Часть 6 (1/2)

Баки так и не посмотрел второй фильм.

Между тщательным наслаждением первым – он не мог перестать думать о том, как Стив доминировал над Броком – и другими обязанностями, что нагло вытаскивали его из защищённой и безопасной квартиры, Баки, конечно же, потерял счёт времени, и напоминание на телефоне об истечении срока проката было совершенно неожиданным.

Так что, лениво и с матами, Баки поднялся с диванных подушек и медленно потянулся, а потом обошёл диван и пошёл по коридору. Надо было надеть что-то более общественно-приемлемое, чем фланелевые пижамные штаны и обрезанная футболка, которая… ну, знавала лучшие времена, бесспорно.

И, конечно же, лёгкую куртку и перчатку на левую руку. Потому что после последней сессии с Сэмом малейший отблеск серебра всё ещё часто заставлял его дрожать.

На самом деле, почти смущающе, как сильно его ру… эта рука выбивала его из равновесия. Но он всё равно не мог заставить себя на неё смотреть. Последняя сессия была предназначена, чтобы вспомнить, уйти дальше в тяжёлые и тёмные глубины того, что произошло в России, он знал. И сделал всё, что мог, несмотря на отчаянное сопротивление собственного разума. Он позволил себе вернуться к темноте, ветру, снегопаду. Он позволил себе вернуться в тот грузовик, тот конвой, тот огонь, тот снег, тот…

В глазах потемнело, мир закружился, и Баки врезался во что-то твёрдое.

Стоп.

Обхватив себя оставшейся рукой, Баки прислонился к стене. Горло сжималось, во рту пересохло. Сердце прерывисто колотилось под ладонью и вцепившимися в куртку пальцами. Медленно облизывая губы, он заставлял себя дышать: глубокий вдох через нос, выдох через рот – и вздрогнул, когда задел зубами потрескавшийся, шероховатый край нижней губы.

Он тяжело сглотнул, мир сужался, темнел. Он закрыл глаза, но это не помогло – только сильнее застучало в висках. Снег, огонь, металл и красный цвет вспыхивали под веками, и Баки не мог дышать, грудь тяжело вздымалась в попытках поймать хоть немного воздуха.

Соберись, соберись, дыши, дыши, просто как Сэм тебя учил, просто… стоп, остановись, пожалуйста, прекрати это, я не могу, я не могу, я не могу… блядь, как холодно, так холодно, о, господи, так холодно, пожалуйста, я хочу домой, я хочу домойяхочудомойяхочудомойяхочу…

Спустя какое-то время Баки смог открыть глаза. Стены казались вытянутыми на мили и мили, что-то грубое впивалось в щёку. Со стоном он медленно повернул голову и увидел повторяющиеся рисунки коричневого чертополоха и грязь. Ковёр. Он лежал. Губы и щека были влажными, и он вздохнул, медленно усаживаясь у стены, опираясь на неё.

Он снова отрубился.

К сожалению, это был не первый случай: Баки часто паниковал из-за своего… ну, возвращения на Родину, как он это называл. Иногда это приводило к паническим атакам, которые приводили к обморокам в самых неожиданных местах: на кухне, в продуктовом магазине, даже посреди улицы как-то раз, когда кто-то неожиданно решил запустить фейерверк, пока он возвращался домой с вечерней прогулки.

Вытерев щёку, Баки долго пялился на стену, почти бессознательно отмечая полосы рисунка, грязь на плинтусе, клочья паутины в верхнем углу под потолком. Иногда этого хватало: сидеть и рассматривать простые вещи. Иногда, когда ему попадались жуки или мелкая живность, он мысленно придумывал их жизнь, их истории, стремления, мечты и неудачи.

Это помогало не думать о собственных неудачах.

Он не помнил, как встал, умылся или вышел из квартиры с дисками в пластиковом пакете. Но Баки принимал тот факт, что иногда делал что-то просто на автомате, думая совсем о других вещах. Ему пришлось принять – может, он не всегда помнил, что делал, но, по крайней мере, это были нормальные, человеческие вещи. Он всё ещё мог заботиться о себе физически, даже если психологически не мог взять себя в руки. Это было хорошо. Наверное.

Так что он не сильно удивился, когда обнаружил себя на улице, сворачивающим за угол примерно в пяти или шести кварталах от магазина мисс Гвен.

Мысли о ней поднимали Баки настроение. В последний раз он видел мисс Гвен одетой в скромный брючный костюм без пиджака, с ярко-красной помадой на губах и лёгким макияжем глаз, её светлые кудри обрамляли лицо и падали на плечи. Что-то было в ней, что-то особенное – словно она была слишком умна для работы в секс-шопе, но всё равно работала. Возможно, просто зарабатывала на жизнь, пока воплощала другие мечты? Возможно, создавала видимость, чтобы больше получать? Всё возможно – Баки это не касалось.

Хотя, это не останавливало его от размышлений.

Баки посмотрел по сторонам и перешёл дорогу, а опавшие листья шуршали на ветру и липли к ботинкам. Опустив голову Баки поднялся по лестнице ко входу в магазин и проскользнул в дверь. Маленький колокольчик над головой негромко звякнул, предупреждая о посетителе. Мисс Гвен, как всегда, была за прилавком, смеялась, роскошная, в джинсах и блузке, с шарфом вокруг шеи и волосами, собранными в пучок. Макияж опять был лёгким, едва заметным, но губы – ярко-алыми. Рядом с ней, опираясь на прилавок и тоже смеясь, стояла рыжеволосая женщина с поразительно зелёными глазами. Что-то в ней казалось смутно знакомым, но Баки выбросил это из головы.

Взгляд мисс Гвен скользнул по магазину, прежде чем остановиться на Баки, и она улыбнулась шире, демонстрируя белые зубы: