Часть 17.1 (2/2)

Сейдж поднялась резво, притаскивая чайник с печки и ставя на стол. Леви задумчиво наблюдал, как Агата ухаживает за ним. Наливает кипяток, притаскивает откуда-то печенье. Не пресную коврижку, как в Разведке, а настоящую сахарную.

— Не подлизывайся, Сейдж. Давай лучше поговорим по-взрослому.

— Будто тебе Смит не рассказал, — разозлилась Агата. — Рассказал же.

— О подробностях не распространялся, — капрал положил ногу на ногу и уперся подбородком в ладонь.

— И зачем тебе? Помучать меня хочешь?

— Думаю, что ты сама с этим отлично справляешься. Заперлась тут, как сыч, света белого не видишь.

— Смотрю, ты не большой любитель деревень?

— Деревень, огородов. Не отвлекайся и выкладывай.

Агата вздохнула, заправляя волосы за уши, и выпалила все, как на духу. Ничего не утаила.

— Бред какой-то, — наконец изрек Леви.

— Смит так же отреагировал. Что он тебе сказал?

— Что бред какой-то.

— Значит, сыворотка вас нисколько не удивляет, а вот с этим проблемы?

— С сывороткой еще можно предположить, а вот с зарастающими ранами как-то совсем чудно.

— Слышала я, что титаны тоже зарастают будь здоров.

Леви застыл, поднося кружку к губам. Посмотрел на нее выразительно и выдохнул.

— Хорошее замечание. Ханджи тоже так сказала.

— Уверена, что и Эрвин работает в этом направлении.

Он хмыкнул, наконец, отпивая. Видно было, что очередные подозрения в сторону командора ему слушать не в радость. И обсуждать это он точно не желает.

— У меня много вопросов. Собственными глазами не видел и обсуждать нечего.

— Значит, сумасшедшей меня считаешь?

— Да что ты сразу на себя?! — разозлился Леви. — Мало ли что там происходило. Мало ли как психика среагировала. Куча моментов.

Агата поджала губы.

— Знаешь, даже как-то обидно, что никто не воспринимает мои рассказы всерьез.

— А тебе все обидно. И так все равно, что аж за кучу километров умотала.

— Боялась я, — затравленно бросила Сейдж, отворачиваясь. — Он сказал, что всех убьет.

Аккерман умолк, сникшие плечи опустились.

— Все здоровы, Сейдж. Что ты там опять напридумывала?

— Это пока, — холодно отозвалась Агата. — Это пока все здоровы, а я его видела и слышала. Лучшим решением было уехать от всех.

Леви молчал. Нахмуренные брови вновь сошлись на переносице.

— Я могу понять, — наконец изрек.

— И за это тебе спасибо.

На брошенные слова он никак не отреагировал, продолжая задумчиво водить пальцами по столу. Повисла тишина, но неловкости в ней совсем не было. Во всяком случае, Сейдж ее не чувствовала. Ей было комфортно с ним. Впервые вдвоем, без нависшей угрозы над головой.

Обсуждают что-то за чашкой чая, и нет ощущения, что в следующую секунду нужно срываться с места и убегать от преследования.

— Вид у тебя такой, — раздался его голос совсем близко.

Он наклонился, уперся локтями в колени и сложил руки в замок. Голова чуть вздернулась вверх, а на лице ни намека на знакомую эмоцию. Между ними сантиметров тридцать, и это почему-то волнует. Агата с трудом заставила себя застыть на месте.

— Какой? — испуганно пролепетала Сейдж, будто с ней и правда что-то не так.

— Потерянный, — заключил он.

— Неудивительно, — напряжение тут же спало.

Агата хмыкнула издевательски, будто потешалась. Словно его слова — это очевидность, а не робкое предположение.

Она вскочила с места и заходила по комнате, напрягая Леви своими бесполезными колыханиями.

— Тут столько дел, — начала приговаривать, как сварливая жена. — Я ничего не успеваю. То тут, то там. Печка плохая, вода речная, колодец здесь обмелевший, приходится к ключку таскаться. И баню я топить не умею. А это еще я…

— Так давай научу, — внезапно предложил Леви, чем заставил Сейдж замереть и озадаченно уставиться.

— А ты умеешь? — она прищурилась.

— А ты думаешь, что я только солдатов строю и приказы отдаю?

— Ну, еще говорят, титанов неплохо кромсаешь.

Леви фыркнул и залпом допил уже остывший чай.

— Много всякого встречалось по службе, — он встал. — Показывай, что у тебя тут.

…………………………………………………………

Баня тоже плохой оказалась. Леви час чертыхался с растопкой, постоянно подбрасывая, орудуя кочергой, заслонки проверяя. Пока печка не прогрелась, все труды насмарку. В баню сразу дыма нагнало, и капралу пришлось бегать туда-сюда, проверяя тлеющие головешки в топливнике.

Картина получалась довольно комичная. Увидел бы кто, как сильнейший воин человечества бегает то в баню на минутку, то на воздух покашлять. Засмеяли бы.

Впрочем, Агата не отказывала себе в удовольствии. Помогала, конечно, но больше хохотала над его тяжкими потугами.

— В следующий раз легче будет, — Леви тоскливо наблюдал за извертливой лентой дыма из трубы. — Покажу тебе, где замазать, а где вычистить. Но процесс должна усвоить.

Лицо у него было злым и раздраженным. В основном из-за того, что пришлось возиться долго. Хорошо еще, что Сейдж начисто все там оттерла. И лавки, и пол, и ковши. Только печка блядская, проблемная настроение испортила.

— Ну, ничего, — успокоила Агата. — Сейчас вымоешься до скрипа и будешь самым счастливым капралом в этой деревушке.

Аккерман только молча челюсть напрягал, но на провокации не велся.

Так они вечер и провели. Помылись, чаев наглотались, наговорились о любимых Агатиных глупостях.

Точнее, говорила только Агата, а Леви в основном слушал и впитывал. Улыбался даже периодически. И хоть Сейдж постоянно кряхтела о том, как ей тут тяжело и непросто, в словах мелькало умиротворение. Все ее беды скорее житейские, бытовые. Не найти уже того пугающего бреда ни в словах, ни в глазах. Она то ли закопала все поглубже, то ли действительно легче.

Аккерман не знал, что чувствует на этот счет. Отчего-то искал в этой красивой картинке подвох, а в итоге сам размяк.

Место и правда волшебное. Тихое, спокойное, укутывающее.

Леви это признал, когда они в потемках при свече общались, как подружки закадычные.

Агата умудрилась поместиться на узком табурете со скрещенными ногами, а он сидел прямо. Расхлябанности не позволял, хотя тело ватное после парилки требовало согнуться в три погибели и сгорбиться. Или уже просто лечь и забыться. Но сладкий шепоток Сейдж, пряный чай и печеные яблоки не хотели отпускать.

С удивлением Аккерман поймал себя на мысли. Ему вдруг показалось, что тут он и прожил всю свою жизнь. Без войны, кровожадных титанов и убитых товарищей. И Троста не существует с Разведкой. И прошлая жизнь в Подземном городе кажется страшной сказкой. Есть только он, этот неказистый домик и ощущения давно забытые. Или даже такие, каких никогда не было.

При таком освещении лицо Сейдж казалось сияющим, а жуткие серые глазищи не пугали. Она казалась ему красивой. Даже не она, а весь этот сколоченный приятным вечером образ. Ее темные вьющиеся волосы, которые она зачем-то обрезала до плеч, ее живая мимика и телодвижения резкие, типичные для таких любителей поболтать.

— Ты чего? Не слушаешь? — она замерла, вся такая тонкая и гибкая на этом дряхлом стуле. Руки ее неподвижно застыли в воздухе.

— Слушаю, слушаю, — оправдался Аккерман.

— Ох, — Агата вздохнула, спустила голые ступни на пол и выпрямилась. — Я не подумала же, ты, наверное, устал с дороги-то. Так еще с моими проблемами возился. Как-то не очень гостеприимно с моей стороны тебя разговорами мучать.

— Все в порядке, — заверил он. — Меня все устраивает.

— Ну, а меня вот нет.

Сейдж тут же вскочила в своей взбалмошной манере, забегала по комнате, выискивая что-то. Из комода достала чистое постельное белье и принялась стягивать простыни с кровати.

— А где ж ты такую кровать взяла хорошую? — полюбопытствовал Леви, наблюдая за ней. — Не кажется она такой старой, как другие вещи.

— Ну, — Агата смутилась. — Розмари, соседка моя, сказала, что кровать прямо перед смертью сколотили новую. А бабка взяла, да померла. Как будто специально.

— Надеюсь, хоть не на кровати, — сморщился он.

— А вот об этом Розмари умолчала, — Агата смешливо фыркнула.

— На кровати, стало быть.

— Да шучу я, загнулась на лавке в бане.

— На которой я сегодня голой жопой сидел?

Леви выругался, недовольно вставая с места, а Агата расхохоталась.

Смешно ей, видите ли. Аж за живот схватилась от выражения на его лице.

Негодование сменилось какой-то уютной теплотой от заливистого смеха. Он растянул губы, подошел и взял белье из рук, принимаясь самостоятельно застеливать, пока Агата терла слезящиеся глаза.

— Да-да, лучшая гостиница за Синой, — проворчал он, заталкивая подушку в наволочку. — А на утро завтрак в постель.

— Извини, — пропищала Сейдж где-то позади.

Через пару минут дело было закончено. Матрас еще вполне сносный, манил Леви поскорее забраться под одеяло и отдохнуть. По природе своей Аккерман спал мало и чутко. Ему хватало. Но в этот вечер старые привычки будто подменили.

Леви хотелось прилечь и проспать до обеда, пока возможности позволяли. Пока навязчивые сверчки звучали через форточку, переплетаясь с шуршанием ветра. Пока Сейдж тихо ходила по дому, а доски под ней скрипели от тяжести. Пока она переворачивала желтые страницы книги, удобно устроившись на продавленном диване.

…………………………………………………………

Леви проснулся через пару часов. Свечи погашены, темень и тишина вокруг. Через окно проникал тусклый свет. Аккерман заворочался с боку на бок, подмял под себя подушку.

До обеда проспать не получилось.

Он привстал на локтях, оглядываясь. Недоуменно протер глаза, поднялся и накинул рубашку на плечи. Скользнул к окну голыми ступнями, разглядывая сквозь ажурную занавеску в потемках. Время на улице застыло, окаменело.

Четыре часа утра где-то. Или пять?

Агаты на диване не было, лишь скомканный плед в углу и отброшенная на пол загнутая книга. Он не слышал, как уходила.

И куда делась? По нужде вышла? Да и какое ему дело, чего он вскочил вообще?

Капрал цыкнул, принявшись натягивать штаны и сапоги.

Выйти бы ему проветриться, голову освежить. Больно душно в хате, аж вспотел весь. Ничего такого. Ничего особенного, пройдется пять минуток и обратно. А там и дурная найдется.

Приятный холодок скользнул по телу. Хлопнула за капралом хлипкая дверь.

Обойдя дом по периметру, Леви наткнулся на маленький огород. Медленно прошелся вдоль грядок, будто местный управляющий, с удовольствием подметил ухоженность и порядок.

Протоптанные узенькие дорожки, свежие кучи листьев в стороне стоят, дожидаются сожжения.

Надо же, какая чистюля нашлась. До этого не замечал, а тут на тебе.

Вокруг никого, никаких движений и резких звуков. Глухо ветер шумит, да вода вдалеке льется. Все серо, уныло даже немного. Светлеть начало — разобраться можно.

Вдалеке тропинка петляет, исчезая меж деревьев. Леви направляется туда бодрым шагом, просто на разведку, местность изучить.

Дорожка вихляла, утопала в траве и спускалась все ниже и ниже по пригорку. Леви уже обратно хотел сворачивать, как вдруг вынырнул на бережок узкой речки. Справа виднелся мосток, который он пересекал, когда добирался. Камыши закрывали маленький пляж, но место для комфортного захода было. Правда, заросло все прилично, оттого вначале дно илистое.

Речка тонкая, метров тридцать в ширину. Течение спокойное, неторопливое. Потоки воды скользят меж камышей и растительности, устремляясь дальше. А всередине макушка влажная торчит из воды. Агата Сейдж собственной персоной.

Агата стоит по плечи, откидывает назад волосы и закрывает глаза от удовольствия.

Очертания ее лица еле видны, но зрелище отчего-то завораживающее и даже возбуждающее. Она крутится в воде, задирает белые ноги к голове с приличной растяжкой и всячески дурачится, словно дитя.

Аккерман застыл, боясь пошевелиться и потревожить. Глаза его заскользили по берегу, находя скомканную рубашку в траве. Даже полотенце не взяла.

— Как вода?

Он дал о себе знать, не желая прослыть извращенцем подглядывающим. За ним таких грехов не водилось. Хотя лучше бы просто ушел, не беспокоя.

Агата вздрогнула, развернулась к нему, прячась по подбородок в темной воде. Сильно прищурилась, разглядывая его. А затем улыбнулась, вытягиваясь в полный рост. И если бы Аккерман стоял ближе, он наверняка бы увидел больше, чем ему следовало.

— Бодрящая, — наконец ответила.

— А с баней я зачем мучался? — усмехнулся Леви, наблюдая, как Сейдж крутится, разбрасывая капли по поверхности.

— Это ж не то совсем. Ловлю момент, пока холодно не станет. Ты тоже залезай, коли не спится.

Она бросила слова резко, будто не подумала совсем. Будто не поняла всей щепетильности ситуации. Про то, что она голая и красивая в воде, вся такая неземная вихрится, словно блядская русалка из книжек. А он должен к ней подплыть, беседу, может, какую завести, стыдливо пряча стояк в кулаке, как пубертатный подросток. Чистейший бред, а не предложение.

А она и не стесняется совсем. Подплывает ближе, ныряет под воду, сверкая обнаженной спиной, и тут же выныривает, отбрасывая волосы назад.

— Чего трусишь? — подначивала она, улыбаясь. — Тут неглубоко. И отвернуться могу.

Тело пронзило раздражение.

Ну раз она так просит, так хочет, чтобы они неловко друг перед другом постояли и потоптались с ноги на ногу, то пускай.

— Пф, — шикнул Леви. — Окунусь, если вода такая хорошая.

— Дерзай, — кинула Агата, снова ныряя.

Под брюзжание собственных мыслей Аккерман стянул рубашку, обнажаясь по пояс. Он все еще не имел желания мочиться, но вся ситуация нервировала. Приятно нервировала, как перед особенно опасным рывком на УПМ.

Брюки слетели вслед за рубашкой и сапогами. Подумав еще секунду, капрал стянул и трусы тоже. Нечего одежду портить.

Окинув речушку, убедился, что Агата увлеченно рассматривает другой берег, и зашел в воду, морщась от вязкого дна. Через пару метров ступни приятно погрузились в мелкий песок, и Леви с облегчением выдохнул.

И вода приятная, как парное молоко. Намного теплее воздуха вокруг. В здешней местности и правда осень еще не наступила.

Зайдя по пояс, Леви остановился, скрещивая руки на груди, а потом недолго думая окунулся. Не стал к температуре привыкать и по сантиметру вышагивать. Ему такие сопли не по нраву.

Посередине водоема они и встретились. Молчаливые, мокрые, а Агата еще и лыбилась во все зубы. Ему вода по шею, ей чуть ниже, но она учтиво подогнула ноги, чтобы быть с ним на одном уровне. Это капрала не задело, а наоборот позабавило.

— Ну и дальше что? — скептично протянул, рассматривая ее лицо в потемках.

— Как это что? Купайся! — Агата подплыла к нему совсем близко, отчего Леви вздрогнул, а затем обогнула с левой стороны, становясь за его спиной. — Замерзнешь ведь, если как истукан стоять будешь.

Последние фразы она шепнула на ухо, совсем близко. Аккерман чувствовал, как скользящими струями ласкает его вода от телодвижений рядом. Как будто шелком по коже провели.

— И что ты делаешь? — холодно отозвался Леви, не оборачиваясь.

Она молчала, дышала ему в затылок и размышляла, видимо.

Аккерману все казалось настолько удивительным, что он всерьез предположил, что Сейдж выпила. Но алкоголем от нее совсем не пахло, только вела она себя странно и чересчур раскованно. Это сбивало с толку. И то, что Леви находил это все привлекательным — тоже.

А что ему мешает, в общем-то? Что его беспокоит?

— Ничего не делаю, — наконец раздался позади ее шепот. — Совсем ничего.

Леви почувствовал, как к спине легко и непринужденно приложились всем корпусом. Его как огнем обожгло. Он чувствовал грудь и живот, трепещущие от неожиданного слияния.

Она дрожала, трепыхалась от своей дерзости и не знала, как Аккерман отреагирует. Словно бы ключ подбирала, искала подсказки, как подступиться поближе без последствий.

— Совсем ничего? — уточнил он, не шевелясь.

Чужие руки аккуратно обвили его, а подбородок удобно расположился на плече.

— Совсем ничего, — выдохнула.

— А то, что ты трешься об меня голая, это тоже ничего? — снова уточнил он.

— Не наблюдаю никаких возмущений.

— Мужиков тут не хватает, что ли?

— Хватает.

— А чего на меня бросаешься?

— А ты хуже, что ли? — запыхтела Агата обидчиво.

Аккерман усмехнулся, растаявший от ее вопроса, и развернулся к Сейдж. Она стояла и злобно сверкала глазами. Видать, надоело вокруг него хвостом крутить и не получать никакой реакции в ответ.

— Обиделась, что ли?

— Не-а, — прогундела Агата, не тронувшись с места. — Ты просто невыносимый.

— Такой невыносимый, что аж не терпится об меня сиськами потереться?

Агата скривила рот, сузила глаза и брови нахмурила. На секунду Аккерману показалось, что она просто уйдет.

— Ах, пожалейте бедного капрала, об него девица голая сиськами трется.

— Да, пожалейте, — хмыкнул Леви, наблюдая, как с нее налет обиды слетает, уступая место обычному ехидству.

— Так ты бы словами не бросался, — ее голос стал тоньше, глубже. — А то ведь я и не такое могу.

— Напугала ежа голой жопой.

Сейдж рассмеялась и внезапно запрыгнула на него, как на дерево. Оплела его бедра ногами, будто лианами, и уставилась непринужденно. И сиськи ее эти опять к коже прижались так, что дышать тяжело стало.

Аккерману стоило больших усилий не сбросить ее в воду и не уйти подальше. Ну потому что охуела. Да и не прыгали на него так девки никогда, он даже не знал, как реагировать.

Да уж, Леви. Не знал. Руки как-то подозрительно быстро на ее бедрах оказались, как будто и надо так. А может, и надо? Может, он о ней, о дуре, заботится, чтобы она под воду с головой не плюхнулась. (Как будто до этого не ныряла)

— Ну и дальше что? — скептично произнес он, стараясь не скривиться от недовольства.

— Напугала ежа голой жопой? — Агата приблизилась к его уху и куснула за край. Сильно так куснула, болезненно.

— Напугала. Поджилки трясутся и трусы менять пора.

— Трусов не досчитались, капрал, — она уткнулась ему в нахмуренные брови и выдохнула горячим дыханием. — Готовы понести заслуженное наказание?

Они оба хмыкнули, внезапно осознавая, что буквально слились друг с другом. Стоят, трутся, вокруг да около ходят.

— Дальше чем пугать будешь?

Такая манящая, теплая. Леви сильнее вжал ее в себя.

— Поцеловать тебя хочу. Можно? — обвившие его руки на шее расплелись. Ладонь теплая опустилась на скулу. — Можно?

Аккерман отвечать не хотел. Щека ее трепетно об его терлась, а ему так хорошо, так горячо и просто. Такой простоты от нее Леви не ожидал совсем.

Рука его от бедер оторвалась и в путешествие отправилась, оглаживая манящие изгибы. Выше, выше, выше. Ему хотелось все захватить, все прочувствовать, но он спешил куда-то, боялся чего-то.

Сейдж отстранилась, опуская ноги на дно. Леви почти больно стало от исчезнувшей близости. Он дернулся вперед, захватывая ее подбородок двумя пальцами.

Агата как-то быстро подчинилась. Наклонила голову, столкнувшись с его губами медленно и сладко.

Леви почувствовал, как она дрожит вся перед ним. Замерзла, что ли?

Их губы осторожно исследовали, не срываясь, не спеша. Едва притрагивались, как кисточкой по холсту мазнуть. Агата сжалась вся в комок, пытаясь прильнуть к нему поближе. В ход язык пустила, игриво всасывая нижнюю и верхнюю губы. Чуть ли не ногу на него уже забросила, однако Леви отстранился внезапно, пытаясь в себя прийти.

В глазах Сейдж какая-то безумная похоть, не поддающаяся объяснению. Впрочем, и в его глазах наверняка. Однако, Аккерману не по себе совсем.

— Иди чайник ставь, — хрипло выдохнул он, наблюдая за ее реакцией. — Околеем ведь.

Агата растянула губы, не расстроилась совсем, что прервались. И пошла к берегу, тяжело перетаскивая ноги по дну.