Часть 52 (2/2)

Она передала блюдо с соусом, а Баки полил им картофель и индейку. Идеально. Стив всё ещё смотрел на него.

— Итак, если работа в танцевальной студии не твоя основная, то чем тогда ты занимаешься? — настойчиво спросил Джордж. Баки поймал его взгляд и на мгновение ощутил, как встал в горле вдох.

Прекрати, просто будь честен.

Нет. Я не могу. Папа уже на грани срыва. Я не могу сделать всё ещё хуже.

— Он художник, — вмешался Баки, прежде чем Стив успел заговорить. — В колледже он выбрал основным направлением рисунок. И у него отлично получается.

— Но это не приносит мне дохода. После службы трудно было найти работу, мне тогда было не до искусства, — объяснил Стив, его голос был болезненно ровным. Наконец он отвел взгляд от Баки и взглянул на его родителей, прежде чем отхлебнуть сидра. Баки отправил в рот клюквенный соус.

— Значит, сейчас ты не работаешь в творческой сфере искусства, но планируешь? — спросила Уиннфред, коротко глянув на Баки, и снова перевела взгляд на Стива. Столовое серебро звенело о тарелки, словно бомбы.

— Когда-нибудь, конечно. Я подумывал о том, чтобы опубликовать свою работу там, может быть, посмотреть, смогу ли я разместить несколько панно в газете или еще где-нибудь в Интернете.

— Так чем же всё-таки ты занимаешься?

— Я…

— Ма, ты добавила чеснок в эту картошку? — спросил Баки, пристально глядя на мать. Та подняла бровь и тихо вздохнула, после чего кивнула.

— Стив? — спросил Джордж, игнорируя Баки.

— Да, точно. У нас не самая обычная работа, но мы с Нат…

— Нужно открыть ещё сидра, — снова прервал Баки. Сердце колотилось под свитером, кожа горела. Он и сам не мог объяснить, почему в таком отчаянии. Руки дернулись.

Стив выглядел злым.

— …мы участвуем в съемках фильмов. Публикуемся в основном онлайн, наши работы смотрят по платной подписке.

Он так старался выражаться помягче. Просто дай ему выговориться. Перестань психовать. Перестань волноваться.

Мне нужно, чтобы всё прошло хорошо.

Да? Честно?

— Онлайн-фильмы? О чём? — спросил Джордж, слегка наклоняясь вперед. Баки едва мог дышать.

— Это…

Металлическая рука яростно дёрнулась, и нож с треском проломил тарелку.

— Джеймс! — воскликнула мама, поднимаясь из-за стола. Джордж испуганно перевел взгляд на Баки. Ребекка поперхнулась и отодвинулась, опрокинув стакан с сидром. Стив дернулся, глядя на Баки сначала испуганно и обеспокоенно, а затем — зло.

— Я не хотел... — пробормотал Баки. Он правда не хотел.

— Баки... — начал Стив. Наташа сложила салфетку и встала, и в комнате воцарилась тишина.

— Стив и я — порноактёры, — начала она, сначала холодно посмотрев на Баки, прежде чем переключить свое внимание на остальных членов семьи Барнс. — Он пытался быть вежливым и тактичным, а Джеймс ведет себя нелепо. Но дело в том, что мы зарабатываем на жизнь тем, что трахаемся на камеру. Наша работа безопасна, мы регулярно обследуемся и не делаем ничего такого, что доставляет нам дискомфорт. Эта работа не престижная и не традиционная. Но она — наша жизнь, она делает нас счастливыми, дает нам еду и крышу над головой. Я приношу свои извинения за этот срыв. Это был замечательный ужин, и мне очень жаль, что все так обернулось.

Баки казалось, что все внутренности сжимались, скручивались и сгнивали заживо. Он опустил голову, уставившись на свои лежащие на коленях руки. Сердце сердито колотилось о прижатые к коже жетоны, нога под столом подергивалась. И лицо, и тело горело, а уголки глаз пощипывало. Смущение — не верное слово для описания того, что он ощущал, и чем дольше Баки сидел в тишине, тем хуже становилось.

Откуда-то слева послышался стук столового серебра и тихий вздох. В поле зрения появилась рука, которая осторожно убрала осколки тарелки со стола перед ним. Еда с неё запачкала скатерть. Ему что-то сказали, но Баки, не слушая, лишь пробормотал слова извинения и медленно встал. Он отвернулся, вышел из столовой и прошёл по коридору в гостиную, где французские двери вели в небольшой внутренний дворик снаружи.

Воздух. Ему нужен воздух.

Проскользнув в двери, Баки вдохнул свежий, почти леденящий ноябрьский воздух. Он скрестил руки на животе, сжав челюсти, и пнул ногой кусок засохшей грязи, попавший на плитку. За спиной послышались шаги и звук закрываемой двери. Он хотел исчезнуть.

— Что, блядь, всё это значит? -В голосе Стива звучала обида. Баки не нужно было его видеть, чтобы понять это.

— Я не хочу сейчас это обсуждать.

— Чушь собачья. Мы, блядь, поговорим об этом, Бак, — отрезал Стив, оборачиваясь, чтобы посмотреть Баки в лицо. — Ты все время перебивал меня, менял тему. Почему? Ты не хотел, чтобы твои родители узнали, что мы с Нат порноактеры?

Горло Баки сжалось, и он сморгнул слезы, отводя взгляд от Стива.

— Всё не так, Стив, — начал он. Стив покачал головой.

— Нет? Тогда что произошло? Потому что мне показалось, что ты делаешь всё возможное, чтобы правда не выплыла наружу. Ты стесняешься того, что я делаю? Тебе стыдно? — прошипел Стив, прищурившись. Баки увидел, как в них заблестели слезы, и его сердце дрогнуло.

— Нет! Нет, я не...

— Ты уверен?

— Да! — выкрикнул Баки, сильнее обхватывая себя руками. Стив отступил назад, сжав челюсти.

— Тогда в чём дело, Баки? Ты сказал, что тебе все равно. Ты сказал, что всё в порядке, так что же изменилось?

— Ничего не изменилось, Стив, я просто… Я не думал, что...

— Не думал что?

— Я подумал, что это не лучшая беседа для ужина, ясно?

Ложь.

— Не лучшая беседа для ужина? Что это значит?

— То, что это моя семья, мы давно не виделись, и многое изменилось…

— Так что в кругу семьи это лучше не обсуждать. Ты хотел, чтобы я солгал твоей семье? — спросил Стив. Баки хотелось кричать.

— Нет! Я не это имел в виду!

— Тогда что, Баки?

— Я не хотел, чтобы они плохо подумали о тебе, Стив, — снова попытался Баки, но слова всё ещё казались вымученными и фальшивыми. Ложь, ложь, ложь, ложь.

— Плохо подумали обо мне? Баки, я хочу понравиться им, хочу, чтобы меня приняли, но неужели ты правда думаешь, что мне есть дело до того, что они думают о моей карьере? Это моя карьера. Моя жизнь. Единственное, что, блядь, должно быть им важно — что ты в безопасности и счастлив со мной! — голос Стива становился громче, и Баки беспомощно пробормотал:

— Им важно, — начал Баки, тяжело сглотнув. — Но… и другое тоже.

— Например, что? Нат ясно дала понять, что мы работаем законно, по обоюдному согласию, проходим обследования и хорошо справляемся с нашей работой. Может, она и не идеальна, но у нас получается. Чего ещё они могут хотеть?

— Они просто старомодны.

Ложь. Ложь!

— И что, я должен был просто взять и сказать: ”Привет, я Стив Роджерс. Я не могу говорить про свою профессию, потому что тем самым разрушу все те безумные фантазии, которые наплел про меня мой парень?” Я, блядь, не могу, Бак.

— Не перевирай мои слова, Стив, я не это имел в виду.

— Тогда что? — закричал Стив, раскинув руки в стороны. — Я порноактёр, Баки! Уже много лет. Я был им задолго до того, как познакомился с твоей семьей. Задолго до того, как встретил тебя. Я не изменюсь. И просить меня притвориться кем-то другим крайне несправедливо по отношению к нам обоим.

— Я не прошу тебя притворяться! — рявкнул Баки, запуская пальцы в волосы. Хотелось расхаживать взад-вперед. Ему нужно было отдышаться и уйти. Перед глазами слегка плыло. — Я ни о чем тебя не прошу, блядь…

— Тогда почему не можешь принять меня и мою работу!

— Я, черт возьми, принимаю! — Он повернулся к Стиву, пристально глядя на него. — Я хочу!

— Тогда зачем избегать разговора? Просто скажи.

— Просто... бля, представь, что мы поменялись местами, Стив. Хоть на мгновение поставь себя на моё место,— глаза Стива сузились, взгляд быстро похолодел. Баки сглотнул, но бешено бьющееся, вставшее комком в горле сердце и не думало успокаиваться.

— Моим родителям было бы всё равно, Бак. До тех пор, пока я в безопасности, счастлив и с кем-то, кто уважает мои решения и мою личность. Но я не на твоём месте. И не смог бы. Мы не у моих родителей, а у твоих.

Баки застонал.

— Ты меня не слушаешь!

— Я слушаю очень внимательно, Баки. И слышу оправдания человека, который боится быть честным со своими родителями, со своей сестрой — даже с самим собой. Я много раз просил просто поговорить со мной, объяснить, что ты имел в виду, а ты продолжаешь уходить от ответа. Ты хоть сейчас честен со мной? — Баки пытался поймать взгляд Стива. Нет, нет, нет, не надо... Нет... Нет, прекрати. Не надо. Не смотри на меня так, пожалуйста, не смотри на меня так.

— Я всегда честен с тобой, Стив...

— Тогда скажи прямо, почему не хотел, чтобы твои родители знали. Скажи честно, почему тебя так смущает тот факт, что я трахаюсь на камеру за деньги. Скажи, что именно ты скрываешь. Единственное, что я когда-либо хотел — чтобы ты был честен со мной, Баки. Это всё, чего я всегда хотел.

Из глаз потекли слёзы, и Баки, дрожа опустил голову. Он хотел, чтобы Стив подошел и обнял его, чтобы поцеловал и успокоил. Но он знал, что Стив этого не сделает, и Стив не сделал. Он настороженно стоял в нескольких шагах от Баки, опустив руки по швам, с безучастным лицом и непроницаемым взглядом. Он хотел всё исправить. Хотел просто забыть. Но все происходящее казалось таким неправильным и таким напряжённым, и ему хотелось кричать, плакать, исчезнуть и забыть обо всём.

Покачав головой, Баки подавился вдохом, прежде чем заговорить.

— Я провалил сеанс с Сэмом, его оценка дала бы мне право вернуться к работе. Я не хотел приезжать и разочаровывать родителей. Я уже доказал, что не справляюсь. Что я просто сломленный ветеран, который только и делает, что сидит дома, я не хотел быть ещё и плохим сыном.

Стив наблюдал за ним, и если что-то и изменилось в его чувствах или мыслях, то он тщательно это скрывал. Баки шмыгнул носом, опустив плечи и смотря в землю, волосы упали ему на лицо, а из глаз потекли слезы. Жалкий. Слабак.

— Мне жаль, что ты провалил сеанс, — ровным тоном сказал Стив. — И мне жаль, что ты боялся произвести неправильное впечатление на свою семью. Я понимаю. Ты так долго был вдали от дома и хотел произвести хорошее впечатление. Очевидно, моя карьера для этого не подходит.

Баки покачал головой.

— Стив, пожалуйста...

— Нет, Баки. Я... ты для меня очень важен. И я хочу быть с тобой, правда, пиздецки хочу. Но с тобой происходит что-то, с чем я просто не могу сейчас помочь. Тебе нужно какое-то время, чтобы во всем разобраться.

— Нет, Стив...

Распахнув глаза, Баки шагнул к Стиву.

Стив... отступил назад.

— Баки, нет. Тебе нужно поговорить со своей семьей. Побыть наедине с собой. Я забочусь о тебе. Я... я л... — Стив подавился словами, по щеке стекла одинокая слеза. Он проглотил это слово, тяжело вздохнув. — Я не могу.

— Стив, пожалуйста, — умолял Баки, сжимая руки. Сердце болело. — Ты мне нужен.

— Ты мне тоже нужен, — сказал Стив. — Но нам нужен перерыв.