Глава 18. Хилая амазонка (1/2)

1.

Он внял, наконец, умному совету и ехал ночами, а не когда попало.

Ехал по большой дороге, сворачивая с неё только для отдыха. Позади войска разъездов немного, дорожные посты можно обогнуть. А среди холмов, если придётся удирать, армака второпях может угодить в ловушку.

Редкие прохожие и проезжие шарахались от мощного запаха солёной рыбы. Но им, по сути, дела не было до какого-то там твирну. А вот что скажут гвардейцы, когда увидят?

Они сказали много чего. В первом же разъезде все дружно зажали носы и выдали такой поток ругательств, что запас слов у Лалги разом обогатился. Один гвардеец подхлестнул армаку иного, чтобы вонючий всадник побыстрей убрался прочь. За Тану хотелось врезать, но это значило бы нарваться.

Некоторое время Лалга скакал спокойно.

Командир второго разъезда оказался более бдительным и пристально всмотрелся. Армака не той масти, всадник далеко не гигант. Ларентин перекрасил шкуру Таны, а Лалга, когда изображал в углу комнаты спящего твирну, научился так сжиматься в комок, что казался гораздо меньше.

Гвардейцы ускакали. Тана несла друга дальше, а Лалга размышлял. Запах скоро выветрится, краска на шкуре – до первого дождя. Не все гвардейцы столь беспечны, а беглецу надо проехать мимо войска. И Унтандъен вовсе не дурак. Встретиться бы да выяснить, что они не поделили. Так ведь не дадут, мигом ёжика сделают…

Лалга свернул в поле. Виззи посулил помощь. Он оказался тем самым крыланом, который чуть не стал жертвой в подземелье.

Беглец присмотрел одинокий камень и поднял лицо к тёмному небу. Виззи!!! Разумеется, позвал мысленно, ещё не хватало кричать на всю равнину.

Крылан спикировал молниеносно, словно упал с неба. Покружился немного, опустился на камень. Послал благодарную улыбку за предусмотрительность. С земли ему взлетать труднее. Иной улыбнулся в ответ, всем лицом тоже.

Они беззвучно поговорили. Виззи согласился, что миновать войско можно только по воздуху.

Затем иной долго объяснял армаке, что ей какое-то время придётся побыть одной. Бежать на юг, не подпускать близко людей, не есть то, что лежит на виду. Тана всё отлично поняла, но упрямо трясла гривой, отталкивала друга от камня и топала ногами.

Он уговаривал её, обнимал за шею, гладил, похлопывал по холке. И показывал мысленные картинки, снова и снова. Им никто не мешал в пустом ночном поле. Виззи терпеливо ждал. И Тана смирилась. Но не захотела уходить, пока он не взлетит.

К счастью, куртку старосты сшили прочно, ведь у Виззи не было подвески. Летун вцепился когтистыми пальцами ног в одежду Лалги и взмыл.

Только, проводив глазами исчезающую в тёмном небе ещё более тёмную точку, Тана сорвалась на бег.

У крылана мерцающий полёт, как у бабочки. Виззи то словно проваливался в яму, то шарахался из стороны в сторону, то резко вспархивал повыше. Мчался зигзагами, вертикальными и горизонтальными, и часто-часто махал крыльями. Лалгу трясло и болтало нещадно. Крылан мог лететь по прямой, стремительно, как стрела. Но без груза, особенно такого, как Лалга. Иной нисколько не легче герцога, а того носили пятеро.

Виззи, хоть и был большой и сильный, всё время тащить беглеца не мог. Иногда ему требовалась передышка, на любой подходящей возвышенности, вроде холма с крутыми склонами.

Однажды опустились на крышу здания дорожного патруля.

Гвардейцы, парни, недавно набранные из деревень, развели костёр в большом котле, чтобы случайно не поджечь сухую траву вокруг, и сидели возле него. Они скучали по дому и веселили себя сами, травили анекдоты. Разумеется, о женщинах.

Забавные положения проще понять, чем игру слов. Лалга украдкой смотрел и слушал, и вскоре зажал себе рот обеими руками. Ещё и рассказчик был хорош, играл голосом, лицом, всем телом. Лалга трясся от смеха и чувствовал, что вот-вот не удержится, захохочет вслух.

Виззи передал картинку, как их обоих хватают гвардейцы, сердито пискнул, наконец, стукнул иного крылом по губам. Это не помогло.

Анекдот следовал за анекдотом. И Лалга не выдержал, захохотал во всё горло. Холмы, стоящие большим кругом, отразили звук. Певческий сильный голос плюс особое эхо, и получился не хохот, а грохот, мощный, как гром.

Парни вскочили и рванули во все лопатки по дороге. Топот быстро удалялся. Лалга захохотал пуще, даже откинулся на спину в изнеможении.

Жизнь в деревне на краю земель небезопасна. От всего непонятного люди с детства учатся тут же убегать. Но гвардейцы быстро опомнились, вернулись и полезли с оружием на крышу.

Пришлось срочно уносить крылья и ноги.

Присели отдохнуть на деревенский дом. В комнате молодая мать баюкала младенца, её муж чинил рыболовную снарягу. Лалга вздохнул.

«Вот найдёшь то, что ищешь, и у тебя всё будет», передал Виззи.

Иной недоверчиво повёл плечами.

Посидели, полетели дальше. Вообще-то это весело. Тёмное небо, звёзды, ветер в лицо. Ещё бы управлять полётом. Виззи провалился в воздушную яму, прянул в сторону, Лалга чуть не прикусил язык. Всё равно весело.

Палатки впереди, во мраке белели во всю ширину равнины. Виззи опустил иного на одинокое дерево, прицепился к соседней ветке. Он запыхался, а впереди был самый длинный участок.

«Как мы минуем лагерь?», - беззвучно спросил беглец и показал картинку тучи крыланов в небе.

«Они не выдадут нас», - ответил Виззи. – «У них собственная воля и ясный ум, в отличие от летунов Тэнанчара».

Палатки стояли часто, домов и деревьев не было, незаметно приземлиться на отдых негде. Обогнуть лагерь невозможно. По левому краю ловцы с собаками, по правому – гвардейские разъезды. Холмы вокруг палаток чернели, облепленные крыланами.

Виззи заметили. Чёрная туча снялась с холмов и взмыла в воздух.

-Почему они взлетели? – спросила в шатре Тофиэрбек. – Кого-то увидели?

-Крыланы ни за кем не бросились. Они просто дерутся между собой над лагерем. Они часто дерутся, ты ведь знаешь. Надо же им размяться, а то засидятся. И я бы размялся.

-Тоже хочешь с кем-нибудь подраться?

Моору засмеялся.

-Вовсе нет. Ты как – не устала сегодня?

Вместо ответа она протянула к нему руки.

Он улыбнулся.

-Тъява моя…

2.

Крыланы разделились на две стороны. Одни требовали, чтобы Виззи тут же приземлился у шатра Унтандъена. «Вот молодец – и нашёл, и прямо сюда доставил. Давай, спускайся».

Вторые защищали Виззи и того, кого он нёс. «Да вы задом полетели! Что вам с того, что человеческий вождь осуществит свои планы? С каких это пор дичь стала выдавать друг друга охотникам? Вы точно задом полетели. Давай, брат, уноси иного, мы их задержим».

Они остались драться над лагерем, а пятеро запорхали рядом. Иного несли по очереди, передавая друг другу. Лалге предложили подвеску. Он забрался в удобную жилетку прямо в воздухе. Это тоже было весело. Особенно, когда палатки и туча крыланов остались далеко позади.

Виззи отдохнул, перенял драгоценную ношу и опустил на вершину крутобокого холма. Подвеску вернули. Пятеро крыланов попрощались и полетели обратно в лагерь.

Иной и летун остались ждать армаку.

Лалга разлёгся на траве, со вкусом, разнообразно потянулся, вздохнул.

«Ты-то с чего устал? Тебя же несли!» - удивился Виззи.

Лалга только снова вздохнул. Он тревожился.

Тана прибежала на второй день, целая и невредимая, только запалённо дышала. Она так спешила, что неслась почти без остановок.

Армака с разбегу наскочила на Лалгу и на радостях чуть не затоптала. Она тыкалась мордой ему в грудь, трясла гривой, звенела вторыми когтями и рассказывала. Картинки наслаивались одна на другую.

Её кто только не ловил, она ото всех увернулась и удрала. Изредка хватала грызунов, пила из речек, почти не спала и бежала, бежала, бежала.

Она и сейчас рвалась бежать, толкала друга мордой к дороге. Он заставил Тану лечь, она покаталась по траве, дрыгая ногами, затем всё же заснула.

Вечером Лалга простился и уехал.

Виззи остался, он всё ещё не отдохнул, как следует. Вокруг было пусто, и на земле, и в небе. Ветер вольно порхал над холмами, овевал измученное тело прохладными крыльями. Виззи почти заснул, когда почувствовал приближение.

Крыланы способны ощущать соплеменников на расстоянии и потому легко находят их.

Усталого летуна застигли другие пятеро. Они спикировали и окружили, расселись вплотную.

-Где он?

-Кто? - невинно глянул тёмными глазами Виззи.

-Не притворяйся! Где иной, который нужен герцогу?

-Да не нужен он ему, в том-то и дело. Герцог иного убить хочет. А ты с ума спорхнул, помогать людям против иных. Люди тебе не помогут, если что.

-Не рассуждай! Говори, где!

Виззи понял, что рассуждать, в самом деле, не получится. И напал первым.

Одного сшиб грудью с вершины холма, второму с размаху двинул крылом по голове и оглушил, третьего пнул ногой, кувыркнулся на лету, увёртываясь, и пнул четвёртого. Он не хотел их убивать. Пятый сшиб его, и тут же навалились остальные, прижали к земле. Они тоже не хотели его убивать.

-Всё равно не скажу!

-Да мы и так теперь знаем! Снова едет на юг, там, впереди, где же ещё. И зачем ты дрался с нами?

Виззи знал, зачем. Точней, за что. За жизнь иного, с которым успел подружиться и которого любит королева. А вот за что бились эти?

-Больше нам не о чем с ним говорить. Возвращаемся!

Крыланы Унтандъена улетели.

Виззи почувствовал, что на этом дело не закончится, тоже поднялся в воздух, медленно и тяжело. Но скрыться не успел.

С севера принеслись тёмные стрелы. Крыланы летели на полной скорости, было их семеро, и они несли сеть. По изменённой ауре Виззи узнал посланцев жреца. С этими не поговоришь вообще, они и слушать не будут, сразу нападут. Они под совершенным подчинением.

И он снова вступил в бой. Летуны Тэнанчара знали человеческие приёмы драки, даже могли служить образцами. Только не ловкости, а подлости.

Один из них ранил Виззи в спину, пока остальные отвлекали. Убивать собрата приказано не было, только вывести из строя, чтобы не мешал. Крыланы обыскали всё вокруг, держа наготове сеть, покружились в небе, высматривая, и умчались. За новым приказом. На холме остался истекающий кровью летун.

Крылан королевы спас беглеца и выиграл для него время.

Но опоздал в Киримэ.

3.

Горделивый силуэт всадника, летящего вскачь по гребню холма, заметили хищники.

Они обрадовались. Двойное существо, одинокое, значит, добыча. В пустыне еды мало и она мелкая, к деревне теперь не подберёшься. Хищники притаились. Беспечная жертва сама бежала к ним в зубы. Надо было только немного подождать.

Лалга почти добрался. Пересёк реку, миновал обнесённую стеной деревню, проехал дальше и обнаружил, что равнина обрывается. Внизу раскинулась каменистая пустыня. Беглец проскакал по гребню холма туда-сюда. Спуска не было. Лалга остановил Тану на краю обрыва. Она нетерпеливо топталась, а он глядел по сторонам и думал.

Корявые кусты оплели корнями отвесный склон. Тана заглянула за край, весело оскалилась, развернулась задом к обрыву и полезла вниз, цепляясь когтями. На середине чуть не сорвалась, тогда просто спрыгнула и встала на земле, переминаясь с ноги на ногу.

Лалга покрутил головой, засмеялся. И поехал вперёд.

Недалеко от обрыва лежала каменная плита, за ней высилась группа скал.

Тана обогнула их и весело побежала дальше. Когти клацали по щебню, приминали пучки жёсткой травы. Из-под ног летела пыль, ветер дышал в лицо жаром. Вокруг простиралась всё та же каменистая пустыня, впереди в нескольких фаргах скалы стояли зубчатой стеной.

Армака быстро принесла туда друга. В этих скалах нашлось узкое ущелье, ведущее насквозь. Вокруг было тихо и пусто. Металлические когти мерно звенели. Проход закончился.

Каменистая пустыня здесь превратилась в песчаную, куда ни глянь, везде сыпучие кучи. У горизонта в горячем мареве дрожали горы, белели снежными шапками. Его тянуло туда. Но сначала нужно взять с собой воду, еду.

Ветер сушил горло, Тана приплясывала. Солнце так накалило песок, что металлические когти обжигали ноги сквозь войлочные подкладки.

Лалга понял, что увлёкся. Надо возвращаться.

На краю обитаемых земель к иному относились лучше. Беглеца перестали ловить. В одной деревне Лалгу и Тану даже накормили. За работу, разумеется – они вспахали огород. И здесь припасы можно добыть так же.

Со скалы скатился камешек. Послышался слабый шорох. Лалга оглянулся. Вход в ущелье загородили большие ящеры. Раззявили зубастые пасти, согнули лапы, побежали навстречу, не торопясь. Зелёная чешуя заблестела на солнце.

-Ха, так вот вы какие, зелёные демоны пустыни, о которых я столько слышал. Вы зелёные, а я золотой. Ну, посмотрим, кто кого.

Лалга хохотнул, потому что Тана передала картинку. Ящеры подбирались, припадая к песку. Их легко перепрыгнуть.

Зелёные заходили цепью с двух сторон. Тана разбежалась, перемахнула через них, поскакала по ущелью. Ящеры, толкаясь и шипя, побежали следом. Лалга оглядывался и смеялся.

Тана отпрянула, он чуть не вылетел из седла. Сверху рухнул большой камень, загородил проход. На верху стены топтался зелёный. Тана помчалась назад. Ящеры встали на дыбы, раскрыли когтистые объятия.

Армака развернулась у зелёных перед носом, снова понеслась вперёд, с разбега взвилась вверх. Зацепилась лапой, покатилась кувырком. Лалга успел выпрыгнуть из седла, извернулся в воздухе, приземлился на четвереньки. Тана вскочила, встряхнулась и затопала ногами. Лалга выпрямился, подбежал к армаке, оглядел её, потянулся ощупать. Ящеры полезли через камень.

Тана фыркнула, подтолкнула друга плечом, Лалга вскочил в седло, и армака опять помчалась, как ни в чём не бывало. Седок больше не смеялся, только оглядывался. Ящеры бежали следом.

На отвесный склон армака вскарабкалась гораздо быстрее, чем спускалась с него. Лалга снова оглянулся. Ящеры не отстали. Передовые полезли на обрыв.

Да он же ведёт стаю прямо к деревне! Эти люди ещё ничего ему не сделали.

Лалга свернул в сторону, поскакал по краю, чтобы его было видно. Ящеры перестали карабкаться, побежали внизу, задрав головы.

К востоку была роща, за ней снова холмы. Тана помчалась по гребню.

Сорки! Ещё посёлок! Не дома, а палатки. Лагерь! Лалга растерялся. Под обрывом ящеры, за спиной деревня, впереди гвардейцы. Неужели обратно на север? Среди людей в лагере ни одного человека в форме беглец не увидел. Это были не гвардейцы. Это были женщины!

Сипло взвыла тревожная дудка. Зелёные побежали обратно. Они поняли, что увлеклись. Навстречу беглецу, выстраиваясь в дугу, поскакали полуголые всадницы. Амазонки, вспомнил Лалга. Они тоже решили его ловить, ящерам на смену? Они без оружия, хотят не убить, а именно поймать. Может, лучше раздобыть припасы у женщин? В деревню его могут не пустить. Тана сытая, и она быстрее этих коренастых армак.

Измотать амазонок, чтобы стали разговаривать, а не гоняться.

Лалга засмеялся, он решил поиграть.

Тана оскалилась на бегу.

4.

Горделивый силуэт всадника, летящего вскачь по гребню холма, заметили амазонки.

Заревела боевая раковина. Полуодетые, а то и вовсе раздетые женщины похватали оружие и сбежались на край лагеря, откуда раздался сигнал.

Пантайя выглянула из шатра на возвышении.

-Девочки, не бойтесь! Это не враг и не вражеский разведчик!

У царицы была эрминская труба дальновидения.

-Это тот самый иной, которого мы видели на торгах, но не сумели купить! Он один и потому не опасен! Его надо поймать, он очень красивый! И очень страстный! Торговец сказал, его на целую армию хватит, прямо настоящий жеребец! Поняли? Его хватит на всех!

-На всех! - взвизгнула маленькая страшненькая Виска, которой вечно не доставалось, даже когда кого-то брали в плен, не говоря уж о добровольных визитах. – Точно надо поймать!

-Бросьте оружие, не испугайте иного!

Амазонки повскакали на армак.

Пронзительный воинственный клич, больше похожий на дикий радостный вопль, разнёсся над полуденной степью. И тут же горным обвалом по земле покатился мощный топот – боевые женщины ринулись в погоню всем скопом. Армаки скачут мягко, но когда их много...

Тана бежала вполсилы, Лалга веселился. Амазонки всё время вопили.

-Слева загибай! Не спи, бери в кольцо!

-Да не получается!

Да, загнули вы с этой погоней. А поговорить?

-Первой – мне! – прогудела великанша на такой же великанской армаке.

-Нет, первой – мне! Кто раньше всех поймал, того и тапки!

Вперёд вырвалась маленькая амазонка, её армака не замечала веса всадницы.

-Или тапком! Пыльным мешком! Виска, не лезь вперёд мамки в пекло!

-А если мамка отстала?

-Мужчину всем, армаку мне! Она большая! – кричала Тенча позади.

Её животное с трудом несло крупную, мускулистую женщину.

Промчались через рощу, вылетели к деревне.

Жители высыпали за стену, ругались, смеялись. Вот ведь зрелище – амазонки кого-то гоняют по холмам, вместо того, чтобы охранять степь от пустыни. Толпа всадниц несколько раз проскакала вокруг деревни.

Женщинам всё время казалось, что они вот-вот настигнут.

Прискакали к реке, с разбегу влетели в воду, поднимая фонтаны брызг.

Тана давно переплыла поток, приплясывала на обрыве и скалилась, на виду у загонщиц. Они запыхались.

-Ну что, охолонули? Может, поговорим?

Ослепительная улыбка беглеца заставила кое-кого из женщин шарахнуться. От погони, тем не менее, они не отказались.

-Вот поймаем тебя, тогда и поговорим. Лёжа!

Понеслись по холмам.

Девчонка снова была впереди. Лалга подпустил её ближе. Её армака вздумала хватить зубами Тану, не достала. Тана огрызнулась на бегу. Чужая армака отскочила и чуть не выкинула всадницу из седла.

-Сильно умный, да? Горная кошка тоже огрызается на загонщиков! Всё равно её ловят! – завопила обиженная Виска. Несколько всадниц обогнали её.

Пока их всего несколько, можно поиграть в салочки. Тана приняла картинку и захромала. Амазонка с победным воплем подскакала вплотную. Тана отпрыгнула боком. Увернулась от следующей, проплясала взад-вперёд, снова отскочила, и так несколько раз. Подоспели другие, и Тана рванула вперёд.

Дали несколько кругов по холмам.

Понеслись к роще. Лалга решил, что пора заканчивать. Запыхались уже не только всадницы, но и армаки. Все, кроме Таны.

Амазонки сильно отстали, Тана пошла шагом. Загонщицы видели, что беглец заехал в рощу. Здесь было тихо, Лалга выбирал дерево. И не почуял засаду. Тенча мазалась травяным настоем, отбивающим телесный запах. Она поняла, что не догонит первая, и засела в зарослях, чтобы внезапно выскочить наперерез. Иной носился через рощу не единожды.

Он как раз удачно проезжал мимо. Тенча прыгнула, стащила его с седла.

-Вот так. Я и одна тебя поймала.

Мужчина смирно лежал под ней, его армака тоже не нападала. Значит, испугался. Тенча поборола врукопашную не одного такого, сильного на вид.

-Ты самая хитрая. Наверно, ты предводитель?

-Нет, не я, - неохотно созналась она. – Но это неважно. Буду первая.

-Неважно так неважно. Поговорим?

Прищуренные золотые глаза светились хитрой улыбкой.

-Чего это я буду с тобой болтать? Я уже тебя победила. Работай давай, тем, что природой дадено. Пока остальные не набежали.

Женщина даже не подозревала, что ей грозило.

Когти выпускать нельзя. Если кого-то поранить, амазонки обозлятся и разговаривать не будут. Тем более, припасов не дадут.

-Да пока ещё не победила.

Лалга поймал её за шею борцовским захватом, сбросил с себя, запрыгнул на дерево. Залезть следом Тенча не могла, а у иного оказались когти, как у кота.

-Слезай! Всё равно тебе деваться некуда!

Тенча разозлилась. Сейчас ведь подскочат другие.

-Да?

Мужчина ехидно улыбнулся сверху и перемахнул на соседнее дерево.

-Деревья закончатся! Куда прыгать будешь?

Он вернулся на первое дерево. Подоспели другие. И армаки, и всадницы тяжело дышали.

-Могу и уехать. Тогда ничего не получите. Долго мне вас кругами водить, чтоб вы поняли, что лучше поговорить, чем сходу хватать?

Значит, это не они такие крутые, загнали, почти поймали, а он с ними играл? Тенча разозлилась ещё больше.

-Вечно ты тут сидеть не будешь! Проголодаешься и сам слезешь!

Тана стояла под деревом, на котором сидел беглец, и клацала зубами на любую армаку, которая неосторожно приближалась.

-Когда слезу, попробуете на себе мои когти! Хотите? – он их показал. - Ну что, будете, наконец, разговаривать? Кто у вас предводительница?

-Царицы здесь нет. О чём с тобой болтать? И зачем? Мы тебя уже поймали, слезай давай. Деваться тебе некуда, - подоспевшие ещё ничего не поняли.

Лалга на дереве закатил глаза, улыбнулся, покрутил головой.

-Мне нужны припасы для похода через пустыню к горам. Могу отработать – поохотиться, вспахать огород, сложить печь, дом.

-Нам и палаток достаточно. Зачем тебе в пустыню? Это глупо! Тебя там ящеры сожрут безо всякого толку! Лучше спускайся к нам.

Беглец покачал головой.

-Я же иной, могу долго не есть. Как и Тана. Так и будете тут сидеть?

Тана лягнула армаку, что сунулась к дереву, куснула для острастки. Больше смелых не нашлось, армаки упирались и не слушались всадниц.

-Глупый ты какой-то, не понимаю я тебя.

Глупыми Тенча называла всех, кто с ней не соглашался.

Надо позвать царицу, она разберётся в этих словесных загогулинах. С самим Унтандъеном договорилась, выторговала жизнь для всех после поражения.

-С этим упрямцем сможет договориться только Пантайя. Надо позвать царицу.

5.

Царица копалась в сундуках.

Сейчас девочки поймают и привезут ей иного, надо предстать перед ним в полном блеске. На столичных торгах она была поражена в самое сердце, а теперь он отдаст ей своё.

В шатёр без доклада влетела Тенча.

Надо всё-таки приучить своих дикарок вести себя, как положено, культурно. Ладно, на сей раз можно простить, поскольку речь идёт о Лалге. Пантайя в нетерпении облизнула губы.

-Ну что, поймали?

-Нет.

-Упустили?!!

-Нет.

-Это как? - царица искренне удивилась.

Тенча потопталась, бряцая металлическими цацками и оружием.

-Аховое положение.

Её манера не договаривать раздражает.

-То есть, неразрешимое?

-Точно. Девочки окружили его, но достать не могут. А сам он идти не хочет, но и сбежать не может. Девочки караулят его, чтобы не улизнул.

Ну, наконец-то, изложила полностью, и сто лет не прошло.

-А где он?

-В роще. Залез на сейву. Он же иной, у него когти. А его армака никого не подпускает. Вот кто настоящая амазонка, одна всю нашу толпу сдерживает. Пинает, сшибает всех, кусает армак. Бешеная прямо.

-Тогда ведите себя аккуратно, не лезьте к ней, а то она всех вас перекусает, и будете такие же бешеные! Хотя вы и так бешеные!

Тенча хмыкнула и улыбнулась, как будто ей польстили.

-Он чего-то от нас хочет, но мы не понимаем его. Решили позвать тебя.

Пантайя улыбнулась, довольная собой.

-Разумеется. Когда надо разговаривать, вы не сильны. Тут только я справлюсь.

Тенча сжала губы в нитку. Ничего, потерпит.

-Значит, мне надо ещё лучше подготовиться. Но мало ли, что он там хочет. Прежде всего, то, что хотим, получим мы.

Пантайя нырнула с головой в сундук. Когда вынырнула, увидела свою лучшую телохранительницу с вытаращенными глазами. Очень смешно.

-Что это?

-Как это – что? Лучший наряд для таких вот случаев.

-Я не о том. Что – и это всё?

-Конечно. Что же ещё?

-Будь настоящей женщиной, оружие возьми.

-Я на переговоры еду, а не на войну.

-На переговорах тоже беззащитным быть нельзя.

-Смотря на каких. Вам-то оружие не сильно помогло, в войне с Герцогом.

Тенча снова сжала губы в нитку. Пантайя даже засмеялась, настолько забавно та выглядела.

-Я к мужчине еду, а ты говоришь, надо взять оружие. Хочешь напугать его? Мужчину надо не пугать, а удивить. Так мама учила.

Пантайя запнулась. Потому что вдруг оговорилась, назвала матерью Тарсу.

-И как же ты собираешься его удивить?

Царица амазонок улыбнулась, загадочно и лукаво.

-Я буду танцевать.

6.

Лалга в самом деле удивился.

Процессию было видно издалека. Всадниц возглавляла женщина, высокая, сильная, стройная. Она сидела в седле так, словно не ехала верхом, а сама по себе плыла по воздуху, величаво и радостно. Развевались прозрачные одеяния, словно крылья стрекозы, диадема горела, как огонь.

Лалга смотрел во все глаза.

Процессия приблизилась. Царица махнула рукой, зазвучала музыка. Тонконогая армака горделиво вышагивала в такт, кивала головой, переступала то вправо, то влево, поворачивалась вокруг себя, давая рассмотреть всадницу со всех сторон. Стороны Лалга оценил.

Женщина ехала, и армака под ней танцевала. Всадница тоже стала пританцовывать, прямо в седле. И сразу сделалась похожей вовсе не на предводительницу грозных, воинственных женщин, а на маленькую весёлую девочку, которая едет на праздник и предвкушает разные забавы.

-Только потому у неё и ягодицы крепкие, - проворчала себе под нос Тенча. Её армака топталась недалеко от дерева, на котором сидел Лалга.

Музыка смолкла. Царица подъехала к дереву, посмотрела вверх большими глазами цвета солнца. Лалга даже подумал на миг, что она и притягивала его сюда. Она была похожа на него, золотоглазая, смуглая, сильная.

-Здравствуй! – звонко сказала царица.

-Здравствуйте, ваше величество, - Лалга неудержимо улыбался. – Объясните, пожалуйста, почему ваши подданные так ведут себя?

О, а он вовсе не дикарь, отлично воспитан. Пантайя улыбнулась.

-Тарса говорила, что меня хорошо примут, если я приеду к вам. Я приехал, и что же встретил? Амазонки стали меня ловить, как пустынные хищники!

Тарса? Он её встречал, видел?

Эта женщина была для Пантайи, как мать. Предыдущая царица рожала только мальчиков, и то мёртвых. Ни одной дочери. Её хотели сместить. Она поехала в храм помолиться, в сопровождении лучшей подруги, Тарсы. И вернулась с младенцем. Девочка была крупная для своего возраста, обещала стать могучей амазонкой. Но не стала, выросла менее крепкой, чем другие.

Царица воевала, её наследницу растила Тарса. Научила сражаться. Научила любить. Отдавала девочке всё, что могла.

И научила хорошо. Когда мать смертельно ранили, девушка поняла, что просто махать мечом нельзя. Наследница смогла спокойно разговаривать с убийцей матери, найти выгодное ему решение и выторговать жизнь для оставшихся. Они теперь живут только здесь, охраняют границу с пустыней.

Тарсе молодая царица доверяла больше всех, потому и послала на поиски. Но вот та ещё не вернулась, а иной нашёлся сам.

-Девочки просто увлеклись, - Пантайя искренне улыбнулась. – Они больше не будут так поступать. Правда, девочки?

Царица обвела строгим взглядом своих воительниц.

-Это гость, и обращаться с ним надо соответственно. Спускайся, поедем с нами. Поговорим за пиршественной скатертью.

Лалга поддался на её искренность. Она велела амазонкам отнестись к нему, как к гостю. Она их царица, они должны её послушаться. Он поверил в свою безопасность, возможность получить припасы. И слез с дерева.

-Только и всего? – пробурчала Тенча. – Так просто, никаких особых навыков для разговора. Я тоже так умею. Все так умеют.

Когда ехали в лагерь, каждая норовила потрогать, огладить. В конце концов, Лалга начал перехватывать шаловливые руки.

-Къены, что-то вы слишком торопитесь.

-Пожалуй, это верно. Сначала надо накормить, напоить, искупать, и только затем спать укладывать, - захохотала одна, и все подхватили.

Золотоокая предводительница махнула рукой, музыка заиграла снова.

На обратном пути в сёдлах приплясывали все.

Кроме Лалги.

Амазонки говорили на смеси языков, эрминского, ороле, кайо. Поскольку среди них были беглые представительницы всех национальностей Форса. Покидали родных и соплеменников по разным причинам. Нежеланное замужество, или, наоборот, никаких шансов на оное, потому что некрасивая и бедная…

Раньше, до поражения в войне с Герцогом, обитали везде, в том числе на север от Танфира, возле столицы.

Они жили без мужчин. Дети появлялись от тех, кого взяли в плен, или от тех, кто приехал добровольно, на время.