Потерь невосполнимых вереница ведет меня куда-то не туда (2/2)
- И снова, выходит, я виноват? - Жданов ухмыльнулся, конечно, разве может быть иначе. Или что, он ожидал, что Уютова будет оправдывать его подход или поддерживать его страхи и опасения? Она ведь даже не знает, что на самом деле его гложет.
- Нет, это не то, к чему я веду, Андрей Палыч, - Ольга вздыхает, - я хочу сказать, что вы сами создаете вокруг себя вакуум, и от этого вам становится только хуже. Вы ругаетесь с Кристиной Юрьевной о вашей невесте, ругаетесь с Катериной о директорском кресле, ругаетесь с Романом Дмитриевичем относительно вашей работы, и со своим отцом о ваших взаимоотношениях.
- И вы хотите сказать, что я не прав? Что я должен просто проглотить все это отношение ко мне и дальше всем улыбаться? - Андрей допил последний глоток чая, кривясь от его горечи, - Кира просто сбежала, я даже не знаю куда, и то, что Кристина работает вместо нее доказывает, что в ближайшее время она не вернется. Она не удосужилась мне сказать о своих планах, практически бросила меня через “привет” от сестры, оставила без своей поддержки. Вы как думаете, за кого будет голосовать Кристина на Совете, имея в своих руках свой голос и голос младшей сестры, когда будут выбирать нового руководителя? - Уютова молчала, а Жданов распалялся еще больше, - явно не за меня! Сашенька, который постоянно дышит в ухо своей жены, точно так же не будет голосовать за мою кандидатуру, разве что мир рухнет, и в Индии сдохнут все слоны. Так еще и отец… он сейчас настолько благоволит Катерине, что его голос уже решен, и я…
- А за кого, если не секрет, будут голосовать все эти люди? Если вы говорите, что Александр Юрьевич тоже будет голосовать, значит, вы отметаете, что он собирается на ваше место? - Ольга ожидала ответа, она была совершенно спокойна, словно ее ни капли не трогал его эмоциональный всплеск.
- А зачем ему на мое место, - пожимает плечами Андрей, - у него все хорошо идет там, где он сейчас сидит, а ЗимаЛетто окажется в руках у его жены. Ведь Катерина и сама справляется хорошо и слушается его отменно, - он потер лицо руками, - я в принципе не понимаю, какой смысл мне оставаться в компании, если все уже решили и я…
- А вам не кажется, что решили здесь что-то только вы? - на этот раз Уютова вздыхает как-то горестно, словно Жданов и правда несет самую откровенную чушь.
- Я это вижу, - Андрей произносит это чуть менее уверенно и поджимает губы, замечая на лицe Ольги Вячеславовны по-матерински снисходительную улыбку, - скажете, что я ошибаюсь, да?
- Скажу. Заговор против вас живет только в вашей голове, Андрей Палыч, и если бы он вредил только вам, я, возможно, никогда бы и не влезла, ведь каждый человек саморазрушается так как хочет, - она вздохнула и расправила на юбке несуществующие складки, - но, вы вредите ЗимаЛетто. Вы, Андрей Палыч, именно вы надежда этой компании. Не Катя, которая, бесспорно умна и упорна, но, которая не дышит этим по-настоящему. Не Александр Юрьевич, которому ЗимаЛетто никогда не было интересно, ну, - она пожимает плечами, - разве что как денежные активы, которые можно высвободить. Не Кристина Юрьевна, которая вынуждена занять место сестры, ведь для Киры Юрьевны это действительно важно. Вы, именно вы снова должны стать сердцем ЗимаЛетто.
- Я не мой отец, - произносит Жданов с горечью, - я не смогу делать все так, как делал он, я не смогу создать то, что он создал.
- А вам и не нужно, - Уютова улыбается легко и искренне, - другое время, другой порядок, вы - это будущее ЗимаЛетто. Но, если вы хотите, чтобы оно настало, вам нужно сейчас находить язык с окружающими вас людьми. С вашей командой, которая останется с вами, когда вы снова займете свой пост. Лучше вас с этим никто не справится. Вы это знаете, Катя это знает, Павел Олегович это знает. Но, - она разводит руками, - сейчас вы просто демонстрируете всем в первую очередь свою неготовность. Даже, если мне будет позволено сказать, незрелость. Подумайте над моими словами, Андрей Палыч, подумайте, пока еще есть время. Мне бы не хотелось стать свидетелем краха этой компании, если ЗимаЛетто все-таки лишится вас.
Она поднимается, и на этот раз Жданов отчетливо понимает, что Уютова собирается уходить. Она прихватывает с собой чашку и чайник, с остатками чая.
- Спасибо вам, - Андрей поднимается, потому, что ощущает неловкость, просто сидеть. Ольга Вячеславовна делает к нему шаг и поправляет ему лацкан пиджака.
- Не стоит говорить мне “спасибо”, пока вы обо всем хорошенько не подумаете, и не вынесете из этого какие-то важные для себя выводы, - она снова улыбается ему, на этот раз ободряюще, словно, у нее нет никаких сомнений в том, что он примет правильное решение.
- Да, я постараюсь сделать правильные выводы, - он проходит к двери, чтобы отворить их для Уютовой, но она замирает.
- Нет, - качает головой, - вы не должны сделать “правильные” выводы, вы должны решить окончательно, что лучше для вас, - она косится в коридор. Он пуст, все разбрелись на обед, и еще не успели вернуться, что создавало ощущение приватности их беседы, - я обрисовала вам то, что я вижу, как ощущаю, и, поверьте, у меня в этом многолетний опыт. Но, только вы знаете, что сделает вас счастливым. Возможно, в той парадигме не будет места ЗимаЛетто.
Он не успевает ей ответить что-либо, и Уютова выходит из кабинета, наконец, отправляясь к себе. Жданов смотрит на ее удаляющуюся фигуру, и ему становится тоскливо и одиноко, словно она не только что прекратила с ним разговор, а они общались месяц назад. Странно, что даже с Романом он давно не испытывал чувства полного расслабления. Может, это от того, что он и правда дистанцировался и в каждом человеке видел врага?
- Ольга Вячеславовна, - окликнул он Уютову, и она развернулась, глядя на Андрея немного удивленно. Он помолчал, не будучи уверенным, следует ли задавать этот вопрос, но… - сперва вы заговорили о Кире. Почему?
- У всех нас в жизни есть ошибки, все мы рано или поздно сталкиваемся с тем, что мы должны прощать ошибки. Зачастую это, безусловно, близкие нам люди. Я была на месте Киры Юрьевны, Андрей Палыч, и хочу сказать вам, что простить любя возможно, если вы не успели убить в ней это чувство, - она опускает глаза вниз, хмурится, словно раздумывает, стоит ли говорить еще что-то, но, потом все-таки добавляет, - дайте ей время, позвольте ей разобраться в себе, а заодно решите, кто она для вас. Еще одно домашнее задание, - она улыбается, - это все, Андрей Палыч?
- Да, спасибо, - он кивает, а потом снова зовет Уютову, ощущая себя идиотом, - Ольга Вячеславовна!
- Слушаю вас, Андрей Палыч, - она не выглядит раздраженной, но ситуация веселит ее в той же мере, как и смущает его.
- Не принесете ли вы мне эскизы Ламары Чхеидзе, которые Кристина Юрьевна с такой страстью показывала господину Синхгу? Мне бы хотелось ознакомиться с ними, и, по возможности, пообщаться с госпожой Чхеидзе, когда она будет свободна, - он выдыхает, и ощущает, как потеют его ладони. Откуда это ощущение, что у него сегодня первый рабочий день?
- С огромным удовольствием, Андрей Палыч, - и в голосе Уютовой явственно слышно, что это и в самом деле будет для нее таковым, - я подготовлю вам отчеты по пошиву, и все плановые работы по тканям, приготовлю предложение господина Синхга, которое нам передала Кристина Юрьевна, чтобы вам не пришлось заказывать документы два раза. А Ламара сегодня уехала раньше, встречается каким-то знакомым хореографом, которого хочет пригласить для тренировок моделей. Но, когда она вернется, я сразу же ей передам, что вы бы хотели с ней поговорить.
- Спасибо, - Андрей сжимает дверь с такой силой, что слышит невольный скрип, - я буду ждать…
На этот раз он позволяет Уютовой, наконец, удалиться к себе, а сам первым делом выпивает залпом практически пол литровой бутылки воды. Становится легче. Руки почему-то дрожат, а в голове роится слишком много мыслей. Он садится за свой стол, прикрывая глаза и поглаживая поверхность. А может, Ольга Вячеславовна права, и ему нужно просто хорошенько заняться работой, и тогда все его страхи попросту отступят в сторону? Он откинулся в кресле назад, принимаясь раскачиваться из стороны в сторону. Кира. Наверное, это был один из самых болезненных гвоздей, которые забивались в его сознание. Когда она пропала, буквально просто исчезла, он словно ощутил, как под ногами его пошатнулась опора. Это было то, о чем предупреждал его Роман, это было гораздо хуже его предупреждений. Конечно, как итог, они все знали, куда пропала Кира. Она решила лечиться, окончательно слетев с катушек после аварии Воропаева. Но… Андрей не мог, просто физически не мог заставить себя порадоваться за нее. Возможно, будь он в директорском кресле, и будь дела фирмы столь успешны как сейчас, он бы отпустил это звено своей игры с дорогой душой. В конце концов, Кира и правда была дорога ему. Возможно, не как любимая женщина, но… Нет, он, правда, ею дорожил, правда, волновался и хотел, чтобы с ней все было хорошо. Наверное. Но, могло же все стать хорошо тогда, когда вокруг него все приняло бы какую-то конкретную форму? Желательно, в его сторону.
Он вздохнул, открывая глаза и глядя в потолок, принимаясь считать уголки подвесного потолка, которые окружали яркие светильники. С чего же ему следовало начать теперь? Ведь Уютова была права, он терял из рук управление ситуацией просто потому, что не мог контролировать всего происходящего. Нужно снова поднимать голову, отрезвлять сознание и возвращать все на круги своя. Пусть он и не решил до конца, нужна ему компания или кресло, но выбыть из игры просто так он не собирался. Он сын своего отца, в конце концов, а Ждановы так просто от своего не отступают.