыхает огнем.

Но Люк все еще не помнит пять лет своей жизни, в том числе ту часть истории, в которой объясняется, почему теперь Эймонда подпускают к нему так близко.

Доктор начинает объяснять серьезность того, что они изначально сочли простым сотрясением. При обычном сотрясении крайне редко возникает такая значительная потеря памяти, как у Люка, если он действительно не помнит целых пять лет своей жизни.

Чтобы понять ситуацию лучше, доктор задает Люку вопросы о его жизни. На большую часть из них он не может ответить, либо отвечает с ошибками.

После разочаровывающей для Люка и запутывающей для самого доктора серии вопросов, тот направляет его на МРТ и прописывает много отдыха.

На данный момент его основная теория заключается в том, что у Люка серьезная потеря памяти.

Такую теорию мог бы выдвинуть даже пятилетка, потому что у него явно нет воспоминаний о нескольких годах жизни – вообще ничего после той ночи, когда Эймонд пытался его убить. Но Люк доктору не возражает.

– Они могут рассказать мне о моей жизни? Как думаете, это поможет вернуть память, если я буду больше о себе знать? – спрашивает Люк, прежде чем тот уйдет. Мысль о том, что он не знает совершенно ничего о пропавших годах, попросту ужасает.

– Люцерис, вы можете проснуться завтра и понять, что к вам вернулась вся ваша жизнь. Но знать, что вы упустили, не повредит, – отвечает тот. Почему-то Люку кажется, что все будет не так просто.

Телефон Рейны начинает звонить, как только доктор выходит из палаты. Она смотрит на экран, на Люка, а потом на дверь.

– Я тут… – она взмахивает телефоном и неловко выходит из палаты.

Люк обращается к Джейсу и Бейле за подмогой.

– Может, это Деймон, – предлагает Джейс. Врать он не умеет.

– Ладно… кто мне расскажет, чем я занимался последние пять лет жизни?

– Хронологически? – спрашивает Бейла.

Последнее, что он помнит – ослепительный свет и потеря контроля. Люк закрывает глаза. Сейчас ему совершенно не хочется проживать – или переживать, видимо – последствия той аварии.

– Наверное, нет. В порядке важности?

– О, вот это правильно! – радостно улыбается Бейла.

– Мы с Бейлой поженились, – ухмыляется Джейс, и Бейла его хлопает по руке.

– В порядке важности для Люка, – упрекает она, но Люк улыбается, даже несмотря на то, что сердце разбивается при мысли о том, что воспоминания об их свадьбе тоже канули в Лету.

– Нет, – говорит он. – Это хороший пример. Вы мне очень дороги.

– Ты на последнем курсе в университете, – говорит мама.

– А направление какое? – он еще не успел подумать, на кого хотел бы пойти учиться. Хоть Рейна и напоминала ему об этом уже не один месяц.

– Международные отношения. Ты мой маленький дипломат, – тоскливо улыбается мама.

– Ты живешь и учишься здесь, на Дрифтмарке, – замечает Бейла.

А это удивительно. Люк не может представить, чтобы он жил далеко от семьи. Конечно, дедушка Корлис и бабушка Рейнис живут здесь, но ведь мама и остальные в Королевской гавани.

Он не может себе представить, что мог бы их оставить… Если только не…

– А мы с Рейной? Я… – Люк замолкает и пытается вспомнить, видел ли у нее на пальце кольцо, когда Рейна еще была в палате. Они хотели пожениться после университета, но за пять лет многое могло измениться. – Я ей… – Люк сверлит взглядом кольцо Бейлы.

Мама издает сдавленный всхлип… или смешок – Люк не уверен. Бейла и Джейс неловко ерзают на месте.

– Вы с ней больше не вместе, – осторожно произносит Бейла. Весь мир Люка переворачивается с ног на голову.

– Когда мы расстались?

– Эм, примерно четыре с половиной года назад.

Бессмыслица какая-то. Он бы ни за что не порвал отношения с Рейной, он ее любит. И она бы с ним не рассталась. По крайней мере, так Люк думает. И разве они не сказали, что авария была пять лет назад? Значит, они расстались вскоре после нее.

– Почему?

Мамино выражение лица сменяется яростным. Она начинает отвечать, но Джейс ее перебивает.

– Думаю, это тебе лучше спросить у самой Рейны, – говорит он. Что ж, звучит справедливо.

– Значит, я живу с дедушкой и бабушкой в Высоком приливе, раз учусь здесь? – спрашивает Люк. Он бы ни за что не переехал сюда в одиночку. Без Рейны… он не представляет, что мог бы вообще уехать из Королевской гавани. Люк мало что знает о будущем себе, но уж это-то точно не могло в нем измениться.

Но в ответ слышит лишь тишину и неловкое шмыганье.

– Нет, ты, эм, ты живешь со своим парнем, – отвечает Бейла, когда становится понятно, что остальные промолчат.

– С моим парнем? – начинает Люк. Он знает, что он би. Семья тоже знает, причем давно – с того случая с Джейсом и совместным айпэдом, когда Люку было тринадцать. Но до сих пор это не играло никакой роли.

С тех пор, как Люк стал достаточно взрослым, чтобы понимать институт брака (то есть когда Бейла и Рейна в своих хеллоуинских платьях принцесс заставили его напялить костюм, в котором он ходил в церковь, и произнести: «Согласен»), он знал, что женится на Рейне.

А теперь у него есть парень, которого он не помнит, в месте, жизнь в котором он не помнит тоже.

– О Боги, – протягивает Люк, а затем: – А где он? – разве он не должен быть здесь? Люк не уверен, что хочет сейчас видеть незнакомого человека. Но ему немного обидно, что будущий он встречается с таким парнем, который даже не удосужится проведать его в больнице.

Джейс сжимает ладони в кулаки.

– Он здесь, – говорит он сквозь стиснутые зубы, а затем кивает в сторону пустого стула вдали от остальных, возле стены палаты.

– Тогда почему он, ну, знаете, не здесь? – спрашивает Люк.

– Потому что ты выгнал его из палаты.

– Нет, не выгонял. Я же час назад очнулся, и с тех пор говорил только с вами, Рейной и… – Люка выворачивает наизнанку. Быть такого не может… – Нет.

Он смотрит на маму – на лице у нее нарисовано отвращение. Затем на Джейса – тот кратко кивает, не пытаясь скрыть свою неприязнь. Бейла пытается ему улыбнуться, но получается у нее хреново.

– Эймонд? – шепчет Люк.

Мама крепче сжимает его руку.

– Эймонд? – переспрашивает он громче. Да Люк скорее поверит в то, что он встречается с самим Неведомым, чем с Эймондом.

Он, должно быть, попал в параллельную вселенную. Или вместо памяти у него проблемы с головой, потому что в жизни такого быть не может!

– Гребаный Эймонд? – едва ли не кричит Люк как раз в тот момент, когда дверь со свистом раскрывается.

В палату заходит Эймонд, а следом за ним – Рейна.

Эймонд спешит к его постели, но Люк отползает в сторону от него, едва не падая на ноги к сидящей рядом маме.

– Люк! Ты в порядке? Как ты? – Эймонд тянется к нему, чтобы до него дотронуться, но Люк бьет его по руке. Эймонд удивленно отступает назад, но затем, выпрямившись, смеряет его семью грозным взглядом.

– Пошел ты! Не приближайся ко мне, – Люк поворачивается к остальным в комнате, молясь, чтобы хоть кто-нибудь ему возразил, сказал, что он неправильно все понял. – Да не стал бы я с ним встречаться. Ну правда. Он же ебаный псих. Он пытался меня убить только вчера! – с ужасом говорит Люк.

Эймонд внимательно за ним наблюдает, но не спешит возражать. Хладнокровный взгляд его одинокого глаза выражает что-то, что Люк не в состоянии распознать.

Чертов псих.

Люк знал это даже до прошлой ночи. По семейным праздникам и на совместном отдыхе Эймонд всегда следил за ним своим хищным, жутким глазом. Ходил за ним и угрожал забрать глаз Люка так же, как когда-то он забрал его. И в ночь аварии – несколько часов или лет назад – он хохотал и кричал то же самое.

Люку хочется верить, что у него хватило ума не заводить отношений с почти-убийцей. Ну или инстинкта самосохранения, чтобы не встречаться со своим жутким дядей, который пытался его убить.

– Поверь, чувак, мы пытались тебя от этого отговорить, – Джейс похлопывает его по ноге.

– Но все равно позволили? – Люк поворачивается к маме. – Позволили мне с ним встречаться? Жить с ним? – Люка сейчас стошнит. Ему буквально становится плохо при мысли об этом.

– Люк, я не хотела, чтобы ты уезжал. Но когда ты рассказал, что вы встречаетесь, он уже глубоко вонзил в тебя свои когти. Ты не видел иного пути. Я пыталась запретить, но ты так яро мне возражал. До этого ты никогда не дерзил. Я не знала, как тебя убедить. Мне жаль, мой милый мальчик. Так жаль.

– Рейнира, какого хрена ты несешь? – плюет Эймонд. – Это ты его выставила. На Рождество. Ты прекрасно это помнишь. Я знаю, что помнишь, чертова ты стерва.

Люк подлетает с кровати, едва не спотыкаясь о стоящие рядом стулья, и встает перед Эймондом.

– Не смей так говорить с моей мамой, – рычит Люк, но следом оступается из-за слишком резких движений. Голова раскалывается от звенящей боли. Люк пошатывается, перед глазами все плывет.

Эймонд подходит, чтобы взять его за руки, но Люк вырывается. Последние оставшиеся у него силы он использует на то, чтобы оттолкнуть Эймонда обеими руками.

От силы толчка он сам падает на спину, но Джейс вовремя его подхватывает.

– Недостаточно еще над ним поиздевался? Иди домой, Эймонд. Он ничего не помнит о ваших отношениях. Он знает лишь, что ты пытался убить его на машине, а теперь наезжаешь на его семью. Оставь его в покое, – кричит Джейс, больно впиваясь пальцами в руку Люка.

– С вами я его не оставлю, – срывается Эймонд, а затем смотрит на Люка с умоляющим выражением на лице. – Люк, малыш, ну же.

Люк усмехается ему в лицо.

– Уходи. Сейчас же. Чокнутый ублюдок.

Эймонд выглядит так, будто собирается спорить дальше, но в итоге ничего не произносит. Он рычит что-то себе под нос и, понурив голову, выходит из палаты.

Люк искренне, от всего сердца надеется, что больше никогда в жизни не увидит этого придурка.