II. Глава 6 (1/2)

«Это упырь, ясно тебе?»

Влад не помнил, сколько раз она повторила это, швыряя в стенку зелёный мячик и ловко ловя его одной рукой. Зачем она взяла с собой мяч? Или купила здесь? Туда-сюда. Влад наблюдал за ним уже полчаса, сосредоточенный на своих мыслях, и отвлекался, лишь чтобы сказать Инге:

«Нет, не упырь».

Он вздохнул. Туда-сюда. Инга остановилась и сжала мячик пальцами. Когда они вернулись домой, у неё дрожали руки. Он заметил, хотя она пыталась скрыть.

— Влад, — тихо позвала она.

Он не отозвался: она не нуждалась в ответе. Просто дал ей продолжить.

— Мы же не позволим им навредить тому мужику? Я не позволю.

— Он убил их щенка. Есть договор, он очень старый и…

— Мне насрать! — мячик отлетел от стены как отрикошетившая пуля. — Это какие-то твари, а он человек! Если придётся… — она сжала губы.

— То что? Пойдешь на них одна?

— Не одна, — она замотала головой. — Позовём других. Охотников тысячи, ты, правда, думаешь, что никто не поймёт, как глупо идти на поводу у стаи животных?

— Я не думаю, я знаю.

Тёмные глаза Инги расширились, а крылья носа затрепетали.

— Да что вы за трусы! — прошипела она и вскочила с дивана одним лёгким движением. Сжала кулаки так, что костяшки побелели, а ногти, быть может, впились в ладони.

— Подумай вот над чем, — Влад выпрямился и чуть наклонился вперёд, ловя её искристый, как оголённый провод, взгляд, — если мы нарушим договор, позвав сюда охотников, то что помешает волколакам нарушить его в ответ? Им безразличны мы и люди в деревне – если они начнут охотиться, они просто будут убивать. Даже не из мести или злобы, ты слышала их, тот мужчина должен ответить – и всё. Таков их закон, и я слышал в их словах такую твёрдость, какая почти физически не позволит им преступить его. Мы не можем сделать верный выбор, потому что его нет.

Инга уселась на диван и спрятала лицо в ладонях.

— Я не думала… — тяжело, как боулинговый шар, обронила она, и наполненные горечью слова покатились по воздуху. — Не представляла, что всё так, — она убрала руки, и Влад не увидел в её глазах слёз. Лишь блеклую усталость. — Я изгоняла призраков, и мне казалось, что всё так легко, что я могу всё. И тут это… Здесь всё с самого начала было ужасно. Дети погибли, и я… я никогда такого не видела. Я просто… я… — она вздёрнула брови на мгновение будто растерянности, ладони дёрнулись, словно она вновь хотела спрятаться в них. — Да как ты справляешься? — резко выдохнула она, повышая голос. В её глазах он увидел, что она готова сдаться.

Разве она виновата? Разве можно справиться со смертью?

Влад вспомнил то, что вспоминал почти каждый день. Больничный запах и запах морга — совсем не такой, как на работе. Жёстче, холоднее. Он вымораживал внутренности. Пустота — демон, которого никто не поможет изгнать. Рена сильнее его — она сумела попросить помощи. А Влад лишь увлёкся работой, как никогда в жизни. Он спрятался от смерти в болоте смертей. Измученные призраки, русалки и мавки, не верящие, что их больше нет в живых, животная ярость в холодных телах упырей. Он не мог разобрать, хуже ему или лучше. Он бы с удовольствием дрался с восставшими трупами на кладбищах, но эта деревня надоела ему настолько, что он бы спалил ее к чёрту.

Что ему сказать Инге? Нужно же что-то сказать, правда? Она хороший охотник. В ней пока нет понимания, но оно придёт с годами. Она приучила себя, что нужно быть беспощадной, и теперь не может иначе. Девочка смотрела на него почти умоляюще. Какой же она стала привычной за эти два месяца. Они ведь живут вместе: здесь, в других съёмных квартирах, в машине, один раз в гостинице, когда не хватило денег на два номера.

Будь он старше, или будь Инга младше, она могла бы быть его дочерью. Он бы хотел такую дочь. Внутри резануло медвежьими когтями.

— Я не справляюсь, — ему захотелось опустить глаза, чтобы не выдерживать взгляд Инги, но он сдержался. — Просто делаю то, что больше никто не сделает.

Инга встала и подошла к окну, тут же словно отгородившись от всего мира стеной серо-туманного отчаяния.

— И что теперь? Мы так ни к чему и не пришли…

— На самом деле… — он прервал её и вздохнул. — У меня есть теория.

Даже не теория. Мысль, которая приходила уже раза три, а он отметал. «Нет, слишком невозможно даже для нашего мира», — говорил Влад себе. Он постоянно возвращался к ней, додумывал детали. Успел поспрашивать у других охотников. Узнал, что никто с подобным не сталкивался, потому снова повторил себе: «Невозможно».

Оно убивает детей. Ему не важно, чьи они — человечьи, волчьи. Когда это нечисть цеплялась к своим?

Иногда мёртвые преследовали таких, как они сами. Убийцы убивали убийц, несчастные влюблённые избавляли от страданий таких же отчаявшихся. Мёртвые убивали из зависти, видя себя в людях, из жалости и из странного, непонятного Владу чувства стремления к живому, которое могло родиться лишь в разуме, который давно не принадлежал этому миру. И иногда, среди прочих призраков, мавок и русалок, застревали мёртвые дети. Влад их никогда не встречал, только слышал, что такие бывают. Очень редкие, тихие, безобидные. Если у них не появлялся повод мстить. За что может мстить ребёнок?

— За то… что его обидели? Бросили… — тихо сказала Инга.

— Не любили, — добавил Влад.

У них нет больше идей, почему не проработать, чёрт побери, эту.

Они выясняли, кого хоронили в последнее время на местном кладбище. Целых два человека — оба старше восьмидесяти. Влад с Ингой искали тех, кто мог бы воскреснуть упырём. Тех, кто после смерти имел бы достаточно сил, чтобы нападать и убивать. Могла бы здешняя тварь быть не из них? Ещё меньше, ещё младше, чем его жертвы. Это совсем не упырь. Его не интересовали ни плоть, ни тела жертв — на трупах детей не нашли ран. Существо питалось кровью небольших животных — кур, коз.

— Я сразу проверила, кто здесь умирал, когда ведьмы дали нам доступ к файлам поликлиники. Вдруг кого-то похоронили на городском кладбище, но нет, только те двое стариков, никаких детей. Дети тут даже не живут, их только родители привозят на дачи отдыхать. Я даже проверила смерти новорождённых, — Инга нахмурилась.

У неё хорошо развита интуиция. Она охотник — охотник на обычную дичь. Слышащий малейшие шорохи, вглядывающийся в сети ветвей и листьев хищник. Она думает, в какой момент выстрелить и куда. И она должна знать всё. Влад еле удержался, чтобы удовлетворенно не кивнуть. Она прекрасно справляется с делом и справится и одна. Но не с этим: это слишком сложно даже для них двоих.

А если это кто-то, чья смерть не задокументирована?

Тот, про кого никто так и не узнал.

— Может, — Инга кивнула. — Только мы-то как его найдём? Хотя, ведьмы же должны помочь да? Я слышала, что они умеют находить трупы.

— Умеют, — Влад усмехнулся. — У нас ни одного доказательства, одни домыслы, хотя, конечно, ведьмы бы могли нам поверить, если бы сами что-то почуяли. Но у них тоже бюрократия: первыми в очереди для работы идут дела с доказательствами. Для того, что нужно нам, потребуется сильная ведьма, не новичок, и прямо здесь, в деревне. Недели две точно прождём.

Инга шумно выдохнула, как разъярённый бык.

— Ну и что? А если оно за это время на взрослых переключится?

Вероятность маленькая, но когда имеешь дело с нечистью, может случиться что угодно. Людей здесь может не спасти даже комендантский час. Влад запустил руку в карман, где лежал телефон, и понял, что уже полчаса игнорирует одну неприятную идею. Янез. Парень, который неведомым образом узнал о щенке волколака. Никто, кроме него, во всей деревне так и не понял, кого же застрелили в маленьком дворе из охотничьего ружья. Всего два свидетеля. Очередное животное, выбежавшее из леса. Всей деревне плевать. Кроме Янеза.

Почему? И каков шанс, что он может знать что-то ещё?

— Скоро приду, — он вышел в подъезд, захватив с собой телефон.

Он позвонил три раза, прежде чем Янез ответил.

— Я знаю, кто убил детей, но мне нужна твоя помощь, — сказал Влад в смартфон.

Янез долго молчал. Разве это в его характере — не броситься сразу выяснять подробности?

— Да, — раздался, наконец, неожиданно чуть более хриплый и низкий голос. — Тебе повезло. Я тоже искал.

— Что искал?

— Ну, ты знаешь. Что-то мёртвое.

Влад сглотнул. Внутри живота знакомо свился тугой стальной трос. Так бывало перед тем, как случалось плохое. В голове вертелась мысль. То, что он хотел узнать. То, о чем говорила Инга пару дней назад, а он не обратил внимания. Владу отчаянно хотелось сложить все детали мозаики в единую картину, но вместо того их становилось всё больше и больше.

— Там были следы? — он вспомнил вопрос. — В лесу?

Те, по которым они шли к оврагу. Влад их не видел. Инга замечала только после того, как показывал Янез. Как они так быстро угадали верное направление? Инга не могла вспомнить, видела ли на земле что-нибудь. Да и как она могла заметить — в тех потёмках?

— Может, и были, я не разбираюсь в следах.

— Значит, ты соврал.

— Я нашёл девочку. И волчонка. И то существо, которое ты ищешь! — слова вспыхнули истеричной обидой, как слабая петарда. — Я сделал это… — Янез шумно выдохнул. — Только для тебя, понимаешь?

— Как? Как ты это сделал?

Янез долго молчал, так долго, что казалось, он повесил трубку. Но всё же он заговорил:

— Девочка пахла разложением — не слишком заметно из-за холода, но всё же. Волчонок пах Лесом, ты знаешь о Лесе? И недавно я обнаружил ещё кое-что. Пахло просто старой кровью. Ещё холодом, как обычно пахнет смерть. Думаю, я видел это странное существо, которое всех убило, оно… кричит. Очень болезненно, повезло тебе, что ты не сможешь этого услышать.

— Кто ты такой? — прорычал Влад.

— Твой друг. Разве нет? — Янез произнёс это таким тоном, словно они вернулись на несколько дней назад. На улицу деревни, где он подошёл к Владу, чтобы завести непринужденный разговор. Будто исчезло из времени то, о чём они только что говорили.

Раздались гудки.

Обратно в комнату Влад вернулся сжав губы и пытаясь не измениться в лице. Просигналил о сообщении телефон. От Янеза. Влад не с первого раза сумел закрепить пистолет в кобуре. Зачем он берёт пистолет? Он обхватил рукоятку, намереваясь достать его и положить обратно в сумку, но передумал.

— Эй, ты чего?

Он повернулся на голос Инги.