Имел бы совесть, да не подходит по размеру (2/2)
- Ситуация в ЗимаЛетто оказалась критичной, - вместо прямого ответа начал Александр, - N-банк не позволил бы себе потерять такой жирный куш. Вам нужно было получить возможность доступа к акционерным активам официально. Сунь вы туда руку без спросу, и вам бы ее отрубили по самое плечо.
- Это все сделал ты? - снова повторила Катерина, на этот раз, принимаясь отряхивать свою ладонь от пыли. Горло ее сжимает спазмом, и ей очень хочется высказаться, но становится страшно, что вместо слов из нее просто прольются слезы. Рыдания. Нет, она не может себе это позволить, просто не может.
- Да, - кивает Воропаев, - это все сделал я, - он сплетает руки на груди, словно закрываясь от нее сильнее, - и сделал бы так еще раз, если бы потребовалось. Никто не заподозрит тебя в вытоке информации, ты можешь быть свободна в своих делах сейчас. Никто не заставляет тебя ссылать Андрея в неизвестном направлении, оставь его своим замом, а когда компания, наконец, окажется вне опасности, ты сможешь вернуть ему все с лихвой. Я не заставляю тебя воровать ЗимаЛетто для меня. Но спасти ты его просто обязана. Я развязал тебе руки.
- Почему ты не спросил у меня? Не посоветовался со мной? - она поднимается и делает шаг вперед, словно наступая на него, она одержит победу, но нет…
- Ты бы не позволила мне, - качает он головой, - воспротивилась и бросилась бы искать другой выход, теряя драгоценное время для компании и безопасность для себя. Я не мог этого допустить, - выражение его лица сдержанное и холодное, взгляд упрямый и несгибаемый.
- Но, это был бы мой выбор, - Катя ударяет себя раскрытой ладонью по груди, - мой, понимаешь? Ты не можешь все решать за меня, Саша, - она качает головой, - это неправильно. Я живой человек, я хочу совершать ошибки, делать что-то неправильно и потом исправлять это. Чему я научусь, если ты всегда будешь держать свои руки у меня за спиной?
- Ты уже сделала достаточно ошибок, - уверенно отрезает он, для большего количества пока просто нет места. И Катерину обжигает понимание, что он прав, но…
- Я бы приняла твою помощь, если бы мы поговорили, если бы ты мне все пояснил, сели бы… Саша, ты же даже с Павлом Олеговичем поговорил о моем назначении, разве нет? - эта мысль посещает ее прямо сейчас, опаляя мозг болью и осознанием.
- Поговорил, - подтверждает Воропаев, - рассказал все, что знаю о твоей работе в ЗимаЛетто и, предвосхищая твой вопрос, сказал ему, что ты моя жена.
- Хоть что-то в этой жизни я теперь буду получать за свои заслуги, а не потому, что я твоя супруга, и тебя все любят, боятся или уважают? - это вырывается слишком резко, Александр вздрагивает, словно от пощечины, и хмурится еще сильнее.
- Не будь идиоткой, - чеканит он слова, и внутри Кати все холодеет от резкости его тона, - Павел никогда бы не назначил тебя на это место, если бы ты не была гениальным аналитиком и успешным финансистом. Я просто показал ему это, все остальное он увидел сам. Если ты считаешь, что я недооцениваю тебя, то это моя ошибка, я считал тебя умнее и дальновиднее.
- Я… - она качает головой, - не меняй тему, я сейчас не об этом, и…
- Зато я об этом, - отрезает Воропаев, - я и раньше принимал тяжелые решения, делал ставки и нес ответственность в одиночку. Иногда нужно рубить резко, рвать не там где тонко, а там, где это нужно именно тебе. Не пилить тупой ржавой пилой, а пройтись острым скальпелем в одно движение. Перетерпеть боль один единственный раз. Ты будешь злиться, ненавидеть, возмущаться, но, пройдет буквально пару недель, и ты увидишь, как ЗимаЛетто выбирается из пропасти под твоим чутким руководством. Так и быть, тогда я дождусь своего “спасибо”.
- Саша, я понимаю, что ты хотел сделать как лучше, и я правда понимаю, но я просто хочу, чтобы ты давал мне право выбора, - она подается к нему, но замирает, ощущая, тот холод, который излучает его взгляд, - ты же сам говорил, что мы должны говорить, если что-то… Саш, я не прошу многого, я просто хочу быть тебе равной. А в такие моменты я не ощущаю этого, и…
- Я бы никогда не связал свою жизнь с женщиной, которая не равна мне, с женщиной, которую я не уважаю, не готов поставить по правую руку от себя. Подумай об этом на досуге. А сейчас отправляйся к Павлу, вам нужно многое обсудить, - он поворачивается к ней спиной, направляясь к выходу из комнаты отдыха, - я пришлю за тобой Владислава Марковича, на вечер у меня запланированы дела.
- Саша! - она выкрикивает его имя, в надежде, что он все-таки остановится, останется, пускай и для того, чтобы отчитать ее за излишнюю эмоциональность, но он уходит. Замечательно поговорили. Великовозрастный, упрямый ребенок. Катя закрывает лицо руками. Господи, почему все должно быть столь сложно. Она позволяет себе один единственный всхлип, прежде чем окончательно взять себя в руки и выдохнуть. Сперва она и правда пойдет к Павлу Олеговичу, нехорошо заставлять его ждать так долго. А потом… а потом она позвонит Коле. Она знала, что кроме него ей сейчас никто не поможет, никто…
* * *</p>
- А я тебя предупреждал, - Коля звучал назидательно и как-то строго, но обнимал ее за плечи ласково, чуть поглаживая кончиками пальцев, - Воропаев сложный, тяжелый человек, куда сложнее, чем он сам на самом деле показывает. Он собственник до мозга костей, а ты, даже при своем папе с замашками деспота, привыкла, что имеешь право выбора. А тут такое.
- Меня сейчас больше волнует, что мне делать, - Катя чувствует накатывающее отчаяние, - я хочу, чтобы мы понимали друг друга. Чтобы Саша понимал, что меня нельзя держать в клетке, выпуская только тогда, когда ему это кажется правильным и безопасным. Это, по меньшей мере, странно!
- Странно то, что ты ожидаешь, что он будет вести себя так, как ты этого хочешь, - заметил Николай, пробуя заглянуть ей в глаза, - Кать, он не щенок, которого можно научить командам, если ты с ним хочешь быть, тебе придется с ним хорошенько побороться за ваше взаимопонимание. Обмен пакетными данными практически не бывает без потерь, - он прижимает ее чуть сильнее, - ты должна вводить эти переменные в свои расчеты.
- Я, выходит, не могу ожидать, что он будет вести себя так, как того хочу я, а Саша, получается, может? - Катерина повернулась, оказавшись нос к носу с Зорькиным.
- Он не просто может, - хмыкает Коля, - он к этому привык, плотно и совершенно. Ты ведь можешь себе представить, сколько людей у него в подчинении, сколько народу просто стараются с ним не спорить.
- Вот это я понимаю, - Катерина кивает несколько раз в подтверждение собственных слов, - но, я понятия не имею, как дать ему понять, что со мной так нельзя. Я не хочу, чтобы меня подчиняли, но и его менять не хочу.
- Вам нужно будет обозначить эти границы, - поводит рукой в воздухе Николай, - понимаешь, это как холодно, - рука его движется вправо, - жарко, - такое же движение влево, - так, чтобы он понимал. Но, у тебя не получится действовать через требования или претензии. Он же уверен, что делает это для тебя, чтобы тебе было лучше, понимаешь. Тебе ему нужно доказать не то чтобы обратное, но… короче, вам нужно поговорить, нормально и вдумчиво, а то как-то это все… - Зорькин пожимает плечами, - если ты спрашиваешь мое мнение, то я считаю, что ты не права, что устроила такого рода разборки в ЗимаЛетто.
- Ты что, его защищаешь? Ты считаешь, что он поступил правильно, когда просто взял и все решил за меня? - она пробует высвободиться из его объятий, - не ожидала я, что ты проявишь такую… мужскую солидарность.
- Дело не в солидарности, - прижимает Николай ее к себе теснее, - и не дергайся, пожалуйста. Просто, раз уж ты сделала свой выбор, то будь верна до конца, хорошо? Ты могла подождать, пока вы сможете дома сесть наедине друг с другом и уже там высказать ему все претензии. Ты бы и сама ему донесла все, что думаешь по этому поводу, и, с другой стороны, показала ему, что ты поддерживаешь его, на его стороне. Что его безумство, хоть и крышесносное, но тобой принято. А потом бы уже вносила свои коррективы.
- Ты думаешь, что так это сработало бы? - Катерина вздыхает, снова укладывая голову ему на плечо. Зорькин поглаживает ее волосы.
- Есть такое предположение, но, - Николай хмыкает, - это все крайне неточно. Все-таки Воропаев очень сложный человек. Но, поговорить вам все равно нужно. Так что собирайся с духом, и вперед. Не вечно же нам с тобой в парке сидеть. Правда?
Катерина только вздыхает. Вот именно сейчас ей хотелось сидеть тут вечно, правда, проблемы это, увы, не решало.