Мудрость стучится в дверь к каждому, да не все дома (1/2)
Александр барабанил пальцами по столу в жесточайшем нетерпении, внутри у него все закипало, буквально обжигало его изнутри. Это жжение не гасилось ни сигаретами, ни коньяком, ни лаской Катерины. Нет, это раздражение, даже неясная ненависть не сходили даже от мысли, что этот источник можно просто придушить, раздавить собственными руками, жаль, что это все можно было сделать исключительно фигурально. Воропаев все-таки потянулся за сигаретами, немного никотина лишним не будет. Даже если в итоге это и не поможет ему успокоиться окончательно. Александр рассмеялся, практически неслышно, едва размыкая губы. Боже, он давно уже так не нервничал перед самой простой, даже банальной встречей. Хотя, раньше у него не возникало элементарного чувства страха потерять дорогого ему человека. Да, Воропаев, вот они, те самые плюсы быть одному. Он прикурил сигарету, затягиваясь горьковатым дымом. Выхода не было. Реально не было. Денег катастрофически не хватало, и вероятность потерять компанию дышала буквально в спину. Решить вопрос могла возможность запустить руку в финансовые активы акционеров. Но, для этого этим самым акционерам нужно было объявить совершенно не веселую новость о том, что компания находится практически в коматозном состоянии. Своими руками сделать это он не мог. Черт бы его побрал, обещание, которое он дал Катерине! Но, это не значило, что он не мог заставить акционеров узнать об этом безумии из другого источника. Этот источник он как раз и ожидал.
Догоревшая до фильтра сигарета больно обожгла пальцы и Воропаев выругался. Грязно. Катя наверняка бы покраснела. Он быстро затушил окурок в пепельнице, и принялся за вторую сигарету. Александру приходилось себе признаться, что главной причиной его решения обнародовать ситуацию в компании было все-таки не финансовое положение ЗимаЛетто. Царапина на лице его супруги, вот что окончательно вколотило последний гвоздь в крышку гроба Андрея. И как бы не убеждала его Катерина, что вышло это случайно, что ни Жданов, ни тем более Малиновский не пытались причинить ей вреда. Ему этого было более чем достаточно.
- Вы меня, видимо, заждались, Александр Юрьевич, - он даже не успел привстать, чтобы поприветствовать подошедшую к его столику женщину. Она сразу же заняла свое место напротив, забрасывая ногу на ногу. Строгий костюм, деловой умеренный макияж, возможно, помада чуть ярче, чем стоит, но весь ее образ кричал о деловитости, профессионализме. Вот разве что ногти, излишне острые и чересчур яркие, выбивались из этого образа.
- Янина Ольгердовна, ожидать такую красоту только в радость, - он чуть склонил голову перед вице-президентом N-банка. Она только отмахнулась.
- Вы известный льстец, господин Воропаев, но, мне все равно приятно слышать такую похвалу из ваших уст, - Янина картинно вздохнула, чуть расстегнув пиджак, чтобы удобнее было сидеть, - но вы, увы, позвали меня на обед не для того, чтобы восторгаться моей красотой. Вы же хотите говорить о ЗимаЛетто, не так ли? - она извлекла из сумки пачку сигарет и длинный тонкий мундштук. Александр тут же поднес зажженную зажигалку.
- ЗимаЛетто, - кивает он охотно, - ведь других интересов с вашим банком у меня пока еще нет, - Воропаев улыбается ей, замечая, как загорелись ее глаза. Легкий налет алчности подсказывает ему, что он нажимает на правильные кнопки. Хорошо.
- Мне нравится, когда вы говорите “пока еще”, - она выпускает дым в сторону, но Александр все равно улавливает немного сладковатый, пряный запах корицы. Странно, он считал, что Мороковски курит что-то покрепче.
- Я могу повторить это снова? - он скалится и тоже подкуривает сигарету, чтобы было проще зеркалить собеседницу во время общения.
- Не стоит, - смеется она, чуть откинув голову назад, - а то мне может стать слишком хорошо, а мы еще не обсудили и первой доли ваших проблем.
- У меня доля, увы, одна, - намекает он на свой пакет акций в компании, - а вот головной боли на троих, - Александр стряхивает пепел, глядя на Янину пристально и внимательно, - поэтому, приходится держать руку на пульсе, даже если меня не просят.
- Понимаю вас, - кивает Мороковски, - именно поэтому я не отказала вам во встрече, - она тоже стряхивает пепел, продолжая удерживать зрительный контакт, - ведь вы имеете полное право знать, что происходит с вашей компанией. Ведь, кто такой директор, в случае акционерного общества? Рупор воли этих самых акционеров, - Янина все-таки отводит взгляд, чтобы раздавить сигарету в пепельнице, - а, судя по тому, что я слышу от вас, акционеры не в курсе о ситуации в ЗимаЛетто, ведь так?
- Так, - кивает Александр, наконец, поднимая руку вверх, чтобы сделать заказ, - я бы хотел не просто узнать, как обстоят дела компании, но, по возможности, известить всех акционеров, - он прерывается, чтобы поговорить с официантом, а когда тот удаляется, продолжает, - как вы думаете, это реально устроить?
- Вы сейчас хотите, Александр Юрьевич, чтобы наш банк буквально публично разгласил тайну договора и кредитования? - она улыбается весьма искренне, но глаза ее засветились хитрым блеском. Воропаев знал, что хищник чует хищника, и сейчас нужно было не показать слабость, а предложить поделиться добычей, так сказать, с барского плеча. Он приподнял одну бровь, словно бы позволяя ей угадывать еще, тем самым намекая, что это еще вопрос, кто в итоге здесь будет просить. Тишина явно стала тяготить Янину. Мороковски, конечно же, не показала этого, но попытку изменить вопрос сделала, - или у вас на уме что-то другое, - она тоже попыталась сделать паузу, но, слишком длинной у нее не вышло, - я просто-таки заинтригована!
- Янина Ольгердовна, вы меня просто обижаете, - Александр пододвигает к себе принесенную официантом чашку и небольшой чайник, наблюдая за тем, как Мороковски наливает в свой кофе просто непомерно огромную порцию сливок, - я бы никогда не позволил себе просить о чем-то противозаконном.
- Вы просто восхитительны! - Янина смеется, игриво поправляя лацкан жакета. Ей не мешает флиртовать ни замужество, ни некое знание, что он, Воропаев, тоже не свободен, - кто же поверит вам, Александр Юрьевич, что вы, и “противозаконность” не стоите рядом, - она делает глоток своего, уже практически молочного, напитка.
- Вы поверите, - Александр отдает должное чаю, вкус, конечно, посредственный, но разве это главное, - ведь конкретно сейчас меня интересует исключительно правомерный и деловой подход. Исключительно информирование…
- Вы же понимаете, что наш банк, при всем желании, не смог бы уведомить всех ваших акционеров, если бы они сами не запросили такую информацию, - Янина отпивает еще немного кофе, а потом добавляет туда сахар. Видно тот излишне горький аромат, который исходит от напитка, крайне сильно отражается и во вкусе.
- В этом случае, Янина Ольгердовна, нет необходимости извещать всех, - Воропаев немного подается вперед, - ведь вы тоже заинтересованы в том, чтобы деньги, которые причитаются банку, были возвращены, с процентами и без реорганизации долга. Ведь так? Для вас крайне оскорбительно, что такого… интересного должника у вас фактически отжимает Имекс-банк. Разве я не прав? - он выгибает бровь, наблюдая за внутренним напряжением, что все-таки отражается на лице Мороковски.
- Каждый банк жаждет возврата вложенных средств, - осторожно прощупывает почву Янина, словно совсем забывая о своем напитке, - но, Имекс-банк, - она пожимает плечами слишком равнодушно, чтобы это было правдой, - мы не конкурируем с ними. Если они готовы кредитовать ЗимаЛетто без каких-либо подтверждений… разве мы можем им это запретить?
- Ах, Янина Ольгердовна, - Воропаев улыбается ей во все зубы, - вы даже не представляете, как легко у вас получается обманывать людей! Возможно, ваша красота помогает вам в этом? - он немного склоняет голову к правому плечу.
- А на вас, увы, это не сработало? - Мороковски и правда выглядит немного грустной, но Александр знает, что все это напускное, для поддержки имиджа кокетки, - возможно, я недостаточно старалась? - сейчас этот вопрос имеет больше праздный интерес, чем попытку заигрывать. Воропаев одаривает ее очередной улыбкой.
- Нет, вы были просто восхитительны, - он прикладывает руку к груди, - у вас были все шансы поразить меня в самое сердце, если бы оно не было уже занято.
- Даже так? - она поводит бровью, и Александр с легкостью считывает разочарование в ее голосе. Нет, просто необходимо афишировать свой новый статус, играть с новыми переменными станет в разы проще, - тогда ладно, - она откидывается немного назад, поза ее становится гораздо более расслабленной, а взгляд - жестче, - давайте тогда поговорим о вашей ситуации, и о том, что же предлагаете нашему банку, как возможный клиент.
Воропаев улыбается, складывая руки на столе перед собой домиком, внимательно глядя на Янину. Нет, все-таки замечательная женщина, крайне отдаленно напоминающая ему Катерину.
- Ничего особенного я не хочу требовать от вас, поверьте, - он поигрывает бровями, - все эти документы относительно ситуации с ЗимаЛетто должны, по случайному недоразумению, достаться прошлому, а не настоящему руководителю ЗимаЛетто. Этого, для благополучия, как фирмы, так и вашего банка, будет вполне достаточно.
- Вы хотите, чтобы тот же пакет документов, который недавно пришел Андрею Павловичу Жданову, оказался в руках его отца? - Мороковски потирает подбородок, - думаю, это получится устроить, но, - она делает небольшую паузу, - что же наш банк получит в качестве благодарности за оказанную помощь?
- Не волнуйтесь, я очень хорошо умею благодарить, - Воропаев выкрадывает папку с документами для Янины, - ознакомьтесь, это должно вас устроить, - Мороковски склоняется над пакетом документов, а Александр невольно улыбается, все будет так, как нужно. А итогом будет самое главное - спокойствие его любимой женщины, а это стоит всех денег мира.
* * *</p>
Вино тонкой струйкой вливалось в сотейник, соединяя свой вкус и аромат с обжаренным луком, что принимался томиться сейчас в курином бульоне.
- Как это замечательно пахнет, - Катя буквально прыгала вокруг него, наблюдая за тем, как он помешивал будущий суп мерными, осторожными движениями по часовой стрелке, - я понятия не имела, что ты так восхитительно готовишь!
- Спасибо, конечно, за комплименты это прекрасно, - улыбается Александр супруге через плечо, - но, будет еще лучше, если ты заглянешь в духовку, проверишь, как там наши гренки с пармезаном.
- Сейчас, - она целует Воропаева в плечо, а потом в лопатку, - ты так хорошо смотришься в этом фартуке, - смеется Катя, все-таки присаживаясь напротив духовки. Она осторожно приоткрывает дверцу, выпуская на кухню тонкий аромат выдержанного сыра, - они золотистые, очень красивые, и, как ты и обещал, чесноком не пахнет совершенно. Доставать?
- Чесноком не пахнет потому, что я использовал заранее запеченный, - назидательно замечает он, прекращая помешивать будущий суп, - закрывай пока духовку, я сам достану, - Александр надевает прихватку, немного отстраняя Катерину в сторону, - не хочу, чтобы ты обожглась ненароком.
- Эй, - возмущается она, вскидывая брови в легком удивлении, - все не настолько плохо с моим везением! - Воропаев как раз достает противень, заполненный идеально поджаренными гренками. Он меряет ее скептическим взглядом, чуть приподняв бровь.
- Очень, - одного слова достаточно для того, чтобы обрисовать все, что он думает о Катиной осторожности и везении разом. Гренки принимаются перекочевывать на подготовленную для них решетку, чтобы не отсырели ненароком до подачи самого супа. Катя тут же ворует одну из них, вгрызаясь в поджаристый румяный край.
- Боже, как вкусно, - говорит она с набитым ртом, потираясь лбом о руку Александра, - просто восхитительно. Саша, если бы ты меня так постоянно кормил, я бы давно за тебя замуж пошла, - она откусывает очередной кусочек, прикрывая глаза, - ты просто самый лучший, ты хоть это понимаешь?
- Конечно, понимаю, - он тоже выбирает себе гренку поменьше, - но, я не против слышать от тебя это снова и снова, в неограниченном количестве раз если что.