Часть 33 (2/2)

Сжав челюсти, Баки медленно дышал через нос, ковыряя одну из пластин руки большим пальцем.

— Разве нет какого-нибудь закона, по которому ты не можешь унижать своих клиентов? — пошутил Баки, подняв глаза лишь настолько, чтобы увидеть раздраженное выражение лица Сэма.

— Баки, — вздохнул Сэм, слегка склонив голову набок и одновременно понизив голос, — послушай себя. Ты предпочитаешь игнорировать свою семью, потому что боишься, что они не примут тебя или заставят тебя принять себя самого, но не полюбят по-настоящему? Они, должно быть, хорошие люди, если вырастили такого сына, как ты, Баки; твои переживания и ужасы изменят тебя только в том случае, если ты им позволишь. В глубине души ты все еще их сын, их семья.

— Я знаю, что они моя семья, — прошипел Баки, царапая пластину, ковыряя ее до тех пор, пока не сломался ноготь, — знаю, но это… Не знаю. Я ушел на войну, безмолвно пообещав, что я вернусь долбаным героем, и я этого не сделал. Я вернулся пустым и изуродованным. Как я мог пойти к ним после этого? Во-первых, у моей мамы было достаточно забот, когда она смотрела, как я ухожу, и знала, что я вернусь ещё больше похожим на своего отца.

— Ты боялся стать похожим на своего отца?

— Нет, — простонал Баки, проводя пальцами по волосам, когда слишком сильно обломал ноготь большого пальца. — Просто мой отец всегда был немного холоден — он хотел как лучше, и он любил нас, но плохо умел выражать любовь, а моя мама всегда говорила о том, сколько во мне страсти и увлеченности и… бля, я не знаю. Я нихрена не знаю, ясно? Раньше я не был готов связаться с ними, боже, блядь, я хотел немного побыть один, чтобы привести голову в порядок, прежде чем снова отправиться к ним.

Сэм внимательно посмотрел на него, взгляд его больших карих глаз смягчился, стал почти что печальным, а потом он отвел глаза. Сердце Баки под курткой бешено колотилось, а кровь застыла в жилах. Он знал, что было несправедливо и неправильно оставлять свою семью в неведении, позволять им думать, что он всего лишь какая-то история о привидениях или что правительство могло солгать им. Было бы несправедливо оставить им только слова людей, которые и увезли его от них.

Но Сэм как никто другой должен был это понять; изначально Баки пришел к Сэму, потому что таким был судебный приказ от имени командующего офицера, но со временем ему начали нравиться их беседы. Сэм был его дневником, его тихим и уединенным местом, где все темное, холодное и кровавое могло выйти наружу, где никто не смотрел бы на него с насмешкой. Этот офис, эти стены и окна и безупречное ощущение спокойствия и тишины были тем, что нужно Баки. А ещё — не травмировать семью.

Закрыв лицо руками, Баки медленно задышал, дрожь пробежала по его плечам и спине. Были времена, когда он искренне чувствовал, что может куда-то пойти, что что-то улучшится, и он снова будет в порядке. Но бывали такие моменты, как сегодня, или как когда он случайно посмотрел на единственную фотографию, висевшую у него дома — на ней были он и Бекка во времена колледжа. Тогда он снова чувствовал себя мешком дерьма и сломанной вещью.

Пригладив волосы, Баки уперся локтями в колени и уставился в пол. Считать нитки на ковре было легче, чем смотреть Сэму в глаза. Во всяком случае, это было не так утомительно.

— Послушай, Баки, — выдохнул Сэм, когда стук в его ушах немного утих, — мне очень жаль. Я слишком сильно на тебя давил, и это несправедливо; ты прав, тебе нужно время, чтобы собраться с мыслями, но я верю, что твоя семья заслуживает объяснений, а также доли твоего времени. Судя по всему, они хорошие люди, и я надеюсь, что они будут поддерживать и заботиться о тебе так же, как Стив, и так же, как стараюсь я. Но ты должен дать им такой шанс.

Тяжело сглотнув, Баки сморгнул с глаз влагу, но не раньше, чем увидел, как капля упала на пол.

— Постарайся поехать домой, отдохнуть и подумать об этом, хорошо? Может быть, если готов, позвонить им. Только от тебя зависит, готов ли позволить им тебя увидеть. Но, думаю, они заслуживают того, чтобы услышать о тебе, узнать, что ты жив и дела у тебя идут лучше, чем раньше.

Баки промолчал. Он несколько раз кивнул, вытирая глаза тыльной стороной рукава, встал с дивана и вышел.