Часть 5 (2/2)

Джеймс…

Баки не мог вспомнить, кричал ли он. Не мог вспомнить ничего, кроме расширившихся глаз и дыхания, которое, казалось, не доходило до лёгких. Он не мог вспомнить, бушевал ли вокруг огонь или пошёл снег и покрыл всё вокруг, как волны, смывающие песчаные замки.

Он не мог даже вспомнить, как его оттуда забрали.

Боль. Пульсирующая в такт ударам сердца, пылающая жарче, чем солнце.

Кровь. Красный цвет на серо-белом холсте. Красный цвет на фоне холодной русской ночи.

Пламя. Всепоглощающее и расширяющееся, облизывающее деревья и переворачивающее машины конвоя, выжигающее всё из мира вокруг.

Баки!

Моргнув, Баки жадно втянул в себя воздух, шею и спину покрывал пот. Перед ним сидел молодой, скромно одетый, красивый темнокожий мужчина с мягкими карими глазами. В сером пуловере и джинсах. Солнечный свет пробивался сквозь ближайшее окно. Там, где… кожаные кресла и журнальный столик, а ещё книжный шкаф в углу. Жалюзи были открыты, и он мог разглядеть реку вдали.

— Эй, чувак, эй… — взгляд Баки вернулся к сидящему перед ним мужчине (Сэм, его звали Сэм), и он вздохнул, с опозданием осознавая, как сильно его трясло. — Всё в порядке… ты здесь, со мной.

— Я… Я…

— …рассказывал о том, что случилось в России. Это было частью нашей сегодняшней сессии: попытаться пройти через более тяжёлые вещи. Ты погрузился в воспоминания и немного отключился. Но всё в порядке, Баки. Ты в порядке. Ты цел и невредим, ты со мной, в Бруклине. Ты больше не в России.

— Да… да, конечно, я не?..

Сэм тепло улыбнулся, протягивая Баки исходящую паром кружку.

— Ты продолжал бормотать: «Холодно, я хочу домой».

Баки покраснел и взял кружку, стараясь не замечать отблеск под курткой. Стоило принести перчатку, чтобы прикрыть руку. Он сделал глоток, это был какой-то чай. Неплохой на вкус.

Какое-то время он молчал, предпочитая наслаждаться теплом чая. Он всё ещё чувствовал холод снега, глухоту от взрывов, жгучую боль в плече, видел кровь вокруг… он снова начал дрожать, и Сэм наклонился к нему.

— Чего бы оно ни стоило… ты сильный, чувак. Ты видел такие вещи и испытал такую сторону войны, что немногие смогут понять. И ты здесь, и ты жив. Ты справляешься с этим день за днём, и это то, чем стоит гордиться, Баки. Это нелегко, но ты по крайней мере встаёшь по утрам. И даже если есть дни, когда ты не можешь этого сделать, всё в порядке. Просто знай, что это нормально, не торопись.

Баки медленно кивнул, сделав ещё глоток. Сэм напротив мягко улыбнулся, потом встал и неторопливо прошёл к маленькому столу в углу между двумя окнами. Он вытащил ручку и блокнот, выдернул из него страницу.

— Я собираюсь дать тебе лист с советами, которые помогут справляться с флешбеками и легче их переносить. У тебя есть что-то, что помогает тебе расслабляться? Потому что это тоже может быть полезным, — Баки недоумённо посмотрел на него, и Сэм облизал губы. — Вроде… ну, собственно, нам надо снова научиться чувствовать себя комфортно и в безопасности, правильно? И у каждого человека по-разному. Кто-то восстанавливается очень легко и быстро. У кого-то это занимает больше времени, больше попыток, кому-то нужны очень особенные вещи. Если ты нашёл что-то, что помогает тебе расслабляться и успокаивает, возможно, ты лучше начнёшь справляться с воспоминаниями. Это также может помочь тебе начать признавать свою руку.

— Это не моя рука, — когда-то это было первым, что сказал Баки, когда его вытащили из России, из холода, из огня, крови, боли, дыма, боли, рука, рука, рука, рука…

— Я знаю. Но, может быть, однажды станет.