Часть 13 (1/2)

……………………………………………….

***

Нахожусь в Тросте уже пару месяцев. Дела идут даже лучше, чем в Сигансине. В такие неспокойные времена людям просто жизненно необходимо отвлечься от того говна, что творится у них за окнами. Мы с Коллом тут как тут. Шоррц вывел новую химическую формулу, которая ядренее предыдущей в два раза. Местные богатеи кипятком ссут.

Работать опаснее. Куча бедного сброда шарится по подворотням и грабит наших курьеров. Приходится быть осмотрительнее, чем обычно. Это хорошо.

У меня болит голова. Постоянно кажется, что кто-то крадется за спиной. В мозг как будто раскаленные иглы вставляют. Мысли возвращают меня к чертовому Штреддеру и его настойчивому плану уехать из Сигансины за пару дней до пролома стены. Мне слишком много лет, чтобы я верил в такие совпадения.

Сколько я с ним знаком? Скоро за второй десяток перевалит. Получается, что этот сучок еще хитрее, чем я представляю?

Кто ты такой, Колл Штреддер?

***

Я не могу спать. Чертова бессонница просто доконала. Мозг плохо работает. Глотку разодрал от жесткого пойла, что привозит мне Мэгги по пятницам. Агата отказывается со мной разговаривать. Избегает.

Что за загадочный импортный товар мы тайно перевозим в тех сколоченных из хорошей древесины ящиках? Меня не обмануть, Колл. Я был ослеплен деньгами, что отваливали те большие шишки за эти ебучие ящики.

Строишь из себя дурачка, Штреддер? Избегаешь разговоров о Сигансине? Пошел ты.

***

Герт подсел на наркоту. Черт. Паренек был хорошим помощником и чуть ли не единственным, кому я мог доверять. Придется искать нового. Агата узнала об этом, хочет, чтобы я посвятил ее в детали. Сомневаюсь.

Не хочу втягивать в грязь.

Нужно закинуть на чердак пару вещей.

Или просто не хочу видеть ее слишком часто? Вспоминаю Дею каждую ночь. До сих пор.

***

Не могу поверить. Дерьмо.

……………………………………………….

— Агата, — она удивленно подняла голову, с трудом пробуя свое имя на его языке.

Когда Леви стал называть ее по имени?

— Что?

Уже как пару часов Сейдж сидела в повозке и читала дневник. Последний отрывок заставил ее сердце порывисто ухнуть вниз. Ей захотелось схватиться за грудную клетку. Разогнавшийся до бешеной скорости орган не собирался утихать. Внутри разлилась колющая неприятная боль.

Леви остановил лошадей. Одной управлял сам, другая плелась по левой стороне деревянного ящика. Вид у капрала был понурый и ершисто холодный. Он постоянно нервозно оглядывался по сторонам и чесал лицо, а утром часа два жестко бил испачканную в крови рубашку о камни в узком ручье. Пытался отстирать. Или убить.

Агата не замечала ничего вокруг. Даже противную рожу Грега, что сидел рядом и постоянно пытался прислониться к ней, в очередной попытке завести немую перестрелку хитрыми взглядами. Сейчас мужчина клевал носом, откинув голову.

Суетливо дергаясь, она вертела старый журнал в руках и глубоко дышала. Девушка не могла сосредоточиться на расплывающихся перед глазами корявых буквах.

Сейдж почти истерично грызла ногти и листала старые пожелтевшие страницы. Среди отборного бреда старого параноика были и интересные заключения. Особенно перед их побегом.

— Что-то нашла? — Аккерман хмуро взглянул на Агату, стараясь выглядеть расслабленно.

— Почти ничего, — соврала девушка, отводя взгляд в сторону. — Дай мне еще немного времени.

Мужчина стиснул зубы, внимательно изучая ее глазами. Порывистые движения и бегающие зрачки. Словно давал оценку. Руки его тесно прижались к телу, словно он старался схлопнуться до размеров точки.

— Может, сделать перерыв? — Аккерман скосился. — Не стоит так напрягаться в твоем состоянии.

— Когда ты заделался моим личным врачом? — сощурилась девушка и поерзала на твердых досках телеги. — Я в порядке.

— Агата…

— Леви, смотри на дорогу, — грубо отмахнулась.

Тело зашлось в панике, и она не придумала ничего лучше того, чтобы выпустить скопившуюся внутри агрессию. Защищаясь от него, стараясь избежать любого диалога.

Кажется, мужчина давно наблюдал за ней. Внимательнее, чем обычно. И словно сдерживал себя от эмоций, которые чувственным комком ерзали в голове.

Капрал хмыкнул и дернул поводья. Повозка со скрипом покатилась по проселочной дороге.

……………………………………………….

***

Они меня ищут. Колл замешан. Он замешан. Я слышал, как он переговаривается с Грегом. Отдает ему приказ.

Сегодня меня скрутят. За мной придут.

Мне нужно скрыть все следы. Мне нужно защитить Агату.

Они будут пытать меня. И ее, если не сломаюсь.

Я спрятал их. Я спрятал эти чертовы ампулы. Хуеву тучу ампул. Черт.

***

Колл любит Агату? До сих пор? Не думал, что у этой падали есть хоть одно слабое место. Можно сыграть на этом. Он поможет нам, если я притворюсь дурачком. Если я…

……………………………………………….

— Сейдж, отдай мне, — Леви протянул ладонь в требовательном жесте.

Он снова отвлек ее от изучения записей. На этот раз нависая и прожигая глазами. Подкрался так бесшумно, что девушка подпрыгнула на месте.

Агата вцепилась в твердый переплет, как безумная, и вскочила на ноги. Внутри потемневшего зрачка бесились яркие языки пламени. Вся эта энергия мигом окатила Леви полностью, заставляя отклониться на шаг.

Карлин говорил о чем-то важном. О ней.

— Сейдж, блять, — Аккерман терял терпение. — Что происходит? Просто отдай чертову книгу.

— Это я тебя хотела спросить, — глаза яростно сверкнули, брови хмуро свелись к переносице. — Что на тебя нашло?

— Просто хочу, чтобы дневник был у меня.

Он внезапно стал деланно беззаботным, словно не вел себя как человек, готовый всех собак на нее спустить. Ее губы вытянулись в линию, а язык уперся в щеку изнутри. Захотелось тяжело выдохнуть.

— Этому есть какая-то причина?

Грег громко замычал, дергаясь в крепких сплетениях бечевки. Привлекал внимание.

Казалось, что температура повысилась на пару градусов, а все природные звуки вдруг разом стихли. Остались только их напряженные лица друг напротив друга, нервозное сопение и покрасневшие от раздражительности щеки.

— Мне кажется, что ты врешь, — спокойно констатировал капрал, поворачиваясь в сторону пленника, избегая ее робкого взгляда.

Грег тут же задергался, пытаясь ослабить веревку вокруг корпуса. Его рот искривлялся в забавных линиях. Кляп крепко сидел внутри, не давая и связного слова вымолвить.

Агата застыла на месте. Спрятала дрожащие руки в тканях накинутого пальто и робко улыбнулась, как дура. Уголки губ опустились вниз. Девушка сгорбилась, словно на спину упал тяжелый тюк.

— Недоговариваю.

Сухо и безэмоционально. Аккерману захотелось стряхнуть с себя ее холодный тон. Кожа стала до того чувствительной, что, казалось, случайное касание просто убьет его.

— Так значит, вчерашний разговор был не односторонним? Ты что-то знаешь?

Она вдруг испуганно на него посмотрела, кусая внутреннюю сторону щеки. Руки безвольно повисли вдоль тела, едва удерживая в пальцах так защищаемый ею дневник. Агате хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть разочарования. Оказалась права. Леви действительно слышал. Вмиг Агате показалось, что она сейчас задохнется от недостатка воздуха.

Сейдж пыталась найти в лице напротив хоть каплю прежнего расположения, но видела только ледяное пренебрежение и поток подозрений. Аккерман смотрел прямо, немного недоверчиво.

Ей стало стыдно и горько. Захотелось забиться в самый дальний темный угол и утонуть в спасительном одиночестве. Леви не заслуживал ее грязных мерзких секретов, он не заслуживал ее недоверия. Он резал тех людей, как масло, чтобы спасти ее. Она помнила его бесстрашное и безумное лицо в ночной мгле. Агата умела быть благодарной. И плевать ей на то, что он руководствовался приказом Смита. Наверняка приказом.

— Да.

Капрал горько хмыкнул. Тень недовольства промелькнула в зрачке. Как будто вспененная злость плескалась в стакане.

— Скажи мне, Сейдж, может ли мое мнение о тебе пасть ниже, чем сейчас?

— Ты раздуваешь, Леви.

Он провел рукой по волосам, сжимая те на макушке. Посмотрел на нее, как на последнюю в мире идиотку. Как будто Сейдж несла что-то совсем безумное.

— Да неужели, блять, — голос грубый и хриплый.

— Послушай…

— Эрвин тебе доверился. Мы потратили столько времени. В этом вообще был смысл? — Агата заметила, как Аккерман начал закипать.

Его фигура застыла в одной позе, словно мужчина не верил ей. Словно изумился ее такой поразительной лжи, которую Агата сплела вокруг своей жизни, как самый искусный в мире паук. Он не понимал ее. Видел перед собой незнакомку, которую ни разу в жизни не встречал.

Все его наблюдения и выводы сплошной бред и ложь. А ведь он разбирался в людях, видел насквозь!

— Ты вообще слышишь, что несешь? — Сейдж внезапно вспылила, как будто это капрал натворил что-то поганое. — С чего мне вам верить? С чего раскрывать что-то? Смит в первую нашу встречу начал давить на меня. Ему я должна доверить всю хуйню, какой занимался отец? Он поможет мне? Или просто сдаст своим дружкам из армии?

— О чем ты вообще говоришь?!

Леви вцепился в бортик телеги, яростно сжимая пальцы на твердой поверхности. Все ее недоверие и внутренняя настороженность вылились на него, как ушат ледяной воды. И он внезапно осознал. Осознал, как Агата переживала. Как не хотела участвовать в планах Эрвина, который втянул девушку в омут, как безвольную куклу. Выставляя ее человеком, чье слово не имеет никакого смысла и значения. Как пустое место. Как пешка на шахматной доске.

— Я не могу довериться твоему любимому начальничку. Я не дрочу на его замашки сыщика. Может быть ты и не в курсе дел, что творятся на верхушке, а вот я…

Ее голос дрожал. Агата едва держала себя в руках, что-то безвольно лепеча под нос. Она была слабой, совершенно отчаявшейся от груза, который висел у нее внутри, словно тяжелый ящик на крюке.

— Да кем ты себя возомнила? — Леви положил руку ей на плечо и с силой сжал, стараясь хоть как-то отвлечь от приближающейся словесной истерики. — С чего ты вообще взяла, что справишься одна? Кто ты такая? У тебя ничего за спиной. Ни навыков, ни связей. Ради чего это все?

— Пошел ты, Аккерман, — Агата отбросила его ладонь. — Дай дочитать мне этот чертов дневник.

Девушка вычерпнула последние остатки внутренней силы, чтобы огрызнуться на Леви и оттолкнуть. Как будто не видела ничего вокруг. Как будто не понимала, что он переживает за нее и пытается помочь.

— Ты думаешь, я буду притворяться, что ничего не слышал? По-хорошему нужно просто связать тебя и посадить рядом с этим…

Грег издал какой-то странный звук, обиженно опустив голову.

— Ты доверяешь Смиту? Давно его знаешь? Он честный человек? — вопросы сыпались, как из рога изобилия.

Леви задумался. Не хотел вспоминать обстоятельств их встречи и его поступление в Разведку.

— Молчишь, Аккерман? — зло выплюнула Сейдж и сжала кулаки.

— Он не так прост. Это правда, — нехотя признался Леви. — Но он сделает все ради того, чтобы спасти человечество. Пойдет на любые жертвы. Грязные игры правительства его не интересуют. Периодически участвует, если того требуют нужды Корпуса. Но не более. Расскажи ему. Я уверен в нем. Он поможет.

Сейдж скрестила руки на груди и с недоверием уставилась на мужчину. В ярких серых глазах сквозила ярость.

— Агата, хватит игр. У меня голова идет кругом от этих разборок. Я просто не понимаю, чего ты хочешь добиться? Какой помощи найти? Я перед тобой стою, идиотка.

— Аккерман, — Сейдж застыла на месте. — Хуевый ты оратор.

Капрал был согласен. Не того человека выбрал Смит, чтобы разбираться в этом чертовом цирке. Он даже не знал, на что надавить, как убедить ее. Эта чертовка не верила Разведке. Не верила Смиту. Лишь пялилась на него как-то болезненно, словно внутри бушевал сильный смерч.

— Мне-то ты доверяешь?

Аккерман понятия не имел, зачем задал последний вопрос. С какого хера она должна ему доверять? Оттого, что жизнь ей спас? Возможно, почувствовал, что девушка расположена к нему чуть теплее, чем к главнокомандующему. Может, так он сможет…?

Он не дурак. Совсем не дурак, чтобы не замечать того, как она пялится. Как смотрит доверчиво, словно потерявшийся щенок. Как волнуется за то, что он подумает о ней. Как страшится за его мнение о ее загадочном сраном прошлом. Господи, как же это все, блять, его раздражало. И в первую очередь ее неспособность сказать прямо и объясниться по-человечески.

— Доверяю, — казалось, прошла вечность. Она ответила, робко отводя взгляд. — Понятия не имею почему. Ты же такой противный.

— А я полностью доверяю Эрвину, — Леви ухватился за тонкую нить, пропуская ее очередные странные фразочки. — Позволь мне помочь.

Грег, внимательно гревший уши, тихо замычал, заходясь в беззвучном смехе. Агата стояла не шевелясь, метая взгляд то на Леви, то на пленника. Руки неуверенно ковыряли корешок книги. Она мило закусила губу и посмотрела на него с такой мольбой, словно просила решить все за нее.

А Аккерман внезапно понял, что решит. Решит, лишь бы стереть с ее лица эту мучительную гримасу. Чтобы больше не видеть этой жалкой отчаянной физиономии, которая одновременно раздражала и вызывала сочувствие.

Он аккуратно выдернул дневник из ее рук. Агата не сопротивлялась. Вздрогнула от касания его прохладных пальцев к коже, подняла ладонь следом в попытках то ли дотронуться до него, то ли выхватить книгу обратно. Затем замерла. Обхватив руками покачивающуюся из стороны в сторону голову, надрывно задрожала и одновременно выдохнула.

Леви внимательно прошелся взглядом по женскому телу и лицу. Ему было неприятно смотреть на ее увечья. На ее распухший нос и синяки, что, словно грибы, выглядывали из-под одежды. Она как живое доказательство его недосмотра. Как картина грубого насилия в галерее под названием «Моя очередная ебучая ошибка».

— Так ты расскажешь, в чем дело?

— Мы почти доехали до Кетлуэлла. Если Смит там, расскажу вам обоим. Раз уж ты так уверен.

……………………………………………….

Они подъехали к базе ближе к вечеру. Закат, как ягодное варенье, тягуче растекся по горизонту, заставляя Леви поморщиться от малиновых мазков на лице.

Впереди виднелось небольшое старое поместье. Очередной штаб тренировочной базы, окруженный маленькими бараками казарм и большим полигоном, где солдаты оттачивали физическую выносливость. Ветхий каменный особняк как будто был пропитан пылью. На плитах то там, то тут расползались сеточкой глубокие трещины, такие же витиеватые, как зазубрины на ключах. Очередная жалкая подачка от Верховного правления.

В холодных комнатах трехэтажного дома ютились капитаны и майоры, остальные спали в душных домиках на улице. Именно в Штаб капрал и направил повозку, в душе надеясь, что узнает хоть какие-то новости из Стохеса.

Подъехав к скрипучим железным воротам, Леви остановил лошадей и спрыгнул с повозки, снимая капюшон. Слипшиеся от пота вороновы волосы прилипли ко лбу, и мужчина поморщился, слегка прореживая их пальцами. Захотелось намылиться и перестирать всю дорожную одежду. А потом повторить процедуру еще раз.