Часть 14 (1/2)
Ханджи и Эрвин прибыли в Трост, когда сумерки уже робко вклинились на брусчатые улицы. Штаб Разведки встретил их относительной тишиной и тусклыми оранжевыми оконцами в офицерском корпусе.
Ему нравились летние месяцы за эти спокойные коридоры и пустующий буфет на первом этаже. Солдаты не галдели в столовой, не шаркали на лестницах и не попадались на глаза. Складывалось ощущение «нормальности» жизни. Как будто они не засели за стенами, как куча канареек в клетках. Лишь назойливые комары раздражали.
Ханджи постоянно пыталась шутить, а Смит лишь снисходительно кивал в ответ, замечая, как на лице то и дело проступает улыбка.
Проводив Зое в лазарет и отдав женщину на попечение дежурных медсестер, Эрвин двинулся в свой кабинет, беспокойно озираясь по сторонам. Он думал о делах, о куче бумажек на его рабочем столе и о Рене Бишоп, которая обещала наведаться к нему в ближайшее время. Визит огненных прядей не радовал. Мужчина не до конца разобрался в своем мнении по поводу девицы. Доверием и не пахло, честно говоря. Лишь жгучий интерес к ее загадочным фразам, сказанным наедине в том подсобном помещении.
Его рабочее место было в полнейшем беспорядке. Бумаги с отчетами валялись на полу, на столе раскуроченные книги и журналы. Как будто кабинет ему более не принадлежал. Эрвин ожидал, что Ваннц здесь камня на камне не оставит. Майк писал, что отряд Военной полиции обыскал каждый угол.
Что искали — непонятно. Ведь все самое важное он всегда держал при себе.
Сжав губы, Смит обреченно присел на корточки, собирая запачканную бумагу в неаккуратные стопки с торчащими углами. Едва он очистил пол от макулатуры, в дверь постучались.
За дверью стоял Кельвин Ваннц с вызывающей белозубой улыбочкой на лице. Он виновато посмотрел на Смита из-под опущенных ресниц и спрятал руки в карманах. Эрвин часто видел этого угодливого щеголя на общих собраниях. Мужчина ошивался около Найла Дока, заискивающе подавая тому документы на подпись.
Смит не любил таких выхолощенных сотрудников. Безвольные, безыдейные, безучастные.
— Здравствуйте, главнокомандующий. Надеюсь, не очень помешал вашей уборке?
— Ваннц, наслышан.
— Надеюсь, говорили только хорошее?
— Безусловно. Вы что-то хотели? Насколько я знаю, ваша группа должна была покинуть стены Разведки. Наше гостеприимство не безгранично.
Чересчур громкие фразы выскакивали из ртов, как кожура от семечек. У каждого было застывшее, ничего не выражающее лицо, а губы все больше превращались в одну тонкую нитевидную полоску.
— Решил попрощаться лично и уведомить о том, что один мой сотрудник останется под вашей крышей до окончания расследования, — Кельвин почесал побагровевшую шею.
— Расследования? — Эрвин устало потер глаза, где-то внутри чертыхаясь от отсутствия сил и рассеянности внимания.
— Врач Кросби, — уточнил Ваннц. — Майк, наверняка, вам все уши прожужжал.
— Ах да, — вспомнил. — Спасибо за то, что решили помочь нам. Капитан Захариус писал мне об этой проблеме. Разведка никогда не оставляет происшествия со служащими без внимания.
— Захариус смог заинтересовать меня. Однако, сам я нужен в столице. Вынужден переложить обещание на Окато, — Кельвин пропустил половину фраз мимо ушей.
То ли было неинтересно, то ли попросту скучно.
В дверях резко появился Майк. Удивленно взглянув на Кельвина, он нахмурился и сухо кивнул главнокомандующему. Тело капитана вытянулось по стойке смирно, а из горла вырвалось сдержанное покашливание.
— А вот и наш славный товарищ, — Ваннц положил ладонь на его плечо.
Полицейскому пришлось вытянуть руку вверх, чтобы достать до части тела. Выглядела сцена довольно комично. Эрвин прижал ладонь к губам, чтобы спрятать секундную хитрую усмешку.
— Вынужден попрощаться, господа, — пропел Ваннц и, откланявшись, скрылся в хитросплетениях темных коридоров.
Смит пропустил Захариуса в кабинет и закрыл за ним дверь. Шаги неприятного человека набатом раздавались в загруженной голове.
— И что же ты ему пообещал, Майк? — тут же спросил Эрвин, устало потирая виски и раскладывая бумаги по полкам.
— Сказал, что похвалю его задницу в прессе.
— Креативно.
— Как Ханджи? — поспешил задать вопрос Майк, усаживаясь на маленький гостевой диванчик и закидывая ногу на ногу.
— Жить будет, — отмахнулся Эрвин. — Вы продвинулись с Кросби?
— Есть зацепка. Но пришлось прибегнуть к помощи гражданского. Местное хулиганье видело, как ее тащат два огромных ублюдка. Одного из них пацаненок, возможно, видел у администрации. Видать работает на какого-то богатенького помещика или еще хуже.
У Захариуса были воспаленные красные глаза, которые он постоянно тер. Смит отчего-то обратил на это внимание.
— Но зачем им обычный врач Штаба? — Смит крепко задумался и присел в свое кресло, бросив очередную гору бумаг на деревянный лакированный стол.
— Возможно, затем, что она ухаживала за некой Агатой Сейдж? — Майк хмуро посмотрел на него, ожидая реакции.
— Кто тебе рассказал? — Эрвин подтянулся на стуле, устраиваясь удобнее.
— Я спас эту дуреху от двух мужчин, — отрезал. — А потом и Леви подоспел. С объяснениями.
— Ты думаешь, что ее похитили из-за Сейдж? — спросил Смит, игнорируя его злой и недовольный взгляд.
— Пока что это самая правдоподобная причина.
Эрвин глубоко вздохнул, пытаясь сбросить раздражение, которое, словно раскаленный винт, вкручивалось в голову. Очередное последствие его жгучего интереса.
— Давно это было?
— Почти неделю назад. Я помог им перебраться через стену на УПМ. Других вариантов и не было особо. Персона Сейдж вызвала просто дикий интерес среди всех дежурных полицейских и гарнизонщиков.
— Зачем им нужно за стену?
— Аккерман не особо распространялся про приказ, который ты отдал. Отделался сухим рассказом про Агату. Соответственно и про дальнейшие планы меня не уведомил.
В открытое настежь окно залетел особенно громкий писклявый комар, принимаясь кружить по комнате. Проклятое насекомое весьма успешно разбавляло колкую тишину, которая повисла между двумя мужчинами.
— Послушай, Майк. Думаю, что ты и сам понимаешь, почему я оставил вас без объяснений.
— Не утруждайся, Эрвин. Я осознаю, что наши охуевшие от резкой проверки лица были весьма кстати. Однако, предпочту, чтобы впредь ты делился любой важной информацией, которая касается офицерского командования.
— Я тебя услышал.
В кабинете снова повисла тишина.
Смит, чтобы занять руки, принялся прибираться, гремя мебелью и шурша бумагами. Выдвинув один из ящиков стола, он увидел зеленую бутыль с заманчивой слегка пыльной этикеткой. Мысль в голове пронеслась мгновенно. Слишком устал.
— Будешь? — вытащив алкоголь, он показал его Захариусу, что хмуро теребил жесткие рукава на рубашке.
Хотел сказать что-то еще, но откладывал.
Через час они уже вполне расслабленные вели незатейливый диалог об армии и новом построении в экспедиции. Ни слова про ситуацию, в которую ввязли, как в тягучую трясину. Как будто очередной вечер перед вылазкой за стены, когда все делали вид, что душные потоки страха не витали, как чайки у воды.
— Эрвин, — внезапно позвал его Майк. — Я думаю, что если мы найдем Кросби, то выйдем и на людей, что ищут Сейдж. Их же ты хочешь найти?
— Предлагаешь бросить силы на поиски?
— Думаю, это будет разумно.
— Я не уверен, что это те люди, которые мне нужны, — Смит глотнул из кружки и слегка поморщился. Вино было чуть горьковатым и вязало на корне языка. — Мне нужно съездить в Кетлуэлл. Как Ханджи оправится, можем отдать ей часть рабочих задач.
— Зная Зое, уже завтра будет скакать по лаборатории и устраивать пожары. Зачем тебе в Кетлуэлл?
— Мы с Леви договорились встретиться там, если будет возможность. На крайний случай он отправит письмо в приют ближайшей деревни.
— Что за фрукт такой, эта Агата Сейдж? — удивился Захариус. — По виду совсем непримечательная. Кому она насолила? Королю?
Эрвин тяжело вздохнул, стараясь избавиться от назойливых мыслей. Ему хотелось выложить все карты на стол. Выговориться. Избавиться от тяжкого груза, который буквально с ума его сводил.
— Сейдж абсолютно непримечательна, — вторил Смит. — Просто заложник ситуации, который оказался не в том месте и не в то время.
Не смог. Еще не время.
Майк снова замолчал, словно пытался вникнуть в слова главнокомандующего. Словно пытался найти в них какой-то смысл.
— Ты позволишь мне продолжить поиски?
Он не стал и дальше расспрашивать командора. Смит все больше уходил в себя и все больше злился. Его нахмуренные брови не предвещали милого диалога.
— Значит, слухи не врут, Захариус? — усмехнулся Эрвин. — Не думал, что у кого-то из солдат хватит на это смелости.
Капитан вытащил из кармана потертое металлическое кольцо. Не дорогое, тонкое, помолвочное. С изящной гравировкой, которую собеседник осмотрительно прикрыл пальцем.
— Даже так, — горько протянул Смит.
— Даже так.
………………………………………………………….
На следующий день Эрвин был уже в Кетлуэлле. Знакомый тренировочный Штаб, что уже несколько лет служил им верой и правдой, встречал главнокомандующего потными запыхавшимися солдатами и мутным лягушатником, в котором они пытались скрыться от знойной жары.
Команда Леви не сообщила Эрвину никаких новостей об Аккермане, поэтому оставшуюся половину дня он просидел в своем кабинете с плотно закрытыми шторами. Кто-то из офицеров притащил тому охлажденный морс из подвалов, поэтому разбираться с кучей бумаг стало не так утомительно.
Смит определенно предпочел бы пенное ледяное пиво. Напиток смыл бы с него напряженный липкий деготь, что расползся по всему телу.
Но морс тоже хорошо. Хорошо.
Когда за окном стали зажигать уличные фонари, в дверь постучали. Смит удивленно поднял голову от очередной ведомости и уставился в сторону источника шума. Он уже собирался прикорнуть в кресле и забыться на пару часов.
Мужчина медленно поднялся и зашагал к двери, зевая на ходу и прикрывая рот ладонью.
— Эрвин, — ее грудной чувственный голос заставил Смита тотчас застыть на месте.
— Рене Бишоп, — перед ним стояла огненная женщина и легко улыбалась, удерживая в руках большую кожаную сумку. — Вы быстро.
………………………………………………………….
— То есть как? — Эрвин Смит задумчиво стучал ручкой по бумаге. Глаза заинтересованно следовали за ходящей по его кабинету Рене, которая, словно шаровая молния, металась из угла в угол.
Вот уже долгих два часа они обсуждали ситуацию вокруг Штреддера и отца Агаты. Тяжелый разговор высосал из Смита почти все силы. А Бишоп как будто совсем не устала. Все еще полна энтузиазма. Все еще полна энергии.
— Ты должен выгнать ее. Вышвырнуть, как побитую собачонку, — из ее уст столь грубые слова вырывались даже восторженно.
— Она может и правда уйти. Скрыться где-нибудь. Именно об этом она и просила в нашу первую встречу. Чтобы ее оставили в покое, — он сомневался.
Она посмотрела на Эрвина, как на глупого несмышленого ребенка, застыв посреди кабинета. Глаза снисходительно прищурились.
— Я знаю Сейдж больше, — Рене уселась в кресло, скрещивая ноги и хватаясь за легкое хлопковое платье. Невесомое касание привлекло внимание командора, заставляя задержать взгляд на тонких пальцах, что нежно теребили ткань.
Бишоп вообще выглядела так, словно приехала загорать в поместье очередного богатого любовника. Белое развивающееся платье до щиколоток и премилая плетеная шляпка, которая лежала на его столе и мозолила глаза.
— Агата очень слабая девочка, — Рене плотоядно улыбнулась, как будто вспоминала что-то приятное. — Она не может жить самостоятельно. Ей обязательно нужен хозяин. Который приголубит, скажет, что ей стоит делать и как себя вести. Карлин сгинул за стенами, упокой его душу. Остался только бывший лысеющий возлюбленный, который с удовольствием примет свою птичку обратно. А мы понаблюдаем издалека. Куда наша птичка полетит, с кем будет щебетать и в какую клетку ее посадят. А при должном везении сможем застать нашего владельца вшивой голубятни с поличным.
— Почему бы просто не сделать Сейдж приманкой? Она довольно внушаема, надавить будет просто.
— Не выйдет, Сейдж плохая актриса.
— Я, кажется, не спрашивал, откуда ты ее знаешь?
— Я ее бывшая лучшая подружка, — Бишоп вскочила, словно не могла долго усидеть на месте. На лице расцвела невинная улыбочка. Она издевательски подмигнула.
Эрвину думалось, что ей нравится вести себя так, чтобы ее общество казалось автоматически неприятным. Как будто играла типичную злодейку из детских книжек. Обаятельную, злую и чертовски красивую.
— Даже не хочу вникать.
Женщина перед ним была плотоядным хищником. И не тем, кто разрывает на куски и пожирает не разжёвывая. Она — как хитрая и умная лисица, что выслеживает из-за кустов, наблюдает, поджидает удобного момента.
По правде сказать, Эрвину все больше импонировала яркая Рене. И яркая не только из-за цвета волос. Он почти признал, что ее помешательство ему очень нравится. А еще тонкие щиколотки и остроносые легкие туфли на маленькой ступне. Она порхала на них, как будто ничего не весила. И глаза эти зеленые.