Реально не бывает идеально (1/2)
Роспись в ЗАГСе, это худшее театральное представление, которое Воропаеву приходилось смотреть, а в этом случае еще и участвовать. Барышня, которая и сочетала браком его и Катерину выглядела в самых худших канонах этого места - серебристые тени по самые брови, начес размером с небоскреб, и заунывно-торжественный голос. Словно она не праздничное событие проводила, а отпевала их не иначе. Катерина разве что не зевала, но в его пальцы впилась настолько сильно, словно думала, что он собирается сбежать из-под венца в неизвестном направлении. Словно не он тащил ее сюда буквально силой, а она сделала все, чтобы они оказались на этой затоптанной красной дорожке. Да еще и Кристина с ее попыткой разобраться с Катей, правда, уже после бракосочетания.
Они обсуждали какое-то платье, которое так и не забрала Пушкарева, точнее, уже Воропаева. А еще, почему она смыла макияж, и… там было слишком много почему и зачем, а еще вопросы от Катиных родителей, почему они не захотели нормальную свадьбу. Когда он заметил, что ей надоело отмахиваться от всех этих вопросов и нападок ему пришлось прийти на помощь. Правда…
- Такая себе помощь, - Катя поправляет на коленях юбку немного нервным жестом, глядя в окно на проезжающие машины, - ты, и правда, думаешь, что это хорошая идея, праздновать годовщину, отыгрывая свадьбу с платьем и прочими атрибутами?
- А почему нет? - он пожимает плечом, - посмотреть на тебя в настоящем подвенечном платье я не против, да и родителям твоим будет приятно. А за это время мы с тобой окончательно убедимся, что мы с тобой идеальная пара, и праздник нам будет только в радость. Правда, если ты забеременеешь, то нам придется перенести торжество еще раз, но, думаю твои родители тогда…
- Ты уже думаешь, что мы подойдем друг другу идеально? - улыбается Катя, на этот раз, поворачиваясь к Воропаеву всем телом, - я даже не представляла какой ты оптимист, - она укладывает голову на спинку сиденья так, чтобы было лучше видно Александра, - ты уже знаешь, как у нас все сложится?
- Конечно, - он только пожимает плечами, в том, как у них все сложится у него не было никаких сомнений. Вся их жизнь в его голове не просто была продумана до мелочей, в ней существовали ветки и мелкие ответвления вероятностей, а еще противодействия всевозможных погрешностей. Воропаев был готов сделать все, чтобы его с Катериной жизнь как супругов была…удачной, - но тебе раскрывать все секреты я пока не буду, - улыбается он, - иначе тебе не будет интересно.
- Не раскрывай, - отвечает она, а потом добавляет, - я все еще не могу осознать, что мы… ну, что мы уже вместе… официально.
- Привыкай, - Александр прикидывает, сколько им еще нужно потратить времени, чтобы добраться домой, - нам еще ехать минут пятнадцать, максимум двадцать. Времени хватит? - Катя только хмыкает, не отвечая, а он мысленно соглашается с ней. Невозможно, просто нереально поверить в то, что она теперь принадлежит ему. Насовсем. Совершенно. Официально. Он скашивает на нее взгляд, замечая, что Пушкарева сидит с закрытыми глазами. Александр был уверен, что она не спит, она дышала совершенно иначе, и не издавала тех милых стонов, которые будили его каждый раз, когда спала рядом с ним в постели.
Стало жарко, и он впился пальцами в руль сильнее. Пластик затрещал, оповещая, что хозяин немного перестарался. Треск заставил Катю открыть глаза.
- Саша, что-то случилось? - голос теплый, обеспокоенный, приятный. Он обволакивал его лаской и нежностью, теперь у него был карт-бланш, чтобы наслаждаться этим без зазрения совести. Полностью. До конца.
- Нет, все хорошо, - Воропаев снова переводит на нее взгляд буквально на миг, - я просто задумался, ничего страшного. Мы скоро будем дома.
- Мы… скоро… будем…дома, - слово по слову произносит Катерина, - мне нравится, как это звучит. Я надеюсь, что я буду слышать это постоянно.
- Будешь, - буквально мурлычет Александр, - никуда не денешься. Вот только твои родители, кажется, еще не осознали, что теперь, ты больше с ними жить не будешь
- Да, - она смеется, как-то сжато и немного неловко, - папа меня тоже сегодня позабавил, - она прочищает горло и старательно меняет положение на сидении, - это же нужно было сказать, когда я планирую домой вернуться, - Катя замолкает, а потом добавляет, - но, Саш, не нужно было…
- Прости, - вздыхает Воропаев, - я знаю, что мне не следовало говорить “никогда”, само как-то вырвалось, - на этот раз наступает его очередь брать паузу, и он решает, что даже такой незначительный момент нужно проговаривать сразу, - я понимаю, что у тебя такое ощущение, что ты словно бы теряешь их. А у твоих родителей это чувство обострено буквально вдвое. Как бы я не хотел, чтобы ты принадлежала мне целиком и полностью, я понимаю, что в твоей жизни помимо меня достаточно близких тебе людей. И, если тебе будет нужно провести время с родителями или Николаем, ты вольна это делать. Делать так часто, и так, как тебе это удобно. Но, я попрошу тебя об одном, держи меня в курсе о своих планах.
- Когда и куда я иду? - спрашивает она это совершенно невинно, без напряжения или подвоха, но Воропаев качает головой, желая развеять все возможные сомнения.
- Нет, мне будет достаточно, если ты просто будешь сообщать мне о своих планах, чтобы я знал, когда ты будешь занята, - он принимается парковаться, втискивая свой автомобиль в только что освободившееся место.
- Раньше ты так не беспокоился о том, где и сколько времени я провожу, - Катя принимается выбираться из машины одновременно с Александром, и чуть не падает, зацепившись за подножку. Воропаев бросается к ней, даже не успев закрыть дверь со своей стороны. Катерина улыбается немного неловко, - прости, смена фамилии, по-моему, ничего не решила, - она прижимается к нему чуть ближе, - удачливее я не стала, как видишь.
- А я и не знал, что мы расписывались именно для этого, - смеется Александр, не ощущая в себе достаточно силы, чтобы ее отпустить, - но, если уж на то пошло, то мы еще не утвердили наш брак, возможно, поэтому и не работает?
Он видит, как расширяется ее зрачок, выдавая в ней желание и нервозность. Он понимает, что зеркалит ее ощущения, полностью поглощенный мыслями о том, как бы не наброситься на нее от самой двери его… их квартиры.
- Тогда… тогда нам нужно постараться, сделать это как можно быстрее, - уверенно кивает Катерина, и Воропаев сдерживается, чтобы не рассмеяться. Он целует ее в лоб, а потом все-таки отправляется, чтобы захлопнуть свою дверь и заодно поставить машину на сигнализацию.
- Относительно того, что раньше я не уделял так много внимания тому, где и с кем ты проводишь время, - Александр подает ей руку, увлекая с собой в подъезд, - во-первых, у меня был Владислав Маркович, который с удовольствием уведомлял меня о том, что с тобой все хорошо, этой информации мне было довольно. А во-вторых, тогда у меня еще не было никаких прав на эту информацию, сейчас есть.
- Я даже не думала, что ты такой правильный, - она послушно идет за ним, и Воропаеву кажется, что он утаскивает ее к себе как дракон прекрасную принцессу.
- А я не правильный, ты не обольщайся, пожалуйста, - он поглаживает ее костяшки пальцев своим большим. Ее руки привычно-холодные и ему хочется поднести их к своим губам, чтобы немного согреть, - но, ты моя женщина, я так решил, я хотел этого, а это значит, что я просто обязан быть с тобой честным.
- Тогда, ты был обязан быть честным, - Катя внимательно следит, как поворачивается ключ в замке, словно стесняется посмотреть ему в глаза, - а сейчас это изменилось?
- Да, теперь я должен быть не только честным, - он отпирает дверь, пропуская ее вперед, - но, еще и откровенным.
- Звучит так, словно я выиграла в лотерею, - улыбается Катерина, а Александр запирает квартиру изнутри, на два оборота внутреннего замка, а затем, набрасывает еще и, совершенно бесполезную, цепочку.
- Сомнительно, но отказаться от этого ты уже не можешь, - когда Воропаев поворачивается к ней, то понимает, что понятия не имеет, что сейчас он должен делать, что говорить, что… что вообще должно произойти прямо сейчас? Не может же он просто утащить ее в спальню. Или может? Сознание невольно подбрасывает картины, как он забрасывает ее на плечо, и уволакивает… да, Воропаев, воздержание творит с тобой страшные вещи! Он прокашливается, - ты можешь пока сходить в душ, немного освежиться, а я пока приготовлю нам что-то перекусить. Идет?
- Я… - она поворачивается, поглядывая на дверь спальни, - да… я пойду в душ, хорошо, - она немного нервно поправляет выбившиеся пряди, и пальцы ее чуть подрагивают, - только, я не хочу есть… очень. Имею в виду, что не голодна, может что-то легкое и… - она снова косится на дверь спальни, и Александр поджимает губы, чтобы не рассмеяться. Да, на этот раз он не будет говорить ей нет. А вот она на этот раз готова? Он поглаживает ее лицо осторожно и нежно, а потом склоняется, едва касаясь ее губ своими губами в легком целомудренном поцелуе.
- Как скажешь, - Александр проводит своим носом вдоль ее, - все будет так, как ты скажешь, - ему мучительно хочется вовлечь ее в поцелуй, но вместо этого он подталкивает ее в сторону ванной. Пусть возьмет паузу, расслабится, выдохнет, и осознает. А вместе с ней и он сам. Ему выдох тоже не помешает.
Катя запирается в ванной, и это заставляет Воропаева прикусить нижнюю губу, чтобы не поддеть ее за такую малость. Какая восхитительно храбрая у него лягушка, он покачал головой и направился в спальню. Повесив пиджак в шкаф, он приподнял рукава рубашки до локтя, отправляясь на кухню, чтобы приготовить салат, раз уж Катя просила что-то легкое. До более плотного ужина они смогут добраться потом.
Несколько крупных розовых помидоров перекочевали на стол, к ним присоединилась, упакованная в небольшое ведерко, моцарелла, а также соус песто, в тонкой высокой банке темно-зеленого стекла. Салат а-ля капрезе был очень хорошим выбором, не слишком перегруженный и с насыщенным вкусом одновременно. Александр не был уверен, сколько времени он потратил на готовку - крупно нарезать промытые и просушенные помидоры, ломтики моцареллы поверх сочных томатов, и тонкая сетка соуса песто поверх. Минут десять? Максимум пятнадцать? Он сполоснул руки, и отправился вытаскивать Катерину из ванной. Не собралась же она там пускать корни, в самом деле? Воропаев постучался в запертую дверь.
- Катюш, ты там часом не уснула? - он приложил ухо к двери, - ты нормально себя чувствуешь? - сперва ответом ему была тишина, а потом дверь немного приоткрылась, являя его взору распущенные волосы и оголенное плечико его супруги.