Глава тридцатая (2/2)
— Ты готов был пожертвовать всем миром ради трех жалких гномов, которым суждено было умереть? — прошипела она хрипло, растягивая губы в оскале. — Да как ты смеешь так говорить? Как ты посмел поставить свои желания превыше благополучия всего мира?! Как можно быть таким эгоистом?!
— Да запросто! — рявкнул Бильбо в ответ, поднимаясь на ноги и стискивая кулаки. Краем глаза он уловил, что Бард с Берном тоже пришли в движение, но не обратил на это внимания, прожигая взглядом взбешенную эльфийку.
— Пусть я самое эгоистичное, самовлюбленное, отвратительное создание, какое когда-либо видел этот свет, — прорычал он, не переставая дрожать, — но я ни на миг не жалею о своем решении. Я бы предпочел всему миру Торина и остальных еще хоть сотню раз, если бы пришлось!
— Бильбо… — начал было Бард, но Бильбо не дал ему и рта раскрыть.
— Лучше помолчи! Вы не знаете, какого это — десятилетиями жить, зная, что те, кого вы любили больше всех на свете, умерли по глупой несправедливости! — закричал он, резко повернувшись в их сторону. — Это было нечестно! Торин не должен был погибнуть! Никто из них не должен был погибнуть в той битве! Я годами жил с этой мыслью, и когда мне вдруг представился шанс все исправить — что мне оставалось? Как я мог отказаться от своей единственной мечты, если появилась возможность все изменить?!
— Это нисколько не оправдывает твои действия! — выплюнула Тауриэль, чье прекрасное лицо исказилось в нечто жесткое и беспощадное. — Ты поставил свои чувства превыше того, что было действительно важно, и едва не обрек всех нас!
— Я ничего не мог поделать! — воскликнул он в ответ, едва слыша ее голос за все нараставшим грохотом в ушах. — Я прекрасно понимаю, что это ужасно и эгоистично с моей стороны — ставить одну жизнь превыше всех прочих, но я не мог иначе! У меня никогда не хватило бы сил вновь смотреть, как они умирают! Мне не дано быть тем героем, каким ты хотела бы меня видеть!
Взор Тауриэль оставался холодным и неумолимым:
— Думаешь, миру есть разница, почему ты сделал такой выбор?! Он все равно остается неправильным!
— Хватит, — приказал Беорн, прерывая спор и бесцеремонно вставая между ними. Выпрямившись во весь свой исполинский рост, он глядел на них свысока, и в тяжелом взгляде сквозила могущественная свирепость. Впервые за очень долгое время Бильбо вдруг вспомнил, что Беорн не являлся человеком, несмотря на свой вид.
— Хватит. Что сделано — то сделано, а теперь — угомонитесь, — пророкотал оборотень.
Тауриэль взмахнула головой, рыжие локоны взвились в воздух огненным вихрем:
— Только после того, как…
— Нет, милая, хватит, — оборвал ее великан, чуть смягчившись при взгляде на разгоряченную эльфийку. — Да, Бильбо вел себя довольно глупо и эгоистично, но это уже в прошлом. Ссоры ничего не изменят. Теперь нам остается лишь остановить приближающуюся войну, раз и навсегда уничтожив кольцо.
Воительница переводила разъяренный взгляд с оборотня на полурослика и обратно, а затем резко развернулась на пятках и скрылась в лесу. Оставшаяся троица молча проводила глазами ее стройный силуэт, быстро затерявшийся среди деревьев. Когда она пропала из виду, Бард и Беорн снова повернулись к Бильбо.
— Что ж. Неожиданно, — заметил Бард, растерянно хлопая глазами. — Никогда раньше не видел разъяренного эльфа. Мне почему-то казалось, что они выше таких мелочей как истерики.
— Да ты просто судишь по одному Трандуилу, — пробормотал Бильбо, падая обратно на землю и скрещивая ноги. Он ожесточенно потер лоб, пытаясь унять грохот в ушах.
— Не думал, что она так отреагирует, — признался он негромко своим оставшимся товарищам.
Бард согласно кивнул и подсел поближе к надувшемуся хоббиту:
— Я тоже. Она всегда такая собранная. Ни разу не видел, чтобы она теряла самообладание даже в пылу сражения. Но, согласись, такой истории от тебя тоже никто не ожидал.
Он бросил на мужчину косой взгляд:
— Так ты с ней согласен?
— В какой-то мере — да, я понимаю ее гнев. Ты заигрался со своими секретами в попытке обмануть судьбу потомков Дурина. Твои действия могли обернуться боком и привести к твоей смерти, навсегда изменив ход истории и приведя ее к ужасному финалу. С другой стороны, я и тебя понимаю. Если бы мне выпал шанс спасти жену, пожертвовав благополучием всего мира — я бы тоже выбрал ее.
Бильбо кивнул и повернулся к оборотню:
— А ты что скажешь, Беорн? Теперь ты знаешь правду.
Беорн пожал плечами и улегся прямо на холодную землю, подложив руки под голову:
— Тут я тебе не судья, зайчонок. Мне плевать на всех в равной степени.
Бильбо наигранно поперхнулся и прокашлял:
— Вруниш-кха-кха.
— А вот и нет, — настоял здоровяк, закидывая ногу на ногу. — Смертные всегда все усложняют. Со временем это надоедает. Потому я и держусь от них подальше, предпочитая общество зверей. У них все куда проще.
— Но разве ты не злишься на меня за то, что я едва всех не угробил? — надавил хоббит, стискивая руки.
— Об этом я и говорю, — воскликнул оборотень, прикрывая глаза. — Все время драматизируете. С чего мне злиться? Никто не умер, да и война еще даже не началась. Да, ты едва не облажался и не убил нас всех, позволив Саурону победить, но этого же не случилось. Ты выжил, спас своих сумасбродных гномов и теперь спасаешь всех остальных. Не вижу причин для гнева.
Но Бильбо это не успокоило:
— Тауриэль вне себя.
— У нашей госпожи есть твердый моральный кодекс, которому она слепо следует, — заметил Беорн, не раскрывая глаз. — Так что разумеется, она вне себя. Она стойкая и великодушная, но ей не мешало бы помнить, что далеко не все обладают этими качествами в той же мере. Не каждый сможет поставить честь и долг превыше собственного счастья.
— Меня больше волнует, каким образом все это случилось, — заметил Бард, почесывая покрытую щетиной щеку. — В моем понимании возвращение в прошлое — далеко не самое обыденное явление.
Бильбо только развел руками:
— Я понимаю не больше вашего. Единственная зацепка, которую я отыскал — это старая сказка о том, как одна девушка переживала день смерти своего возлюбленного раз за разом, пока не нашла способ спасти его.
— Я вообще о подобном никогда не слышал, — заявил Беорн. — Ни историй, ни сказок — ничего. Но я провел большую часть жизни в окружении пчел и лошадей, так что я тут не лучший советчик.
— Как считаешь, мог ли кто-то последовать за тобой? — поинтересовался Бард, повернув голову к сидевшему рядом полурослику.
— Я тоже об этом думал, — признался он, прикусывая губу. — Но все шло как обычно — хотя, стой, не все! Радагаст Бурый — волшебник вроде Гэндальфа — должен был предупредит нас о зле, затаившемся в Дол Гулдуре, но так и не объявился!
Беорн приоткрыл глаза, и они сверкнули в отблесках костра раскаленными углями:
— О зле? Каком еще зле?
— О Некроманте. Ну, на самом деле это был Саурон, прикинувшийся магом-некромантом, чтобы отвести от себя подозрения, — проговорил Бильбо медленно, тщательно припоминая все подробности. — Позднее Гэндальф должен был отправиться туда и изгнать его, но на этот раз ни на что подобное не было ни единого намека. Так что я понятия не имею, что случилось с Радагастом и Некромантом.
— Знаете… звучит так себе, — медленно проговорил Бард, быстро моргая. — Если этот твой Радагаст так и не появился, то либо он не узнал о присутствии Некроманта, либо его убили до того, как он успел кому-либо о нем рассказать, либо он умышленно решил умолчать о своем открытии.
— Радагаст не представляет угрозы, — напомнил Беорн, усаживаясь прямо и упирая локти в колени. — Проблема в Некроманте. Если сейчас он не в Дол Гулдуре, как ему полагается, тогда где же? Как вышло, что в этот раз он не выдал себя?
— Ты думаешь, что… что он тоже мог вернуться? Как и я? — едва слышно выдавил Бильбо, чувствуя, как что-то липкое и холодное заворочалось внутри. Словно со дна глубокого колодца до него донеслось гнусное хихиканье кольца, но он не мог сказать наверняка, не почудилось ли ему.
Беорн обменялся с Бардом мрачным взглядом, а затем кивнул:
— Думаю, стоит иметь это в виду. После твоей истории я уже готов поверить во что угодно.
Бильбо поежился и подтянул колени к груди. Новые подозрения бросали мрачную тень на все их путешествие.
***</p>
Тауриэль вернулась спустя какое-то время, бесшумно пройдя по лагерю с хмурым выражением на миловидном лице. Ореховые глаза все еще метали молнии, но напряженная линия плеч расслабилась, а жесткие линии вокруг рта и на гладком лбу исчезли. Даже не взглянув в сторону Барда и Беорна, она подошла к Бильбо и уставилась на него с высоты своего впечатляющего роста:
— Я все еще злюсь на тебя, — заявила она откровенно, скрестив руки на груди. — Но не в моих обычаях затаивать обиду. Я прощу тебе эгоизм и глупые решения, если ты поклянешься отныне вести себя разумнее.
— Ничего не могу обещать, — честно ответил хоббит, прекрасно понимая, что если перед ним снова встанет выбор между всеобщим благом и теми, кого он любит — извините, но миру придется отойти в сторону. Бильбо был готов держать за это ответ перед Эру на том свете.
Глаза эльфийки снова грозно вспыхнули, но она нашла в себе силы не вцепиться ему в горло:
— Прекрасно. В таком случае, я сама буду приглядывать за тобой и не допущу, чтобы ты погубил весь наш мир во имя собственного эгоизма.
С почтительного расстояния вне зоны поражения донесся тихий — трусливый — смешок Беорна:
— Смотри, как бы пупок не развязался.
Бильбо бросил на него испепеляющий взгляд, прежде чем вновь повернуться к свирепой воительнице:
— Не вздумай мешать мне защищать тех, кто мне дорог.
— Я как будто на турнире. Не хватает только чего-нибудь пожевать, — поделился своими мыслями Бард, даже не попытавшись понизить голос. Рыбаки Озерного города никогда не славились блестящим интеллектом.
— У зайчонка в сумке должны быть сушеные фрукты, — отозвался Беорн, ненадолго оторвавшись от представления, чтоб кивнуть в сторону упомянутого кожаного мешка.
— Советую вам обоим спать с открытыми глазами, — процедила Тауриэль.
— А я могу просто бросить вас здесь и сделать все в одиночку, — добавил Бильбо, наблюдая как Бард без зазрения совести копается в его вещах.
— Не-а, не можешь, — фыркнул Беорн. — Мы сразу услышим звон побрякушек в твоих волосах.
— И ты слишком беспокоишься о нас, чтобы просто бросить, — поддержал его Бард, вгрызаясь в бесславно добытое яблоко, подписывая себе тем самым смертный приговор.
— Терпеть вас всех не могу, — с чувством выругался Бильбо, обводя собравшихся грозным взглядом.
Бард миролюбиво отмахнулся, с наслаждением пережевывая украденное лакомство:
— Мы тоже тебя любим, Бильбо.