4 Глава в которой мы в первый раз встречаем Вэй Усяня (2/2)

— Когда ты поедешь за ним? — похоже, как бы она ни хотела это скрыть, а волнение рвалось из женщины наружу, имея чуть горьковатый аромат.

— Хочешь понянчить его? — вскинув брови, бросает мужчина, отчего Вэнь Цин возмущенно хмыкает и грозит ему кулаком. — Завтра поеду, поздно уже, пусть спит спокойно.

По условиям договора, Вэй Усянь обязывался содержать своего супруга. Но не только это. Также он должен был обеспечить всем необходимым и оставшихся членов семьи, которых по документам было двое. Старший брат и дядя. Если первый ещё вроде как на данный момент существовал самостоятельно, то вот второй был под вопросом.

Поэтому забрать мальчишку к себе сразу он бы не рискнул. Придётся подождать до официальной церемонии бракосочетания, которая для общественности будет важнее даты подписания контракта. Так устроено это чёртово общество, портящее ему нервы этими своими заморочками. Беда ведь была в том, что теперь он должен был о своей женушке заботиться. И как это делать на расстоянии? Хорошо, если он сам решит остаться с дядей и будет послушным к его требованиям, иначе придётся отрываться от работы и искать того, кто будет водить его за ручку, потому что ему его трогать нельзя. Тоже, блин, яйцо Фаберже.

Мужчина хотел поселить их в одной из квартир, в которой сам жил недолго, около полугода. Район там был хороший, спокойный, но двор проходной, иначе не скажешь. Не грабили там квартиры только лишь из-за системы безопасности и охраны, но при желании это никого бы не остановило. Вэнь Сюй сам к нему периодически вламывался вместе с младшим братом, когда им обоим было нечего делать или остро хотелось пообщаться.

Кстати, можно будет потом там этого дядюшку и оставить. Так не придётся оплачивать ему жильё. Если он, конечно, не начнёт ерепениться.

— Сложно это всё, — вслух пробормотал он, откидывая голову на мягкий край спинки, позволяя длинной косе мести кончиком по чёрной коже.

В ответ ему раздалось два тихих вздоха, полных сочувствия. Ну, уже неплохо.

***</p>

Обратно они с дядей ехали в тишине. Говорить совсем не хотелось, поэтому Лань Ванцзи просто смотрел в окно, положив голову на маленькую подушку, что лежала в салоне. От неё приятно пахло чем-то свежим, и этот запах его успокаивал, заставляя сердце в груди биться тише и ровнее. Было совершенно неясно, чего теперь ждать. На его коленях лежал файл с документами, и по факту всё, что он мог сделать, это в очередной раз прочитать пункты соглашения. Но от этого бы ситуация не стала проще и понятнее. Да, его теперь уже муж должен был о нем заботиться. Но там точно не говорилось, когда именно этот человек должен был начать это делать.

Может, он что-то неправильно понял?

Тяжело вздохнув, Ванцзи прикрыл болящие от напряжения глаза, вслушиваясь в тот тихий шум, что был вокруг него. Они стояли в пробке посреди города, и машины впереди громко сигналили. Пищал светофор, лаяла собака, и люди, проходящие мимо, оживлённо болтали, кто друг с другом, кто по телефону. За пределами салона кипела жизнь.

Водитель довёз их до подъезда и высадил. Только сейчас парень заметил, что с ним никто не расплачивался и не говорил адреса, куда их вести. Дядя просто усадил его на заднее сидение и сел сам. Ничего не говоря и не объясняя.

— Пошли в дом, Ванцзи, — тихо послышалось за спиной.

— Мг-м… — сколько нужно было подождать ещё, чтобы его жизнь изменилась?

Вернувшись, они поначалу оба неловко тыкались в пространстве квартиры, не зная, куда себя деть. Лань Цижэнь не спешил по обыкновению запираться в спальне, понимая, что нужно сделать что-то или хотя бы что-то сказать, чтобы разрядить ту гнетущую атмосферу, что повисла меж четырёх стен. Но он не знал, что конкретно ему сделать. Поэтому они оба дёрганно то бродили из стороны в сторону, то сидели, с неловкостью отмечая, насколько похожи в своём беспокойстве. Нужно было поесть, и если не самому, то проследить за тем, чтобы Лань Ванцзи не остался голодным. Мужчина понимал, что если этот господин Вэй окажется ненадёжным человеком, то проблем от этого у них будет немало. Племянник вляпался так, что не вытащишь его теперь.

Лань Цижэнь собирался с силами на разговор. Он продумывал, что и как скажет, чтобы до мальчишки лучше дошло. Поставив на плиту железный чайник, полный воды, мужчина включил газ и потянулся за рисом.

В дверь позвонили.

Никто из них не двинулся со своего места. Оба прислушивались и ждали, пока не раздался ещё один звонок. Только тогда из гостиной послышались лёгкие тихие шаги, и в коридоре перед глазами мужчины показался племянник, медленно бредущий к двери. Он двинулся следом, но дверь всё равно открылась раньше, чем Лань Цижэнь успел подойти достаточно близко.

— О. Здравствуйте. Господин Лань, правильно? — юношеский голос прозвучал звонко, на всю лестничную клетку. — Вам доставка. Вот, распишитесь, пожалуйста.

Лань Ванцзи протянули небольшую планшетку с прикреплённым листом бланка и ручкой. Внимательно его разглядывая, он оставил в углу подпись и протянул его обратно курьеру, принимая крупных размеров яркую коробку, от которой сильно пахло едой. Захлопнув дверь, юноша развернулся к дяде, и теперь они оба с интересом изучали упаковку, на которой были только узоры и ни одной надписи.

— Вкусно пахнет, — подняв глаза на дядюшку, вздохнул Ванцзи, передавая её в руки старшему.

Они поставили её на кухонном столе, продолжая рассматривать, пока Лань Цижэнь не срезал ножом защитную наклейку, поднимая вверх крышку. Запах стал сильнее и от содержимого повеяло теплом. Пахло бульоном и мясом, отчего в желудке голодно заныло.

Подняв пальцами бумажный конверт, юноша вскрыл его, разворачивая, чтобы прочитать текст, который, к его удивлению, был написан не на привычном китайском, а на английском. Аккуратный, несколько резкий почерк был приятен взгляду, заставляя едва слышно вздохнуть. Писавший человек явно был достаточно образован.

— Это от него, — тихо произнёс Лань Чжань, протягивая старшему родственнику послание.

— Прошу прощения, что вы были вынуждены пропустить из-за меня обеденное время… — прочитал мужчина отрывок текста, скупо улыбнувшись и отложив листок. — В любом случае, тебе нужно поесть перед тем, как идти спать. Ты плохо питаешься.

— Мг-м, — кивнув, отозвался парень, чувствуя, как кончики ушей начинают теплеть.

Разлив по чашкам горячий чай, они не спеша и с интересом открывали коробочку за коробочкой, пробуя содержимое. Ванцзи не мог отрицать того, что подобный жест от лица пока незнакомого человека был ему приятен. Конечно, он бы предпочёл ужинать не в этой гостиной, сидя на маленькой подушке за низким столом. Но доставка еды в качестве знака внимания уже говорила о чём-то хорошем.

Может, осталось подождать совсем чуть-чуть?

Оказалось, что и правда чуть-чуть. Ни мужчина, ни юноша никак не ожидали, что проснутся от громкой трели дверного звонка, разорвавшей утреннюю тишину. За дверью было шумно, звучали голоса и слышался топот ног, поэтому открывать отправился Лань Цижэнь, давая племяннику немного времени, чтобы прийти в себя. Правда, сделать это он так и не успел, потому что стоило двери открыться, как всё его тело отяжелело и парень неловко опустился обратно на сиденье дивана, цепляясь за обивку пальцами.

Его накрыло новым странным чувством, из-за которого он не знал, куда себя деть и куда спрятаться. Голова стала такой пустой и тяжёлой, что захотелось обратно лечь, но Лань Ванцзи продолжал сидеть, стараясь найти в себе силы вновь подняться. Чья-то рука осторожно легла на его лоб, а голову осторожно подняли, чтобы заглянуть в глаза. Пальцы были прохладными, остужая разом ставшую очень горячей кожу.

— Лань Ванцзи? Ванцзи, ты меня слышишь? — его позвал знакомый голос, заставляя сфокусировать взгляд.

Вэнь Цин сидела перед ним, с тревогой заглядывая в глаза, заправляя мешающие пряди волос за уши.

— Ты весь горишь, — снова коснувшись пальцами лба, пробормотала бета, похоже, решив, что у него температура и он болен.

Но дело было не в этом. Дело было в том, что в этом маленьком пространстве был человек с такими сильными феромонами, что его ослабленный отсутствием таблеток организм повело. Такого с ним раньше почти не случалось, потому что по-настоящему сильных альф было немного, но, похоже, в его состоянии альфе не обязательно было быть сильным, достаточно было очевидной нескрытой зрелости.

Он старался двигаться осторожно и не спеша, чтобы это не выглядело, будто у него приступ или парень болен. Медленно Лань Ванцзи положил свою руку на плечо женщины, останавливая её метания, от которых только сильнее кружилась голова.

— Нормально, — ровно проговорил он, фокусируя взгляд на комнате и людях в ней.

Дядя стоял рядом с госпожой Вэнь и ещё тремя бетами в костюмах, которые не знали, куда себя деть и что сказать.

— Так мне можно войти или нет? — послышался низкий голос, отдающийся эхом на весь небольшой холл перед лестницей.

Низ живота предательски свело судорогой, от которой кровь отлила от лица. Так больно это было, что он едва смог удержать лицо. Почему раньше Лань Ванцзи не задумался о том, что это может быть так неловко?

— Вы, как старший, что скажете? — переводя взгляд с белого, как бумага, лица молодой омеги, которая явно была не в себе, на не менее белое лицо Лань Цижэня, спросила Вэнь Цин.

— Что от нас требуется? — довольно быстро придя в себя, выдохнул мужчина, внимательно оглядывая всех присутствующих.

— Собрать вещи, которые посчитаете необходимыми. Машина ждёт вас внизу…

Очередной спазм заставил его коротко застонать и сжаться, перебивая женщину, которая всё ещё держала его за плечо. Четыре беты закрутили головами, переглядываясь в надежде на то, что хоть кто-то из них знает, что делать. Сам же Ванцзи не мог вымолвить даже слово, чувствуя, как его организм сходит с ума без очевидной на то причины. Разве что присутствия альфы, феромоны которого чувствовались слишком остро, пусть тот, похоже, остался стоять в стороне, за пределами квартиры. Холодный пот покрыл кожу, заставляя одежду прилипнуть к телу. Было так больно, что хотелось выть.

— Вэй Усянь! — громко позвала женщина, не придумав ничего лучше.

Он не видел, что происходило дальше, от боли плотно зажмурив глаза, но всё ещё мог чувствовать и слышать, несмотря на туман и тяжесть в голове и теле.

— Успокойтесь, разойдитесь, чего столпились, ему и так тяжело, а вы все нависли и стоите, как столбы, — низкий голос с рычащими нотками пускал по спине волны мурашек, заставляя волосы на загривке вздыбиться. — Цин, отпусти его.

Женщина и правда отпускает, уступая место другому человеку, запах которого бьёт в нос, заставляя вздрогнуть и сжаться ещё сильнее от боли. Он тянет ноги к груди, пытаясь сжаться, но горячие руки упираются в колени, мешая. Его тянут, подхватив подмышки, и прижимают к чему-то твёрдому. Этот запах теперь везде, и парень дышит им, пока горячие ладони успокаивающе гладят плечи и спину, отгоняя холод, что заставляет его крупно дрожать, вспугивая боль, которая клещами вгрызлась в низ живота. Это, наверное, не очень прилично, но сейчас ему так наплевать, потому что он наконец чувствует облегчение, понимая, что судорога отпускает, больше не стягивая мышцы в узел.

— Вот так, дыши, всё хорошо, — шепчут ему в волосы, пока Ванцзи тычется холодным носом в мягкую ткань.

Он дышит, и это помогает расслабиться, правда, теперь его тело настолько обессилено, что парню даже тяжело поднять голову. Омега всё ещё дрожит после пережитых ощущений, а руки и ноги не слушаются.

— Такое было раньше? — спрашивает мужчина, и Ванцзи чувствует, как этот голос рождается, чувствует его вибрацию кожей и чутким ухом.

— Нет. Кажется, нет, — напряженно отвечает дядюшка, который, увы, точного ответа на этот вопрос дать не может, но он всё же прав. Ничего подобного с ним раньше и правда не было.

Лань Ванцзи постепенно приходит в чувство, начиная снова ощущать пространство и всё, что его окружает. Особенно горячее, даже сквозь одежду, тело, на котором сидит, плотно прижимаясь плечом и частью груди. Стыд заливает краской шею. Не так он себе представлял их знакомство. Ему так стыдно, что глаза начинает жечь, отчего в уголках собираются слёзы. Не хватало ему ещё вот так позорно расплакаться. Будто мало всего уже произошедшего.

Его спину продолжают бережно гладить. Ладонь тяжёлая и широкая, он чувствует это кожей сквозь ткань одежды. От этой тяжести так приятно и тепло, что выбираться не хочется — несмотря на стыд и неловкость, ему очень спокойно. Как было в детстве, когда отец сажал его к себе на колени и успокаивал после ночного кошмара. Почти забытое чувство, которого очень не хватало.

— Соберите всё необходимое и поедем. Там на месте уже разберёмся, — мужчина снова начинает говорить, отчего Ванцзи невольно вздыхает.

— Может, ты его отпустишь? Пожалей мальчика, ему от тебя совсем дурно, он весь красный, — сердито заворчала Вэнь Цин.

Ох, её слова сделали всё только хуже. Заставив сердце в груди болезненно сжаться.

— Нет, не отпущу. Вы, раз уж такие взрослые, давайте сами руками и ногами работайте. Вперёд-вперёд, чего смотрите, — ответив женщине в её же тоне, мужчина одним движением подтянул к себе одеяло, принюхиваясь к ткани.

Лань Цижэнь не рискнул встревать, но и глаз не спускал с человека, который собственнически держал у своей груди его племянника, который, против обыкновения, даже не трепыхнулся ни разу. Старший из семьи Лань помогал паковать в небольшие чемоданы самое нужное, стараясь ничего не забыть. В любом случае, сюда им не должны запретить вернуться, особенно в случае необходимости.

Мужчина видел, что альфа говорит что-то Ванцзи, но не мог ничего расслышать, зорко следя со стороны, как мальчишку заворачивают в тёплую ткань и поднимают на руки. Вид у того был бледный и измученный, будто от серьёзной болезни, которая одолела тело. Но ещё вчера, он сам помнит, ничего подобного не было, с его племянником был полный порядок. Могло ли всё так серьёзно измениться за одну ночь?

— Господин Вэй, всё готово, — отчитался один из бет, подходя к мужчине на почтительное расстояние, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Хорошо, тогда уходим, — Вэй Усянь кивает и, устраивая юношу в своих руках поудобнее, первый выходит за порог. — Вэнь Цин, захвати, пожалуйста, верхнюю одежду молодого господина Лань и помоги мне укрыть его.

Женщина тут же бойко цепляется за тонкое шерстяное пальто и, вылетая за дверь, на своих длинных стройных ногах спешит к парочке, что медленно спускается по широким ступеням вниз, на улицу. Она накрывает Ванцзи, как её и просили, глядя на бледное лицо с проступившим на нём смущением, которое, при всей его сдержанности, трудно скрыть. Женщина смотрит внимательно, как её друг и начальник открывает дверь и со всей осторожностью усаживает юношу в салон, кивая ей садиться следом.

— Господин Лань, садитесь к племяннику, а вы трое со мной, — раздав указания, мужчина отходит ко второй машине, открывая дверь со стороны водителя, и забирается в салон.

Никто с ним не спорит, потому что предложения лучше нет.

Лань Цижэнь забирается в салон, пристёгивает ремень и оглядывается на потерянного и смущенного Лань Ванцзи, который абсолютно не представляет, как вести себя дальше.

— Как твоё самочувствие? — мужчина старается говорить с ним серьёзно и ровно, так, будто ничего не случилось. Ведь какая может быть, к чёрту, разница на все эти правила приличия, если они, пять человек, только и могли, что стоять и смотреть, как истуканы, пока парень складывался пополам от боли, причина которой до сих пор была не ясна.

— Странно, — заторможено шепчет Ванцзи, прикрывая глаза.

— Господин Вэй найдёт врача для вас, молодой господин. Не беспокойтесь, если приступ снова повторится, тот прибудет в течение пяти минут, — женщина смотрела на него с таким беспокойством и заботой, что юношу это снова заставило смутиться.

Почему эти люди относятся к нему так хорошо? Они же его совсем не знают.

Ему было тепло в нетопленном салоне в коконе из одеяла и собственного пальто, которыми его накрыли. Двигаться никуда не хотелось. Наоборот, хотелось снова уснуть. Его укачивало движение машины, которая всё ехала и ехала куда-то, а он даже не видел, куда именно.

Ванцзи не почувствовал, как они остановились. Только тихий звук за спиной и снова приятный густой запах, который он был не в состоянии описать. Тот не был особенно приятным, но он успокаивал его, внушая чувство безопасности от своего обладателя. Сильные руки снова подняли завернутое в слои ткани тело и понесли в полумраке под звуки чужих шагов. Освещение менялось, становясь то ярче, то глуше. Лань Ванцзи открыл глаза, когда его несли через широкий светлый коридор, в котором было всего четыре двери, и шли они к самой дальней.

Дверь открылась с тихим щелчком, и мужчина, который был теперь его мужем, вошёл в темноту, на ощупь находя включатель и настраивая яркость освещения. Ванцзи тихо вздохнул, с интересом осматриваясь. Это место было так похоже на квартиру, в которой он жил прежде, что сердце застучало в грудной клетке от облегчения.

Он видел немного, пока его несли через широкий светлый коридор мимо гостиной и пары других комнат к светлой двери, за которой оказалась просторная спальня. Щёки обожгло от прилившей крови и, не удержавшись, парень неловко дернулся в крепкой хватке рук. Его бережно опустили на заправленную постель.

— Больше не болит? — коснувшись горячей ладонью его лба, задал вопрос мужчина, лицо которого Лань Чжань увидел чётко только сейчас.

Язык прирос к небу, а внизу живота предательски потеплело, потому что он не ждал, что всё будет так. Ванцзи смог только скованно кивнуть и отвести взгляд, не выдерживая прямого взгляда глаза в глаза.

— Хорошо, тогда отдыхай, — господин Вэй поднял его пальто и положил его на сиденье кресла, стоящего рядом с постелью. Он взял в руки лежащий в изножье плед, расправил его и накрыл омегу поверх того одеяла, которое полностью им пропахло. — Твой дядя пока сам со всем разберётся. Не стоит напрягаться, хорошо?

Ванцзи снова кивнул, глядя на то, как мужчина улыбается и, гася свет в комнате, выходит, прикрывая дверь.

Как бы это ни было неловко, ему совсем не хотелось, чтобы всё это оказалось сном.