Часть 4 (1/2)
Виктория себя просто люто ненавидит, она лежит в своей кровати под пологом домика и ненавидит себя за собственную паранойю и то, как поступила с Эйданом.
”Он просто хотел поцеловать тебя, но ты во всем видишь какие-то опасности. Всех боишься....Он ведь не сделал тебе ничего плохо, а поцелуй ни к чему не обязывает. Вроде и не держишь, но и не отталкиваешь в ухаживаниях.
Лицемерие, похожее на лицемерие Хелены видимо уже дало плоды в душе подростка, она становится такой же лживой хищницей, какой является ее мачеха.
Она не была против поцелуя...Он ведь нравится ей...Красивый, умный...Помогает ей такой ненормальной влиться в социум, терпя ее отвратительное поведение. Тогда почему?”
Горкой отравой в голове приходит отчаянное самоедство, ее побег...Ее слова...Он выглядел таким растерянным, она обидела его...А если он тоже отвернется от нее. Как мама...Как теперь уже и отец...”
Все же рассудок привитый курсами у психолога превозмогает панические отчаянные мысли самоуничтожения, девушка извлекает книгу вновь, стараясь отвлечься и успокаивая себя мыслью о том:-”Что утро вечера мудренее.”- но сон не идет, а отвлечься нужно определенно.
Сначала, паника и собственные мысли не дают вникнуть в смысл написанного, никак не собирая слова в предложения, но Виктория настойчиво продолжает читать порой одну и ту же строчку по 30 раз и это окупается, все же...Любопытство тоже одно из сильнейших чувств человеческой природы и после фразы о том, что теперь вместо лагеря ”Свобода”, про который идет рассказ здесь стоит именно их лагерь, их эмблема и их название, девушка увлекается чтением.
Переворачивая очередную страницу, повествующую об ужасных событиях в этом месте, девушка чуть хмурится, когда под рукой что-то скользит в самой странице и сдавливает пальцами бумагу, которая теперь кажется ощутимо более толстой, чем другие страницы.
Точно, даже по номерам страниц, две из них потеряны они склеены, додумывается блондинка и достает из тумбочки пилочку для ногтей, стараясь найти хоть какой-нибудь шов, который могла бы подцепить острым уголком, но склеены они кажется совсем недавно, все же со временем клей имеет свойство крошится.
”Смотря какой клей, правда.”- оправдывается Вика и поддевает наконец едва заметное расслоение между страниц, едва надрывая их все разделяет склееные листы замечая лежащий между ними небольшой листочек из обычного блокнота идеально ровный кажется без единой помятости.
Он полностью исписан, мелким шрифтом, который в свете лампы разобрать получается плохо, да и судя по звукам приближающихся голосов в комнату вот-вот войдут девочки.
Тайна почему-то так и шепчет никому о ней не рассказывать и Виктория решает прислушаться к интуиции, убирая книгу и находку в шкафчик, прикрывая его на замок, устраивая ключ под собственной подушкой.
Словно она медленно, но верно раскрывает какую-то тайну, которую никому больше нельзя доверить.- Да и странной показаться не хочется, итак уже отличилась.
- Тише.- думая что блондинка спит шипит на девочек Сандра и девочки понимающее входят в комнату тише, а девушка закрывает глаза решая не опровергать чужие догадки.
- Жестко она с Эйданом...- говорит Мария и голос ее звучит недовольно, даже раздраженно, а у Виктории сердце кровью обливается- Такая прямо невинная и неприкосновенная, а он потом ушел...Стоило оно того?
”Лучше бы я спала...”- думает блондинка, слыша защиту со стороны Сандры, которая бросает вполне твердо для ее робости:- Он хотел ее поцеловать, она не хотела....Не обязана хотеть, знает его всего-то два дня.
Мария фыркает и девочки дальше обсуждают лишь парней и свои эмоции касаемо их, а Вика думает, что ей нужно извинится, плевать как бы жалко это не выглядело- извинится нужно.
Эйдан не всегда был такой.
Три года назад, он был обычным 12-летним парнем, который приехал в первую смену открывшегося лагеря, ”Лесной штаб” после реконструкции лагеря ”Свобода”.
Обычный парень, которого с другом отправили в эту лесную глушь, найдя сотню и одну причину :” Джон проблематичный, а там дисциплине учат.
Ты же его друг, да у нас тут с младшей сестрой твой проблем много, еще за тобой следить.”
Эйдан не возражал, когда тебе 12 и ты наконец уходишь от бесконечного контроля родителей с их такими же бесконечными проблемами и скандалами, да еще и с другом детства- кто же против?
Джон и Эйдан были счастливы, первые дни было несказанно круто заниматься спортом, гулять вечерами сбегая после отбоя, новые друзья и новые знакомства, которые ты встречаешь не один, опираясь на крепкое плечо друга, который одно что брат от другой матери.
В одну из ночей, когда Эйдан впервые пробует алкоголь, который не пойми каким образом в лагерь притащили старшие, Джон пропадает и на утро Эйдан узнает, что его другу плохо- пищевое отравление.
Его не пускают к нему- не дают увидеться.
Он меняется, когда возвращается в их комнату и может это не бросается в глаза остальным ребятам, но бросается в глаза того, кто с ним вырос- Эйдану.
Первое, что замечает тогда еще маленький мальчик, наивный как три копейки- даже смешно вспоминать эти непроглядно розовые очки.
Холодная кожа- Джон очень холодный, живые такими не бывают, но друг ловко уходит от ответа, сказав что его все еще температурит после болезни.
Эйдан не медик, а Джон ведь лгать не станет- он верит ему.
Джон обретает новых друзей и Эйдан даже немного ревнует, видя как близко он общается с другими ребятами, порой не замечая лучшего друга.
Галлахер думал что наверное, такое бывает-как часто мама говорила об отце- Если люди друг с другом слишком долго, они начинают уставать друг от друга.
Джон просто устал? Он вернется после того как отдохнет...Правда?
Когда-то давно, когда сам брюнет был маленьким, даже младше своих великих 12 лет, отец показал ему как сделать полог от комаров из прищепок и простыни и задолбанный кровопийцами Эйдан соорудил его на шестой день прибывания в ”Лесном штабе”, тут уж Вике минимум медаль, она умно сделала это еще в первый день, закрыв себя от монстров, которые окружили ее.
Некоторые моменты, поразившие нас больше всего остаются в памяти надолго, настолько ярко, словно ты вновь и вновь переживаешь эти моменты в реальной жизни, чувствуя запахи и ощущения слишком ощутимо кожей и органами чувств.
- Эйдан...Впусти меня...Я же твой друг...- чужой голос в едва зарождающемся сне будит Галлахера, как и звуки босых шагов приближающиеся к нему, но шепот кажется знакомым и одновременно чужим от скрытых в нем ноток, кажется шипения змеи или рычание дикого зверя.
- Эйдан, ты спишь?- спрашивает Джон и нет в его голосе привычных слуху живых ноток, нет озорства, нет улыбки- только странное отдающее чем-то холодным и мертвым- совсем ледяным как неожиданный порыв ветра ударивший в форточку заставив створку противно скрипнуть.
Почему тогда он не ответил? Почему не впустил его? Ответ был прост...Это существо не было Джоном, оно выглядело и вело себя как он, но не было им самим- словно инопланетянин из фильма ”Похитители тел”, который они смотрели вместе.
- Эйди, впусти меня...Мы же друзья, я не наврежу тебе...Это не больно...Мы будем снова вместе, ближе чем ты думаешь.-этот голос, он точно принадлежит его другу, но звучит как шепот отдаленного эха, окружившего домик из простынки, того и гляди ледяными щупальцами готовый прихватить напряженное тело мальчика. -Вытяни руку, дай мне коснуться тебя, этот холод и пустота меня убивают.
Галлахер лежит без движения, кажется даже едва дышит с опаской и сжимает веки до мельтешащих помех перед глазами, кожей ощущая движение существа напротив его койки, того как он медленно клонится заглядывая в просвет между простыню и матрацем внимательно разглядывающее лицо с виду спящего парня.
Обычно от взгляда Джона уютно и комфортно, но в этот раз его будто на проверку тыкают ледяными иголками, оставляя все новые и новые болячки, но раньше чем Эйдан как и его нервная система сдались, шатен отошел от его кровати медленно ступая босыми стопами по паркету отдаляясь, но не в сторону своей койки, дальше- туда где спали еще двое ребят.
Шея затекает от напряжения, когда Галлахер медленно поворачивает голову, стараясь создать как можно меньше шума и тонкий, маленький просвет для воздуха не дает ничего увидеть, но напряженный слух что-то слышит- странное ирреальное- неправильное.