5 Глава в которой у Лань Ванцзи начинается новая жизнь (1/2)

Человеку нужно немного для того, чтобы чувствовать себя счастливым. В общем смысле. Есть, конечно, те, кому обязательно нужен личный самолёт или нечто подобное, но Лань Ванцзи не такой человек.

После того, как он почувствовал недостаток комфорта на собственной шкуре, он назвал бы себя избалованным хорошей жизнью. В конце концов, парень и правда жил лучше большинства, даже не зная об этом. И его желание вернуться к такому образу жизни совершенно нормально.

Хотя учитывая ситуацию, кто-то теперь наверняка сказал бы, что парень продался. Ведь, в принципе, у него была крыша над головой, какая-никакая еда и свобода. Поборников независимости разорвало бы, не иначе. Ведь он теперь нечто вроде позора всего омежьего рода, если уж совсем удариться в драму. О чём речь, ещё полгода назад он сам был бы в группе осуждающих.

Но сейчас ему наплевать, правда.

Маленький жёсткий диван с пыльным сиденьем и спинкой в жёсткой, грубой обивке и давящими пружинами ни за что не сравнится с мягкой тёплой постелью со свежим новым бельём. Никогда. Особенно с его ростом, когда ужасно хочется вытянуть руки и ноги, но любое движение грозит падением на холодный жёсткий пол, по которому тянет сквозняком. Тут же — тянись в какую хочешь сторону, места хватит на двоих, и можно не бояться свалиться, просто перевернувшись на другой бок.

Никаких больше криков пьяниц под окнами и шума от соседей. Никакого лая собак с улицы, едва тёплой воды в трубах, плесени и сырости. Тёмные улицы окраины снова остались позади, только теперь он знает, как они выглядят и что прячется в темноте на окраине хорошей жизни.

Пусть люди считают его кем хотят. Свобода быть никем и ничем не стоит того, чтобы умереть где-нибудь в подворотне или от голода. И это касается не только его. Теперь у брата и дяди тоже есть защита и возможность выбирать, как жить дальше. Настолько ли плохо, на самом деле, выгодно продаться, если взамен они получат так много?

Ответ окружающих однозначно будет не в его пользу, увы. Раньше никто и слова бы не сказал, но не сейчас, когда идёт давление со всех сторон на общество. Но как он уже сказал, это неважно.

Окружённый родительской любовью и их деньгами ещё каких-то полгода назад, он сам бы недовольно поджимал губы, думая о том, что если ты уж и родился омегой, то должен себя уважать. Но тогда он понятия не имел, что такое — лишиться всего. Не знал, как это, жить без гарантий на будущее. Хоть какое-то. Окружающие всегда будут судить его со своего тёпленького места. Ну и пускай. Главное, что теперь они снова на равных.

Ему было наконец-то тепло. И даже смущение и чувство неловкости не портили впечатления от того места, куда его привезли. Им троим хватило бы в ней места, и даже осталось бы. Брату больше не придётся злоупотреблять чужим гостеприимством.

Несмотря на то, что в квартире матери Ванцзи проспал всю ночь и разбудили их ранним утром, парень всё равно уснул после того, как муж уложил его на кровать в дальней комнате.

Мужчина казался странным. И чувства он будил совершенно странные и непонятные. С таким Лань Ванцзи никогда раньше не сталкивался, и как теперь себя вести, не знал. Ещё и этот спазм... Ужасающее бесстыдство, и всё это на глазах у дядюшки и посторонних людей. Позволить так к себе прикасаться и выглядеть таким слабым и никчёмным! Просто ужасно.

Об этом он думал утром уже следующего дня, накрывшись с головой мягким воздушным одеялом. Самоуничижением в таком положении оказалось заниматься невероятно тяжело. Было слишком комфортно для ненависти к себе.

Вдобавок в голову лезли воспоминания о горячих руках и том странном запахе. Ванцзи и раньше окружали альфы, но ничего подобного прежде он не чувствовал. Даже на примере Лань Сичэня или одноклассников, с которыми юноша контактировал теснее всего, он не мог провести параллели. У всех знакомых и руки были как руки, и пахли они вполне обычно — естественным запахом с примесью отдушек. Ещё и глаза эти. Почему этот альфа вообще на него так смотрел? Странный.

Надолго размышлять его не хватило. Мысли перескакивали с одного на другое, ни о какой сосредоточенности не шло и речи. Думать о человеке, с которым суждено провести остаток жизни… какой бред, они же даже не знакомы толком, что он ведь о нём ничего не знает.

Откинув одеяло в сторону, юноша оглядел гладкий белый потолок без единой трещинки, которые раньше мозолили глаза. На ровной поверхности даже люстры или другого светильника не было. Взгляд скользил по светлым стенам, дверям и той мебели, что была расставлена вокруг кровати. Всё выглядело новым и мягким, ни одного острого угла или яркого пятна. Очень уютно, только разобраться бы, как включается свет, чтобы разогнать полумрак и осмотреться.

Он сам не знал, с чего у него был такой интерес ко всему, что лежало вокруг. Но трогать вещи было приятно, чувствуя под пальцами мягкий ворс или плетение шерстяных нитей. Юноша выбрался из постели, вставая босыми ногами на тёплое дерево паркета. Провёл по нему пальцами, коснулся рукой, почувствовав кожей текстуру, чтобы убедиться — он правда тёплый. Идти было приятно, по лодыжкам не тянуло холодным воздухом, заставляя переминаться с ноги на ногу. Восхитительное чувство.

Побродив немного кругами перед постелью, Ванцзи снова осмотрелся в поисках выключателя на стене или чего-то на него похожего. Тот нашёлся возле двери, рядом с маленьким экраном, похожим не то на термометр, не то на встроенный пульт. Раньше он видел что-то подобное у них дома, но никогда не пользовался. Сейчас ему нужен был свет, только вот идти через всю комнату совсем не хотелось, поэтому парень обернулся, касаясь плотной серой ткани массивной шторы, которая легко поддалась движению руки, с тихим звоном сдвигаясь в сторону. Он ожидал увидеть простое окно за ней с непримечательным видом, а никак не вид на парк и длинную улицу с оживлённым движением. Окно было огромным, без подоконника и боковых стенок проёма, что заставило парня неловко отступить на пару шагов назад. Омега точно проснулся, а не мается в горячем бреду?

Теперь спальня была залита дневным светом, и все те мелочи, что лежали вокруг, стали заметнее: ваза с сухими цветами, стоящая в дальнем углу, или пара плетёных соломенных салфеток, почти сливающихся со столешницей, раньше он не заметил их.

Перед кроватью стоял резной узкий комод для белья с уютной стеганой сидушкой, сверху заваленной декоративными подушками разного размера. Они были маленькими и большими в гладких чехлах. Такими было приятно обкладываться в плохую погоду или просто мять в руках, чтобы снять напряжение. Такие же подушки лежали на сидениях кресел, что стояли в углу спальни у входной двери. В комнате мебели было немного, только поспать и посидеть. Даже письменного стола не было, да и ставить его, казалось, некуда. Всё имеющееся так гармонично сочеталось, что он сам бы не захотел менять что-либо. Учиться можно и сидя в кресле у низкого кофейного столика. Да и наверняка в этой квартире нашёлся бы хоть один нормальный стол.

Ещё раз с интересом оглядев улицу за оконным стеклом, Лань Ванцзи подошёл к ближайшей двери, нажимая на ручку и толкая в сторону. Пахло водой и сандалом, он с удовольствием втянул запах носом, проходя вглубь помещения, которое было ярко освещено дневным светом. Ванная была просторной, чистой и тёплой. На светлой плитке пола лежал ворсистый льняной коврик, щекочущий ступни. Смущало только окно прямо перед глубокой ванной, такое же огромное, во всю стену, что и в комнате.

Пока была возможность, он осмотрел и другие комнаты в квартире. Но больше всего ему понравилось в той спальне, в которую его принесли.

— Ты проснулся, — голос Лань Цижэня раздался в тишине так неожиданно, что парень от испуга неловко вздрогнул. — В облаках витаешь? Прости, что напугал, иди сюда.

Мужчина поманил его к себе, и Ванцзи смиренно побрел в сторону выхода из гостиной к широкому проёму, ведущему в холл. Дядя не выглядел недовольным, но было в нём что-то напряженное, не дающее юноше покоя. Ванцзи остановился прямо перед ним, заглядывая в глаза и выпрямляясь, как послушный воспитанник.

— Как ты себя чувствуешь? — касаясь лба парня сухой тёплой ладонью, спрашивает мужчина, довольно кивая, не почувствовав кожей жара.

— Хорошо, — бормочет Лань Ванцзи, смущаясь того, что с ним опять обходятся, как с ребёнком.

— Тогда пошли, завтрак сам себя не съест, — Лань Цижэнь разворачивается и уходит прочь, оставляя племянника медленно и растерянно хлопать глазами ему вслед.

Он ожидал, что ему сделают замечание по поводу вчерашнего. Если уж не тогда, чтобы не прилюдно, так сейчас, когда они были наедине. Дядюшка всегда воспитывал его очень строго, следя за тем, как Ванцзи себя ведёт. Его поучений хватило бы для того, чтобы написать свод правил на три или четыре тысячи пунктов, которые они с братом должны были бы выполнять.

Но никаких поучений он так и не дождался. Это не могло не радовать, пусть парень и понимал, что за ту неловкую ситуацию ему нужно было принести извинения.

Чувствовал ли парень себя виноватым на самом деле? Нет. Просто так было положено. Он же поставил своего мужа в неловкое положение, заставив нарушить правила хорошего тона. Их знакомство в итоге так и не состоялось. Они даже не представились друг другу как полагается. Зато юноша уже почувствовал на себе, насколько у этого господина Вэй твёрдая грудь и сильные руки. Стыд и позор.

И его отец наверняка в курсе всего произошедшего. Удивительно то, что его так никто и не наказал.

Войдя следом за Лань Цижэнем в столовую, парень замер, из-под длинных ресниц оглядывая помещение. Сюда он заглянул мельком, когда гулял по квартире, подумав, что время осмотреться внимательнее у него ещё будет. Что же, юноша угадал. Кроме них двоих в квартире не было никого, но на столе стояло два подноса с высокими крышками из блестящей начищенной стали, которые дядюшка снял и убрал в сторону.

Пахло молочной рисовой кашей и свежими булочками. Так его кормили в детстве. Сделав пару шагов к столу, парень оглядел то, что на нём было, принюхиваясь. Запахи были очень приятными, и голод, которого он не чувствовал раньше, вдруг дал о себе знать тянущим чувством пустоты в желудке.

— Спасибо, — благодарно склонив голову, произнёс Ванцзи, дожидаясь, пока дядя первым сядет за стол и кивнет ему на свободное место.

— Это я должен благодарить тебя, — впервые за долгое время Лань Цижэнь по-настоящему улыбнулся, заставляя кровь прилить к шее и ушам племянника, пощипывая тонкую кожу жаром.

Они ели в молчании. В их семье даже было такое правило: не говорить за столом, пока все не закончат есть. Правда, маму это никогда не останавливало, и она дразнила их с братом, наблюдая за тем, как маленькие сыновья дуют щёки, потому что им нужно молчать и сдерживаться под строгими взглядами отца и дяди. Сейчас их было только двое, и от этого грусть давила на грудную клетку. Ему очень не хватало матери.

Интересно, когда он станет жить с мужем, то как это будет? Господин Вэй не производил впечатления человека, следующего строгим правилам со своей порывистостью и решительностью. Было в нём нечто чуждое, необузданное.

Неожиданно Ванцзи вспомнил, кого своей аурой ему напомнил муж. Альфу с такими сильными феромонами юноша встречал пока только единожды, и то довольно давно. Это был один из близких друзей его брата, с которым тот познакомился, учась в университете. Не Минцзюэ, если Лань Ванцзи правильно помнил имя того человека. Он должен был учиться с его младшим братом в одном потоке, но они так ни разу и не встретились, кажется. А потом его отчислили.

— Тебе здесь нравится? — неожиданно прервал тишину Лань Цижэнь, отставляя пустую тарелку на поднос.

— Да, — поспешно отозвался тот, не сразу вспоминая, что его каша до сих пор была не доедена. Юноша тут же покорно уткнулся в тарелку.

— Хорошо. Твой муж сказал, что, если тебя что-то будет не устраивать, он найдёт другую квартиру, — сделав особое ударение на слове «муж», с непонятной для Лань Чжаня интонацией сказал дядя.

Господин Вэй правда так сказал?

Парень отвел взгляд, чувствуя, как в груди теплеет то ли от чувства благодарности за такую заботу, то ли от смущения. Очень хотелось выглядеть серьёзным и отстранённым, но пока не выходило. Ему было приятно, что кто-то теперь снова о нём заботился. Раньше Ванцзи о подобном и не думал, но иногда слышал. Рассказы об альфах, которые для своих жён и мужей готовы исполнить любое их желание. Тогда омега сам на это фыркал, думая, что он бы точно такого себе не позволил. Как любопытно, однако, складывается жизнь.

Интересно, они смогут договориться? Вэй Усянь пока не походил на тирана, с порога диктующего свои условия. Про такое он тоже слышал часто, прекрасно зная, чего стоит опасаться. Альфы, вообще, если верить общественному мнению, делились строго на прекрасных щедрых принцев и тиранов-насильников, заставляющих своих партнёров рожать в год по ребёнку. Нормальных среди них либо не было совсем, либо они потерялись в середине между первыми и вторыми. Он же с противоположным полом общался редко и неохотно, предпочитая сверяться со статистикой в научных исследованиях. И толку от этого было никакого, как оказалось, потому что все эти статьи не могли подсказать ему, как быть. Что, если этот господин Вэй такой хороший только сейчас?

— Госпожа Вэнь обещала быть сегодня к двенадцати, — осторожно сообщил ему новость Лань Цижэнь, внимательно наблюдая за страданиями маленькой булочки, на которую уже пять минут старательно намазывали масло, давно успевшее растаять.

Ванцзи только кивнул, поняв намёк, и продолжил есть, откладывая размышления на потом. Его завтрак давно остыл, и остатки каши пришлось доедать холодными.

Дядя остался сидеть с ним до того момента, пока он не закончил с едой. Потом они вдвоём пытались решить, что теперь делать с посудой. Лань Цижэнь считал, что стоило поступить так, как сказала ему повар, которую он застал утром на кухне за готовкой. Бета просила оставить посуду на кухонном столе, накрытой крышками, чтобы она сама помыла и убрала её, занимаясь приготовлением следующих блюд на ужин и подготовкой продуктов. Ванцзи не стал с ним спорить.

Вместо этого парень решил наконец привести себя в приличный вид. Женщина должна была приехать, чтобы обсудить важные вещи, а не тратить время попусту.

Выйдя с кухни, Лань Ванцзи отправился на поиски сумки с вещами, в которой ровными стопками лежала его оставшаяся одежда. Если сегодня ему предстоит очередная встреча с мужем, то в его же интересах хорошо выглядеть. Жаль только, ничего по погоде у него не было. Сумка сама по себе была небольшой. Выбрав из содержимого нейтральный по цвету комплект одежды, парень ушёл в ванную, оставив чистые вещи на низком табурете недалеко от ванны.

Осмотревшись в комнате спустя пару минут, в углу от окна он наконец нашёл шнурок, опускающий штору. Полотно было достаточно плотным, чтобы не бояться, что его обнаженное тело кто-то увидит через окно, но в меру прозрачным и лёгким, чтобы свет проникал сквозь него, оставляя вид на улицу за окном. В ванной была и душевая, но соблазн полежать в горячей воде был сильнее.

На полках нашлось всё необходимое: от чистых свежих полотенец до новой зубной щётки и множества бутылочек и баночек в шкафу, встроенном в стену. Он выбрал по запаху шампунь и мыло, после чего забрался в ванну, полную горячей воды.

Ванцзи был полностью готов как раз к тому моменту, как прибыла госпожа Вэнь. К их удивлению, у женщины был ключ. С другой стороны, ни Лань Цижэнь, ни его племянник не были уверены, что услышали бы дверной звонок, так как в квартире, похоже, была почти полная звукоизоляция. Они не слышали даже друг друга, находясь в соседних комнатах, поэтому, когда парень подошёл открыть дверь на стук, он ожидал увидеть дядю, но перед ним оказалась Вэнь Цин.

— Молодой господин Лань, — она приветливо ему поклонилась и слегка улыбнулась, разглядывая бледное лицо с растерянным взглядом больших золотисто-карих глаз.

— Госпожа Вэнь, — тихо поприветствовал её парень, отходя в сторону, чтобы женщина могла пройти в комнату.

— Вам будет удобно говорить здесь, или хотите пройти в гостиную? — на всякий случай спросила она, читая на с виду спокойном лице следы неловкости и растерянности.

— М-м-м… — неуверенно протянул Ванцзи, думая, что нехорошо будет, если он гостье даже чай не предложит. — В столовой.

— Хорошо, тогда идём. Насколько я помню, в одном из шкафов оставался молочный улун, если, конечно, мой двоюродный брат ещё до него не добрался, — на ходу говорила бета, звук шагов которой Лань Ванцзи мог слышать только теперь, идя за ней следом.

Он не совсем понимал, о чем она говорила, за исключением разве что сорта чая. Похоже, они с господином Вэй состояли или в близком родстве, или было что-то ещё. Если так, то становилось ясно, почему Вэнь Цин часто находилась рядом с ним.

На кухне женщина включила чайник, наполнив его водой, и вместе они принялись исследовать содержимое полок, на которых стояло много чего интересного. Стеклянные банки с сыпучими крупами стояли ровным рядком, а рядом с ними соседствовали металлические и картонные коробки без подписей. Всё выглядело аккуратно, и юноша не знал, благодаря ли это прошлым жильцам или об этом распорядился его муж.

— Надо же, Вэй Ин тут даже свой сычуаньский перец оставил, — взяв в руки баночку с пряностью, удивлённо пробормотала женщина, встряхивая содержимое. — Ужасно острая штука.

Его муж жил здесь? Если так, то почему он совсем не ощущает его? Вероятно, это было давно.

— Нашла! — громко вскрикнула госпожа Вэнь, вытаскивая из недр жестяную коробку с красивым орнаментом. — Главное, чтобы внутри был чай.

На их счастье, там оказался именно он. Пахли листья, как и сказала Вэнь Цин, очень нежно. Они заварили целый заварник по всем правилам и наконец сели за стол, ожидая, пока чай можно будет пробовать.

— Ничего, если мы перейдём на «ты»? — разливая чай по чашкам, осторожно задала вопрос женщина, внимательно глядя на него в ожидании ответа.

Ванцзи кивнул, принимая из тонких рук чашку, вдыхая аромат и только потом осторожно пробуя. Не было смысла ей отказывать. Это было бы глупо с его стороны, парень был младше женщины, это во-первых, а во-вторых, она была близка с господином Вэй, и лучше с ней дружить, если ему не нужны проблемы. А они ему не нужны. К тому же женщина могла быть с ним гораздо менее вежливой с самого начала, но она не была.

— Отлично, я кое-что тебе привезла. На первое время, — Вэнь Цин поставила сумку, что до этого стояла на стуле рядом, себе на колени и, недолго перебирая содержимое, достала небольшую прямоугольную коробку белого цвета. — Я взяла его со склада, он должен быть уже прошит и готов к использованию, проверь.

Она положила коробку на стол и пододвинула в его сторону. Он не ждал, что ему что-то принесут, поэтому пару секунд просто смотрел на предмет, пока не взял в руки. Сняв защитный слой картона, парень удивлённо замер, глядя на рисунок крышки, на которой было отпечатано изображение нового смартфона, только появившихся на рынке. Да, это был не привычный ему айфон, но этот самсунг стоил отнюдь не дешевле и работал не хуже, а ему его принесли просто так.

— Это на первое время, пока всё не решится. Тебе наверняка хочется поговорить с братом или отцом. Лань Цижэнь, конечно, сказал, что телефон у тебя есть, но я не могу позволить, чтобы ты ходил абы с чем, — она положила рядом с его чашкой пластиковый прямоугольник сим-карты, которую нужно было только вытащить и вставить в устройство.

— Спасибо, — тихо и искренне поблагодарил её Лань Ванцзи, он даже хотел встать, чтобы поклониться ей за такую доброту, но его остановила тонкая рука, осторожно похлопывая по плечу.

— Ты лучше позвони, пока есть время, тем, кому хочешь, а потом я, как смогу, обрисую всё, что нам с тобой нужно сегодня успеть сделать, — сказала женщина, и он только послушно кивнул, вставляя сим-карту в слот и запуская телефон, который приветливо засветился ярким чутким дисплеем.

Ванцзи первым делом позвонил отцу, которому телефон всегда передавала медсестра, сообщая, кто звонит. Брату же он сначала отправил короткое сообщение, зная, что тот просто может не ответить на звонок, совершенный с незнакомого номера.

Сичэнь позвонил ему сам, обеспокоенно расспрашивая о том, всё ли с ним хорошо и не случилось ли что. Так и выяснилось, что брат даже не подозревал о том, что брачное соглашение уже было подписано. Ему никто не сказал. Ни отец, ни дядя.

Это показалось Лань Ванцзи странным, но он не стал это комментировать, решив, что лучше убедить Сичэня в том, что у них с дядей всё в порядке, и что, как только брат будет свободен, они будут ждать его приезда. Это старшего брата, кажется, немного успокоило, на чем они и попрощались.

Парень вернулся в столовую, усаживаясь на мягкий стул перед женщиной. Снова принявшись за чай, Ванцзи старался не думать о том, что только что узнал, но на душе было неспокойно. Он даже думал, не поговорить ли с дядей прямо сейчас, но лёгкое касание к плечу отвлекло его от этой мысли.