Глава двадцать девятая (2/2)

***</p>

Торин все еще спал, когда Бильбо, наконец, решился его навестить.

Король был бледнее обыкновенного и весь покрыт повязками, но широкая грудь поднималась и опускалась спокойно и размеренно. Бильбо с жадностью улавливал каждый тихий вдох и выдох, устраиваясь на полу возле короля. Долгое время он просто наблюдал за спящим гномом; впитывал каждую черточку спокойного лица, рассматривал морщинки в уголках глаз, любовался густыми волосами, лежавшими в полном беспорядке.По меркам хоббитов Торин был совершенно лишен привлекательности, но Бильбо уже давно смирился с собственными причудами. Для него Торин был и всегда будет прекраснее всех на свете.

— Знаешь, а ведь я бы сказал «да». Правда, сказал бы, если бы ты додумался спросить напрямик, — проговорил он вдруг, рассеянно нащупывая пальцами бусины в волосах. — Ты ведь должен был догадаться, что я ничего не пойму. Никак не возьму в толк, почему ты хранил это в секрете? Неужели боялся, что я тебя отвергну? Ты вообще собирался хоть когда-нибудь открыть мне правду и все объяснить? Или ты хотел оставить все как есть; чтобы до конца жизни я думал, что был для тебя всего лишь другом? Я же знаю тебя, Торин; я понимаю, что ты всегда ставишь чужое счастье превыше своего. Ты отпустил бы меня, потому что вбил себе в голову, что я никогда не смог бы ответить тебе взаимностью, так ведь? Что ж, пожалуй, я сам виноват. Знай же, что я люблю тебя и принимаю твое предложение.

От этих слов Торин не распахнул глаза и не вскочил на ноги. Его лицо осталось таким же безмятежным и безучастным, и в глубине души Бильбо был этому рад. Он не был готов встретить град вопросов, которым осыпал бы его Торин. Хоббит сомневался, что у него хватило бы силы воли не поддаться на обязательно начавшиеся бы уговоры. По правде, он и так держался на одном упрямстве.

Осторожно и неторопливо Бильбо снял одну из своих бусин, затем выбрал одну из толстых косичек короля и аккуратно заменил узелок на ее конце серебряным зажимом.

— Постарайся не возненавидеть меня за это, ладно? — Бормотал он вполголоса, с нежностью перебирая пальцами темные пряди. — Ненависть не позволит тебе меня забыть. А если я не вернусь, то лучше всего тебе будет забыть все-все. Я бы хотел, чтобы ты жил дальше и не оглядывался назад.

Ему вдруг показалось, что спящий король едва заметно вздрогнул. Конечно, это не означало, что Торин пришел в себя, но, с другой стороны, как знать? Возможно, каким-то чудом слова хоббита сумели достичь его сознания.

— Не цепляйся за прошлое. Будь сильнее, чем я, — продолжил он еще тише. — Оно не принесет тебе ничего, кроме боли. Долгие годы я оплакивал тебя и свое разбитое сердце. Такого я бы и врагу не пожелал, тем более тебе. Так что забудь. Забудь меня, забудь мое имя, найди счастье в своем народе и в своей семье. Вот и все, что я хотел тебе пожелать.

К концу своего сбивчивого признания он управился и с бусиной, вернув ее законному владельцу. Серебряное украшение ярко сверкало на фоне темный волос, переливаясь в неровном свете свечей словно одинокая звезда в полночном небе. Торину оно подходило гораздо больше, чем Бильбо.

— А может быть, я еще вернусь, — прошептал он в безответную тишину, — но никто не может знать этого наверняка. Так что, когда очнешься, просто прими, что я люблю тебя, а затем возвращайся к своей обычной жизни. Займись восстановлением города, а меня выброси из головы, и однажды тебе удасться обо всем позабыть. Тогда тебе будет не так больно, если мы больше не встретимся.

Торин продолжал спать. С печальной улыбкой Бильбо наклонился и нежно прикоснулся губами к холодному лбу.

— Прощай, Торин. Надеюсь, с этого дня ты будешь жить в мире и благополучии, как ты того заслуживаешь.

Затем Бильбо поднялся на ноги и, не оглядываясь, пошел прочь. Отчего-то он был уверен, что на этот раз покидает Эребор уже навсегда.

***</p>

Остаток дня Бильбо провел за добычей припасов и сбором вещей, стараясь при этом не привлекать внимания. Особого труда это, впрочем, не требовало, поскольку люди и эльфы вообще едва его замечали, к тому же у них были дела поважнее. Так что без шума и спешки, он набрал воды и еды, а так же прихватил всяких полезных мелочей, которые могли бы пригодиться в путешествии. Когда с этим было покончено, солнце уже скрылось за горизонтом и наступили сумерки. Убедившись, что заняться ему больше нечем, Бильбо решил прилечь и отдохнуть, несмотря на нескончаемый шепот кольца на краю сознания.

Ночь еще царила над тихим лагерем, когда хоббит проснулся, быстро оделся и достал припрятанную от глаз дорожную сумку. В последний раз бросив взгляд на письма, он удостоверился, что они лежат на видном месте, а затем решительно вышел из палатки и бесшумной тенью двинулся прочь из лагеря. Бильбо казалось, что побег проходил просто безупречно, вплоть до того момента, пока ему на голову не опустилась чья-та тяжелая ладонь.

— Что ж, получается, госпожа Тауриэль выиграла пари. Зайчонок и правда решил удрать, — заметил Беорн — в том, что это был оборотень, Бильбо был уверен еще до того, как великан заговорил, поскольку лишь у него могли быть такие огромные ручищи — и взъерошил хоббиту волосы.

Незадачливый взломщик тяжело вздохнул и сердито сбросил ладонь со своей готовы, после чего повернулся лицом к трем нависшим над ним высоким фигурам:

— Вам троим не спится, как я погляжу?

— Глаз не могли сомкнуть, гадая, что же ты затеял, — отозвался Бард, скрещивая руки на груди. Впервые с их первой встречи в Озерном городе мужчина прожигал Бильбо ледяным взглядом, которым обычно одаривал лишь орков и Торина. — Куда ты собрался среди ночи?

— Я возвращаюсь домой, — соврал Бильбо, не моргнув и глазом. То, как легко ложь теперь срывалась с его губ, сначала неприятно его удивило, но он тут же отбросил эту мысль. В конце концов, быть лгуном не так уж и страшно: он же не убийца, не насильник, не долговязый чудак, считающий, что все про всех знает.

Тауриэль громко фыркнула; неожиданный для такой деликатной натуры звук застал врасплох Беорна и Барда, но только не Бильбо. И дня не прошло с тех пор, как эта утонченная особа на его глазах придушила орка тетивой. Бильбо не имел никаких иллюзий на ее счет.

— Врешь, — уверенно заявила эльфийка, изогнув дугой одну бровь и придирчиво его рассматривая. — Либо признавайся, что ты затеял, либо мы сейчас потащим тебя к Гэндальфу и…

Бильбо закатил глаза:

— Как страшно!

— … попросим его сходить за твоими обожаемыми гномами, — невозмутимо закончила фразу Тауриэль с коварной усмешкой, подчеркивавшей точеные скулы. — Думаю, хватит и того молоденького с зелеными глазами. Даже я не смогла бы сопротивляться этому невинному личику.

— Смогла бы, если бы знала, какие крепкие у него кулаки, — пробурчал хоббит, нервно проведя рукой по челюсти от вспыхнувших воспоминаний. — Тем не менее, я все еще не вижу ни одной причины раскрывать свои намерения. Я не обязан перед кем-либо отчитываться о своих действиях.

— И даже перед друзьями? — Уточнил Бард, внимательно всматривавшийся в Бильбо своими темными глазами, которые так напоминали о Кили.

Бильбо поморщился:

— Так не честно. Это запрещенный прием.

— Ты сбегаешь от нас неизвестно куда глухой ночью. Извини, но в такой ситуации все средства хороши, — безжалостно ответила Тауриэль.

— Ты растерян, — обронил вдруг Беорн, с шумом втянув носом воздух, а затем добавил: — и напуган. Что-то тебя гнетет. Гнетет так сильно, что ты даже решился бросить своих гномов, за которых готов был биться голыми руками.

— Я не хочу их бросать. Я оставил им письма, — буркнул хоббит, поправляя на плечах сползший рюкзак.

Бард вздохнул, и жесткая линия его плеч расслабилась:

— Бильбо, не надо нас отталкивать. Мы же всего лишь хотим помочь. Прошу тебя, объясни, что происходит.

— Вы мне не поверите, — пробормотал он, чувствуя, как тает под их напором его решимость.

— Мы постараемся, — заверила его Тауриэль.

Бильбо понял, что проиграл.

— Ладно, — рявкнул он, пошарил в кармане и, выудив оттуда кольцо, продемонстрировал его остальным. — Я отправляюсь в Мордор, чтобы уничтожить Единое Кольцо.

Трое друзей ошарашено уставились на него в ответ.

— Чего? — Выдавил Бард, принимаясь часто моргать. — Не мог бы ты повторить?

— Ты все слышал, — ворчливо огрызнулся хоббит, изо всех сил сдерживая порыв закатить глаза, — я собираюсь уничтожить Единое Кольцо. Все, теперь я могу идти?

— Ч… Да как оно вообще к тебе попало? Где ты его взял?! — Спросила Тауриэль, отступая назад, но не сводя глаз с золотого кольца на протянутой ладони.

— Нашел в Мглистых Горах, — ответил Бильбо. — И да, я абсолютно уверен, что это именно оно. На кольце появилась надпись, когда Смауг опалил его своим огнем, но не смог даже нагреть.

Никто не проронил ни слова.

— Должен признать, такого я не ожидал, — проговорил, наконец, Беорн, растерянно запуская пальцы в бороду.

— А у меня вот странное чувство, что я совершенно не удивлена, — заметила Тауриэль, слегка нахмурившись.

— Что ж, присмотрите за ним, пока я схожу за своими вещами, ладно? — Вздохнул вдруг Бард, махнув в сторону лагеря. — У меня нет ни малейшего желания потом гнаться за ним со всеми этими синяками.

— Что? Ну уж нет, Бард, ты со мной не пойдешь, — заявил Бильбо, уперевшись руками в бока и предприняв отчаянную попытку сломить человека суровым взглядом. — Ты ранен, тебе нужно отдохнуть и восстановиться, а не ковылять за мной к жерлу вулкана.

Тауриэль серьезно кивнула и добавила:

— По крайней мере без нас.

— Прошу прощения? А вас двоих разве кто-то приглашал?! — Возмутился хоббит, переводя пылающий взгляд на оборотня и эльфийку.

— Ты ведь не думал, что мы отпустим тебя одного сражаться с величайшим из зол, которые когда-либо видел этот мир? — Усмехнулся Беорн, поведя кустистыми бровями. — Ты же не настолько глуп… хотя, видимо, именно настолько.

Бильбо пропустил подкол мимо ушей:

— Не бывать этому. Никто из вас со мной не пойдет; конец спора!

Оборотень открыто рассмеялся:

— Попробуй нам помешать, глупый зайчонок.

— Бильбо, все решено. Либо ты идешь с нами, либо никто никуда не идет, — объявил Бард строгим голосом, каким обычно разговаривал с детьми. — Просто замолчи и смирись.

Бильбо едва не взвыл с досады. До них все еще не дошло!

— А если ты умрешь, Бард? А? Что будет с твоими детьми? О них ты подумал?!

Бард вздрогнул и сжал зубы, но не отступил:

— Если сейчас я отпущу тебя бороться со злом в одиночку, то за эту ошибку расплачиваться тоже придется им.

— Бильбо, речь не о том, чтобы стащить камень или ввязаться в драку, — вкрадчиво напомнила Тауриэль. — Это касается всех. Ты не должен взваливать все на себя.

Эльфийка была права. Разумеется, часть Бильбо понимала, что с их помощью у него больше шансов исполнить свою затею. Идти в Мордор в одиночку было глупо и невероятно рискованно. Но другая его часть, куда более упрямая, отчаянно противилась идее повести друзей за собой навстречу смертельной опасности. В голове как назло раздался тихий голос Ори, а с ним и других гномов, которые наперебой просили его помнить, как он важен для них, уговаривали не разбрасываться своей жизнью. Но Бильбо так и не смог перебороть страх потерять их. Снова.

Однажды ему уже пришлось с этим жить.

— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь погиб, — признался он едва слышно и тут же поморщился от того, насколько лицемерно это прозвучало.

— Так же как и мы не хотим, чтобы погиб ты, — отчеканила Тауриэль, сверкнув ореховыми глазами. — Но всем нам придется рискнуть, если мы намерены избавить мир от зла. Так что мужайтесь, Мастер Бэггинс. Мы пойдем с вами в Мордор.

Всколыхнувшийся протест жалобно хлюпнул где-то в горле хоббита и испустил дух.

— Ладно. У вас пятнадцать минут на то, чтобы собрать вещи, а потом я уйду — с вами или без вас.

Эльфийка самодовольно ухмыльнулась и отбросила волосы за спину:

— Обернусь за десять.

— Выскочка, — пробормотал Бард и, слегка припадая на одну ногу, побрел в лагерь следом за Тауриэль.

Бильбо перевел взгляд на Беорна, даже не шелохнувшегося, и вопросительно изогнул бровь:

— Ну? А ты ничего захватить не хочешь?

— Все свое всегда при мне, — заявил оборотень, сверкнув клыкастой улыбкой. — К тому же, кому-то надо проследить, чтобы ты не удрал.

Хоббит оскорбленно фыркнул и отвернулся:

— Раз уж я сказал, что подожду — значит, подожду. Я не нарушаю своих обещаний, разве что в крайнем случае.

Беорн задумчиво сощурил темные глаза:

— Это в каком таком случае?

— Сам догадаешься, если однажды он настанет, — пробормотал Бильбо, переведя тяжелый взгляд на далекую одинокую вершину.

Беорн не стал продолжать разговор.

Вскоре вернулись Бард и Тауриэль; каждый нес за плечами рюкзак. За это короткое время лучник стал еще бледным и изнуренным, и от одного его вида сомнения снова закопошились у Бильбо в сердце. Но не успел он и рта раскрыть, как вперед выступил Беорн:

— Бард, я понесу тебя, — объявил оборотень, на ходу стянув рубашку и бросив ее Бильбо. Хоббит рефлекторно поймал ее и тут же скривился от ударившего в нос запаха, заставив великана широко ухмыльнуться.

Бард помрачнел и отступил назад:

— Благодарю, но как-нибудь в другой раз. Я не в настроении.

— Не ворчи и делай, как он говорит, — скомандовала Тауриэль, ловко выхватив сумку у мужчины из рук и легко забросив себе на спину. — Каждому иногда требуется помощь, в этом нет ничего такого. Я ведь права?

— Ну конечно, — протянул Беорн, похрустывая костяшками. — И вообще, с таким лицом ты должен был давно привыкнуть к жалости.

Бильбо поперхнулся смешком, но продолжил сворачивать необъятную рубашку и лишь уголком рта процедил:

— Ты только хуже делаешь.

Беорн повел плечами и продолжил без тени раскаяния:

— Ну а кто еще ему правду скажет? Ладно, теперь отойдите; как обернусь — можем выдвигаться.

Троица послушно отступила и продолжила наблюдать за трансформацией с безопасного расстояния. Приняв свой звериный облик, медведь вразвалку подошел к Барду и ткнул его широкой мордой в плечо. Бард испустил тяжелый вздох и обреченно уронил плечи.

— Но чтобы ни слова об этом, — предупредил он Беорна, угрожающе ткнув зверя в лоб. Медведь фыркнул и игриво попытался оттяпать мужчине пальцы.

Бард снова вздохнул и неловко вскарабкался обороню на спину. Усевшись, он кивнул остальным:

— Я готов, — и зарылся пальцами в густой мех.

Бильбо решительно кивнул, бросил последний прощальный взгляд на Эребор и обратил глаза к темному горизонту.

— Тогда вперед.