5. Coming Home (1/2)
Еще одна ночь, проведенная в стенах публичного дома, оставляет за собой смешанные эмоции. Йоэль теряется в них так же, как в собственных чувствах, испытываемых теперь к белокурому мальчишке все еще беззаботно дремлющему в его объятиях.
Неужто только жалость и никак не объяснимая ответственность? Нет… Страсть и желание — очевидно тоже. Не обманывай себя, Хокка, за решением забрать Алекси домой кроется куда более сокровенное, нежели животные инстинкты. Даже прямо сейчас… чуждое тепло, ютящееся в сердце, навряд ли вызвано бесконечной похотью и жаждой, признай же, наконец.
Ожесточенный диалог с самим собой ничуть не мешает Йоэлю очерчивать пальцами россыпь шрамов на щеках парня, задумчиво разглядывая его подрагивающие во сне светлые ресницы и чуть приоткрытые суховатые губы. Удивительно, сколько раз Хокка целовал их, поступаясь всеми своими принципами. Впрочем, не сдержался бы и сейчас, если бы тринадцатый вдруг не заерзал в его руках, по всей видимости намереваясь проснуться. Будто боясь оказаться пойманным с поличным, Йоэль отдергивает руку от блондина и, прикрыв глаза, пристраивается щекой к своей подушке.
— Не притворяйся, — хрипло смеется Алекси, коснувшись кончиком острого носа худой щеки, — я знаю, что ты не спишь…
— Ладно, — усмехается Хокка в ответ, все-таки приоткрыв глаза и с прищуром взглянув на парня. — Что меня выдало?
Вместо ответа тринадцатый расплывается в широкой улыбке и, приподнявшись на локтях, касается губ Йоэля осторожным поцелуем, которого тот так сильно жаждал. Когда Алекси уже намеревается отстраниться, он резко подминает его под себя и, прижав своим весом к постели, углубляет поцелуй.
— Кажется, кому-то вчера было мало, — не сдержав тихого стона, шепчет блондин.
— Тебя мне всегда будет мало…
Эти слова вырываются у Хокка машинально, совсем уж бесконтрольно. Смутившись, он соскальзывает с тринадцатого и, кусая губы, сжимает его руки в своих.
— Я имел ввиду, что…
— Не важно, — выдыхает блондин, понимающе улыбнувшись в ответ на замешательство Йоэля, — тебе не нужно ничего говорить.
Во взгляде Хокка читается благодарность — Алекси не сдерживает кроткой усмешки. Ему не нужны все эти слова. Не от Йоэля. Не от того, кто в считанные дни перевернул всю его жизнь, начав с самого страшного кошмара и закончив трепетной надеждой. Отчего-то Каунисвеси уверен, что тот еще не раз будет его удивлять.
— Насчет вчерашнего, — посерьезнев, вдруг начинает гость. — Я ведь не заставил тебя почувствовать себя плохо или неуютно? Я не хотел бы… — он запинается и отводит взгляд, понимая, что этим утром уже превысил свой лимит чувственных слов. — В общем, мне важно, чтобы ты хорошо чувствовал себя после всего этого. Не только физически, — совсем уж робко уточняет он.
— Я чувствую себя прекрасно, — усыпляет его опасения Алекси. — Лучше, чем когда-либо, если совсем уж честно. И я очень жду вечера, если это все еще в силе, — опасливо продолжает он.
Гость улыбается, вслушиваясь в теплый голос Алекси и бессознательно поглаживая пальцами его тонкие запястья. Он и сам будет ждать десяти с нетерпением и едва ли сможет сосредоточиться на чем-то, помимо мыслей об этом, за целый день.
— Жди. Я хочу сделать этот вечер особенным для нас, — откликается Йоэль, погладив парня по щеке.
— Правда? — кротко уточняет тринадцатый. — Впрочем… он в любом случае будет особенным, — поправляет себя он, бегло взглянув на настенные часы. — Кажется, ты уже опаздываешь по делам.
— Да, опаздываю, — усмехнувшись, соглашается парень, нехотя выпуская руки Алекси из своих пальцев, и в последний раз, прежде чем подняться из постели и начать собираться, напоминает. — Сегодня в десять.
***</p>
С уходом Йоэля тринадцатый невольно ежится ни то от холода, спровоцированного гуляющим по дому сквозняком, ни то от ставшей остро ощутимой пустоты. Он не может объяснить даже самому себе, почему рядом с Хокка он чувствует себя совсем иначе. Так, словно искал место в его сильных руках всю свою никчемную прежде жизнь. А он ведь даже ничего о нем не знает. Совсем ничего о том, с кем без раздумий согласился делить кров.
— Йоэль Хокка… — задумчиво протягивает Алекси, хватаясь за телефон. — Кто же ты такой?
Пальцы быстро вбивают не выходящее из головы имя в поисковую строку. В ответ на запрос — к удивлению Каунисвеси — выходит довольно много результатов. Не успев пролистать их все, он натыкается на профиль в инстаграме и тотчас переходит по ссылке.
К счастью тринадцатого, профиль оказывается открытым. В графе «подписчики» высвечивается четырехзначная цифра, что лишь подогревает его интерес. Листая одно фото за другим, Алекси жадно вглядывается в изображения. Почти на всех снимках Йоэль в компании одних и тех же людей — толпа до смешного забавных парней, немногим старше самого Каунисвеси.
Любопытство берет вверх. Потеряв счет времени, тринадцатый так и продолжает изучать профили друзей своего любимого гостя. Он оказывается охвачен желанием узнать как можно больше о нем. И ему действительно это удается. Спустя пару часов, проведенных с телефоном в постели, Алекси выясняет, что у Йоэля есть своя группа, состоящая из тех самых друзей — Йоонаса, Нико, Олли и Томми. К первому он успевает ненароком даже приревновать, его оказывается уж больно много. Однако тут же успокаивает себя, напоминая о том, что и не имеет на Хокка никакого права.
На просторах ютуба Каунисвеси даже находит несколько записей с концертов пока еще малоизвестной, но, на его скромный взгляд, очень перспективной группы. И он соврал бы, сказав, что ему не понравилось. Если уж совсем честно, Алекси бы и сам хотел так же — путешествовать, выступать и веселиться с самыми близкими своими друзьями. Ему никогда не везло, в его жизни ничего подобного просто не было. Вопреки этому, тринадцатый искренне счастлив за Хокка и жаждет, чтобы удача его так никогда и не покидала.
Разглядывая Йоэля на фото, Алекси не перестает истязать себя вопросами. Почему именно он? Почему сейчас? Не изменится ли он, едва Каунисвеси переступит порог его квартиры? Что вообще принесет сегодняшний вечер? Плохих мыслей так и не возникает — он верит Хокка слепо и непоколебимо, хотя умом и понимает, что нет ни одной объективной причины доверять.
Машинальное движение пальцев по дисплею смартфона — даже не имея возможности дотронуться вживую, тринадцатый не удерживается от того, чтобы сделать это через экран. На губах появляется глупая улыбка от осознания: он опять прогулял пары, засмотревшись на многочисленные фото Йоэля. Некоторые из них он даже сохранил себе, уже не пытаясь ответить на бессмысленный вопрос «зачем?».
Так и не выпуская телефон из рук, Алекси ощущает, как, будучи охваченным ушедшими уже непозволительно далеко мечтами, начинает проваливаться в сон. Не желая упустить эту сладкую дрему, он кутается в одеяло и утыкается носом в сохранившую аромат парфюма Хокка подушку. С наслаждением вдыхая этот запах, он жмурит глаза и, наконец, отдается воспоминаниям о прошлых двух ночах.
***</p>
Репетиции никогда прежде не казались такими долгими и, в некотором роде, даже утомительными, как сегодняшняя. Чем ближе стрелки часов подбирались к оговоренным десяти вечера, тем чаще Йоэль осекался в своих партиях. Долго это продолжаться просто не могло — первым не выдержал гитарист. Рывком стащив с себя ремень, он отставляет гитару в сторону и демонстративно шагает к маленькому холодильнику, чтобы достать оттуда прохладную баночку пива.
— Согласен с Йооном, на сегодня хватит, — вздохнув, кивает младший вокалист, отступая к аккуратному диванчику в углу крохотной студии.
— Завтра в это же время? — уточняет сразу засобиравшийся по делам Томми. — Простите, я сегодня не задержусь, хотел провести немного времени с Кэтрин.
— Думаю, да. Так всем удобно? — уточняет Нико, обводя взглядом группу.
— Не совсем, — с сомнением протягивает Йоэль, качнув головой.
— Так? — фыркает Йоонас. — Какие-то дела важнее нас? Ты и так запорол половину партий сегодня.
— Стажер, — пожимает плечами Хокка, старательно унимая так и норовящую нарисоваться на лице улыбку, — неопытный еще совсем, нужно проконтролировать, что все пройдет хорошо. Это его первый день. Будет работать неподалеку от студии.
— Таки просто стажер? — ухмыльнувшись, протягивает с издевкой Олли. — Такое напускное безразличие, Хокка, ты дерьмовый актер.
Не сдержавшись, Йоэль толкает басиста локтем в бок, а затем, прочистив горло, уточняет:
— Ну, думаю, мы могли бы подружиться в перспективе. Он… хороший парень, с которым случилось слишком много плохого. Хочу помочь.
— Познакомишь? — интересуется Порко, сократив расстояние до Йоэля и взглянув на него с прищуром. — Симпатичный?
— Успокойся, Дон Жуан хренов, — хмыкает Хокка, ловя очередной осуждающий взгляд Олли, уже совершенно точно раскусившего его маленькую ложь.
Впрочем, в одном Йоонас прав — скрывать от них Алекси будет просто неправильным. Теперь он такая же значимая часть его жизни, как и парни, по крайней мере Йоэль почему-то хочет так думать.
— А знаешь… Познакомлю, — заключает Хокка, — как насчет посидеть завтра после репетиции у меня? Можно было бы и тут, но дома, пожалуй, будет чуть просторнее для шестерых.
— Твой друг — наш друг. Мы с радостью, — отвечает за всех Нико, отсалютовав открытой банкой пива и заодно вылив из нее добрую половину на свои пальцы, — да блять, — вздыхает он, отставляя напиток в сторону и стряхивая капли с запястья.
Чертыхнувшись, Моиланен ретируется в уборную под заливистый смех Порко. Басист же ловит момент, чтобы сократить расстояние до Хокка и, приблизившись к его уху, поинтересоваться:
— Ты странно реагируешь на вопросы о нем. Может есть что-то, о чем нам следует знать заранее?
Вокалист не сразу находится для слов. Размышляет о том, стоит ли ему в самом деле выкладывать на стол все карты. Да и даже их часть… Йоэль уверен, что не стоит — по крайней мере сейчас. Потому выбирает меньшее зло и признает лишь одно:
— Думаю… — он запинается, осознав, что произносить такое вслух значительно тяжелее, чем обдумывать в своей голове, — думаю, что он мне нравится, Олли. Ты прав, слова Порко задели меня именно поэтому.
— Вот оно что, — ухмыльнувшись, протягивает Матела, — теперь я с еще большим нетерпением жду завтрашнего вечера. Шибко интересно, кто же растопил твое ледяное сердце.
— Заткнись, — смущенно смеется Хокка. — И вообще мне уже пора, я хотел с ним встретиться сегодня.
— Свидание? — поиграв бровями, заговорщицки шепчет басист.
— Пошел нахер, — ласково откликается Йоэль, набрасывая куртку на плечи. — Просто встреча, ясно?
Подняв ладони в примирительном жесте, Олли добродушно усмехается, качнув головой вслед удаляющемуся вокалисту. Таким Хокка никто из них еще не видел. И оттого встреча с загадочным стажером интригует все сильнее.
***</p>
Домой вокалист возвращается за пару часов до встречи с тринадцатым. Придирчиво оглядев жилище, он делает вывод, что то выглядит почти приемлемо, и остается подготовить лишь гостевую комнату, пустующую с самого момента покупки.
Пройдя в пустующую спальню, Йоэль невольно задается вопросом о том, а есть ли вообще нужда в отдельной комнате? В его спальне гораздо уютнее и просторнее, места там совершенно точно хватит и на двоих. Он одергивает себя почти сразу — они с Алекси, в конце концов, не самая стандартная пара. У них есть обязательства друг перед другом, конечно, но они никак не подразумевают такой вот тесный контакт.
Тяжело вздохнув, Хокка заставляет себя начать готовить отдельную комнату, неустанно напоминая — им обоим нужно личное пространство. У тринадцатого и так не было такового от слова совсем. С грустью Йоэль осознает, что и их с парнем сделка тоже лишь жалкая иллюзия свободы.
Протерев с давно не тронутых поверхностей пыль, Хокка заправляет постель чистым бельем и найденным в закромах шкафа пушистым пледом. Даже так становится уютнее, но все же недостаточно. Обойдя всю квартиру в поисках каких-нибудь милых мелочей, он возвращается в спальню Алекси и принимается расставлять их по местам. На пустующем столе оказывается стопка давно купленных, но так и не прочитанных книг и небольшой кактус в фарфоровом горшке — единственное выжившее у Йоэля в доме растение, на прикроватной тумбочке — симпатичный ночник, стилизованный под старый фонарь, а на кровати — россыпь мягких подушек. Теперь находиться в комнате значительно приятнее.
Покинув спальню, парень прикрывает за собой дверь и бросает взгляд на дисплей телефона — время стремительно приближается к обозначенным десяти часам. Чувствуя странное волнение перед совершенно очевидно новой вехой своей жизни, Хокка начинает готовиться к выходу из дома. Ему никогда прежде не было дела до внешнего вида, однако сейчас он не может прекратить крутиться у зеркала, придирчиво разглядывая себя. Потратив на это порядка пятнадцати минут, он оказывается вынужден признать, что хочет нравиться Алекси. Остановиться его вынуждает лишь будильник, уведомивший о том, что нужно поторопиться, чтобы успеть заехать еще и за едой на сегодняшний вечер.
Покидая свою квартиру в этот раз, Йоэль знает, что когда он вернется, уже ничего не будет как прежде. Однако эти перемены не страшат, ведь сердце подсказывает, что все это только к лучшему.
***</p>
— Проверку Хокка прошел, я прав? — с улыбкой интересуется одиннадцатый, когда Алекси выходит из своей спальни в общей коридор.
В присутствии одного только Каунисвеси рыжий ничуть не смущается собственных чувств и не выдергивает своей ладони из руки стоящего совсем близко пятого.
— Прав, — подтверждает тринадцатый. — И спасибо тебе. Думаю, я бы еще долго сомневался, если бы не та ночь.
— Пожалуйста, малыш, — ухмыльнувшись, откликается одиннадцатый, на секунду расцепив руки со своим парнем, чтобы заключить Алекси в мимолетные объятия. — Береги себя. Ты хороший, тебе здесь вообще не место.
— А вы берегите друг друга, — с улыбкой откликается блондин, приобняв за плечи и пятого. — Ну, я пошел…
— Иди. Надеюсь, больше никогда не увидимся, — помахав рукой, выкрикивает рыжий уже вслед удаляющемуся парню.
Когда тринадцатый оказывается на улице, тонированный спорткар уже стоит у главного входа. Засомневаться в том, что автомобиль подъехал именно за ним, блондин не успевает — уже через несколько секунд дверца открывается, а в водителе он безошибочно узнает Хокка.
— Пойдем в машину, а то замерзнешь, — ласково предлагает Йоэль, поцеловав заключившего его в спонтанные объятия парня в висок.
Придерживая блондина за плечи, Хокка провожает его к пассажирскому сиденью, а затем устраивается на водительском сам и тотчас замечает его светящееся от счастья лицо.
— Это что, мне? — робко уточняет Алекси, повертев в руках блестящий подарочный пакетик. — И, боже, как вкусно пахнет…
— Тебе, конечно. Хотелось как-то тебя порадовать. И да, в багажнике несколько коробок с пиццей, — смеется Йоэль, — понятия не имею, какую ты любишь, так что взял несколько на выбор.
— Не стоило так переживать, я вообще не привередливый да и могу готовить все сам, — скромно отвечает Каунисвеси, наконец, заглядывая в пакет и обнаруживая там плюшевого лисенка и несколько упаковок конфет. — Йоэль…
— Так, все, ты заслужил, ничего не знаю, — заявляет Хокка не сдержав улыбки на столь бурную реакцию блондина.