Часть 4 (2/2)
Громкие глотки, странный сокращающийся звук и тихое недовольное или довольное мычания одного из мальчишек по соседству с ним и не выдерживает- желает увидеть то, что уничтожает его в тот же день до основания лишая лучшего друга и превращая в двинутого психа.
Изо рта Джона тянется уродливый отросток, который кончиком утопает в запястье спящего соседа бесконечно содрогаясь в конвульсиях- порождающее этот странный спазмирующий звук.
Его друг смотрит на Эйдана неотрывно и в огромных зрачках сожравших всю радужку нет ничего живого как и в неестественной бледности кожи, которая даже теперь- отсюда чувствуется обжигающе холодной.
Кто же знал, что тот 12-летний мальчик сможет превратиться в такую же тварь, но уже порядком выше положением....Силой с которой в отличии от Джона справится по-видимому даже в свои 15 не сможет.
Джон тянется к нему с той ночи, ведь никакой тайны между ними уже нет и сколько не рассказывает об увиденном окружающим Галлахер ему никто не верит, считает психом или списывает на долбанные кошмары.
Да черт! Это тот кошмар, который никогда не забудется ему, сколько бы времени не минуло.
Он становится бешеным и нелюдимым, никому не доверяет находясь в поисках способа защитить себя от твари Джона, который каждую ночь приходит к его домику и просит впустить, уговаривает и чарует. Предлагает исполнить мечту вернуть прошлые отношения в которых не было стены между ними.
Но вот стена была, хлипкая из ткани подкрепленной прищепками и видимо какими-то остатками человечного Джона в самом существе.
Эйдан копает, ищет информацию о том, чем может являться его друг и как можно спасти его или вылечить- защититься от чужой больной привязанноти.
Он замечает как меняются парни, кровь которых пьет Джон, они похожи на безвольных кукол следующих приказу друга, следуют порой за ним по приказу и оберегают от травли среди сверстников, у которых он уже прослыл психом.
Галлахер перестает спать, кажется истощая свой и без того истощенный организм до нуля доводя себя самого к пропасти слишком похожей на безумие и нарывается.
Ребята старше на год в очередной раз смеются над парнем и он огрызается и наверное стоило догадаться, что его зажимают чтобы раздать обучающих тумаков зажравшемуся мелкому.
Вот только именно тогда, Эйдан узнает, что такой вот Джон в лагере не один, а их много и все они прекрасно играют живых людей надевая сотню и одну маску улыбок и интересов.
- Не трогайте его....Он мой....Друг.- над парнем нависает компания состоящая из таких же как и он детей разных возрастов и красивая девочка лет одинадцати клонится к его шее, вытащив уродливый отросток с жалом, пока двое держат его не давая шелохнуться.
Все замирает, а голос Джона долго звучит как эхо, облекающее каждого присутствующего здесь, открытой угрозой подкрепляемой подоспевшими ребятами из его и соседних комнат, что похожи на борзых готовых к приказу ”Фас” от своего поводыря.
Ему бросают какие-то насмешки про защитника и уходят оставляя на земле, пока над ним не нависает Джон, что склонившись протягивает руку предлагая помощь подняться.
Дружба не смотря на помощь и покровительство от бывшего друга не ладится, хоть тот все еще и не дает Эйдану проходу ночами карауля его у кровати и в какой-то из дней парень сбегает за пределы лагеря перемахивая через забор и бежит что есть силы к кресту старой, заброшенной деревянной церкви, где наверное впервые высыпается замечая ночью столпившихся под окнами таких же как и Джон существ в очередной раз убеждаясь что это не инопланетяне, а гребанные вампиры сильно отличающиеся от написанных Брэмом Стокером и фильмов для сопливых девчонок. Им все равно на солнце и чеснок, им все равно на серебро и огонь их не пугает подобное- но реликвии веры их все же отпугивают, когда ни не самодельный крестик из двух палочек, а крест заброшенной, освященной церкви.
- Эйдан, выходи...Иначе выведут.- звучит голос одного из тварей на улице, что подобно гончим караулили зайца у норки, того и гляди готовые вгрызца в холку.
Пол под ногами противно скрипит и все здание кажется держится на духах погибших и отпетых тут людей, но призраков Галлахер не боится, от боится тварей и лучшего друга среди них.
Снизу доносится хруст стекол и подгнившего дерева полов, когда в церковь входят верные слуги существ и парень выскакивает из купели в которой до этого спал свернувшись в маленький комочек.
Тело хоть и затекло, но подстегиваемый страхом, он проскальзывает едва ли уклоняясь от рук одного из мальчишек наверх и каким-то божьим умыслом прогнившие ступени не ломаются под ним, но ломаются под первым же последовавшим за ним пареньком, заставляя того крепко застрять перекрыв своим грузным телом вход другим.
В 12 лет рано думать о боге, но Галлахер уверен, что тот сейчас видит его и помогает ему спастись от участи похожей на участь Джона.
Он влетает в небольшой кабинет захлопывая гнилую дверь и подвигает странный изъеденный жуками шкафчик к ней, отступая все дальше к стене поеденной временем и паразитами и проваливается в нее, стоит только стукнуться о поверхность, вваливаясь в какое-то скрытое помещение.
Тогда, именно там в этой паутине и пыли решилась его судьба и был найдет ответ, как изменить предначертанную тогда ему судьбу.
Тогда за мной следил не бог, за мной следил и направлял меня дьявол.
На стене висела доска и поеденные временем печатные вырезки из газет и журналов о пропаже детей, о смертях связанных одной линией с лагерем ”Свобода” с идущей далеко от нее нитью ведущей к старой хижине в лесу недалеко, где проживал пожилой одинокий лесник.
Эйдан прошел мимо, ближе к доске, стараясь разобрать надписи оставленные здесь кем-то задолго до рождения самого мальчика судя по датам указанным на газетных вырезках, которые все удавалось разобрать.
Бумага рассыпалась прямо на руках, распадалась в прах от старости долгой жизни к которой не была готова.
На столике возле доски словно по всей поверхности дерева, кто-то огромным угольком несколько десятков раз обводя буквы написали:-”Прими его.....”- и дальше ничего не было, а мальчик не понял что именно он должен принять- Джона, причем тут лесник.
Лесник, который присутствовал почти на всех альбомных фотографиях лагеря ”Свобода” и перешел сюда по наследству кажется, принося с собой все те же проблемы, что были в нем.
Год...Все даты детей, если задуматься- все они были годом...
Лагерь...и через год смерть.
Пропажа ребенка, его возвращение и после года- смерть.
Всего год...один лишь год...
Джон....
Его буквально выволокли из церкви мальчишки, выдали в руки этим тварям, которые возможно и сделали бы что-то с ним, если бы не вставший перед ним бывший друг, который рычал и шипел на собравшихся, кажется собираясь защищать Галлахера в такой нечестном, вероятно смертельном бою.
У него ушло время, время чтобы понять что с чем связано и как это работает по крайней мере в теории, которую он уж слишком удачно проверил в практике- результатом являясь сам.
Лесник пришел на закрытие и Эйдан услышал то, что расставило все на свои места, именно этот старик неожиданно обладающий несмертными богатствами, но живущий в хибаре реконструировал и открыл здесь лагерь.
Он просто был здесь всегда, он и есть тот, о ком всего один раз обмолвился совершенно случайно Джон сказав так и не открывшему ему полог домика Эйдану:- ”Ты слишком глубоко увяз в этом, он хочет чтобы мы избавились от тебя...Я не могу...Я не хочу этого делать, но я должен.”
Лесник пришел за ним сам, явил свою истинную натуру совсем не похожую на человека и когда загнал его в угол, Джон неожиданно как сорвавшийся с цепи кинулся на своего хозяина кашляя кровью оборванной связи, что видимо шло в разрез с его сущностью теперь быстро убивая, покрывая ожогами загорелую кожу, обступаемый своими бывшими саратниками, готовыми отомстить за предательство их бога.