Глава двадцать шестая (1/2)

— Мастер Бэггинс?

Хоббит поднял голову, сощурившись от слепящих лучей заходящего солнца, и взглянул на эльфийку:

— Да, Тауриэль?

Тауриэль — окровавленная и хромающая, но все еще живая — кивнула на руку хоббита:

— Ты ранен? Тебе нужен целитель?

Бильбо покачал головой и погладил неглубокий порез, идущий по внешней стороне левой руки от плеча к запястью:

— Нет, я в порядке. Ерунда. Пусть целители сосредоточатся на тех, кому действительно нужна помощь.

Тауриэль кивнула:

— Как скажешь. Ты… ты собираешься вернуться в Эребор?

Бильбо бросил печальный взгляд на восток, туда, где стоял город гномов. После того, как Торина и Фили забрали, он продолжил сражаться вместе с Беорном, Тауриэль и оставшимися гномами. Битва длилась весь день и только ближе к вечеру, наконец, закончилась. Они, конечно, победили, но победа далась дорогой ценой. Устланная разномастными телами земля простиралась вокруг насколько хватало глаз. Бильбо не чувствовал ничего, кроме запаха крови и гниющей плоти, спекшейся под солнцем. Если бы у него хоть что-нибудь было в желудке, он был уверен: его вырвало бы уже давно.

— Нет. Я все еще изгнан, — ответил он, снова посмотрев на эльфийку. — Я не хочу идти туда, где мне будут не рады.

— Ты полагаешь? Мне показалось, гномы весьма беспокоились о тебе, — заметила эльфийка, склонив голову набок, отчего выбившиеся пряди упали ей на лицо. Ее длинная коса распустилась за день, и растрепавшиеся волосы теперь обрамляли ее лицо огненным ореолом осеннего солнца. Так она казалась куда мягче и моложе, чем была на самом деле.

— Я не сомневаюсь в их привязанности, — заверил он, слегка улыбнувшись. — Но король отдал указ, и я не хочу заставлять их делать выбор между его словом и мной. Пока буду просто держаться подальше.

Воительница кивнула:

— Понятно. Может, тогда пойдем в лагерь? Думаю, Мастер Бард уже там. До меня дошел слух, что это он покончил с Азогом.

— Это был он? Что ж, обязательно поблагодарю его за это позже, — пробормотал Бильбо и в задумчивости провел рукой по щеке, но тут же зашипел, задев свежую царапину. — А пока я собираюсь помочь целителям с ранеными. Во врачевании я не очень хорош, но с простыми поручениями как-нибудь справлюсь.

— Ладно. Тогда я пойду помогу мастеру Беорну сжечь трупы, — ответила Тауриэль, заправив растрепанные волосы за заостренное ухо. Она облизнула губы и, казалось, задумалась о чем-то на мгновение, прежде чем снова заговорить.

— Ты… уверен, что готов присоединиться к целителям? — Осторожно спросила она, глядя ему в глаза. — Ты, должно быть, переживаешь за своих друзей…

Бильбо сдержанно кивнул, поспешно отогнав пронесшиеся перед глазами воспоминания об израненных Торине и Фили:

— Уверен. Лучше пока сосредоточусь на помощи раненым — хотя бы отвлекусь.

Тауриэль медленно моргнула:

— Избегание боли не заставит ее исчезнуть.

— Нет, но сейчас от нее никакого толку, — вздохнул он, отводя взгляд от лучистых глаз эльфийки. — Я не могу позволить своим чувствам взять верх. У меня еще слишком много дел.

— Понятно. Что ж, постарайся не забывать делать передышки, Мастер Бэггинс, — посоветовала эльфийка, прежде чем попрощаться. Он проводил глазами ее стройную фигуру, удалившуюся в том направлении, где сжигали трупы орков, гоблинов и варгов. Союзники постарались вырыть яму как можно дальше от города, но Бильбо все равно чувствовал в воздухе запах горящей плоти.

К северу он разглядел полевой лагерь, который целители разбили для раненых и умирающих. Хоббит медленно начал пробираться туда; правая нога, которую он умудрился подвернуть, пульсировала при каждом шаге. Когда он, наконец, добрался до наскоро сооруженных палаток, целители с радостью приняли его предложение помочь и поручили ему нарезать травы, носить воду и припасы. Он с рвением взялся за работу и изо всех сил старался быть полезным.

Спустя какое-то время, когда солнце уже село и заметно похолодало, Бильбо с удивлением обнаружил, что он не единственный, кто вызвался присматривать за ранеными. Трандуил — уже без доспехов и с перемотанным плечом — так же сновал между раненым эльфами, людьми и гномами, оказывая посильную помощь. Теперь короля, похоже, не волновали ни расы, ни вековые обиды. Он был всего лишь одним из выживших в жестокой битве. Бильбо остановился и некоторое время наблюдал за ним, пока Трандуил зашивал рану на спине потерявшего сознание гнома.

— Судя по отсутствию слез, твои друзья еще живы, — проговорил король, заметив, что хоббит наблюдает за его работой.

Бильбо пожал плечами и подошел поближе.:

— Пока не известно. Некоторые были ранены и отправлены в Эребор. Не знаю, умер ли кто-то из них.

— Если бы они померли, я уверен, мы бы еще отсюда услышали крики. Гномы — не самые тихие создания, — напомнил ему Трандуил, взглянув на хоббита из-под пелены густых ресниц и спутанных волос. — Хотя, должен признать, у них и так предостаточно причин. Эта битва была… тяжелой. Даже для меня.

— К этому вообще можно привыкнуть? К сражениям, к убийствам? — Тихо спросил хоббит, разглядывая лежавшего без сознания гнома на грязной койке.

— Некоторым это удается. Но большинству… — Трандуил покачал головой; пряди распущенных волос упали ему на лицо. — Нет. Легче не будет. Со временем ты просто учишься лучше контролировать свои эмоции.

Бильбо предполагал подобный ответ, но все равно сказанное заставило что-то внутри него болезненно сжаться.

— Иногда мне кажется, что однажды все воспоминания, которые я стараюсь подавить, вырвутся наружу и захлестнут меня.

Эльфийский король пожал одним плечом, закончив свою работу:

— Захлестнут, если ты откажешься помнить. Нельзя стереть прошлое, полурослик. Оно останется с тобой и навсегда изменит тебя, но ты не должен позволить ему поглотить тебя.

Бильбо мысленно задался вопросом, распространяется ли это правило на те души, что проживают свою жизнь во второй раз.

— С твоим сыном все в порядке?

Эльф на мгновение замер, и его кристально-голубые глаза потемнели как небо в грозу:

— Он сломал три пальца на левой руке и вывихнул плечо, но хотя бы остался жив.

— Звучит так, словно ты не очень-то этому рад, — заметил хоббит.

Трандуил резко втянул носом воздух и посмотрел на него как на насекомое, подползшее слишком близко к его тарелке:

— Ни один отец не захочет видеть, как его сын страдает. Даже такой бессердечный, как я.

Бильбо фыркнул:

— Я не думаю, что ты такой бессердечный, каким пытаешься казаться.

— Да? И что же натолкнуло тебя на такую мысль? — Вежливо поинтересовался эльфийский король.

— Кто-то настолько бесчувственный не оказался бы здесь, стоя на коленях в грязи и зашивая раненого гнома, — намекнул он.

Одна бровь короля медленно изогнулась, когда он смерил хоббита ледяным взглядом:

— Тебе явно не достает хороших манер и уважения к тем, кто выше тебя. Теперь я понимаю, почему твои гномы так тебя любят.

— А ты, ваше величество, перестань вести себя так, будто тебе дела нет ни до кого, кроме себя, — посоветовал он, покачиваясь на пятках. — У тебя ужасно получается. Как и наносить оскорбления.

— Уйди с глаз моих, — приказал эльфийский король, но уголок его рта слегка дернулся.

Бильбо иронично поклонился королю, прежде чем вернуться к работе. Несколько часов спустя он все еще помогал целителям, когда к нему явился тот, кого он меньше всего ожидал увидеть той ночью.

— Мастер Бэггинс?

Хоббит оторвался от трав, которые с усердием перемалывал, и быстро моргнул:

— Мастер Даин. Что ты здесь делаешь?

Даин — с растрепанными грязными косами и лицом, покрытым запекшейся кровью — остановился перед ним и коротко кивнул.

— Добрый вечер. Я пришел, чтобы вернуть тебя обратно в гору.

— Меня изгнали, — напомнил он гному, медленно откладывая инструменты и поднимаясь на ноги.

Даин закатил глаза:

— Знаю. Я же был там, когда тебе объявили наказание, помнишь?

— Тогда зачем ты предлагаешь всякие глупости? — огрызнулся он, скрестив руки на груди. — Я не смогу войти в Эребор без разрешения Торина. Ты случайно не успел получить его, пока он истекал кровью?

— Какой вспыльчивый, — задумчиво проговорил Даин сам себе, поглаживая свою бороду. — Это хорошо. Торину нужен рядом тот, кто не позволит вытирать об себя ноги.

Бильбо вздрогнул:

— Постарайся, пожалуйста, не уходить от темы. С чего ты взял, что меня пустят в Эребор?

— Вот с этого, — ответил гном, постукивая по одной из своих бусин в волосах, — А еще с того, что твои друзья попросили меня привести тебя назад. Они беспокоятся о тебе, мастер Бэггинс.

— Беспокоятся? — тихо повторил хоббит. — Но я не пострадал. Я в порядке.

Глаза Даина — те же глаза, что и у Торина с Фили — смягчились и посветлели, а кустистые брови опустились.

— Думаю, их беспокоят вовсе не раны.

Бильбо почувствовал, как сердце затрепетало в груди:

— Ладно. Я загляну, но не стану задерживаться. Не хочу снова сердить Торина.

Воин фыркнул: