4 (1/2)
Они собирали радиоуправляемый вездеход, на огромных колесах, жужжащий как трактор, сидя на полу комнаты Алекс. Уилл растворился в занятии, задумчиво хмурил брови, закусывал или облизывал губу, сопел и вздыхал, а Алекс больше наблюдала за ним, чем участвовала в создании конструкции.
В приоткрытую дверь постучали. На пороге был доктор Лектер.
Уилл, на удивление, даже его не заметил, ювелирно орудуя пинцетом, чтобы поставить на место труднодоступную деталь. Он был поглощен строительством, внешний мир остался где-то за границей его купола, его кокона, терялся в тумане.
Алекс осторожно поднялась и направилась к двери, оглядываясь на мальчика, чтобы убедиться, что он спокойно отнесется к ее уходу на некоторое время. Она решила не отвлекать его – и шагнула за створку, чтобы, наконец, поговорить с отцом.
У нее было множество вопросов.
– Я не сомневался, что вы друг другу понравитесь, – начал доктор Лектер, а затем, опережая реплику дочери, готовую вырваться из приоткрытого рта, добавил: – Он теперь твой. Насовсем.
– Спасибо! – ахнула Алекс.
Это была запоздалая благодарность, которую она, наконец, вынесла наружу. Она приникла к груди доктора Лектера, ощущая ровный стук сердца, семьдесят два удара в минуту.
Девушка отстранилась, но все еще смотрела на отца снизу вверх, задрав голову, он бережно поправил ее челку легким движением пальцев.
– Откуда он?
– Разве это так важно, Алекс?
– У него шрамы. Его били, редко, но регулярно. Он в легкой одежде, это осенняя одежда…
Алекс была наблюдательной, ее интеллект позволял обрабатывать много информации одновременно, выдавая ответ, используя не только дедуктивные рассуждения… После колледжа, в следующем году, она решила поступать в Академию ФБР. Отец ее не отговаривал, пусть и с ее талантами она вполне могла освоить множество других профессий.
– Там, откуда я его забрал, его не ценили. С тобой ему будет хорошо.
Ганнибал присмотрел подарок для Алекс еще в сентябре, забрал – в середине октября. Мальчик провел в темном подвале за городом чуть больше двух месяцев – чтобы как следует ощутить ценность своего чудесного спасения…
– Он здоров? В смысле, – Алекс запнулась, – физически. Он много времени был без еды, он…
– Я следил за его состоянием, Алекс, регулярно осматривал, не беспокойся. Он здоров, пусть и немного истощен. Несколько дней правильного режима вернут его к жизни.
Девушка медленно кивнула, она доверяла отцу. Она сделает все, чтобы Уилл теперь был счастлив, и никакая мразь не посмела причинить ему вред.
Она хотела спросить кое что еще… Отец верно угадал ее мысли, лишь терпеливо ожидал, когда она подберет слова.
Алекс заметила, что Уилл не был нейротипичным. Он остро чувствовал свет, цвет, звук, прикосновения, любое вторжение внешнего мира в его скорлупу… Он мыслил структурно и одновременно творчески, он схватывал на лету, он с легкостью собрал почти всего робота с первой попытки, ему было достаточно посмотреть на схему и вывалить на пол кучу деталей из коробки.
Они были похожи… Слишком похожи. Алекс в детстве тоже предпочитала людям общество книг и конструктора, плюшевых игрушек и воображаемых вселенных, которые она выстраивала, чтобы скрыться от непонятного, чересчур шумного, чересчур опасного внешнего мира.
Ей было интересно с самой собой и вовсе не интересно со сверстниками. Ей было интересно со взрослыми – если взрослые были умны и терпеливы, в особенности – с отцом и приятелями отца.
Доктор Ганнибал Лектер не был ее родным отцом. Он был другом ее отца, погибшего при пожаре вместе с ее матерью, когда Алекс было одиннадцать.