Глава 11 (2/2)
-Я не знаю, мама, я…
Тьма. Слабая красная пульсация его брони в сочетании с жутким оранжевым свечением соседних тюремных решеток. Отягощенный, неспособностью двигаться. Один из головорезов Гунмара по обе стороны от него, каждый прижимает руку и ногу к каменному полу. Он был бессилен. Разоблачен. Броня была единственной вещью, стоящей между ним и его похитителями. Но это не могло продолжаться вечно. Фигура с шестью глазами нависла над ним, цепляясь за амулет. Он мигнул предупреждением в ответ, оставаясь прочно прикрепленным к груди Охотника за троллями. Тот, у кого было много глаз, был отброшен в сторону; тот, у кого был только один глаз, занял его место. Гунмар попытался сорвать амулет. Ужас наполнил чувства Джима, когда его броня громко застонала под силой. Кожа на его груди как будто бы рвалась, когда он почувствовал, что амулет сдвинулся с его тела. Он закричал от боли, оглушительным криком. В ответ амулет вспыхнул ярче, как будто его защитные способности были обновлены, отталкивая Гунмара. Демон с ревом покинул свою камеру, за ним быстро последовали его подчиненные. Джим остался один на полу своей камеры, замерзший, дрожащий и не имеющий сил подняться. Область его груди под амулетом пульсировала от боли с каждым ударом его бешено бьющегося сердца.
-Я… не могу вспомнить
-Все в порядке, малыш, — сказала она, закончив обрабатывать рану. Казалось бы, удовлетворенная, она переключила свое внимание на пятнистый синяк на его боку. -Джим! -выдохнула она. -Что ты сделал?! Похоже, ты серьезно усугубили свою рану! Тебе лучше не лгать о тренировках в Trollmarket, мистер!
-Остынь, мама! Я же говорил тебе, что не тренировался! -Джим сделал все возможное, чтобы держать свой растущий гнев в узде. -Но я… ух, чуть не упал с гигантской хрустальной лестницы, — смущенно признался он. -Клэр остановила меня, но схватила меня за больной бок, когда спасла меня.
-Клянусь, иногда самая большая угроза твоему здоровью и безопасности-это ты, Джим. — Она более внимательно осмотрела растянувшийся синяк, слегка потыкав отдельные участки его грудной клетки. -Хорошая новость в том, что я не думаю, что ты еще больше повредил свои ребра. По крайней мере, я не могу сказать, что понадобится еще один рентген. Я не буду тащить тебя туда снова, но, если ты заметишь, что что-то отдаленно не так, например, если у тебя проблемы с дыханием, пожалуйста, дайте мне знать. Хорошо?
-Хорошо. Теперь мы можем поужинать?
Ее глаза расширились. «Ах, точно, спагетти!» Оставив свой ассортимент припасов на столе, она бросилась на кухню. Вскоре он услышал раздраженный стон. «Эм, малыш?» позвала она.
-Да, мама?
-Ты не против съесть оставшуюся пиццу на ужин?
Он постарался, чтобы его ответ не звучал слишком обнадеживающе. -А что случилось со спагетти?
Его мама обогнула угол, держа большой горшок, источник резкого запаха гари. Не говоря ни слова, она наклонила его набок, чтобы он мог подтвердить, что внутри действительно была паста. Затем она полностью перевернула горшок. Даже под полной силой тяжести содержимое горшка не сдвинулось с места. -Кажется, мне удалось сплавить наш ужин на дно горшка.
Джим рассмеялся. «Выбираю пиццу»
***</p>
После ужина Джим настоял, что у него достаточно сил, чтобы добраться до своей комнаты без посторонней помощи. Его мама протестовала, но в конце концов он победил, успешно поднявшись по лестнице в одиночку, пока она оставалась на кухне, чтобы попытаться удалить остатки подгоревшей пасты из кастрюли. Теперь он сидел на краю кровати, наблюдая за флаконом темно-синей жидкости на ладони, когда он наклонял его вперед и назад.
Это действительно сработает?
Он предположил, что не сталкивался с плохими снами, пока AAARRRRGHH! нес его домой. Но возвращение с Тролльмаркета едва ли было достаточно долгим, чтобы полностью проверить действие зелья. И даже если бы это было успешно и дало ему сон без сновидений, это, конечно, не помогло бы отогнать его кошмары наяву. Если только его лишение сна не подпитывало его недавние яркие воспоминания.
Да, это должно быть так. Я просто очень устал. Мне станет лучше после полноценного ночного сна.
Джим сделал пару глотков тоника, прикинув, что это примерно восемь капель, затем лег, поставив пузырек на угол стола рядом с телефоном и амулетом. Он лежал на спине, уставившись в потолок, его веки медленно закрывались в ожидании безмолвных объятий сна. Время от времени волна тревоги захлестывала его и заставляла снова широко открывать глаза, но в конце концов даже его нервы не могли противостоять истощению, которое постепенно охватывало его существо.
***</p>
Вспышка боли заставила Джима проснуться, сесть в постели и отчаянно задыхаться. Он дрожал и потел одновременно, его конечности одновременно были живыми от электричества и тяжелыми, как свинцовые глыбы. Его руки нашли свой путь к лицу, наивно надеясь, что, если закрыть шрам, боль утихнет. Что копание пальцев в шраме на его коже вытянет то, что продолжало мучить его прямо под поверхностью. В конце концов ослепляющая боль уменьшилась до тупой пульсации, позволив Джиму провести инвентаризацию своего окружения. Амулет все еще лежал на его столе, его светящийся пульс заикался в такт сердцу Джима. Темнота за его окном сказала ему, что все еще была середина ночи. Нажав на свой телефон, экран загорелся, сообщая ему, что он спал всего четыре часа. С другой стороны, у него не было кошмара. Или, по крайней мере, не тот, который он помнил. Но Джим не мог избавиться от чувства беспокойства, которое обвилось вокруг его груди.
Внезапно его шрам снова раскалился добела, почти заставив его закричать.
Голос. Насмешливый смех. Звук стали, рассекающей воздух. Ощущение холодного металла, клеймящего его, когда он пытался добраться до его души, но только преуспел в том, чтобы оставить свой след на коже.
Один огненно-голубой глаз.
-Нет… нет, нет, нет, нет… — тихо простонал он, свернувшись калачиком так, что его голова оказалась между коленями, а руки закрыли лицо. -Убирайся из моей головы… Оставь меня в покое… Я оставил тебя в Темных Землях, а теперь просто оставь меня в покое…
Джим не знал, как долго он оставался в этом положении. Иногда вздох или всхлип срывались с его губ, звуча чужеродно и далеко для его ушей. Но помимо прерывистого движение его плеч, когда он изо всех сил пытался дышать, прошло много времени, прежде чем он хотя бы пошевелил мускулом. Когда он наконец успокоился, он обнаружил, что его руки были влажными от слез. Он неуклюже вытер их насухо о пижамные штаны и потянулся за амулетом. Джим провел пальцами по его многочисленным бороздкам и гребням, прослеживая замысловатые знаки, как будто они могли показать слова ободрения, которые он раньше не замечал. Но единственной реакцией магического артефакта было его непрерывное пульсирование.
Почему это происходит со мной?
Мягкое свечение амулета отразилось на стеклянном флаконе, все еще в основном заполненном темно-синей жидкостью.
Может быть поможет, если я приму большую дозу. Что может случиться?
Сняв пробку, Джим осушил половину бутылки. Он мгновенно почувствовал, как чувство спокойствия распространилось по его телу, заменив напряжение в нервах приятной сонливостью, которая уговорила его перестать дышать. Поставив флакон, он уютно устроился на подушке, прижимая амулет к груди. Прошло совсем немного времени, прежде чем тени, преследующие его бодрствующие воспоминания, сменились успокаивающим одеялом сна.
***</p>
Барбара легонько постучала в дверь сына. «Джим?» тихо позвала она, медленно приоткрывая дверь. Не получив ответа, она открыла дверь достаточно широко, чтобы войти, балансируя подносом овсянки, когда она подошла к кровати Джима. Было уже позднее утро, и солнечный свет струился через окно, чтобы танцевать на лице ее спящего сына. Поставив поднос на стол, она улыбнулась, наблюдая, как грудь Джима медленно поднимается и опускается. Он выглядел таким мирным, что она не хотела прерывать его сон. Но если он когда-нибудь вернется к нормальному графику, она не могла просто позволить ему спать весь день.
-Джим, — позвала она чуть громче, — малыш, пора просыпаться.
Джим не пошевелился. Она села на край его кровати, убирая волосы со лба.
-Джим?
По-прежнему ничего.
В прошлом, когда Джим достаточно уставал, он мог спать так глубоко, что не обращал внимания на то, что утром звонил будильник. Но никогда так глубоко, чтобы он не реагировал на попытки матери разбудить его.
-Джим? Джим! — Барбара повысила голос, чувствуя, как ее охватывает отчаяние. Что-то было не так.
Ее сын не просыпался.