Light III: Огонь (2/2)

— Рюдзаки, это я. Всё хорошо?

Тот развернулся настолько стремительно, будто почувствовал не иначе как угрозу жизни, нависшую над головой, и глаза, воспалённые, чуть покрасневшие, налились огнём, тем огнём, что никогда прежде не был их частью, огнём, который казался Лайту одновременно очень чужим и предельно знакомым:

— Что Лайт-кун делает здесь посреди ночи? — голос почти скрипел.

— Просто хотел поговорить с тобой наедине, — Лайт пожал плечом, будто стараясь убедить и самого себя в том, что в их столкновении ночью на самом деле не было ничего нелогичного или странного. — Разве ты не заметил, что я не покинул пределов здания?

— Разумеется, — выговорил Эл только спустя минуту. Лайт не мог определить значения брошенного на него взгляда. — Лайт выбрал не самое подходящее время.

— По-моему, ровно наоборот, если днём ты пытаешься или сбежать, или как-то меня задеть, — усмехнулся Лайт. Злость отступала, как прежде неостановимая волна, затопившая город, но тающая спустя время. В конце концов, Эл никогда не был хоть сколько-то мягким, тактичным, хотя бы нормальным, его подчас не волновала сама мораль. Что уж тут говорить о его бесконечных уловках и провокациях.

Может быть, куда больше, чем действия Эл, Лайта злил сам факт собственного бессилия, за последние дни неуклонно растущего прямо пропорционально накапливающемуся непониманию и неясному предчувствию — если бы только он мог поймать его очертания.

Он присел рядом.

— Возможно, моя помощь всё-таки не будет лишней, — осторожно начал, когда Эл ничего не ответил. — Нам ни к чему разделяться: работая вместе, мы сможем найти обоих Кир куда быстрее, чем поодиночке.

— Ты никогда не сомневался, что человек, которого я сейчас ищу, — Четвёртый Кира, — сказал Эл утвердительно, и это «ты» из его уст за последнее время звучало довольно-таки непривычно. Как будто сейчас, под покровом тьмы, вне должностей и расследований, гнева, цепей, лжи, капканов они наконец были просто собой, они были равны.

Но, конечно, иллюзия могла существовать только мгновение.

— Это стало понятно почти сразу, а затем я окончательно перестал сомневаться в том, что мы имеем дело ещё с одной тетрадью смерти. Ты вряд ли считаешь иначе, — подметил Лайт, — просто признай.

Эл прикусил палец — кажется, он приходил в себя, будто Лайт, сам не зная того, отогнал что-то, что на него так давило, по крайней мере, на время. Хотя этот факт заставлял посмотреть на все эти новые странности Эл чуть под другим углом, он ни на йоту не приближал к разгадке.

— Пусть даже он Кира, ты видел масштаб его действий. Сегодняшних жертв ещё больше, и это совсем не второй Хигути, Лайт. Даже я не смог эффективно продвинуться в расследовании.

— Что мешает действовать так же, как в случае… — Лайт проглотил «со мной», вспыхнувшее в сознании. — Как с Первым Кирой?

— Его жертвы не сконцентрированы ни в одной из стран, а ещё ему практически не нужны СМИ, — Эл на мгновение опустил голову. — Он потрясающе последователен и пока неуязвим, в отличие от всех своих предшественников. Мне потребуется определённое время, чтобы понять, какие источники он использует.

Лайт кивнул, почти пропустив тот момент, как Эл на долю секунды — похоже, что это становилось его новой необъяснимой привычкой, — отвёл взгляд куда-то в случайную сторону, в пустоту. Силуэт Рэм едва угадывался неподалёку, и, может быть, она точно знала, какой шинигами помимо неё самой и Рюка здесь оказался, но Лайт пока не мог спросить: к сожалению, способностями невербально общаться со своим богом смерти владелец тетради не обладал. Надо было подумать над тем, как остаться с Рэм наедине — может быть, как-то подать ей знак.

Но, прежде чем он смог развить эту мысль, Эл заговорил вновь, и его слова на миг привели Лайта в искреннее замешательство:

— Есть предел, достигнув которого, уже бессмысленно возвращаться назад… верно, Лайт-кун? — он говорил неуверенно, сбивчиво, будто был опьянён или то состояние, в котором Лайт его застал, возвращалось. — Когда ты отдал или, может, отнял слишком многое, чтобы теперь всё остановить. Когда, несмотря на борьбу твоих чувств, твой дальнейший путь ясно определён.

— Ты о Кире? — Лайт подавил совершенно ненужный порыв сжать чужое плечо, потому что Эл снова дрожал. Это вряд ли могло быть игрой, это не было маской — напротив, оно разбивало её, открывало в Эл что-то, чего никто не мог увидеть.

— Хотел бы я знать, что тетрадь смерти в конечном счёте оставляет от личности самого человека, — сказал Эл одними губами, и это совсем не было ответом. О Лайте ли он сейчас говорил? На дне чёрных глаз мелькнуло что-то болезненное, почти сломанное, прежде чем всё, что Лайт мог в них увидеть, сменил всполох, кажущийся почти алым.

— Рюдзаки…

— Лайт-кун зря остался здесь ночью — кто знает, что может случиться, — на губах Эл расцвела очень натянутая, неживая усмешка. Всё будто переменилось в мгновение ока.

И в тот же миг следом раздался какой-то гремящий звук — словно внутри начиналась гроза. Гул и треск нарастали; всё вокруг сжалось до одной точки, в которой Лайт видел только лицо Эл, застывшее и ничуть не удивлённое, будто он знал, что сейчас происходит, и всё контролировал. Тени тянулись к ним и становились длиннее, но Лайт никогда бы не мог догадаться, кому они принадлежали. Всё напоминало очередной кошмар: будто Эл снова пытался его убить. Рэм нигде не было видно, а может, Лайт просто не смог её здесь отыскать, потому что реальность стремительно таяла.

— Рюдзаки! — воскликнул он снова, но на расстоянии вытянутой руки тот оставался недостижим. Тот стоял, не сутулясь, не двигаясь, не отводя своего вечно пронизывающего взгляда, пока скрежет, грохот и прочие жуткие звуки соединялись в оглушающей какофонии. И куда только делась вся былая измученность и дрожь?

Лайт непроизвольно шагнул назад; явь сливалась со снами, и следовало найти выход, следовало разгадать то, что, почти очевидное, всё ещё пряталось в темноте…

— Лайту-куну не стоит искать то, чего ему здесь не найти, — возвестил Эл, возвышаясь, и Лайт ясно понял, что тот, выражая суть иносказательно, имел в виду вовсе не их ночное столкновение в штабе. Но что тогда?..

«Занимается ли Лайт-кун делом Киры?»

Чёрт возьми, почему ему не следовало искать… искать…

«…найди Третьего Киру как можно скорее».

О да, Миса — вот что было его целью и поручением, только он, очевидно, хотел найти то, о чём ничего не знал! Человека, который его превзошёл, едва взяв в руки своё оружие. Человека, ещё остававшегося только тенью, которую нельзя было поймать. Человека, который легко мог получить любое знание мира, который не предоставлял ни единой зацепки, который…

«Я и есть справедливость».

Глаза Эл, чёрные, непроницаемые, почти смеющиеся, снова впились, вонзились в его лицо. Лайт не сумел бы объяснить, почему не смог выдержать этого взгляда, однако уже спустя пару секунд оказался вне зала, вне самого здания — и глотал воздух, как будто пытаясь увериться, что не остался в ловушке собственного сознания.

Или в ловушке, умело расставленной Эл.

В один миг все его будто бы гипотетические угрозы приобрели очертания чего-то очень реального. Если… если в его глазах правда горел огонь, этот огонь был безжалостным, всепоглощающим, неукротимым, как сам Эл, и… вряд ли теперь огню требовалась ещё искра. Лайт сжал виски: от бесконечного потока вытесняющих друг друга мыслей просто раскалывалась голова. Один только неосторожный шаг, и он будет мгновенно сожжён, так что следовало дождаться ещё одного хода: увидеть, насколько огонь охватит собой всё вокруг или отступит.

Насколько ему самому хватит сил срастись с этим огнём или… или исчезнуть в нём.

И Лайт не знал, что было вероятнее.