Врагов нужно убивать презрением - меньше потеряешь собственной крови (2/2)
Катерина вспыхивает, сплетая руки на груди. Пушкарева хмурится, глядя на Кристину как на врага народа, и Воропаева все понимает. Она закрывает холодильник с легким хлопком, нечего взирать на эту юдоль скорби.
- Ясно все с вами, - хмыкает Кристина, снова возвращаясь к приготовлению чая, - но, чтобы ты знала, с Сашкой можно не только сексом заниматься, но и вкусно пожрать. Он так готовит! Закачаешься! Очень советую тебе это проверить.
- Мы с ним… я… - Воропаева ожидает резкой отповеди, возможно, спора, наверняка, возмущения. Но, вместо этого она слышит только скромное и невразумительное блеяние. Чего это она? Кристина разворачивается, упираясь взглядом в совершенно красную Катерину. Все становится понятно и без дополнительных слов.
- Вы что, с ним в койку еще не попали? - она вздергивает бровь вверх, подмечая, что Катя совершила практически невозможное - покраснела еще сильнее.
- Нет, - Пушкарева отворачивается к окну, - но это совершенно не важно, Саша говорит, что мы еще все успеем, и вообще это не тема для…
- Я дико извиняюсь, - хмыкает Воропаева, позволяя себе полуулыбку, - у тебя вообще было что-то, ну, до Сашки?
- Конечно, было, - Катерина круто разворачивается, возмущенно глядя на Кристину, - и не нужно думать, что я никогда, ни с кем…
- Ничего не думаю вообще, просто спрашиваю, - поднимает руки вверх Воропаева, - просто, если у тебя никогда не было опыта, тогда Сашка герой и молодец, а так, - она жмет плечами, - я понятия не имею, чего он ждет и почему терпит. Это не камень в твой огород, уж поверь.
- Можешь ей верить, - Тала оказывается за ее спиной бесшумно, как привидение, - она и правда иногда совершенно не думает, поэтому, я просто посоветую тебе не обижаться на Кристину, она хорошая и целиком и полностью за тебя.
Пушкарева и Воропаева реагируют на появление Калатай совершенно одинаково.
- Что у тебя с губой? - спрашивают они это одновременно, и переглядываются, когда Тала отмахивается, прижимая к губе свернутый втрое бинт.
- Сашка зарядил, случайно, - вздыхает она, опускаясь на стул, и жестом показывая, что не откажется от чашки чая, - судороги вещь такая, всего не предусмотреть. Я и так была очень осторожной, но, - Тала касается разбитой губы, - этого оказалось недостаточно. Блин, сильный сволочь, - уверенно заявляет Калатай, глядя на Кристину, - даже в таком состоянии, просто преклоняюсь.
- Как он, - Катя тоже усаживается за стол, прожигая Талу глазами, - ему лучше?
- А как же, - кивает Калатай, - лучше ему, - она хмыкает немного неуверенно и скептично, - до этого ему еще нужно хорошенько отлежаться. Завтра, конечно, сможет уже встать. Бегать не обещаю, но без вреда для здоровья по квартире ползать сможет. Дозу ему вкатили среднюю, чуть больше и все, только больничка и стационар в пару недель. И это я молчу о передозе с леталкой.
- Перестань мне Катю пугать, - Кристина шлепает Талу по плечу, - давай, выкладывай, что и как, и что мы делаем дальше. Тебе ведь, как я понимаю, нужно на работу отправляться? - она ставит перед ней чашку с чаем и щедро добавляет туда молоко.
- Ну, часик у меня еще есть, - Калатай косится на настенные часы, прикрыв один глаз, - ладно, минут сорок пять. И, никого я не пугаю, - она делает глоток чая, урча от удовольствия, - противосудорожное и мышечный релаксант я ему загнала. Больше чем есть давать нельзя, но, приступ может нагрянуть снова. Привязать к кровати не предлагаю не из-за моральных принципов. Его гнуть будет, он себе еще что-то сломает, не приведи, Господь, - снова перерыв на глоток чая, - поэтому, с ним нужно побыть сегодня. Присмотреть, чтобы не поранился, спазмы размять в случае чего. Поэтому, - Тала переводит взгляд с Кристины на Катю и обратно, - я укачу на работу, а ты, - обращается она к Воропаевой, - организуй Катюхе такси, а то поздновато добираться ей домой на общественном транспорте. А сама заступай на дежурство, а утром я приеду, привезу ему справку, что у него открыт больничный с сегодняшнего дня и побуду с ним, пока ты отоспишься. Потом, ему уже точно станет легче и присмотр больше не будет нужен. Как тебе такая идея?
Кристина собирается дать утвердительный ответ, ведь план и правда очень хорош, но Катя перебивает ее, немного зло и резко.
- А у меня вы не хотите спросить, хочу ли я уехать домой? - Пушкарева хмурится, переводя взгляд с одной женщины на вторую, - я уже договорилась со своими родителями, так что я остаюсь здесь. Точка.
- Сашка не одобрит, - Тала кивает на Катю, продолжая буравить Кристину взглядом, - если он в себя придет, а Катька рядом будет, тебе скандал обеспечен просто на пять с плюсом. Он и так был не особо рад тому, что увидел ее возле себя.
- Он что-то говорил? - Пушкарева выглядит растерянной и расстроенной, - почему я не могу остаться? Почему он будет против?
- Членораздельно у него говорить практически не получалось, - признает Калатай, - но, - она поднимает палец вверх, - я знаю его не первый год. Это глупость, думать, что Саша будет рад, если женщина, которую он так… которую он выбрал, будет видеть его в таком состоянии. Кристина, отправь ее домой.
Вопрос получается слишком спорным. Катерина буквально ругается с Талой, вплоть до того момента, как Калатай нужно бежать на работу. Сама Воропаева в этих разборках участия не принимает, зависая над самой ситуацией, что сводит ребра странно болезненным спазмом. Кира. Сестра на звонки так и не отвечала, а, впавший в болезненное забытие, брат только подстегивал ее нервозность. Тала, отправляясь на работу, все-таки прижимает Кристину к стене у входной двери.
- Ты же ее домой не отправишь, я так понимаю? - она заправляет несколько прядей ей за ухо, тяжело вздыхая, - неужели ты так и не поняла, зачем нужно было отправить ее домой? - Воропаева только ухмыляется, чуть качая головой.
- Я с ним потом поговорю, не хочу сразу же наседать на него, как только он придет в себя и ему станет лучше, - Кристина едва касается рассеченной губы подруги, - Сашке будет очень стыдно, что так получилось.
- Не переживай, не будет ему стыдно, - Тала отводит ее руку в сторону, придерживая за запястье, - мы просто ему не скажем, где я получила боевую метку. Мало ли, где меня черти носили, - она ухмыляется слишком широко и морщится, - делай, как знаешь, но я же вижу, ты предчувствуешь в ком проблема. И, тем не менее, не торопись с выводами прежде, чем сведешь все воедино, хорошо?
- Я могу пообещать тебе, что не будет никаких скоропалительных решений, - Воропаева даже сама верит в то, что говорит, - я не собираюсь пользоваться тем, что сегодня здесь остается Катя, я ни ногой из его квартиры, можешь не переживать.
- Ты же знаешь, что я все равно буду, - Тала сперва чуть склоняется к ней, но замирает, подмигивает, а потом легко отталкивается от стены, - увидимся завтра. И, Крис, раз уж ты позволила Катьке остаться, то хотя бы дежурьте попеременно.
Это решение Воропаева находит вполне здравым, она первым делом отправляет Пушкареву отоспаться, практически с боем и скандалом, и клятвенным обещанием разбудить ее через пару часов. А сама занимает пост у кровати брата. Ей совершенно не нравится вся эта развернувшаяся канитель. Не хочется верить, что виной всему стала их сестра. Но, где-то глубоко в душе Кристина понимает, что Кира вполне была на такое способна, особенно в свете последних событий. И было вполне логично предположить, что, таким образом, она хотела рассорить Александра с Катериной. Наверняка там предполагалось какое это материальное доказательство практически измены. Клочкова ведь, по сути, призналась, что собиралась затащить Воропаева в постель. Неужели эти две идиотки не понимали, что в постели рядом с Викторией мог оказаться труп? Ее передергивает от этой мысли.
Жутко хочется курить, и Кристина позволяет себе минутную слабость, направляясь на кухню. Она дымит в окно, совершенно не ощущаю привкус табака на языке. Холодными цепкими пальцами ее обнимает за плечи бессилие. Ведь привлечь Клочкову к ответственности было практически нереально. Чтобы сделать это через милицию Сашку нужно было, и правда, тащить в больницу, и проводить освидетельствование по всем пунктам. А это значит, была слишком велика вероятность, что под подозрение попала бы и Кира, а этого допустить было никак нельзя. Кристина знала, что если бы она создала проблемы их младшей сестре, Сашка бы это ей никогда не простил. Никогда-никогда. Не смотря на то, что делала с ним Кира, он готов был терпеть еще и еще, лишь бы она оставалась в безопасности. Старшая Воропаева вздохнула, снова затягиваясь, в этом младшенькая была до жути похожа на их мать… Та тоже любила сбрасывать раздражения на того, кто попадался ей под руку. Точнее, на них двоих - на нее и брата. Кира считалась идеальной, неприкосновенной, лучшей. Со временем, Кристина повзрослела достаточно, чтобы сперва сбегать из дома, когда все только начинало пахнуть жареным, а потом и вовсе свалила в туман, получив возможность жить свою жизнь. Она ушла, а брат остался, и помочь ему не мог даже отец.
Кристина дернулась, когда услышала болезненный стон. Она быстро потушила сигарету и бросилась в спальню к Сашке, но замерла в дверях, прислонившись виском к косяку. Катя уже была рядом с Воропаевым, разминала мышцы его правой руки круговыми движениями, настойчиво, но ласково растирала пальцы, выравнивая их, и без остановки шептала что-то ласковое, успокаивающее.
- Ты так и не спала? - спрашивает она у Кати, и та только качает головой, даже не поворачиваясь, - понятно, - хмыкает Кристина, - и не будешь, как я понимаю? - снова отрицание в полной тишине, - ладно, Бог с тобой, тогда я пойду, посплю, буди меня в случае чего. Обещаю, подглядывать не буду, - она разворачивается, чтобы уйти, и слышит тихое, но искреннее.
- Спасибо.