Чтоб как у всех хотела белая ворона (2/2)

- Я что-то ничего не понимаю, - недовольно нахмурился Жданов, - ведь все шло так хорошо, у нас даже с деньгами посвободнее стало! Какого черта N-банк решил взыскать с нас задолженность?

- Возможно, потому, что мы действительно очень давно не погашали кредит в нормальном формате, и у нас скопилось слишком много невыплаченных процентов, - Катерина зависает над целым ворохом бумаг, информация в которых сводится к тому, что ЗимаЛетто обязано оплатить все свои просроченные проценты по задолженности, в довольно таки короткий срок.

- А может, это от того, что Корпейкин прознал, что деньги, которыми вы погашаете кредит у него, вы взяли в Имекс-банке? - Малиновский тоже выглядит задумчивым и удрученным. Катя кивает в знак согласия.

- Такое тоже может быть, - соглашается она, заглядывая в процентные ставки, которые рассматривал Роман, - они могли решить, что такими темпами ЗимаЛетто просто перетекает из их рук в руки Имекс-банка, и поэтому решили ускорить нашу гибель.

- Так, я сейчас немного не понял, - хмурится Андрей, - вы мне сейчас пытаетесь сказать, что все наши попытки остаться на плаву были тщетны, и мы все равно утонем? - Катерина замечает в голосе Жданова немного истеричные нотки. Она замыкается в себе, принимаясь растирать холодные пальцы. Не мудрено, ведь, по сути, сейчас все разворачивается именно в этом направлении! Ей нужно было срочно позвонить Александру, просто крайне срочно.

- Пока еще никто не тонет, - выдавливает она из себя эти слова практически уверенным тоном, - но нам нужно постараться сделать хотя бы половину выплат, которые от нас, собственно говоря, и требуют, в ближайшие сроки.

- Очень хороший план, - хмыкает Малиновский, откладывая в сторону документы, которые изучал с таким пристрастием, - но, как мы собираемся это сделать? У нас этих денег просто нет! Если бы они были, тогда я еще понимаю, или у вас есть волшебная палочка? - он склоняется к Катерине, чтобы их лица оказались на минимальном расстоянии, - тогда, это самое время сделать взмах.

- У нас еще есть несколько дней, чтобы решить, как мы будем проводить эти самые выплаты, - Катя хмурится, отодвигаясь на кресле подальше от Романа. Как же он надоел вот этим своим… спасибо, хоть руками трогать перестал, и то хлеб.

- Вы и правда думаете, что у нас может получиться собрать такую сумму? - Жданов раздраженно взмахивает листом бумаги, на котором написано требование с выплатой. Движение его оказывается слишком порывистым и резким, а край бумаги слишком острым. Катерина отшатывается, но, слишком поздно. Правую щеку, под очками, обжигает, словно кто-то провел там раскаленной иглой. Не то чтобы безумно больно, но, неожиданно и неприятно одновременно.

- Андрей, спятил? - Роман выхватывает у Жданова лист, бросая его на стол. Тот смотрит на алеющий край когда-то белой бумаги явно в растерянности, - вы в порядке? - Малиновский подается к Катерине на этот раз без шуток, без привычной едкой улыбочки, исключительно участие. Ей от этого становится странно и немного неприятно, - дайте я посмотрю, - он касается ее подбородка до того, как Катя дает ему на это разрешение, и вырываться из его пальцев кажется странным. Она позволяет ему осмотреть порез, - ничего страшного, не волнуйтесь, там не сильно глубоко, - голос у него становится успокаивающим и плавным, совершенно не похожим на привычный тембр Малиновского.

- Я и не думаю, что там что-то страшное, - Катерина накрывает его пальцы, чтобы отодвинуть немного его руку, - просто пойду, умоюсь, и все пройдет.

- Не стоит, - Роман настойчиво удерживает свою руку на месте, - сейчас мы сделаем по другому, - он бросает взгляд себе через плечо, - Андрей, дай-ка мне коньяк.

Замерший до этого, словно от шока, Жданов, наконец, приходит в движение. Он поднимается со своего места, направляясь к крохотному бару.

- Катя, простите, - говорит он, возвращаясь с бутылкой с зеленой жидкостью, - я даже не думал, что оно так получится, я просто цифры вам показать хотел.

- Я понимаю, - Катерина практически не лжет, нет, она, бесспорно, испытывает раздражение, но это ощущение слишком далеко от гнева или ненависти, - вы явно не собирались мне вредить, я не обижаюсь.

- Абсент, - хмыкает Роман, принимая из рук друга бутылку и откручивая пробку, - неужели у тебе перевелся хороший коньяк?

- Ничего там не перевелось, - морщится Андрей, явно не настроенный на шутливый тон Малиновского, - ты же не пить это собираешься, ведь так? А у абсента гораздо выше крепость, но если нужно, - он протягивает руку, чтобы забрать напиток, - могу и поменять, - но, Роман только качает головой.

- У вас предрассудки есть? - он качает бутылкой перед ликом Катерины, и та только качает головой. Она бы и это к своему лицу не подпустила, но идти на поиски перекиси или спирта ей хотелось еще меньше, - вот и славно! - Малиновский извлекает из кармана сложенный в несколько раз темно-синий носовой платок, осторожно смачивая его край в алкоголе. Двумя пальцами он нажимает снизу на подбородок Катерины, а затем немного поворачивает голову в сторону, чтобы получить больше доступа к порезу. Катя хмурится, снова пробуя отстраниться.

- Давайте я все-таки сама, - она протягивает руку за платком, но Роман отводит руку в сторону. Лицо его не выражает ничего, кроме сосредоточенности. Нет, она однозначно ни разу не видела его таким серьезным.

- Для ”сама” вам нужно зеркало, - замечает он вполне резонно, - вам так хочется пойти через половину компании, чтобы просто протереть крохотную царапинку? Давайте, не упрямьтесь, я не сделаю вам больно, - он замолкает, а потом ощеривает зубы в привычном саркастичном оскале, - по крайней мере, сейчас.

Такое поведение его кажется Катерине гораздо ближе и понятнее. Она вздыхает, и на этот раз сама поворачивает лицо так, чтобы ему было с ним удобно работать. И шипит, когда чуть влажная ткань касается тонкой ранки.

- Я думал, что вы куда терпеливее, - смеется Роман, а потом… дует на ранку, склонясь ближе к ее лицу. На этот раз Катя все-таки отстраняется. Это уже слишком.

- Я весьма терпелива, но, это было крайне неожиданно, - она немного отодвигает свое кресло назад, словно создавая между собой и Малиновским дополнительное расстояние, - спасибо.

- Всегда пожалуйста, - Роман снова становится самим собой, и даже его поза свидетельствует о том, что он больше не излучает ни серьезность, ни волнение, - ну, так что, мы продолжим? - он кивает на ворох документов, а потом поворачивается к Жданову, что снова пристально разглядывает окровавленный теперь лист, - или все-таки перерыв?

- Перерыв, - Катерина и Андрей произносят это буквально синхронно, каждый преследуя свои интересы. Катя понимает, что Жданову нужно выдохнуть, проветрить мозг и, возможно, немного выпить. В конце концов, день сегодня у него явно не задался. Она непроизвольно касается своего лица, ощущая под пальцами немного припухшую кожу вокруг пореза. А ей нужно было срочно поговорить с Сашей, уж он-то должен знать, как им теперь следует выкручиваться из сложившейся ситуации. Но, мысли о Воропаеве почему-то не расслабляют, а наоборот напрягают и даже пугают немного, а все из-за этой глупой ситуации с порезом! Нужно было срочно придумать, что она ему будет врать.

Катя раскланивается с Малиновским и Ждановым, отклоняя их предложение пообедать вместе. Роман не настаивает, хотя, обычно, ему доставляло удовольствие препираться с ней какое-то время, относительно места ее обеда. Сегодня он разве что пробует оставить ей свой носовой платок, так, на всякий случай, но Катерина отказывается. Смутное чувство благодарности словно намекало, что она не права, и платок можно было бы взять. Постирать, в конце концов, или избавиться от него потом где-то за пределами компании. Но, здравый смысл оказался куда сильнее.

Перед тем как позвонить супругу она разжилась чашкой ароматного чая, и только потом набрала номер Александра, искренне надеясь, что у того будет время с ней поговорить. Ей было даже не важно, сможет ли она обрисовать ему ситуацию относительно ЗимаЛетто, ей было бы достаточно того, что она услышит его голос.

- Катя, что-то случилось? - голос у Воропаева был взволнованный и сосредоточенный, и это казалось ей крайне милым. Она вздохнула, перед тем как заверить его, что все, на самом деле, в полном порядке.

- Нет, Саш, все… - она осекается, а потом замолкает. Зачем врать ему сейчас, если дома она все равно нагрузит его этими же проблемами, - У ЗимаЛетто назревают спорные вопросы по выплатам с N-банком.

- Большая сумма? - Катя слышит, как Александр начинает звучать чрезвычайно устало и ей становится неловко. Неужели нельзя было начать с чего-то куда более приятного?

- Саш, я… я люблю тебя, - произносит она достаточно громко, но, предварительно оглядывается, чтобы никто не пригрел рядом лишние уши.

- Ты еще что-то натворила? - Катя слышит смех в его голосе и хмурится, ну вот, сказала ему приятное. Зачем только начинала?

- Вот как ты можешь так, - возмущенно заявляет она, - я, между прочим, к тебе со всем сердцем, а ты…

- Я тоже тебя люблю, лягушка, - говорит он, буквально окутывая Катерину расслаблением и лаской, - но, это самой собой ясно, ты мне лучше расскажи подробнее ситуацию с ЗимаЛетто и банками. Ведь, денег вам пока реально не хватает, и то, чем занят Зорькин, пока не может вам помочь так, как хотелось бы. А это значит, что нам нужно придумать, как из этой ситуации выкручиваться.

- Да, я понимаю, - кивает Катерина, хотя и осознает, что Саша сейчас ее видеть не способен чисто физически, - тогда давай я расскажу тебе все по порядку.