IV. Глава 1 (1/2)

Голые стопы утопали в малахитовом мхе — прохладном, но Влад не мёрз, хотя был одет лишь в одни пижамные штаны и майку. Он огляделся. Сосны и ели пронзали небо, утыкаясь в пылающее северное сияние, которого Влад ни разу еще не видел вживую. Оно казалось ярче, чем на фотографиях. Вместо ночной тьмы вокруг — свет. Зеленые, синие, красные переливы, пятна. Цвета плавно двигались, словно подчиняясь неведомому ритму. Музыке. Влад ничего не слышал. Ни ветра, ни пения птиц. Только шептались листва и ветви деревьев или что-то в их глубине. Благодаря свету в вышине в лесу царила приятная полутьма. Влад мог разглядеть вблизи многое, не напрягаясь, но вдали, между толстенными стволами, всё превращалось в стену черноты.

Влад видел этот лес раньше, но не мог вспомнить где. Он бывал во многих лесах. Здесь тени так знакомо скакали за деревьями. Большие горбатые твари. Не тот ли это лес, где они когда-то нашли мертвую девочку в овраге? Где погибла Инга?

Он прошел вперед. Это сон? Не может быть сном. Всё слишком реально. Влад наклонился и запустил руки во влажный мох, вдохнул прохладный воздух. Затем протянул руку к елке и сжал широкую лапу. Иголочки больно укусили ладонь. На одной из веток сидела белая птица. Влад помахал ей рукой. Пичуга не пошевелилась. Он подошел ближе, вглядываясь. Хватаясь за ветви, с трудом вскарабкался на пару метров по стволу. Спрыгнул, сжимая в руках теплую гладкую фигурку. Выточена из непонятного материала, перья как настоящие.

— Не трогай ее!

Горящие карие глаза, такие живые, слишком живые для тихого мертвого леса.

— Это еще почему? — Влад пожал плечами. Лес вгонял разум в наркотический покой. Как можно здесь волноваться? Чего здесь бояться? Здесь нет ни страха, ни боли.

Кудрявый парень в сером драповом пальто вышиб фигурку из его рук. Схватил за плечи, встряхнул.

— Ты тут первый раз, что ли? — незнакомец оглядывал его с яростным любопытством зверя, чуть ли не обнюхивал. — Неопытные ведьмы всегда тут как вареные. Или ты мертв? Я могу здесь общаться с мертвыми, но вы обычно… не такие.

Влад смахнул чужие руки с плеч.

— Я не мертв, — он постарался вспомнить, где находился прежде, чем попасть сюда. Вечер за окном, постель, Рената, погашенный свет. Он точно не умирал. Разве что во сне. Не может того быть, нет, Рена не должна проснуться рядом с его трупом. — Я не умирал, — повторил он. — Это просто сон.

Только вот лес слишком настоящий, и Влад уже видел его — в мутных снах, в коротких видениях.

Парень кивнул и опустил взгляд.

— Да… я тоже так говорил себе. Очень долго. Но это всё настоящее. Значит, ты ведьмак. Странно, что я могу говорить с тобой. Она не позволяет мне говорить ни с кем, даже с Варей. Меня будто нет…

— Я человек, — твердо произнес Влад. — Мне это просто снится.

— Лес не может просто сниться. Сюда всегда переносятся взаправду. Душой, а не телом, — парень посмотрел на него. — Да, я теперь кое-что знаю. Несколько ведьмовских штук. Варя рассказывает мне, хотя я не могу ответить. Ее голос — единственное, что не позволяет мне сойти здесь с ума, — он сел на землю, будто совсем потеряв к Владу интерес.

Влад присел рядом.

— Ты можешь сказать мне, как я попал сюда?

Незнакомец поднял голову.

— Разве ты не провел ритуал?

— Да не ведьмак я! — парень так упорно повторял свой бред, что Влад неожиданно для себя повысил голос, резко избавившись от принесённого лесом дурмана. Влад потер лоб, сделал глубокой вдох. — Я человек. Охотник. Бывший…

Он бросил охоту несколько месяцев назад. Устроился на обычную работу — терапевтом в небольшой поликлинике на окраине Москвы. Забавно, он столько времени не работал как нормальные люди, что успел позабыть, каково это — официально получать зарплату, а не жить на мизерные отчисления совета, которые давались охотникам лишь на первостепенные нужды.

И неплохо было бы всё же поскорее проснуться, чтобы на эту самую работу отправиться.

— Охотник? — парень посмотрел на него с полным непониманием.

Влад махнул рукой.

— Неважно… А это… Это ведь Лес Вечности, — Влад собирался задать вопрос, но вышло утверждение. Он знал с самого начала. Откуда-то помнил, как выглядит загробная жизнь: бесконечный лес из деревьев, что выше сияющего неба.

Парень кивнул. Медленно поднял голову и пронзил Влада сверкающим, как молния, взглядом.

— Подожди, но ты ведь уйдешь отсюда! — он вскочил на ноги. — Неважно, кто ты, ты уйдешь! Послушай, я настоящий! — закричал он и ударил себя ладонями в грудь. — Меня зовут Марк Алталаев, меня заманила сюда старуха-ведьма, она хочет…

Тут деревья и небо завертелись, лес провалился в темноту, и Влад резко поднялся в постели, просыпаясь.

— Что… что такое? — сонно проворчала Рената, с закрытыми глазами хватаясь за его руку.

Влад до сих пор ощущал на них нежный мох и прохладную землю. Но нет, он дома и никуда не уходил.

— Просто кошмар приснился, — он погладил Рену по голове.

— М-м-м, может, воды? — она приподнялась на постели.

— Спи, — он обнял ее и лег рядом, закрывая глаза.

Не сон. Что-то странное, непонятное – то, с чем нужно разобраться, но точно не сон. Лес не желал пропадать из головы, волны реальности не смывали детали, как рисунки на песке. И сильнее всего в память запало имя.

Марк. Он видел раньше его лицо. Где? Он точно уже знал его. Судорожно размышляя, Влад не заметил, как уснул.

— Ты помнишь, что я предлагала тебе в начале недели? — Рена уселась напротив него, попивая кофе. Они завтракали. Рената выглядела совершенно безмятежной. Всего пару минут назад она рассказывала ему о новом проекте. Она оформляла сайт для художницы, от работ которой пришла в полный восторг, едва ознакомившись с ними.

Всё он помнит, она же знает.

Рената протянула руку и положила на его ладонь. Мягко похлопала пальцами по тыльной стороне.

— Я два раза ходила к Авроре одна, ты не был ни разу, и, тем более, мы не были там вместе.

— Мы были там на похоронах, разве нет? — хрипло произнес он, тщетно пытаясь вновь сосредоточиться на кофе и бутерброде с колбасой.

Рената беззлобно усмехнулась, откидываясь в плетеном кресле.

— Я уверена, что ты вообще ничего не помнишь из того дня, — она покачала головой и пожала плечами. — Впрочем, я не осуждаю, честно.

Верно, он не помнил, как его дочь выглядела в гробу, не помнил отпевания, не помнил, как ее закапывали. Помнил только, что очень много выпил.

— Я помню, как злился на твою родню.

— Да… — Рената устремила задумчивый взгляд на край стола. — С Антоном я потом тоже рассорилась. Через полгода пожаловалась ему, что мне плохо, он видимо решил, что у меня простуда или что-то вроде этого. Возмутился, что я трачу деньги на психотерапевта. И тогда всё и всплыло. Он не навещал Аврору ни разу во время болезни. Почти никто не навещал.

— Никогда не пожалею, что врезал ему.

— Но можно было сделать это и не на пороге церкви, верно? — она улыбалась. В глазах отражалась печаль — легкая, как опадающие осенние листья, но Рената улыбалась. Как у нее получалось?

— Влад, — улыбка исчезла. — Ты чуть ли не дергаешься всякий раз, как я произношу ее имя.

— Неправда.

— Правда. Мы всё равно должны говорить о ней. Хотя бы друг с другом.

— Я знаю, — он потянулся к ней и сжал ее руку. — И я говорил о ней однажды. Я рассказывал Инге.

Прокуренная комната, застывшее в мыслях убийство женщины, волколаки и новая смерть. Одна из худших ночей в его жизни. Он вспоминал об Инге постоянно, не мог не вспоминать. Охотники умирали редко, и каждую трагедию их сообщество запоминало. На тихом поминальном вечере Влад рассказал другим об Инге всё, что мог рассказать, — какой она была умной, смелой. Именно такой, какой должна быть настоящая охотница.

Инга так и останется пропавшей без вести. У нее никогда не будет могилы, ведь ее семья никогда не перестанет ждать, что она вернется. Влад бы на их месте точно не перестал.

— А, той девочке… — Рената снова сжала его руку.

Он рассказал Ренате правду о том, чем занимался, почти сразу, как вернулся домой. О возвращающихся после смерти, о волколаках, о ведьмах, о древнем объединении охотников. И о том, что произошло с Ингой, конечно, тоже. В жизнь Рены и раньше просачивалась бывшая работа Влада — по крохам. Пистолет в сейфе, со сделанными на заказ пулями из сплава серебра, кол, амулеты, записи оккультного толка. Влад никогда не врал жене о том, куда ездит, с кем ездит, с кем общается. Она знала, что у него есть странная подработка, знала, что он такой не один. Быть может, тогда Рена ничего не хотела знать. В их жизни была Аврора, так зачем еще переживать о том, чего не понимаешь? Рената отказалась от тайн мира мертвых, отгородилась от них.

Когда они потеряли Аврору, Рена изменила решение.

Больше года назад Влад поклялся, что никогда не придет на могилу дочери. Незачем. Слишком больно. Но рядом с Реной рана перестала кровоточить и медленно превращалась в грубый, уродливый шрам, совсем как на шее. Быть может, памятник с именем Авроры не разорвет душу заново? Быть может, настала пора что-то поменять.

У Влада еще оставалось время перед работой, и он решил проверить то, что беспокоило его с самого пробуждения. Странный сон о Лесе, который, разумеется, вряд ли тот самый Лес. Всего лишь сон. И напуганный парень Марк тоже только приснился. Марк… как его там? Алтал… Влад крепко задумался, пальцы застыли над клавиатурой. Для начала он зашел в социальную сеть.

Алтолев? Что-то похожее на Алтай. Влад не понимал, каким образом идеально запомнил весь сон, будто пережил события наяву, но не запомнил фамилию. Он попробовал несколько вариантов, пока чудом не угадал верный. Алталаев. Среди миллионов людей Марк Алталаев нашелся лишь один. Полностью открытая, к удаче Влада, страница. На аватарке — тот самый парень из сна. Темноволосый, взлохмаченный, уставший, но улыбается. Сфотографировался возле задних дверей кареты «скорой» в толстой куртке поверх проглядывающей униформы медика. Не онлайн, дата последнего захода в сеть не высвечивалась. Страница заброшена. Влад окинул ее взглядом. Марк дал о себе максимум официальной информации. Двадцать семь лет, окончил медицинский университет, место жительства… Влад перечитал название города три раза, и с каждым разом в памяти все отчетливее проступал покрытый грязным снегом город, старый лес, который, будто живой, наблюдал за всеми мыслями и действиями. Сытные обеды и ужины в одном и том же кафе несколько дней подряд. Инга. Первая встреча с ней, злость, раздражение. Влад запомнит тот городок на всю жизнь — из-за Инги, из-за неудачной охоты, из-за чересчур сильного упыря, которого так и не упокоили. И, конечно, о нем ему всегда будет напоминать грубый шрам на шее. Упырь попробовал не только его крови — вдобавок оторвал небольшой кусок плоти, о чем Владу сообщили зашивавшие его врачи.

Влад открыл список друзей и пролистнул. Всего-то тридцать пять. Среди уменьшенных фотографий ярко выделялась одна. Насыщенно-алая, как опавшие листья клена. Девушка с необычным именем. На фото она улыбалась, отбрасывая рукой локоны цвета спелой клубники, но Влад мысленно увидел совсем другую картину.

Красные волосы разметались по металлическому столу, как живые. Глубокие раны на теле походили на темно-багровые провалы. Она была еще жива, когда упырь рвал ее плоть. Девушку звали Мишель Выграновская. Необычное имя, необычные волосы. Влад не смог бы не вспомнить ее. Он видел ее труп. Он пытался отыскать ее убийцу.

Влад откинулся в кресле. Ниточки фактов никак не могли связаться друг с другом. Ему приснился Марк — пропавший парень из города, где они с Ингой работали над первым совместным делом. Марк знал Мишель, убитую упырем, которого они и искали. И ему снился Лес. Лес привел его сюда — на страницу Марка в соцсети, ко всем совпадениям. Влад ощутил внутри знакомый зуд. Неразгаданная тайна, которая повиснет камнем, будет царапать колючками кактуса. Он положил руку на смартфон. Может, связаться с ведьмами? Лес Вечности — по их части.

— Влад! — голос Рены с кухни. — Ты разве уже не опаздываешь?

Точно. Он еле заставил себя оторваться от компьютера. Он разберется с загадкой чуть позже, пусть все пока уложится в голове.

Влад не ожидал, что утреннее предложение Рены выльется в поездку на кладбище прямо сегодня после работы. Погода стояла отличная, он закончил раньше, да и дату они не обговаривали, а дел у Влада больше не было. Не отвертишься. Он мог бы, конечно, придумать отговорку, но остановил себя. Хватит. Он просто приедет туда – и всё.

«Ничего сложного», — сказал он себе и ошибся.

— Я быстро выберу, — они остановились у цветочного ларька в ста метрах от кладбищенской ограды.

Рената выбежала из машины, прихватив сумочку. Влад окинул взглядом ларек — Довольно большой. Будто вместил всех многочисленных старушек, что когда-то давно рядком продавали здесь искусственные и живые цветы. Рена задержалась в магазине минут на пятнадцать. Вышла с бледно-фиолетовым букетом. Села в машину, аккуратно положила его на колени.

— Я искала именно их, — она провела подушечкой пальца по одному из лепестков — не фиолетовых, как казалось, а белых с кромкой фиалкового цвета. — Это эустома. Такие необычные. Увидела где-то, и запали в память. Представляешь, у них даже сорт есть, который называется Аврора. Тут не продают только.

— Да, — Влад посмотрел на цветы, желая отвлечься хоть на что-нибудь. — Необычные.

Походили больше на фарфоровые фигурки, чем на живые цветы.

Он думал, что Рена еще заговорит с ним, но все пять минут, что они ехали до места, она молчала и смотрела в окно, сжимая букет на коленях.

— Ну вот, — они шли по выложенной плиткой дорожке. На могилах буйно цвели многолетние растения, Влада провожали мертвыми взглядами фотографии на памятниках и редкие статуи ангелов. Надо же, а ведь в последний раз он бывал на совсем ином кладбище и при иных обстоятельствах. Зимняя холодная ночь, неряшливые могилы, разъяренный мертвец, рвущий шею.

Когда они остановились у нужной могилы, Влад осознал, что ни разу даже не видел надгробия дочери. Словно услышав его мысли, Рена проговорила: